РУ

Зарегистрироваться

Войти

Зарегистрироваться

Войти

Найти

Greek/Septuagint (gr)

Вся Библия

ΛΕΥΙΤΙΚΟΝ

Главы 24-27

ΛΕΥΙΤΙΚΟΝ, κεφαλίς 24, στἰχοι 10-23

¹⁰καὶ ἐξη̃λθεν υἱὸς γυναικὸς Ισραηλίτιδος καὶ οὑ̃τος ἠ̃ν υἱὸς Αἰγυπτίου ἐν τοι̃ς υἱοι̃ς Ισραηλ καὶ ἐμαχέσαντο ἐν τη̨̃ παρεμβολη̨̃ ὁ ἐκ τη̃ς Ισραηλίτιδος καὶ ὁ ἄνθρωπος ὁ Ισραηλίτης

¹¹καὶ ἐπονομάσας ὁ υἱὸς τη̃ς γυναικὸς τη̃ς Ισραηλίτιδος τὸ ὄνομα κατηράσατο καὶ ἤγαγον αὐτὸν πρὸς Μωυση̃ν καὶ τὸ ὄνομα τη̃ς μητρὸς αὐτου̃ Σαλωμιθ θυγάτηρ Δαβρι ἐκ τη̃ς φυλη̃ς Δαν

¹²καὶ ἀπέθεντο αὐτὸν εἰς φυλακὴν διακρι̃ναι αὐτὸν διὰ προστάγματος κυρίου

¹³καὶ ἐλάλησεν κύριος πρὸς Μωυση̃ν λέγων

¹⁴ἐξάγαγε τὸν καταρασάμενον ἔξω τη̃ς παρεμβολη̃ς καὶ ἐπιθήσουσιν πάντες οἱ ἀκούσαντες τὰς χει̃ρας αὐτω̃ν ἐπὶ τὴν κεφαλὴν αὐτου̃ καὶ λιθοβολήσουσιν αὐτὸν πα̃σα ἡ συναγωγή

¹⁵καὶ τοι̃ς υἱοι̃ς Ισραηλ λάλησον καὶ ἐρει̃ς πρὸς αὐτούς ἄνθρωπος ὃς ἐὰν καταράσηται θεόν ἁμαρτίαν λήμψεται

¹⁶ὀνομάζων δὲ τὸ ὄνομα κυρίου θανάτω̨ θανατούσθω λίθοις λιθοβολείτω αὐτὸν πα̃σα συναγωγὴ Ισραηλ ἐάν τε προσήλυτος ἐάν τε αὐτόχθων ἐν τω̨̃ ὀνομάσαι αὐτὸν τὸ ὄνομα κυρίου τελευτάτω

¹⁷καὶ ἄνθρωπος ὃς ἂν πατάξη̨ ψυχὴν ἀνθρώπου καὶ ἀποθάνη̨ θανάτω̨ θανατούσθω

¹⁸καὶ ὃς ἂν πατάξη̨ κτη̃νος καὶ ἀποθάνη̨ ἀποτεισάτω ψυχὴν ἀντὶ ψυχη̃ς

¹⁹καὶ ἐάν τις δω̨̃ μω̃μον τω̨̃ πλησίον ὡς ἐποίησεν αὐτω̨̃ ὡσαύτως ἀντιποιηθήσεται αὐτω̨̃

²⁰σύντριμμα ἀντὶ συντρίμματος ὀφθαλμὸν ἀντὶ ὀφθαλμου̃ ὀδόντα ἀντὶ ὀδόντος καθότι ἂν δω̨̃ μω̃μον τω̨̃ ἀνθρώπω̨ οὕτως δοθήσεται αὐτω̨̃

²¹ὃς ἂν πατάξη̨ ἄνθρωπον καὶ ἀποθάνη̨ θανάτω̨ θανατούσθω

²²δικαίωσις μία ἔσται τω̨̃ προσηλύτω̨ καὶ τω̨̃ ἐγχωρίω̨ ὅτι ἐγώ εἰμι κύριος ὁ θεὸς ὑμω̃ν

²³καὶ ἐλάλησεν Μωυση̃ς τοι̃ς υἱοι̃ς Ισραηλ καὶ ἐξήγαγον τὸν καταρασάμενον ἔξω τη̃ς παρεμβολη̃ς καὶ ἐλιθοβόλησαν αὐτὸν ἐν λίθοις καὶ οἱ υἱοὶ Ισραηλ ἐποίησαν καθὰ συνέταξεν κύριος τω̨̃ Μωυση̨̃

ΛΕΥΙΤΙΚΟΝ, κεφαλίς 25

¹καὶ ἐλάλησεν κύριος πρὸς Μωυση̃ν ἐν τω̨̃ ὄρει Σινα λέγων

²λάλησον τοι̃ς υἱοι̃ς Ισραηλ καὶ ἐρει̃ς πρὸς αὐτούς ἐὰν εἰσέλθητε εἰς τὴν γη̃ν ἣν ἐγὼ δίδωμι ὑμι̃ν καὶ ἀναπαύσεται ἡ γη̃ ἣν ἐγὼ δίδωμι ὑμι̃ν σάββατα τω̨̃ κυρίω̨

³ἓξ ἔτη σπερει̃ς τὸν ἀγρόν σου καὶ ἓξ ἔτη τεμει̃ς τὴν ἄμπελόν σου καὶ συνάξεις τὸν καρπὸν αὐτη̃ς

⁴τω̨̃ δὲ ἔτει τω̨̃ ἑβδόμω̨ σάββατα ἀνάπαυσις ἔσται τη̨̃ γη̨̃ σάββατα τω̨̃ κυρίω̨ τὸν ἀγρόν σου οὐ σπερει̃ς καὶ τὴν ἄμπελόν σου οὐ τεμει̃ς

⁵καὶ τὰ αὐτόματα ἀναβαίνοντα του̃ ἀγρου̃ σου οὐκ ἐκθερίσεις καὶ τὴν σταφυλὴν του̃ ἁγιάσματός σου οὐκ ἐκτρυγήσεις ἐνιαυτὸς ἀναπαύσεως ἔσται τη̨̃ γη̨̃

⁶καὶ ἔσται τὰ σάββατα τη̃ς γη̃ς βρώματά σοι καὶ τω̨̃ παιδί σου καὶ τη̨̃ παιδίσκη̨ σου καὶ τω̨̃ μισθωτω̨̃ σου καὶ τω̨̃ παροίκω̨ τω̨̃ προσκειμένω̨ πρὸς σέ

⁷καὶ τοι̃ς κτήνεσίν σου καὶ τοι̃ς θηρίοις τοι̃ς ἐν τη̨̃ γη̨̃ σου ἔσται πα̃ν τὸ γένημα αὐτου̃ εἰς βρω̃σιν

⁸καὶ ἐξαριθμήσεις σεαυτω̨̃ ἑπτὰ ἀναπαύσεις ἐτω̃ν ἑπτὰ ἔτη ἑπτάκις καὶ ἔσονταί σοι ἑπτὰ ἑβδομάδες ἐτω̃ν ἐννέα καὶ τεσσαράκοντα ἔτη

⁹καὶ διαγγελει̃τε σάλπιγγος φωνη̨̃ ἐν πάση̨ τη̨̃ γη̨̃ ὑμω̃ν τω̨̃ μηνὶ τω̨̃ ἑβδόμω̨ τη̨̃ δεκάτη̨ του̃ μηνός τη̨̃ ἡμέρα̨ του̃ ἱλασμου̃ διαγγελει̃τε σάλπιγγι ἐν πάση̨ τη̨̃ γη̨̃ ὑμω̃ν

¹⁰καὶ ἁγιάσετε τὸ ἔτος τὸ πεντηκοστὸν ἐνιαυτὸν καὶ διαβοήσετε ἄφεσιν ἐπὶ τη̃ς γη̃ς πα̃σιν τοι̃ς κατοικου̃σιν αὐτήν ἐνιαυτὸς ἀφέσεως σημασία αὕτη ἔσται ὑμι̃ν καὶ ἀπελεύσεται εἱ̃ς ἕκαστος εἰς τὴν κτη̃σιν αὐτου̃ καὶ ἕκαστος εἰς τὴν πατρίδα αὐτου̃ ἀπελεύσεσθε

¹¹ἀφέσεως σημασία αὕτη τὸ ἔτος τὸ πεντηκοστὸν ἐνιαυτὸς ἔσται ὑμι̃ν οὐ σπερει̃τε οὐδὲ ἀμήσετε τὰ αὐτόματα ἀναβαίνοντα αὐτη̃ς καὶ οὐ τρυγήσετε τὰ ἡγιασμένα αὐτη̃ς

¹²ὅτι ἀφέσεως σημασία ἐστίν ἅγιον ἔσται ὑμι̃ν ἀπὸ τω̃ν πεδίων φάγεσθε τὰ γενήματα αὐτη̃ς

¹³ἐν τω̨̃ ἔτει τη̃ς ἀφέσεως σημασία̨ αὐτη̃ς ἐπανελεύσεται ἕκαστος εἰς τὴν κτη̃σιν αὐτου̃

¹⁴ἐὰν δὲ ἀποδω̨̃ πρα̃σιν τω̨̃ πλησίον σου ἐὰν καὶ κτήση̨ παρὰ του̃ πλησίον σου μὴ θλιβέτω ἄνθρωπος τὸν πλησίον

¹⁵κατὰ ἀριθμὸν ἐτω̃ν μετὰ τὴν σημασίαν κτήση̨ παρὰ του̃ πλησίον κατὰ ἀριθμὸν ἐνιαυτω̃ν γενημάτων ἀποδώσεταί σοι

¹⁶καθότι ἂν πλει̃ον τω̃ν ἐτω̃ν πληθύνη̨ τὴν ἔγκτησιν αὐτου̃ καὶ καθότι ἂν ἔλαττον τω̃ν ἐτω̃ν ἐλαττονώση̨ τὴν κτη̃σιν αὐτου̃ ὅτι ἀριθμὸν γενημάτων αὐτου̃ οὕτως ἀποδώσεταί σοι

¹⁷μὴ θλιβέτω ἄνθρωπος τὸν πλησίον καὶ φοβηθήση̨ κύριον τὸν θεόν σου ἐγώ εἰμι κύριος ὁ θεὸς ὑμω̃ν

¹⁸καὶ ποιήσετε πάντα τὰ δικαιώματά μου καὶ πάσας τὰς κρίσεις μου καὶ φυλάξασθε καὶ ποιήσετε αὐτὰ καὶ κατοικήσετε ἐπὶ τη̃ς γη̃ς πεποιθότες

¹⁹καὶ δώσει ἡ γη̃ τὰ ἐκφόρια αὐτη̃ς καὶ φάγεσθε εἰς πλησμονὴν καὶ κατοικήσετε πεποιθότες ἐπ' αὐτη̃ς

²⁰ἐὰν δὲ λέγητε τί φαγόμεθα ἐν τω̨̃ ἔτει τω̨̃ ἑβδόμω̨ τούτω̨ ἐὰν μὴ σπείρωμεν μηδὲ συναγάγωμεν τὰ γενήματα ἡμω̃ν

²¹καὶ ἀποστελω̃ τὴν εὐλογίαν μου ὑμι̃ν ἐν τω̨̃ ἔτει τω̨̃ ἕκτω̨ καὶ ποιήσει τὰ γενήματα αὐτη̃ς εἰς τὰ τρία ἔτη

²²καὶ σπερει̃τε τὸ ἔτος τὸ ὄγδοον καὶ φάγεσθε ἀπὸ τω̃ν γενημάτων παλαιά ἕως του̃ ἔτους του̃ ἐνάτου ἕως ἂν ἔλθη̨ τὸ γένημα αὐτη̃ς φάγεσθε παλαιὰ παλαιω̃ν

²³καὶ ἡ γη̃ οὐ πραθήσεται εἰς βεβαίωσιν ἐμὴ γάρ ἐστιν ἡ γη̃ διότι προσήλυτοι καὶ πάροικοι ὑμει̃ς ἐστε ἐναντίον μου

²⁴καὶ κατὰ πα̃σαν γη̃ν κατασχέσεως ὑμω̃ν λύτρα δώσετε τη̃ς γη̃ς

²⁵ἐὰν δὲ πένηται ὁ ἀδελφός σου ὁ μετὰ σου̃ καὶ ἀποδω̃ται ἀπὸ τη̃ς κατασχέσεως αὐτου̃ καὶ ἔλθη̨ ὁ ἀγχιστεύων ἐγγίζων ἔγγιστα αὐτου̃ καὶ λυτρώσεται τὴν πρα̃σιν του̃ ἀδελφου̃ αὐτου̃

²⁶ἐὰν δὲ μὴ ἠ̨̃ τινι ὁ ἀγχιστεύων καὶ εὐπορηθη̨̃ τη̨̃ χειρὶ καὶ εὑρεθη̨̃ αὐτω̨̃ τὸ ἱκανὸν λύτρα αὐτου̃

²⁷καὶ συλλογιει̃ται τὰ ἔτη τη̃ς πράσεως αὐτου̃ καὶ ἀποδώσει ὃ ὑπερέχει τω̨̃ ἀνθρώπω̨ ὡ̨̃ ἀπέδοτο ἑαυτὸν αὐτω̨̃ καὶ ἀπελεύσεται εἰς τὴν κατάσχεσιν αὐτου̃

²⁸ἐὰν δὲ μὴ εὐπορηθη̨̃ ἡ χεὶρ αὐτου̃ τὸ ἱκανὸν ὥστε ἀποδου̃ναι αὐτω̨̃ καὶ ἔσται ἡ πρα̃σις τω̨̃ κτησαμένω̨ αὐτὰ ἕως του̃ ἕκτου ἔτους τη̃ς ἀφέσεως καὶ ἐξελεύσεται τη̨̃ ἀφέσει καὶ ἀπελεύσεται εἰς τὴν κατάσχεσιν αὐτου̃

²⁹ἐὰν δέ τις ἀποδω̃ται οἰκίαν οἰκητὴν ἐν πόλει τετειχισμένη̨ καὶ ἔσται ἡ λύτρωσις αὐτη̃ς ἕως πληρωθη̨̃ ἐνιαυτὸς ἡμερω̃ν ἔσται ἡ λύτρωσις αὐτη̃ς

³⁰ἐὰν δὲ μὴ λυτρωθη̨̃ ἕως ἂν πληρωθη̨̃ αὐτη̃ς ἐνιαυτὸς ὅλος κυρωθήσεται ἡ οἰκία ἡ οὐ̃σα ἐν πόλει τη̨̃ ἐχούση̨ τει̃χος βεβαίως τω̨̃ κτησαμένω̨ αὐτὴν εἰς τὰς γενεὰς αὐτου̃ καὶ οὐκ ἐξελεύσεται ἐν τη̨̃ ἀφέσει

³¹αἱ δὲ οἰκίαι αἱ ἐν ἐπαύλεσιν αἱ̃ς οὐκ ἔστιν ἐν αὐται̃ς τει̃χος κύκλω̨ πρὸς τὸν ἀγρὸν τη̃ς γη̃ς λογισθήτωσαν λυτρωταὶ διὰ παντὸς ἔσονται καὶ ἐν τη̨̃ ἀφέσει ἐξελεύσονται

³²καὶ αἱ πόλεις τω̃ν Λευιτω̃ν οἰκίαι τω̃ν πόλεων αὐτω̃ν κατασχέσεως λυτρωταὶ διὰ παντὸς ἔσονται τοι̃ς Λευίταις

³³καὶ ὃς ἂν λυτρωσάμενος παρὰ τω̃ν Λευιτω̃ν καὶ ἐξελεύσεται ἡ διάπρασις αὐτω̃ν οἰκιω̃ν πόλεως κατασχέσεως αὐτω̃ν ἐν τη̨̃ ἀφέσει ὅτι οἰκίαι τω̃ν πόλεων τω̃ν Λευιτω̃ν κατάσχεσις αὐτω̃ν ἐν μέσω̨ υἱω̃ν Ισραηλ

³⁴καὶ οἱ ἀγροὶ οἱ ἀφωρισμένοι ται̃ς πόλεσιν αὐτω̃ν οὐ πραθήσονται ὅτι κατάσχεσις αἰωνία του̃το αὐτω̃ν ἐστιν

³⁵ἐὰν δὲ πένηται ὁ ἀδελφός σου καὶ ἀδυνατήση̨ ται̃ς χερσὶν παρὰ σοί ἀντιλήμψη̨ αὐτου̃ ὡς προσηλύτου καὶ παροίκου καὶ ζήσεται ὁ ἀδελφός σου μετὰ σου̃

³⁶οὐ λήμψη̨ παρ' αὐτου̃ τόκον οὐδὲ ἐπὶ πλήθει καὶ φοβηθήση̨ τὸν θεόν σου ἐγὼ κύριος καὶ ζήσεται ὁ ἀδελφός σου μετὰ σου̃

³⁷τὸ ἀργύριόν σου οὐ δώσεις αὐτω̨̃ ἐπὶ τόκω̨ καὶ ἐπὶ πλεονασμὸν οὐ δώσεις αὐτω̨̃ τὰ βρώματά σου

³⁸ἐγὼ κύριος ὁ θεὸς ὑμω̃ν ὁ ἐξαγαγὼν ὑμα̃ς ἐκ γη̃ς Αἰγύπτου δου̃ναι ὑμι̃ν τὴν γη̃ν Χανααν ὥστε εἰ̃ναι ὑμω̃ν θεός

³⁹ἐὰν δὲ ταπεινωθη̨̃ ὁ ἀδελφός σου παρὰ σοὶ καὶ πραθη̨̃ σοι οὐ δουλεύσει σοι δουλείαν οἰκέτου

⁴⁰ὡς μισθωτὸς ἢ πάροικος ἔσται σοι ἕως του̃ ἔτους τη̃ς ἀφέσεως ἐργα̃ται παρὰ σοί

⁴¹καὶ ἐξελεύσεται τη̨̃ ἀφέσει καὶ τὰ τέκνα αὐτου̃ μετ' αὐτου̃ καὶ ἀπελεύσεται εἰς τὴν γενεὰν αὐτου̃ εἰς τὴν κατάσχεσιν τὴν πατρικὴν ἀποδραμει̃ται

⁴²διότι οἰκέται μού εἰσιν οὑ̃τοι οὓς ἐξήγαγον ἐκ γη̃ς Αἰγύπτου οὐ πραθήσεται ἐν πράσει οἰκέτου

⁴³οὐ κατατενει̃ς αὐτὸν ἐν τω̨̃ μόχθω̨ καὶ φοβηθήση̨ κύριον τὸν θεόν σου

⁴⁴καὶ παι̃ς καὶ παιδίσκη ὅσοι ἂν γένωνταί σοι ἀπὸ τω̃ν ἐθνω̃ν ὅσοι κύκλω̨ σού εἰσιν ἀπ' αὐτω̃ν κτήσεσθε δου̃λον καὶ δούλην

⁴⁵καὶ ἀπὸ τω̃ν υἱω̃ν τω̃ν παροίκων τω̃ν ὄντων ἐν ὑμι̃ν ἀπὸ τούτων κτήσεσθε καὶ ἀπὸ τω̃ν συγγενω̃ν αὐτω̃ν ὅσοι ἂν γένωνται ἐν τη̨̃ γη̨̃ ὑμω̃ν ἔστωσαν ὑμι̃ν εἰς κατάσχεσιν

⁴⁶καὶ καταμεριει̃τε αὐτοὺς τοι̃ς τέκνοις ὑμω̃ν μεθ' ὑμα̃ς καὶ ἔσονται ὑμι̃ν κατόχιμοι εἰς τὸν αἰω̃να τω̃ν ἀδελφω̃ν ὑμω̃ν τω̃ν υἱω̃ν Ισραηλ ἕκαστος τὸν ἀδελφὸν αὐτου̃ οὐ κατατενει̃ αὐτὸν ἐν τοι̃ς μόχθοις

⁴⁷ἐὰν δὲ εὕρη̨ ἡ χεὶρ του̃ προσηλύτου ἢ του̃ παροίκου του̃ παρὰ σοὶ καὶ ἀπορηθεὶς ὁ ἀδελφός σου πραθη̨̃ τω̨̃ προσηλύτω̨ ἢ τω̨̃ παροίκω̨ τω̨̃ παρὰ σοὶ ἐκ γενετη̃ς προσηλύτω̨

⁴⁸μετὰ τὸ πραθη̃ναι αὐτω̨̃ λύτρωσις ἔσται αὐτω̨̃ εἱ̃ς τω̃ν ἀδελφω̃ν αὐτου̃ λυτρώσεται αὐτόν

⁴⁹ἀδελφὸς πατρὸς αὐτου̃ ἢ υἱὸς ἀδελφου̃ πατρὸς λυτρώσεται αὐτὸν ἢ ἀπὸ τω̃ν οἰκείων τω̃ν σαρκω̃ν αὐτου̃ ἐκ τη̃ς φυλη̃ς αὐτου̃ λυτρώσεται αὐτόν ἐὰν δὲ εὐπορηθεὶς ται̃ς χερσὶν λυτρώσηται ἑαυτόν

⁵⁰καὶ συλλογιει̃ται πρὸς τὸν κεκτημένον αὐτὸν ἀπὸ του̃ ἔτους οὑ̃ ἀπέδοτο ἑαυτὸν αὐτω̨̃ ἕως του̃ ἐνιαυτου̃ τη̃ς ἀφέσεως καὶ ἔσται τὸ ἀργύριον τη̃ς πράσεως αὐτου̃ ὡς μισθίου ἔτος ἐξ ἔτους ἔσται μετ' αὐτου̃

⁵¹ἐὰν δέ τινι πλει̃ον τω̃ν ἐτω̃ν ἠ̨̃ πρὸς ταυ̃τα ἀποδώσει τὰ λύτρα αὐτου̃ ἀπὸ του̃ ἀργυρίου τη̃ς πράσεως αὐτου̃

⁵²ἐὰν δὲ ὀλίγον καταλειφθη̨̃ ἀπὸ τω̃ν ἐτω̃ν εἰς τὸν ἐνιαυτὸν τη̃ς ἀφέσεως καὶ συλλογιει̃ται αὐτω̨̃ κατὰ τὰ ἔτη αὐτου̃ καὶ ἀποδώσει τὰ λύτρα αὐτου̃

⁵³ὡς μισθωτὸς ἐνιαυτὸν ἐξ ἐνιαυτου̃ ἔσται μετ' αὐτου̃ οὐ κατατενει̃ς αὐτὸν ἐν τω̨̃ μόχθω̨ ἐνώπιόν σου

⁵⁴ἐὰν δὲ μὴ λυτρω̃ται κατὰ ταυ̃τα ἐξελεύσεται ἐν τω̨̃ ἔτει τη̃ς ἀφέσεως αὐτὸς καὶ τὰ παιδία αὐτου̃ μετ' αὐτου̃

⁵⁵ὅτι ἐμοὶ οἱ υἱοὶ Ισραηλ οἰκέται παι̃δές μου οὑ̃τοί εἰσιν οὓς ἐξήγαγον ἐκ γη̃ς Αἰγύπτου ἐγὼ κύριος ὁ θεὸς ὑμω̃ν

ΛΕΥΙΤΙΚΟΝ, κεφαλίς 26

¹οὐ ποιήσετε ὑμι̃ν αὐτοι̃ς χειροποίητα οὐδὲ γλυπτὰ οὐδὲ στήλην ἀναστήσετε ὑμι̃ν οὐδὲ λίθον σκοπὸν θήσετε ἐν τη̨̃ γη̨̃ ὑμω̃ν προσκυνη̃σαι αὐτω̨̃ ἐγώ εἰμι κύριος ὁ θεὸς ὑμω̃ν

²τὰ σάββατά μου φυλάξεσθε καὶ ἀπὸ τω̃ν ἁγίων μου φοβηθήσεσθε ἐγώ εἰμι κύριος

³ἐὰν τοι̃ς προστάγμασίν μου πορεύησθε καὶ τὰς ἐντολάς μου φυλάσσησθε καὶ ποιήσητε αὐτάς

⁴καὶ δώσω τὸν ὑετὸν ὑμι̃ν ἐν καιρω̨̃ αὐτου̃ καὶ ἡ γη̃ δώσει τὰ γενήματα αὐτη̃ς καὶ τὰ ξύλα τω̃ν πεδίων ἀποδώσει τὸν καρπὸν αὐτω̃ν

⁵καὶ καταλήμψεται ὑμι̃ν ὁ ἀλοητὸς τὸν τρύγητον καὶ ὁ τρύγητος καταλήμψεται τὸν σπόρον καὶ φάγεσθε τὸν ἄρτον ὑμω̃ν εἰς πλησμονὴν καὶ κατοικήσετε μετὰ ἀσφαλείας ἐπὶ τη̃ς γη̃ς ὑμω̃ν

⁶καὶ πόλεμος οὐ διελεύσεται διὰ τη̃ς γη̃ς ὑμω̃ν καὶ δώσω εἰρήνην ἐν τη̨̃ γη̨̃ ὑμω̃ν καὶ κοιμηθήσεσθε καὶ οὐκ ἔσται ὑμα̃ς ὁ ἐκφοβω̃ν καὶ ἀπολω̃ θηρία πονηρὰ ἐκ τη̃ς γη̃ς ὑμω̃ν

⁷καὶ διώξεσθε τοὺς ἐχθροὺς ὑμω̃ν καὶ πεσου̃νται ἐναντίον ὑμω̃ν φόνω̨

⁸καὶ διώξονται ἐξ ὑμω̃ν πέντε ἑκατόν καὶ ἑκατὸν ὑμω̃ν διώξονται μυριάδας καὶ πεσου̃νται οἱ ἐχθροὶ ὑμω̃ν ἐναντίον ὑμω̃ν μαχαίρα̨

⁹καὶ ἐπιβλέψω ἐφ' ὑμα̃ς καὶ αὐξανω̃ ὑμα̃ς καὶ πληθυνω̃ ὑμα̃ς καὶ στήσω τὴν διαθήκην μου μεθ' ὑμω̃ν

¹⁰καὶ φάγεσθε παλαιὰ καὶ παλαιὰ παλαιω̃ν καὶ παλαιὰ ἐκ προσώπου νέων ἐξοίσετε

¹¹καὶ θήσω τὴν διαθήκην μου ἐν ὑμι̃ν καὶ οὐ βδελύξεται ἡ ψυχή μου ὑμα̃ς

¹²καὶ ἐμπεριπατήσω ἐν ὑμι̃ν καὶ ἔσομαι ὑμω̃ν θεός καὶ ὑμει̃ς ἔσεσθέ μου λαός

¹³ἐγώ εἰμι κύριος ὁ θεὸς ὑμω̃ν ὁ ἐξαγαγὼν ὑμα̃ς ἐκ γη̃ς Αἰγύπτου ὄντων ὑμω̃ν δούλων καὶ συνέτριψα τὸν δεσμὸν του̃ ζυγου̃ ὑμω̃ν καὶ ἤγαγον ὑμα̃ς μετὰ παρρησίας

¹⁴ἐὰν δὲ μὴ ὑπακούσητέ μου μηδὲ ποιήσητε τὰ προστάγματά μου ταυ̃τα

¹⁵ἀλλὰ ἀπειθήσητε αὐτοι̃ς καὶ τοι̃ς κρίμασίν μου προσοχθίση̨ ἡ ψυχὴ ὑμω̃ν ὥστε ὑμα̃ς μὴ ποιει̃ν πάσας τὰς ἐντολάς μου ὥστε διασκεδάσαι τὴν διαθήκην μου

¹⁶καὶ ἐγὼ ποιήσω οὕτως ὑμι̃ν καὶ ἐπισυστήσω ἐφ' ὑμα̃ς τὴν ἀπορίαν τήν τε ψώραν καὶ τὸν ἴκτερον καὶ σφακελίζοντας τοὺς ὀφθαλμοὺς ὑμω̃ν καὶ τὴν ψυχὴν ὑμω̃ν ἐκτήκουσαν καὶ σπερει̃τε διὰ κενη̃ς τὰ σπέρματα ὑμω̃ν καὶ ἔδονται οἱ ὑπεναντίοι ὑμω̃ν

¹⁷καὶ ἐπιστήσω τὸ πρόσωπόν μου ἐφ' ὑμα̃ς καὶ πεσει̃σθε ἐναντίον τω̃ν ἐχθρω̃ν ὑμω̃ν καὶ διώξονται ὑμα̃ς οἱ μισου̃ντες ὑμα̃ς καὶ φεύξεσθε οὐθενὸς διώκοντος ὑμα̃ς

¹⁸καὶ ἐὰν ἕως τούτου μὴ ὑπακούσητέ μου καὶ προσθήσω του̃ παιδευ̃σαι ὑμα̃ς ἑπτάκις ἐπὶ ται̃ς ἁμαρτίαις ὑμω̃ν

¹⁹καὶ συντρίψω τὴν ὕβριν τη̃ς ὑπερηφανίας ὑμω̃ν καὶ θήσω τὸν οὐρανὸν ὑμι̃ν σιδηρου̃ν καὶ τὴν γη̃ν ὑμω̃ν ὡσεὶ χαλκη̃ν

²⁰καὶ ἔσται εἰς κενὸν ἡ ἰσχὺς ὑμω̃ν καὶ οὐ δώσει ἡ γη̃ ὑμω̃ν τὸν σπόρον αὐτη̃ς καὶ τὸ ξύλον του̃ ἀγρου̃ ὑμω̃ν οὐ δώσει τὸν καρπὸν αὐτου̃

²¹καὶ ἐὰν μετὰ ταυ̃τα πορεύησθε πλάγιοι καὶ μὴ βούλησθε ὑπακούειν μου προσθήσω ὑμι̃ν πληγὰς ἑπτὰ κατὰ τὰς ἁμαρτίας ὑμω̃ν

²²καὶ ἀποστελω̃ ἐφ' ὑμα̃ς τὰ θηρία τὰ ἄγρια τη̃ς γη̃ς καὶ κατέδεται ὑμα̃ς καὶ ἐξαναλώσει τὰ κτήνη ὑμω̃ν καὶ ὀλιγοστοὺς ποιήσει ὑμα̃ς καὶ ἐρημωθήσονται αἱ ὁδοὶ ὑμω̃ν

²³καὶ ἐπὶ τούτοις ἐὰν μὴ παιδευθη̃τε ἀλλὰ πορεύησθε πρός με πλάγιοι

²⁴πορεύσομαι κἀγὼ μεθ' ὑμω̃ν θυμω̨̃ πλαγίω̨ καὶ πατάξω ὑμα̃ς κἀγὼ ἑπτάκις ἀντὶ τω̃ν ἁμαρτιω̃ν ὑμω̃ν

²⁵καὶ ἐπάξω ἐφ' ὑμα̃ς μάχαιραν ἐκδικου̃σαν δίκην διαθήκης καὶ καταφεύξεσθε εἰς τὰς πόλεις ὑμω̃ν καὶ ἐξαποστελω̃ θάνατον εἰς ὑμα̃ς καὶ παραδοθήσεσθε εἰς χει̃ρας ἐχθρω̃ν

²⁶ἐν τω̨̃ θλι̃ψαι ὑμα̃ς σιτοδεία̨ ἄρτων καὶ πέψουσιν δέκα γυναι̃κες τοὺς ἄρτους ὑμω̃ν ἐν κλιβάνω̨ ἑνὶ καὶ ἀποδώσουσιν τοὺς ἄρτους ὑμω̃ν ἐν σταθμω̨̃ καὶ φάγεσθε καὶ οὐ μὴ ἐμπλησθη̃τε

²⁷ἐὰν δὲ ἐπὶ τούτοις μὴ ὑπακούσητέ μου καὶ πορεύησθε πρός με πλάγιοι

²⁸καὶ αὐτὸς πορεύσομαι μεθ' ὑμω̃ν ἐν θυμω̨̃ πλαγίω̨ καὶ παιδεύσω ὑμα̃ς ἐγὼ ἑπτάκις κατὰ τὰς ἁμαρτίας ὑμω̃ν

²⁹καὶ φάγεσθε τὰς σάρκας τω̃ν υἱω̃ν ὑμω̃ν καὶ τὰς σάρκας τω̃ν θυγατέρων ὑμω̃ν φάγεσθε

³⁰καὶ ἐρημώσω τὰς στήλας ὑμω̃ν καὶ ἐξολεθρεύσω τὰ ξύλινα χειροποίητα ὑμω̃ν καὶ θήσω τὰ κω̃λα ὑμω̃ν ἐπὶ τὰ κω̃λα τω̃ν εἰδώλων ὑμω̃ν καὶ προσοχθιει̃ ἡ ψυχή μου ὑμι̃ν

³¹καὶ θήσω τὰς πόλεις ὑμω̃ν ἐρήμους καὶ ἐξερημώσω τὰ ἅγια ὑμω̃ν καὶ οὐ μὴ ὀσφρανθω̃ τη̃ς ὀσμη̃ς τω̃ν θυσιω̃ν ὑμω̃ν

³²καὶ ἐξερημώσω ἐγὼ τὴν γη̃ν ὑμω̃ν καὶ θαυμάσονται ἐπ' αὐτη̨̃ οἱ ἐχθροὶ ὑμω̃ν οἱ ἐνοικου̃ντες ἐν αὐτη̨̃

³³καὶ διασπερω̃ ὑμα̃ς εἰς τὰ ἔθνη καὶ ἐξαναλώσει ὑμα̃ς ἐπιπορευομένη ἡ μάχαιρα καὶ ἔσται ἡ γη̃ ὑμω̃ν ἔρημος καὶ αἱ πόλεις ὑμω̃ν ἔσονται ἔρημοι

³⁴τότε εὐδοκήσει ἡ γη̃ τὰ σάββατα αὐτη̃ς καὶ πάσας τὰς ἡμέρας τη̃ς ἐρημώσεως αὐτη̃ς καὶ ὑμει̃ς ἔσεσθε ἐν τη̨̃ γη̨̃ τω̃ν ἐχθρω̃ν ὑμω̃ν τότε σαββατιει̃ ἡ γη̃ καὶ εὐδοκήσει τὰ σάββατα αὐτη̃ς

³⁵πάσας τὰς ἡμέρας τη̃ς ἐρημώσεως αὐτη̃ς σαββατιει̃ ἃ οὐκ ἐσαββάτισεν ἐν τοι̃ς σαββάτοις ὑμω̃ν ἡνίκα κατω̨κει̃τε αὐτήν

³⁶καὶ τοι̃ς καταλειφθει̃σιν ἐξ ὑμω̃ν ἐπάξω δειλίαν εἰς τὴν καρδίαν αὐτω̃ν ἐν τη̨̃ γη̨̃ τω̃ν ἐχθρω̃ν αὐτω̃ν καὶ διώξεται αὐτοὺς φωνὴ φύλλου φερομένου καὶ φεύξονται ὡς φεύγοντες ἀπὸ πολέμου καὶ πεσου̃νται οὐθενὸς διώκοντος

³⁷καὶ ὑπερόψεται ὁ ἀδελφὸς τὸν ἀδελφὸν ὡσεὶ ἐν πολέμω̨ οὐθενὸς κατατρέχοντος καὶ οὐ δυνήσεσθε ἀντιστη̃ναι τοι̃ς ἐχθροι̃ς ὑμω̃ν

³⁸καὶ ἀπολει̃σθε ἐν τοι̃ς ἔθνεσιν καὶ κατέδεται ὑμα̃ς ἡ γη̃ τω̃ν ἐχθρω̃ν ὑμω̃ν

³⁹καὶ οἱ καταλειφθέντες ἀφ' ὑμω̃ν καταφθαρήσονται διὰ τὰς ἁμαρτίας ὑμω̃ν ἐν τη̨̃ γη̨̃ τω̃ν ἐχθρω̃ν αὐτω̃ν τακήσονται

⁴⁰καὶ ἐξαγορεύσουσιν τὰς ἁμαρτίας αὐτω̃ν καὶ τὰς ἁμαρτίας τω̃ν πατέρων αὐτω̃ν ὅτι παρέβησαν καὶ ὑπερει̃δόν με καὶ ὅτι ἐπορεύθησαν ἐναντίον μου πλάγιοι

⁴¹καὶ ἐγὼ ἐπορεύθην μετ' αὐτω̃ν ἐν θυμω̨̃ πλαγίω̨ καὶ ἀπολω̃ αὐτοὺς ἐν τη̨̃ γη̨̃ τω̃ν ἐχθρω̃ν αὐτω̃ν τότε ἐντραπήσεται ἡ καρδία αὐτω̃ν ἡ ἀπερίτμητος καὶ τότε εὐδοκήσουσιν τὰς ἁμαρτίας αὐτω̃ν

⁴²καὶ μνησθήσομαι τη̃ς διαθήκης Ιακωβ καὶ τη̃ς διαθήκης Ισαακ καὶ τη̃ς διαθήκης Αβρααμ μνησθήσομαι καὶ τη̃ς γη̃ς μνησθήσομαι

⁴³καὶ ἡ γη̃ ἐγκαταλειφθήσεται ὑπ' αὐτω̃ν τότε προσδέξεται ἡ γη̃ τὰ σάββατα αὐτη̃ς ἐν τω̨̃ ἐρημωθη̃ναι αὐτὴν δι' αὐτούς καὶ αὐτοὶ προσδέξονται τὰς αὐτω̃ν ἀνομίας ἀνθ' ὡ̃ν τὰ κρίματά μου ὑπερει̃δον καὶ τοι̃ς προστάγμασίν μου προσώχθισαν τη̨̃ ψυχη̨̃ αὐτω̃ν

⁴⁴καὶ οὐδ' ὡ̃ς ὄντων αὐτω̃ν ἐν τη̨̃ γη̨̃ τω̃ν ἐχθρω̃ν αὐτω̃ν οὐχ ὑπερει̃δον αὐτοὺς οὐδὲ προσώχθισα αὐτοι̃ς ὥστε ἐξαναλω̃σαι αὐτοὺς του̃ διασκεδάσαι τὴν διαθήκην μου τὴν πρὸς αὐτούς ὅτι ἐγώ εἰμι κύριος ὁ θεὸς αὐτω̃ν

⁴⁵καὶ μνησθήσομαι αὐτω̃ν τη̃ς διαθήκης τη̃ς προτέρας ὅτε ἐξήγαγον αὐτοὺς ἐκ γη̃ς Αἰγύπτου ἐξ οἴκου δουλείας ἔναντι τω̃ν ἐθνω̃ν του̃ εἰ̃ναι αὐτω̃ν θεός ἐγώ εἰμι κύριος

⁴⁶ταυ̃τα τὰ κρίματα καὶ τὰ προστάγματα καὶ ὁ νόμος ὃν ἔδωκεν κύριος ἀνὰ μέσον αὐτου̃ καὶ ἀνὰ μέσον τω̃ν υἱω̃ν Ισραηλ ἐν τω̨̃ ὄρει Σινα ἐν χειρὶ Μωυση̃

ΛΕΥΙΤΙΚΟΝ, κεφαλίς 27

¹καὶ ἐλάλησεν κύριος πρὸς Μωυση̃ν λέγων

²λάλησον τοι̃ς υἱοι̃ς Ισραηλ καὶ ἐρει̃ς αὐτοι̃ς ὃς ἂν εὔξηται εὐχὴν ὥστε τιμὴν τη̃ς ψυχη̃ς αὐτου̃ τω̨̃ κυρίω̨

³ἔσται ἡ τιμὴ του̃ ἄρσενος ἀπὸ εἰκοσαετου̃ς ἕως ἑξηκονταετου̃ς ἔσται αὐτου̃ ἡ τιμὴ πεντήκοντα δίδραχμα ἀργυρίου τω̨̃ σταθμω̨̃ τω̨̃ ἁγίω̨

⁴τη̃ς δὲ θηλείας ἔσται ἡ συντίμησις τριάκοντα δίδραχμα

⁵ἐὰν δὲ ἀπὸ πενταετου̃ς ἕως εἴκοσι ἐτω̃ν ἔσται ἡ τιμὴ του̃ ἄρσενος εἴκοσι δίδραχμα τη̃ς δὲ θηλείας δέκα δίδραχμα

⁶ἀπὸ δὲ μηνιαίου ἕως πενταετου̃ς ἔσται ἡ τιμὴ του̃ ἄρσενος πέντε δίδραχμα ἀργυρίου τη̃ς δὲ θηλείας τρία δίδραχμα

⁷ἐὰν δὲ ἀπὸ ἑξηκονταετω̃ν καὶ ἐπάνω ἐὰν μὲν ἄρσεν ἠ̨̃ ἔσται ἡ τιμὴ πεντεκαίδεκα δίδραχμα ἀργυρίου ἐὰν δὲ θήλεια δέκα δίδραχμα

⁸ἐὰν δὲ ταπεινὸς ἠ̨̃ τη̨̃ τιμη̨̃ στήσεται ἐναντίον του̃ ἱερέως καὶ τιμήσεται αὐτὸν ὁ ἱερεύς καθάπερ ἰσχύει ἡ χεὶρ του̃ εὐξαμένου τιμήσεται αὐτὸν ὁ ἱερεύς

⁹ἐὰν δὲ ἀπὸ τω̃ν κτηνω̃ν τω̃ν προσφερομένων ἀπ' αὐτω̃ν δω̃ρον τω̨̃ κυρίω̨ ὃς ἂν δω̨̃ ἀπὸ τούτων τω̨̃ κυρίω̨ ἔσται ἅγιον

¹⁰οὐκ ἀλλάξει αὐτὸ καλὸν πονηρω̨̃ οὐδὲ πονηρὸν καλω̨̃ ἐὰν δὲ ἀλλάσσων ἀλλάξη̨ αὐτὸ κτη̃νος κτήνει ἔσται αὐτὸ καὶ τὸ ἄλλαγμα ἅγια

¹¹ἐὰν δὲ πα̃ν κτη̃νος ἀκάθαρτον ἀφ' ὡ̃ν οὐ προσφέρεται ἀπ' αὐτω̃ν δω̃ρον τω̨̃ κυρίω̨ στήσει τὸ κτη̃νος ἔναντι του̃ ἱερέως

¹²καὶ τιμήσεται αὐτὸ ὁ ἱερεὺς ἀνὰ μέσον καλου̃ καὶ ἀνὰ μέσον πονηρου̃ καὶ καθότι ἂν τιμήσεται ὁ ἱερεύς οὕτως στήσεται

¹³ἐὰν δὲ λυτρούμενος λυτρώσηται αὐτό προσθήσει τὸ ἐπίπεμπτον πρὸς τὴν τιμὴν αὐτου̃

¹⁴καὶ ἄνθρωπος ὃς ἂν ἁγιάση̨ τὴν οἰκίαν αὐτου̃ ἁγίαν τω̨̃ κυρίω̨ καὶ τιμήσεται αὐτὴν ὁ ἱερεὺς ἀνὰ μέσον καλη̃ς καὶ ἀνὰ μέσον πονηρα̃ς ὡς ἂν τιμήσεται αὐτὴν ὁ ἱερεύς οὕτως σταθήσεται

¹⁵ἐὰν δὲ ὁ ἁγιάσας αὐτὴν λυτρω̃ται τὴν οἰκίαν αὐτου̃ προσθήσει ἐπ' αὐτὸ τὸ ἐπίπεμπτον του̃ ἀργυρίου τη̃ς τιμη̃ς καὶ ἔσται αὐτω̨̃

¹⁶ἐὰν δὲ ἀπὸ του̃ ἀγρου̃ τη̃ς κατασχέσεως αὐτου̃ ἁγιάση̨ ἄνθρωπος τω̨̃ κυρίω̨ καὶ ἔσται ἡ τιμὴ κατὰ τὸν σπόρον αὐτου̃ κόρου κριθω̃ν πεντήκοντα δίδραχμα ἀργυρίου

¹⁷ἐὰν δὲ ἀπὸ του̃ ἐνιαυτου̃ τη̃ς ἀφέσεως ἁγιάση̨ τὸν ἀγρὸν αὐτου̃ κατὰ τὴν τιμὴν αὐτου̃ στήσεται

¹⁸ἐὰν δὲ ἔσχατον μετὰ τὴν ἄφεσιν ἁγιάση̨ τὸν ἀγρὸν αὐτου̃ προσλογιει̃ται αὐτω̨̃ ὁ ἱερεὺς τὸ ἀργύριον ἐπὶ τὰ ἔτη τὰ ἐπίλοιπα ἕως εἰς τὸν ἐνιαυτὸν τη̃ς ἀφέσεως καὶ ἀνθυφαιρεθήσεται ἀπὸ τη̃ς συντιμήσεως αὐτου̃

¹⁹ἐὰν δὲ λυτρω̃ται τὸν ἀγρὸν ὁ ἁγιάσας αὐτόν προσθήσει τὸ ἐπίπεμπτον του̃ ἀργυρίου πρὸς τὴν τιμὴν αὐτου̃ καὶ ἔσται αὐτω̨̃

²⁰ἐὰν δὲ μὴ λυτρω̃ται τὸν ἀγρὸν καὶ ἀποδω̃ται τὸν ἀγρὸν ἀνθρώπω̨ ἑτέρω̨ οὐκέτι μὴ λυτρώσηται αὐτόν

²¹ἀλλ' ἔσται ὁ ἀγρὸς ἐξεληλυθυίας τη̃ς ἀφέσεως ἅγιος τω̨̃ κυρίω̨ ὥσπερ ἡ γη̃ ἡ ἀφωρισμένη τω̨̃ ἱερει̃ ἔσται κατάσχεσις

²²ἐὰν δὲ ἀπὸ του̃ ἀγρου̃ οὑ̃ κέκτηται ὃς οὐκ ἔστιν ἀπὸ του̃ ἀγρου̃ τη̃ς κατασχέσεως αὐτου̃ ἁγιάση̨ τω̨̃ κυρίω̨

²³λογιει̃ται πρὸς αὐτὸν ὁ ἱερεὺς τὸ τέλος τη̃ς τιμη̃ς ἐκ του̃ ἐνιαυτου̃ τη̃ς ἀφέσεως καὶ ἀποδώσει τὴν τιμὴν ἐν τη̨̃ ἡμέρα̨ ἐκείνη̨ ἅγιον τω̨̃ κυρίω̨

²⁴καὶ ἐν τω̨̃ ἐνιαυτω̨̃ τη̃ς ἀφέσεως ἀποδοθήσεται ὁ ἀγρὸς τω̨̃ ἀνθρώπω̨ παρ' οὑ̃ κέκτηται αὐτόν οὑ̃ ἠ̃ν ἡ κατάσχεσις τη̃ς γη̃ς

²⁵καὶ πα̃σα τιμὴ ἔσται σταθμίοις ἁγίοις εἴκοσι ὀβολοὶ ἔσται τὸ δίδραχμον

²⁶καὶ πα̃ν πρωτότοκον ὃ ἂν γένηται ἐν τοι̃ς κτήνεσίν σου ἔσται τω̨̃ κυρίω̨ καὶ οὐ καθαγιάσει οὐθεὶς αὐτό ἐάν τε μόσχον ἐάν τε πρόβατον τω̨̃ κυρίω̨ ἐστίν

²⁷ἐὰν δὲ τω̃ν τετραπόδων τω̃ν ἀκαθάρτων ἀλλάξει κατὰ τὴν τιμὴν αὐτου̃ καὶ προσθήσει τὸ ἐπίπεμπτον πρὸς αὐτό καὶ ἔσται αὐτω̨̃ ἐὰν δὲ μὴ λυτρω̃ται πραθήσεται κατὰ τὸ τίμημα αὐτου̃

²⁸πα̃ν δὲ ἀνάθεμα ὃ ἐὰν ἀναθη̨̃ ἄνθρωπος τω̨̃ κυρίω̨ ἀπὸ πάντων ὅσα αὐτω̨̃ ἐστιν ἀπὸ ἀνθρώπου ἕως κτήνους καὶ ἀπὸ ἀγρου̃ κατασχέσεως αὐτου̃ οὐκ ἀποδώσεται οὐδὲ λυτρώσεται πα̃ν ἀνάθεμα ἅγιον ἁγίων ἔσται τω̨̃ κυρίω̨

²⁹καὶ πα̃ν ὃ ἐὰν ἀνατεθη̨̃ ἀπὸ τω̃ν ἀνθρώπων οὐ λυτρωθήσεται ἀλλὰ θανάτω̨ θανατωθήσεται

³⁰πα̃σα δεκάτη τη̃ς γη̃ς ἀπὸ του̃ σπέρματος τη̃ς γη̃ς καὶ του̃ καρπου̃ του̃ ξυλίνου τω̨̃ κυρίω̨ ἐστίν ἅγιον τω̨̃ κυρίω̨

³¹ἐὰν δὲ λυτρω̃ται λύτρω̨ ἄνθρωπος τὴν δεκάτην αὐτου̃ τὸ ἐπίπεμπτον προσθήσει πρὸς αὐτό καὶ ἔσται αὐτω̨̃

³²καὶ πα̃σα δεκάτη βοω̃ν καὶ προβάτων καὶ πα̃ν ὃ ἐὰν ἔλθη̨ ἐν τω̨̃ ἀριθμω̨̃ ὑπὸ τὴν ῥάβδον τὸ δέκατον ἔσται ἅγιον τω̨̃ κυρίω̨

³³οὐκ ἀλλάξεις καλὸν πονηρω̨̃ ἐὰν δὲ ἀλλάσσων ἀλλάξη̨ς αὐτό καὶ τὸ ἄλλαγμα αὐτου̃ ἔσται ἅγιον οὐ λυτρωθήσεται

³⁴αὑ̃ταί εἰσιν αἱ ἐντολαί ἃς ἐνετείλατο κύριος τω̨̃ Μωυση̨̃ πρὸς τοὺς υἱοὺς Ισραηλ ἐν τω̨̃ ὄρει Σινα

Для корректного отображения некириллических текстов желательно установить шрифты Lucida Sans Unicode (для текстов на греческом) и Hirmos (для текстов на церковнославянском). Если Ваш браузер поддерживает технологию CSS3, шрифты будут загружены автоматически.

Комментарии:

Комментарий к «Брюссельской Библии»

Комментарий к текущему отрывку

Комментарий к книге

Комментарий к разделу

25 Предписания этой главы утверждают абсолютную власть Бога над Святой Землей: даже почва в ней должна соблюдать субботу (см Исх 20:8). Субботний год появляется уже в кн. Завета (Исх 23:10-11); законодательство уточняется в Лев 25:1-7. Этим предполагается периодический возврат к простым условиям пастушеской жизни. Втор 15:1-11добавляет к этому прощение долгов. Рабы из евреев также должны освобождаться на седьмой год своего рабства, но без обязательной связи с субботним годом (Исх 21:2; Втор 15:12-18). Предписание это совсем не соблюдалось (ср. Иер 34:8-16). Чтобы сделать его менее разорительным, его связали с 50-летним циклом, т.е. с юбилейным годом (Лев 25:8-17; ср. Ис 61:1-2), названным так потому, что начало его объявлялось трубным звуком, "йобел". В течение этого года земля должна была лежать под паром; кроме того, происходило общее освобождение людей и имущества, каждый возвращался в свой род и получал назад свое наследие (ст. Лев 25:10). Такие меры имели целью обеспечить устойчивость общества, основанного на семье и семейной собственности. 1 Макк 6:49-53свидетельствует о том, что субботний год соблюдался. Будучи перенесен в духовный план, он и поныне продолжает соблюдаться в католической Церкви как святой юбилейный год. Церковь таким образом периодически предоставляет христианам особую возможность получить отпущение их долгов Богу, т.е. грехов.

25:35-36 Закон о помощи беднякам и против отдачи денег в рост, что уже было запрещено при заключении Союза (Исх 22:25), а затем еще строже - Второзаконием (Втор 23:20-22). В отношениях между израильтянами и неизраильтянами это законодательство допускает обычный в древности статут раба. Но внутри Израиля необходим иной статут, во имя божественного Союза-Завета. НЗ вводит в этот Союз и другие народы.

26 Расширенное толкование 2-й заповеди Декалога. Повторение условий Завета.

26:14-41 Исправительные кары нарушителям Завета.

27:28 "Заклятое" (от евр "ерем" - заклятие) - в древности у многих народов существовал обычай - после победы всю добычу предавать заклятию и уничтожать ее. Израильтяне также следовали в некоторых случаях этому обычаю, но вложили в него религиозный смысл (см прим к Ис Нав 6:16). Согласно ст. Лев 27:21(ср. Числ 18:14; Иез 44:29), заклятое отдается во владение священникам. Впоследствии заклятие получило смысл безоговорочного отделения от язычников и идолопоклонства (ср. Втор 7:25).

ЧИСЛА

Здесь описывается время испытания, когда Бог научает и карает Своих сынов, подготовляя собрание избранных. В первых главах (Числ 1-4) Израиль представлен как упорядоченная религиозная община. Ее душой были Левиты, ибо они занимали особое место в стане - вокруг ковчега, выполняли богослужебные функции и представляли собой многочисленную группу, заменявшую всех первенцев, рождающихся в народе Божием. Сама перепись являлась религиозным действием (ср. 2 Цар 24). Цифры иногда не совпадают в разных рукописях и переводах.

В кн. Левит излагаются предписания о жертвах, священстве, праздниках и пророчества о судьбах Израиля. В подробно описанной обрядности ВЗ христианские толкователи узрели подготовку и прообразы искупительного жертвоприношения Христа (ср. Евр 8-10) и таинств Церкви. Единая жертва Христа лишила значения ритуал древнего храма, но требования чистоты и святости в деле служения Богу остаются в силе и поныне.

Названия, разделения и содержание

Пять первых книг Библии составляют одно целое, которое по-еврейски называется Тора, т.е. Закон. Первое достоверное свидетельство об употреблении слова Закон (греч. «νομος») в этом смысле мы встречаем в предисловии кн. Премудрости Иисуса, сына Сирахова. В начале христианской эры название «Закон» уже было общепринятым, как мы это видим в НЗ (Лк 10:26; ср. Лк 24:44). Иудеи, говорившие по-еврейски, называли первую часть Библии также «Пять пятых Закона», чему соответствовало в эллинизированных еврейских кругах η πεντατευχος (подраз. «βιβλος» ., т.е. Пятитомник). Это разделение на пять книг засвидетельствовано еще до нашей эры греческим переводом Библии семьюдесятью толковниками (LXX). В этом, принятом Церковью, переводе каждой из пяти книг было дано название, согласно ее содержанию или содержанию ее первых глав:

Кн. Бытия (собств. — книга о происхождении мира, рода человеческого и избранного народа); Исход (начинается с рассказа об уходе евреев из Египта); Левит (закон для священников из колена Левиина); Числа (книга начинается с описания переписи народа: гл. Числ 1-4); Второзаконие («второй закон», воспроизводящий в более пространном изложении Закон, данный на Синае). Иудеи же до сих пор называют каждую книгу евр. Библии по ее первому значимому слову.

Кн. Бытия разделяется на две неравные части: описание происхождения мира и человека (Быт 1-11) и история праотцев народа Божия (Быт 12-50). Первая часть — как бы пропилеи, вводящие в историю, о которой повествует вся Библия. В ней описывается сотворение мира и человека, грехопадение и его последствия, постепенное развращение людей и постигшее их наказание. Происшедший затем от Ноя род расселяется по земле. Генеалогические же таблицы все суживаются и, наконец, ограничиваются родом Авраама, отца избранного народа. История праотцев (Быт 12-50) описывает события из жизни великих предков: Авраама, человека веры, послушание которого вознаграждается: Бог обещает ему многочисленных потомков и Святую Землю, которая станет их наследием (Быт 12 1—25:8); Иакова, отличающегося хитростью: выдав себя за старшего брата, Исава, он получает благословение своего отца Исаака и затем превосходит изворотливостью своего дядю Лавана; однако его ловкость оказалась бы напрасной, если бы Бог не предпочел его Исаву и не возобновил в его пользу обетования, данные Аврааму, и заключенный с ним союз (Быт 25:19-36:43). Бог избирает людей не только высокого нравственного уровня, ибо он может исцелить всякого человека, открывающегося Ему, как бы он ни был греховен. По сравнению с Авраамом и Иаковом Исаак выглядит довольно бледно. О его жизни говорится главным образом в связи с его отцом или сыном. Двенадцать сыновей Иакова — родоначальники двенадцати колен Израилевых. Одному из них посвящена последняя часть кн. Бытия: гл. Быт 37-50 — биография Иосифа. В них описывается, как добродетель мудрого вознаграждается и Божественное Провидение обращает зло в добро (Быт 50:20).

Две главные темы Исхода: освобождение из Египта (Исх 1:1-15:21) и Синайский Союз-Завет (Исх 19:1-40:38) связаны с менее значимой темой — странствия по пустыне (Исх 15:22-18:27). Моисей, получивший откровение неизреченного имени Ягве на горе Божией Хориве, приводит туда израильтян, освобожденных от рабства. В величественной теофании Бог вступает в союз с народом и дает ему Свои Заповеди. Как только союз был заключен, народ его нарушил, поклонившись золотому тельцу, но Бог прощает виновных и возобновляет союз. Ряд предписаний регулирует богослужение в пустыне.

Кн. Левит носит почти исключительно законодательный характер, так что повествование о событиях, можно сказать, прерывается. Она содержит ритуал жертвоприношений (Лев 1-7): церемониал поставления в священники Аарона и его сыновей (Лев 8-10); предписания о чистом и нечистом (Лев 11-15), завершающиеся описанием ритуала Дня Очищения (Лев 16); «Закон святости» (Лев 17-26), содержащий богослужебный календарь и заканчивающийся благословениями и проклятиями (Лев 26). В гл. Лев 27 уточняются условия выкупа людей, животных и имущества, посвященных Ягве.

В кн. Числа вновь говорится о странствии в пустыне. Уходу от Синая предшествуют перепись народа (Числ 1-4) и богатые приношения по случаю освящения скинии (Числ 7). Отпраздновав второй раз Пасху, евреи покидают святую гору (Числ 9-10) и доходят до Кадеса, где предпринимают неудачную попытку проникнуть в Ханаан с юга (Числ 11-14). После долгого пребывания в Кадесе они отправляются в Моавские равнины, прилегавшие к Иерихону (Числ 20-25). Мадианитяне разбиты, и колена Гада и Рувима поселяются в Заиорданьи (Числ 31-32). В гл. Числ 33 перечисляются остановки в пустыне. Повествования чередуются с предписаниями, дополняющими синайское законодательство или подготовляющими поселение в Ханаане.

Второзаконие отличается особой структурой: это кодекс гражданских и религиозных узаконений (Втор 12:26-15:1), включенный в большую речь Моисея (Втор 5-11; Втор 26:16-28:68), которую предваряет его первая речь (Втор 1-4); за ней следует третья речь (Втор 29-30); наконец говорится о возложении миссии на Иисуса Новина, приводятся песнь и благословения Моисея, даются краткие сведения о конце его жизни (Втор 31-34).

Второзаконнический кодекс отчасти воспроизводит заповеди, данные в пустыне. Моисей напоминает в своих речах о великих событиях Исхода, об откровении на Синае и начале завоевания Земли Обетованной. В них раскрывается религиозный смысл событий, подчеркивается значение Закона, содержится призыв к верности Богу.

Литературная композиция

Составление этого обширного сборника приписывалось Моисею, что засвидетельствовано в НЗ (Ин 1:45; Ин 5:45-47; Рим 10:5). Но в более древних источниках нет утверждения, что все Пятикнижие написано Моисеем. Когда в нем, хотя очень редко, говорится: «Моисей написал» — эти слова относятся лишь к определенному месту. Исследователи Библии обнаружили в этих книгах различие в стиле, повторения и некоторую непоследовательность повествований, что не дает возможности считать их произведением, целиком принадлежащим одному автору. После долгих исканий библеисты, главным образом под влиянием К.Г. Графа и Ю. Велльгаузена, склонились в основном к т.н. документарной теории, которую схематически можно формулировать так: Пятикнижие представляет компиляцию из четырех документов, возникших в различное время и в различной среде. Первоначально было два повествования: в первом автор, т. н. Ягвист, условно обозначаемый буквой «J», употребляет в рассказе о сотворении мира имя Ягве, которое Бог открыл Моисею; другой автор, т. н. Элогист (Е), называет Бога распространенным в то время именем Элогим. Согласно этой теории повествование Ягвиста было записано в 11 веке в Иудее, Элогист же писал немного позже в Израиле. После разрушения Северного царства оба документа были сведены воедино (JE). После царствования Иосии (640-609) к ним было прибавлено Второзаконие «D», а после Плена ко всему этому (JED) был присоединен священнический кодекс (Р), содержащий главным образом законы и несколько повествований. Этот кодекс составил своего рода костяк и образовал рамки этой компиляции (JEDP). Такой литературно-критический подход связан с эволюционной концепцией развития религиозных представлений в Израиле.

Уже в 1906 г Папская Библейская Комиссия предостерегла экзегетов от переоценки этой т. н. документарной теории и предложила им считать подлинным авторство Моисея, если иметь в виду Пятикнижие в целом, и в то же время признавать возможность существования, с одной стороны устных преданий и письменных документов, возникших до Моисея, а с другой — изменений и добавлений в более позднюю эпоху. В письме от 16 января 1948 г, обращенном к кардиналу Сюару, архиепископу Парижскому, Комиссия признала существование источников и постепенных приращений к законам Моисея и историческим рассказам, обусловленных социальными и религиозными установлениями позднейших времен.

Время подтвердило правильность этих взглядов библейской Комиссии, ибо в наше время классическая документарная теория все больше ставится под сомнение. С одной стороны, попытки систематизировать ее не дали желаемых результатов. С другой стороны, опыт показал, что сосредоточение интереса на чисто литературной проблеме датировки окончательной редакции текста имеет гораздо меньшее значение, чем подход исторический, при котором на первое место выдвигается вопрос об источниках устных и письменных, лежащих в основе изучаемых «документов». Представление о них стало теперь менее книжным, более близким к конкретной действительности. Выяснилось, что они возникли в далеком прошлом. Новые данные археологии и изучение истории древних цивилизаций Средиземноморья показали, что многие законы и установления, о которых говорится в Пятикнижии, сходны с законами и установлениями эпох более давних, чем те, к которым относили составление Пятикнижия, и что многие его повествования отражают быт более древней среды.

Не будучи 8 состоянии проследить, как формировалось Пятикнижие и как в нем слилось несколько традиций, мы, однако, вправе утверждать, что несмотря на разнохарактерность текстов явистского и элогистского, в них по существу идет речь об одном и том же. Обе традиции имеют общее происхождение. Кроме того, эти традиции соответствуют условиям не той эпохи, когда они были окончательно письменно зафиксированы, а эпохи, когда произошли описываемые события. Их происхождение восходит, следовательно, к эпохе образования народа Израильского. То же в известной мере можно сказать о законодательных частях Пятикнижия: пред нами гражданское и религиозное право Израиля; оно эволюционировало вместе с общиной, жизнь которой регулировало, но по своему происхождению оно восходит ко времени возникновения этого народа. Итак, первооснова Пятикнижия, главные элементы традиций, слившихся с ним, и ядро его узаконений относятся к периоду становления Израильского народа. Над этим периодом доминирует образ Моисея, как организатора, религиозного вождя и первого законодателя. Традиции, завершающиеся им, и воспоминания о событиях, происходивших под его руководством, стали национальной эпопеей. Учение Моисея наложило неизгладимый отпечаток на веру и жизнь народа. Закон Моисеев стал нормой его поведения. Толкования Закона, вызванные ходом исторического развития, были проникнуты его духом и опирались на его авторитет. Засвидетельствованный в Библии факт письменной деятельности самого Моисея и его окружения не вызывает сомнений, но вопрос содержания имеет большее значение, чем вопрос письменного фиксирования текста, и поэтому так важно признать, что традиции, лежащие в основе Пятикнижия, восходят к Моисею как первоисточнику.

Повествования и история

От этих преданий, являвшихся живым наследием народа, вдохнувших в него сознание единства и поддерживавших его веру, невозможно требовать той строго научной точности, к которой стремится современный ученый; однако нельзя утверждать, что эти письменные памятники не содержат истины.

Одиннадцать первых глав Бытия требуют особого рассмотрения. В них описано в стиле народного сказания происхождение рода человеческого. Они излагают просто и картинно, в соответствии с умственным уровнем древнего малокультурного народа, главные истины, лежащие в основе домостроительства спасения: создание Богом мира на заре времен, последовавшее за ним сотворение человека, единство рода человеческого, грех прародителей и последовавшие изгнание и испытания. Эти истины, будучи предметом веры, подтверждены авторитетом Св. Писания; в то же время они являются фактами, и как истины достоверные подразумевают реальность этих фактов. В этом смысле первые главы Бытия носят исторический характер. История праотцев есть история семейная. В ней собраны воспоминания о предках: Аврааме, Исааке, Иакове, Иосифе. Она является также популярной историей. Рассказчики останавливаются на подробностях личной жизни, на живописных эпизодах, не заботясь о том, чтобы связать их с общей историей. Наконец, это история религиозная. Все ее переломные моменты отмечены личным участием Бога, и все в ней представлено в провиденциальном плане. Более того, факты приводятся, объясняются и группируются с целью доказать религиозный тезис: существует один Бог, образовавший один народ и давший ему одну страну. Этот Бог — Ягве, этот народ — Израиль, эта страна — святая Земля. Но в то же время эти рассказы историчны и в том смысле, что они по-своему повествуют о реальных фактах и дают правильную картину происхождения и переселения предков Израильских, их географических и этнических корней, их поведения в плане нравственном и религиозном. Скептическое отношение к этим рассказам оказалось несостоятельным перед лицом недавних открытий в области истории и археологии древнего Востока.

Опустив довольно длинный период истории, Исход и Числа, а в определенной мере и Второзаконие, излагают события от рождения до смерти Моисея: исход из Египта, остановка у Синая, путь к Кадесу (о долгом пребывании там хранится молчание), переход через Заиорданье и временное поселение на равнинах Моава. Если отрицать историческую реальность этих фактов и личности Моисея, невозможно объяснить дальнейшую историю Израиля, его верность ягвизму, его привязанность к Закону. Надо, однако, признать, что значение этих воспоминаний для жизни народа и отзвук, который они находят в обрядах, сообщили этим рассказам характер победных песен (напр, о переходе через Чермное море), а иногда и богослужебных песнопений. Именно в эту эпоху Израиль становится народом и выступает на арену мировой истории. И хотя ни в одном древнем документе не содержится еще упоминания о нем (за исключением неясного указания на стеле фараона Мернептаха), сказанное о нем в Библии согласуется в главных чертах с тем, что тексты и археология говорят о вторжении в Египет гиксосов, которые в большинстве своем были семитического происхождения, о египетской администрации в дельте Нила, о политическом положении Заиорданья.

Задача современного историка состоит в том, чтобы сопоставить эти данные Библии с соответствующими событиями всемирной истории. Несмотря на недостаточность библейских указаний и недостаточную определенность внебиблейской хронологии, есть основания предполагать, что Авраам жил в Ханаане приблизительно за 1850 лет до Р.Х., что история возвышения Иосифа в Египте и приезда к нему других сыновей Иакова относится к началу 17 в. до Р.Х. Дату Исхода можно определить довольно точно по решающему указанию, данному в древнем тексте Исх 1:11: народ сынов Израилевых «построил фараону Пифом и Рамзес, города для запасов». Следовательно, Исход произошел при Рамзесе II, основавшем, как известно, город Рамзес. Грандиозные строительные работы начались в первые же годы его царствования. Поэтому весьма вероятно, что уход евреев из Египта под водительством Моисея имел место около середины царствования Рамзеса (1290-1224), т.е. примерно около 1250 г до Р.Х.

Учитывая библейское предание о том, что время странствования евреев в пустыне соответствовало периоду жизни одного поколения, водворение в Заиорданьи можно отнести к 1225 г до Р.Х. Эти даты согласуются с историческими данными о пребывании фараонов XIX династии в дельте Нила, об ослаблении египетского контроля над Сирией и Палестиной в конце царствования Рамзеса II, о смутах, охвативших весь Ближний Восток в конце 13 в. до Р.Х. Согласуются они и с археологическими данными, свидетельствующими о начале Железного Века в период вторжения Израильтян в Ханаан.

Законодательство

В евр Библии Пятикнижие называется «Тора», т.е. Закон; и действительно здесь собраны предписания, регулировавшие нравственную, социальную и религиозную жизнь народа Божия. В этом законодательстве нас больше всего поражает его религиозный характер. Он свойственен и некоторым другим кодексам древнего Востока, но ни в одном из них нет такого взаимопроникновения религиозного и светского элементов. В Израиле Закон дан Самим Богом, он регулирует обязанности по отношению к Нему, его предписания мотивируются религиозными принципами. Это кажется вполне нормальным, когда речь идет о нравственных предписаниях Десятисловия (Синайских Заповедях) или о культовых законах кн. Левит, но гораздо более знаменательно, что в том же своде гражданские и уголовные законы переплетаются с религиозными наставлениями и что все представлено как Хартия Союза-Завета с Ягве. Из этого естественно следует, что изложение этих законов связано с повествованием о событиях в пустыне, где был заключен этот Союз.

Как известно, законы пишутся для практического применения и их необходимо с течением времени видоизменять, считаясь с особенностями окружающей среды и исторической ситуации. Этим объясняется, что в совокупности рассматриваемых документов можно встретить как древние элементы, так и постановления, свидетельствующие о возникновении новых проблем. С другой стороны, Израиль в известной мере испытывал влияние своих соседей. Некоторые предписания Книги Завета и Второзакония удивительно напоминают предписания Месопотамских кодексов, Свода Ассирийских Законов и Хеттского кодекса. Речь идет не о прямом заимствовании, а о сходстве, объясняющемся влиянием законодательства других стран и обычного права, отчасти ставшего в древности общим достоянием всего Ближнего Востока. Кроме того, в период после Исхода на формулировке законов и на формах культа сильно сказывалось ханаанское влияние.

Десятисловие (10 заповедей), начертанное на Синайских скрижалях, устанавливает основу нравственной и религиозной веры Союза-Завета. Оно приведено в двух (Исх 20:2-17 и Втор 5:6-21), несколько различающихся вариантах: эти два текста восходят к древнейшей, более краткой, форме и нет никаких серьезных данных, опровергающих ее происхождение от Моисея.

Элогистский кодекс Союза-Завета (Исх 20:22-23:19) представляет собой право пастушеско-земледельческого общества, соответствующее реальному положению Израиля, образовавшегося как народ и начавшего вести оседлый образ жизни. От более древних месопотамских кодексов, с которыми у него есть точки соприкосновения, он отличается большой простотой и архаическими чертами. Однако он сохранился в форме, свидетельствующей о некоторой эволюции: особое внимание, которое уделяется в нем рабочему скоту, работам в поле и на виноградниках, равно как и домам, позволяет думать, что он относится к периоду оседлой жизни. С другой стороны, различие в формулировке постановлений — то повелительных, то условных — указывает на разнородность состава свода. В своем настоящем виде он, вероятно, восходит к периоду Судей.

Ягвистский кодекс возобновления Завета (Исх 34:14-26) иногда называется, хотя и неправильно, вторым Десятисловием или обрядовым Декалогом. Он представляет собой собрание религиозных предписаний в повелительной форме и принадлежит к тому же времени, что и книга Завета, но под влиянием Второзакония он был переработан. Хотя кн. Левит получила свою законченную форму только после плена, она содержит и очень древние элементы. Так, например, запреты, касающиеся пищи (Лев 11), или предписания о чистоте (Лев 13-15) сохраняют завещанное первобытной эпохой. В ритуале великого Дня Очищения (Лев 16) тексты древних обрядовых предписаний дополняются более подробными указаниями, свидетельствующими о наличии разработанного представления о грехе. Гл. Лев 17-26 составляют целое, получившее название Закона Святости и относящееся, очевидно, к последнему периоду монархии. К той же эпохе надо отнести кодекс Второзакония, в котором собрано много древних элементов, но также отражается эволюция социальных и религиозных обычаев (напр, законы о единстве святилища, жертвеннике, десятине, рабах) и изменение духа времени (призывы к сердцу и свойственный многим предписаниям увещательный тон).

Религиозный смысл

Религия как Ветхого, так и Нового Завета есть религия историческая: она основывается на откровении Бога определенным людям, в определенных местах, при определенных обстоятельствах и на особом действии Бога в определенные моменты человеческой эволюции. Пятикнижие, излагающее историю первоначальных отношений Бога с миром, является фундаментом религии Израиля, ее канонической книгой по преимуществу, ее Законом.

Израильтянин находит в ней объяснение своей судьбы. Он не только получил в начале книги Бытия ответ на вопросы, которые ставит себе каждый человек — о мире и жизни, о страдании и смерти, — но получил ответ и на свой личный вопрос: почему Ягве, Единый Бог есть Бог Израилев? Почему Израиль — Его народ среди всех народов земли?

Это объясняется тем, что Израиль получил обетование. Пятикнижие — книга обетовании: Адаму и Еве после грехопадения возвещается спасение в будущем, т. н. Протоевангелие; Ною, после потопа, обещается новый порядок в мире. Еще более характерно обетование, данное Аврааму и возобновленное Исааку и Иакову; оно распространяется на весь народ, который произойдет от них. Это обетование прямо относится к обладанию землей, где жили праотцы, Землей Обетованной, но по сути дела в нем содержится большее: оно означает, что особые, исключительные отношения существуют между Израилем и Богом его отцов.

Ягве призвал Авраама, и в этом призыве прообразовано избрание Израиля. Сам Ягве сделал из него один народ. Свой народ по благоизволению Своему, по замыслу любви, предначертанному при сотворении мира и осуществляющемуся, несмотря на неверность людей. Это обетование и это избрание гарантированы Союзом. Пятикнижие есть также книга союзов. Первый, правда еще прямо не высказанный, был заключен с Адамом; союз с Ноем, с Авраамом и, в конечном итоге, со всем народом через посредство Моисея, получил уже ясное выражение. Это не союз между равными, ибо Бог в нем не нуждается, хотя почин принадлежит Ему. Однако Он вступает в союз и в известном смысле связывает Себя данными Им обетованиями. Но Он требует взамен, чтобы Его народ был Ему верен: отказ Израиля, его грех может нарушить связь, созданную любовью Бога. Условия этой верности определяются Самим Богом. Избранному Им народу Бог дает Свой Закон. Этот Закон устанавливает, каковы его обязанности, как он должен себя вести согласно воле Божией и, сохраняя Союз-Завет, подготовлять осуществление обетовании.

Темы обетования, избрания, союза и закона красной нитью проходят через всю ткань Пятикнижия, через весь ВЗ. Пятикнижие само по себе не составляет законченного целого: оно говорит об обетовании, но не об осуществлении его, ибо повествование прерывается перед вступлением Израиля в Землю Обетованную. Оно должно оставаться открытым будущему и как надежда и как сдерживающий принцип: надежда на обетование, которую завоевание Ханаана как будто исполнило (Ис Нав 23), но грехи надолго скомпрометировали, и о которой вспоминают изгнанники в Вавилоне; сдерживающий принцип Закона всегда требовательного, пребывавшего в Израиле как свидетель против него (Втор 31:26). Так продолжалось до пришествия Христа, к Которому тяготела вся история спасения; в Нем она обрела весь свой смысл. Ап. Павел раскрывает ее значение, главным образом в послании к Галатам (Гал 3:15-29). Христос заключает новый Союз-Завет, прообразованный древними договорами, и вводит в него христиан, наследников Авраама по вере. Закон же был дан, чтобы хранить обетования, являясь детоводителем ко Христу, в Котором эти обетования исполняются.

Христианин уже не находится под руководством детоводителя, он освобожден от соблюдения обрядового Закона Моисея, но не освобожден от необходимости следовать его нравственному и религиозному учению. Ведь Христос пришел не нарушить Закон, а исполнить (Мф 5:17). Новый Завет не противополагается Ветхому, а продолжает его. В великих событиях эпохи патриархов и Моисея, в праздниках и обрядах пустыни (жертвоприношение Исаака, переход через Чермное море, празднование Пасхи и т.д.), Церковь не только признала прообразы НЗ (жертвоприношения Христа, крещения и христианский Пасхи), но требует от христианина того же глубокого к ним подхода, который наставления и рассказы Пятикнижия предписывали Израильтянам. Ему следует осознать, как развивается история Израиля (а в нем и через него всего человечества), когда человек предоставляет Богу руководить историческими событиями. Более того: в своем пути к Богу всякая душа проходит те же этапы отрешенности, испытания, очищения, через которые проходил избранный народ, и находит назидание в поучениях, данных ему.

Комментарий к «Толковой Библии» Лопухина

Комментарий к текущему отрывку

Комментарий к книге

Комментарий к разделу

24:12 «Закона о хуле, не было еще написано. Посему Моисей повелел взятого ввергнуть в темницу, а на следующий день вопросил Владыку Бога, что должен потерпеть нечестивец» (блаж. Феодорит, вопр. 33).

24:14 Если злословивший отца или мать был умерщвляем ( Исх 21:17 ), то тем более должен был быть побит камнями, и именно перед свидетелями преступления, хулитель имени Иеговы (ср. ст. 23 ). Побиение камнями могло совершиться только вне стана, так как смертная казнь вообще не совершалась на месте суда и на людной улице. Возложение рук свидетелей на голову казнимого выражало непричастность их к его преступлению и как бы жертвенное очищение всего общества смертью преступника от гнева Иеговы. Традиция иудейская требовала от свидетелей хулы на Бога раздирания одежд (ср. Мф 26:65 ), а от судей возложения рук на голову преступника со словами: dimcha beroschcha («кровь твоя на главе твоей»).

24:15-16 По поводу случая с сыном египтянина и израильтянки дается общий закон о хуле, подобно другим законам (некоторые из них приводятся здесь же), обязательный одинаково как для евреев, так и для пришельцев. Традиция иудейская и блаж. Феодорит (вопр. 33), на основании разности в выражениях ст. 15 и 16 о вине и о наказании — в ст. 15 о хуле на Бога, Elohim. А в 16 — о хуле на имя Иеговы, причем в 1-м случае о преступнике говорится лишь, что он понесет грех свой, а во 2-м прямо назначается побиение его камнями от всего общества, — полагали, что хула на общее имя «бог» (причем мог быть разумеем и бог языческий) наказывалась лишь ударами, но не смертью, проклятия же на имя Иеговы безусловно каралось смертью: различение, однако, едва ли необходимо требуемое библейским текстом.

24:17-22 В связи с законом о злословии и хуле на Иегову, повторяются постановления (Исх 21-22 гл.) о строго-адекватном возмездии (jus talionis) за убийство человека (ст. 17, 21b, сн. Исх 21:12; Втор 19:21 ), за членовредительство ближнему (19-20), за умерщвление скота его (18, 21a), причем снова (ср. ст. 16 ) подтверждается обязательность этих постановлений как для евреев, так и для пришельцев.

25:1-4 Круг древнееврейских праздников (см. 23 гл. ), в которые израильтянин посвящал себя на служение Иегове, завершается двумя замечательными учреждениями, представляющими дальнейшее развитие идеи субботы: институтом субботнего и юбилейного года, когда служил Богу не только человек, но и сама земля, дарованная Иеговою во временное пользование и на условиях завета евреям Первою, и самою характерною чертою субботнего года, называемого субботою Иеговы (ст. 2,4), был покой земли, т. е. земля не возделывалась, не засевалась (ст. 4), виноградные и др. фруктовые деревья не обрезывались ( ст. 5 , ср. Исх 23:11 ); из этого само собою следовало прекращение всех, связанных с земледелием (но не других) работ в год субботний. Таким образом, как у людей рабочею единицею времени является день, так в отношении к земле — год; и как у людей после 6-ти рабочих дней наступал 7-й день покоя и служения Иегове — суббота, так и земля после 6 лет севооборота и доставления плодов частным собственникам, делалась собственностью только Иеговы, праздновала тот священный покой, в который она была поставлена им при творении.

25:5-7 Дополнением требования субботнего покоя 7-го года служит узаконение, чтобы все выросшее на земле в этот год само собою (самосев, евр.: sapiach, LXX: αὐτόματα , Вульгата: quae sponte gignet humus) поступало в общее пользование не только владельца с семьей, но и рабов, пришельцев и вообще бедных, а равно животных домашних и зверей диких. К этим двум привилегиям субботнего года по кн. Исход (Исх 23:10-11 ) и Левит (Лев 25:2-7 ) кн. Второзакония добавляет две другие. Именно: 1) из необработки земли в субботний год логически вытекала невозможность платежа по долговым обязательствам; отсюда — предписание Втор 15:1-3 , о не взыскании и даже (по вероятнейшему, оправдываемому духом закона Моисеева и подтверждаемому иудейской традицией и Филоном, de septenario, p. 1173) совершенное прощение (schemittah) долгов несостоятельным должникам из единоплеменников; напротив, (содержащееся во Втор 15:12-18 ) предписание об отпущении рабов в 7-й год, вопреки мнению блаж. Феодорита (вопр. 35) и некоторых новых толкователей, не относится к субботнему году: здесь имеется в виду 7-й год службы каждого отдельного раба-еврея, как и толкует иуд. традиция; 2) свободный от земледельческих работ, народ вместе с землею должен был особенно посвящать себя на служение Иегове: этому служило обязательное участие всего народа (мужчин, женщин, детей, пришельцев) в слушании закона Божья в праздник кущей субботнего года. Втор 31:10-13 (чтение закона, по Иосифу Флавию. Иуд. древности IV, 8, §12, совершалось первосвященником); так как субботний год, подобно юбилейному (ср. ст. 9 ), начинался с осени, именно, вероятно, с 7-го месяца (как показывает указываемый в ст. 3-4,20-22 порядок хозяйственных работ: сеять, обрезывать виноград, затем собирать плоды). Для выполнения этого замечательного закона требовался народ глубокой религиозной веры, целый 7-й год земля оставалась без обработки, а потому и без урожая в 8-й год, только в 9-й год начинался правильный севооборот. Предвидя колебания и сомнения маловерия и малодушия ( ст. 20 ) евреев, законодатель устраняет их указания на особый, достаточный для 3 лет, урожай, который Иегова, в награду за точное исполнение народом Его воли, пошлет ему в 6-й, предсубботний год ( ст. 21 ), так что произведений этого года достанет евреям до года девятого ( ст. 22 ). Требовалось от народа и немалое самоотвержение в пользу ближних — в предоставлении им пользования плодами и особенно в прощении долгов. Предупреждает законодатель ( Втор 15:9-10 ) и движения скупости, корыстолюбия, своекорыстия в сердце еврея, воспрещая отказывать ближнему в займе пред годом субботним. По блаж. Феодориту, законом о субботнем годе, Бог «наказывает ненасытимость израильтян. Поелику желая большого, непрестанно засевали землю, и земля, не имея отдохновения, приносила плоды худшие; то повелел в седьмой год оставлять землю не засеянною, да и что родится само собою, запретил то собирать или жать, обучая сим человеколюбию; потому что повелевает плодами земными пользоваться вместе с израильтянами вдовам, сиротам и сторонним пришельцам; кроме того в сей год бывало прощение долгов и освобождение евреев, находившихся в рабстве» (последнее, как было уже упомянуто, не принадлежало к числу особенностей субботнего года). Таким образом главное значение закона о субботнем годе — религиозно-нравственное: идея всецелого служения народа и самой земли Иегове и возбуждение в народе веры в Него и надежды, сердечной преданности Ему; затем воспитание духа братолюбия, человеколюбия в народе Божием, наконец, насаждение социального равенства в народе. Совершенно подчиненное, второстепенное значение имеют другие мотивы института, которые некоторыми исследователями возводились на степень главных, как-то: приучение народа к правильным государственным сбережениям и вместе к охоте на зверей (Михаэлис, Гуг), к рациональному способу ведения обработки полей и сельского хозяйства (Рим, Новак). Субботний год, строго соблюдаемый, мог, конечно, плодотворно отражаться и на этих сторонах древнееврейского быта, но главный смысл и значение института состоял в воспитании воли народа к служению Богу и ближним. О соблюдении закона в до-пленное время свидетельств нет, если не считать неопределенного указания Ис 37:30 . Напротив, есть прямое библейское свидетельство 2 Пар 34:21 (ср. Лев 24:34-36,43 ) о несоблюдении евреями субботних годов до плена, так что и 70 лет плена представляются как бы годами невольного субботствование Палестины в наказание за вольное нарушение евреями субботних годов в этой стране. После плена субботний год соблюдался и притом с особым ригоризмом, именно относительно покоя земли (ср. 1 Макк 6:20-49,53 ; Иосиф Флавий. Иуд. древн. XI, 8, §6; XIII, 8-1; XIV, 16, §12; XV, 1, §2); год пред разрушением Иерусалима был также субботним. Зато чистый религиозно-нравственный дух закона более и более терялся в массе казуистических предписаний талмудических авторитетов (напр., прощение долгов было исключено из числа привилегий субботнего года посредством изобретенного Гиллелом Старшим так наз. «прозбола», т е. документа, гарантировавшего за кредитором право взыскивать свои долги и в год субботний).

25:8-19 Как после 7 недель от Пасхи следовал 50-й день — праздник Пятидесятницы, так после 7 субботних годов должен был праздноваться 50-й, юбилейный год, евр.: schat-hajobel или просто jobel (также schnat-deror, ст. 10, сн. Иез 46:17; Ис 61 ); LXX: ἐνιαυτὸς ἀφέσεως , год отпущения, славянский: оставления. По Иосифу Флавию (Иуд. древн. III, 12, §3) ἰωβήλ (греч. транскрипция евр. jobel) означает ἐλευθερία . Арабск. перев.: dimissio, Вульгата: remissio. Но это не есть точная передача собственного значения имени jobel. Последнее скорее (согласно с мнением Розенмюллера, Бэра, Кейля, Рима, Штаде-Зигфрида и др.) может обозначать (по соотношению с Исх 19:13 и Нав 6:5-6 ) звуки труб (из бараньего рога сделанных), протяжные и разливающиеся во все стороны (гл. jabal — разливаться), звуки, какими по всей Палестине возвещалось народу наступление юбилейного года (название schnat-jobel, юбилейный год, посему вполне аналогично по смыслу с именем праздника 7-го новолуния, jom teruah, день трубного звука). Объявлялся юбилей в 10-й день месяца тисри оканчивающегося субботнего (49-го, ст. 8) года, т. е. в день очищения. Что юбилейный год был именно 50-м, а на 49-м, как полагали многие иудейские и христианские толкователи (из русских ученых — м. м. Филарет и Г. Властов), видно из прямого свидетельства текста ст. 10 и 11, где юбилейный год прямо называется 50-м, и из ст. 8, где 49-й год или 7-й субботний отличается от года юбилейного; то возражение сторонников противоположного взгляда, что при принимаемом нами счислении «были бы 2 года сряду пустования земли» (Властов), устраняется уже упомянутым указанием законодателя (ст. 21) на особое благословение Божие на урожай года предсубботнего. Постановления об юбилейном годе, изложенные в 8-55 ст. данной главы, с дополнением Лев 27:17-24 и Чис 34:4 , сводятся в сущности к 3 привилегиям: 1) покой земли, как в год субботний (ст. 11-13); 2) возвращение недвижимых собственностей к их первоначальным владельцам (14-34), сн. Лев 27:17-24; Чис 36:4 ); 3) возвращение свободы рабам-евреям (ст. 35-55). Как бы эпиграфом к этим законам, выражающим сущность их, служат слова ст. 10b: (да будет это у вас юбилей) «возвратитесь каждый во владение свое, и каждый возвратится в племя свое».

25:11-13 Празднование юбилея состояло прежде всего в субботнем покое земли; земля и фруктовые деревья («необрезанные», с евр. nezer — назорейские, посвященные Богу) должны оставаться без обработки, как в состоянии первобытной девственности, а выросшее помимо условий человеческих должно быть, подобно манне пустыни, общим достоянием. Конечно, для верующего экзегета нет надобности в предположении Baentsch'а (в Handkommentar z. А. Т. Exod. — Levitic., hrgsgb. v. Nowack, 1900, S. 425) и др. рационалистических ученых, будто эта черта перенесена на юбилейный год искусственно с года субботнего.

25:14-22 Своеобразную сущность законов юбилейного года составляет полное restitutio in integrum — требование восстановления того порядка вещей, который установлен при разделе земли обетованной израильтянам, т. е. равномерного распределения недвижимой собственности и личной свободы каждого члена теократического общества — порядка, постепенно нарушавшегося под влиянием естественных, общежитейских и др. условий. В предотвращение полного отчуждения земельных участков от обедневших владельцев их продажа земли в Израиле дозволяется лишь как продажа известного числа жатв (ст. 16), именно остающихся до следующего юбилейного года; соответственно числу лет до юбилея (ст. 15) увеличивалась или уменьшалась и цена продаваемого участка (ср. 27:17 ). Всякая продажа и купля земли ставится под нравственную точку зрения — требований любви и справедливости в отношении к ближнему (ст. 17), равно и все вообще обязанности в отношении субботнего и юбилейного года, а также и соблюдение всех вообще постановлений и законов Иеговы закрепляются авторитетом законодателя — Иеговы (ст. 17-18) и обещаемым от Него благословением на исполнителей (ст. 19-22).

25:23 В основание указанного порядка неотчуждаемости земельной собственности в Израиле полагается теократический принцип об едином собственнике земли Иегове, в отношении к Которому все евреи являются лишь временными собственниками — пришельцами, и поселенцами, и произвольного распоряжения землею им не предоставлено.

25:24-28 Отсюда — всеобщее право выкупа (geullah, ст. 24): всякая продажа земли имеет форму отдачи ее в аренду до юбилейного года. Притом, обусловленная единственно бедностью, продажа всегда предполагает право выкупа — родственником ли (goël) бедняка, или им самим, если он приобретал достаток, — конечно, по расчету лет продажи (ст. 26-27). Если бы выкуп до юбилейного года оказался для бывшего владельца земли невозможным, то в юбилейный год земля во всяком случае возвращалась ему и уже без всякого выкупа. По Иосифу Флавию (Иуд. древн. III, 12, §3), при наступлении юбилея продавший поле и купивший его сходились и вычисляли прибыль, полученную последним во время владения участком первого, и издержки, сделанные им на участок, и если последние превышали первые, то купивший брал с продавшего соответствующую цену в вознаграждение. Вероятно, впрочем, это было лишь теоретическое требование книжников, не осуществлявшееся на практике, равно как и то книжническое правило, что выкуп проданной земли может быть совершен не ранее 3-го года после продажи. В Лев 27:17-24 содержится специальное дополнение к общему юбилейному закону о выкупе земель, именно: определение о земельных владениях, посвящаемых святилищу; с сохранением принципа не отчуждаемости земли здесь соединяется и охранение прав святилища (выкуп у святилища совершается с прибавкой ¹/₅ сверх стоимости, ст. 19 ). Другое дополнение к закону о возвращении земельных участков в юбилейный год, именно изъятие из этого закона представляет постановление Чис 34:4 , о невозвращении земельных участков от дочерей — наследниц (за неимением сыновей) к случаю выхода их замуж в другое колено.

25:29-34 Наравне с полем в отношении к праву выкупа и возврата в юбилейный год закон поставляет дома в селениях, не имеющих крепкой искусственной ограды. Селения и дома в них тесно связаны с землею, и потому «дома в селениях должно считать наравне с полем земли; выкупать их (всегда, — LXX, славянский) можно, и в юбилей они отходят» (ст. 31). Напротив, в отношении домов в городах, огражденных стеною, право выкупа ограничено одним годом, а существенный закон о неотчуждаемости недвижимой собственности на эти дома (имевшие характер доходных, спекулятивных построек) вовсе не простирается (ст. 29-30). В ст. 30 в евр. тексте в выражении «bair ascher lo choma» — lo не есть отрицание «не», как по принятому чтению масоретского текста, но, согласно самаританск. и др. переводам, lo = ему (городу). Покупка дома в городе ни мало не изменяла первоначального разделения земли (под городами, огражденными стеною, традиция разумеет, бывшие такими при И. Навине); притом имущественные интересы в городе вообще выходили за пределы колен, наконец, в городах жило немало иностранцев, делать которых участниками привилегий юбилейного года не было основании.

25:32-34 Напротив, для левитских домов в каждом из назначенных (числом 48, ср. Чис 35:7 ) левитами городов, было сделано исключение: их всегда можно было выкупать (ст. 32), потому что дома для левитов, не получивших земельных участков, заменяли последние, а потому и всецело подлежали юбилейным привилегиям (ст. 33); небольшие же (в 2000 локтей в каждую сторону, Чис 35:5 ) пространства вокруг левитских городов (выгон), служившие левитам для скотоводства и бывшие, вероятно, общим достижением всех левитов города, совсем было запрещено продавать (ст. 34).

25:34-36 Третью существенную привилегию юбилейного года составляло всеобщее отпущение на свободу рабов — израильтян, по бедности продававшихся в рабство.

25:35-38 35-38 стихи составляют как бы введение к статье об освобождении рабов-евреев и содержат: а) общее увещание к состраданию и милосердию в отношении обедневшего (и, по-видимому, лишившегося уже земельного участка своего) брата — не только коренного еврея, но и принятого в общество израильское пришельца (ст. 35); б) частное, воспрещается взимание с нуждающегося процентов (neschech) с ссужаемого капитала и всякого роста (tarbit) с долгов натурою (ст. 36-37); в) заповедь о милосердии к обедневшему закрепляется и утверждается авторитетом Иеговы, Бога Израиля, с выведения его из Египта ставшего в особенные отношения к этому народу (ст. 38).

25:39-43 Освобождение рабов-евреев в юбилейный год вполне аналогично возвращению в этот год участков земли и домов первоначальным их владельцам ( ст. 14-17,24-28,31-34 ), составляя вместе с ним restitutio in integrum [восстановление в первоначальном виде] богоустановленного (при вступлении Израиля в обетованную землю) порядка. Попавший по бедности в рабство к своему единоплеменнику еврей должен был быть для хозяина своего не рабом, а лишь временным наемником и поселенцем, которого нельзя было обременять тяжкою работою (ст. 39-41). Мотивом законоположения служит указание на исторический факт изведения евреев из Египта, в силу чего все они, одинаково, богатые и бедные, сделались рабами Иеговы, а не кого-либо из людей (ст. 42-43). Так как всякий раб-еврей в 7-й год своей службы (независимо от субботнего и юбилейного годов) делался свободным ( Исх 21:1; Втор 15:12 ), то закон юбилейного года был в пользу лишь тем рабам-евреям, которые к началу юбилейного года не отслужили полных 6 лет, более всего сделавшимся рабами за самый короткий срок, да кроме того напоминанием о страхе Божием (ст. 43), о взаимном братстве всех евреев между собою (ст. 39,47) закон юбилейный, без сомнения, имел в виду облегчить положение рабов-евреев.

25:44-46 На чуждых Израилю и его верованиям иностранцев закон об отпущении рабов не распространялся; их евреям предоставлено было покупать у соседних народов и чужеземцев и притом навсегда (вечно, leolam), с правом передачи в наследство детям (ст. 44-46).

25:47-55 Напротив, обедневший и попавший в рабство к пришельцу или чужестранцу еврей мог быть рабом лишь на время (до юбилейного года, ст. 50, вернее до 7-го года службы, ср. Исх 21:2; Втор 15:12 ), всегда мог выкупиться на свои ли средства (ст. 50-52), или на средства кого-либо из родственников (ст. 48-49), обязанных прийти на помощь родичу. В юбилейный же год во всяком случае раб-еврей с детьми отходил от хозяина-чужестранца и без всякого выкупа (ст. 54). Мотив — уже не раз указанное (ст. 38-42) обстоятельство изведения евреев Иеговою из рабства египетского для свободного национально-религиозного развития (ст. 55). Соблюдение закона об юбилейном годе положительными библейско-историческими данными не подтверждается ни относительно дальнейшей истории Израиля, ни для послепленной его истории (по раввинам, после плена юбилейные годы не праздновались, а лишь считались для правильного счета и регулярного празднования годов субботних). В исторических и пророческих книгах говорится о закрепощении и беспощадном обращении евреев с рабами-единоплеменниками ( 4 Цар 4:1; Неем 5:5 ), о неотпущении их на свободу и по выслуге лет ( Иер 34:8 ), о притеснении бедных сильными и знатными ( Иез 45:8 ), о насильственном отобрании родовых земельных участков ( 3 Цар 21:2 ), о произвольных и насильственных захватах полей и домов богатыми у бедных ( Ис 5:8; Мих 2:2 ), — что все прямо и существенно противоречит законам юбилейного года. Только Христос Спаситель, явившись на земле, проповедал всем людям «лето Господне приятное» ( Лк 4:18 ), предызображением которого и служил год юбилейный ( Ис 61:1; Иез 46:17 ).

26:1-2 Кратко, с отрицательной и положительной сторон, через отвращение Израиля от идолопоклонства (и вообще нарушения первых трех заповедей десятословия) и увещание к соблюдению суббот Иеговы и охранению святости святилища Его — к внешнему выражению завета с Иеговою, повторяется сущность богопочтения, от выполнения или невыполнения которого будет зависеть благоденствие или бедствие Израиля. Воспрещается употребление и обоготворение: 1) идолов, евр. elilim, мнимые, ничтожные боги, ср. 19:4 ; 2) изваяний, евр.: pecel, Вульгата: sculptile, литые, отделанные резцом, кумиры; 3) столбов — mazzebah, деревянные и каменные стелы, какие воздвигали патриархи на местах ознаменованных богоявлениями ( Быт 28:18; 35:14 ), — ввиду злоупотреблений этими памятниками со стороны народа они запрещаются теперь, и 4) камней с изображениями — eben maskit, Вульгата: insignem lapidem, т. е. изображения идолов (ср. Иез 8:12 ).

26:3-12 За точное соблюдение заповедей Иеговы Израилю обещается: плодородие земли, и прежде всего, поскольку в Палестине оно зависело от своевременного и обильного выпадения дождей, ранних (joreh, осенних) и поздних (malqosch, весенних), ср. Втор 11:11,14 ; ср. Иер 5:24 — благовременные дожди (ст. 4); обилие же урожая (ст. 5) — такое, что молотьба хлеба (обычно вместе с жатвою оканчивавшаяся к Пятидесятнице, следовательно, в мае) протянется до осеннего (в конце сентября — начале октябре) сбора винограда, а сбор последнего едва окончится ко времени посева (в ноябре, перед наступлением дождей ранних); 2) спокойствие и мир в земле израильской от диких зверей и от врагов, легкая и верная победа над врагами, сила и мужество народа Божия (ст. 6-8); 3) плодовитость, размножение населения и обогащение (ср. 25:21-22 ) его (ст. 9-10) — все это во имя завета (см. Быт 17:4-6 ), и 4) самое важное благо: обитание Иеговы с народом Своим, благодатное общение его с ним (ср. 2 Кор 6:16 ) и нравственное возвышение последнего в среде других народов (ст. 11-13). Так, здесь не забыто ничего, что служило материальному и духовному благу Израиля! Наказания за неисполнение обязательств, напротив, имеют следовать одни за другими не разом, а более чувствительные и тяжкие будут посылаемы лишь тогда, когда менее строгие не произведут исправляющего действия на народ.

26:14-39 1) Болезни и поражения от врагов (ст. 16-17). Schachepheth — чахлость, чахотка (LXX: ψώρα , славянский: «краста»; с арабск.: может быть, истощение от голода). Qaddachath — горячка, лихорадочный жар (LXX: ἴκτερα , Вульгата: ardor; сирск.: scabies; слав.: «желтяница»). 2) Для смирения упорства, гордости и надежды народа на богатство послано ему будет бесплодие почвы (ст. 18-20): небо будет как железо (по скудости дождей), земля — как медь (по бесплодию), ст. 19 (ср. Втор 28:23 , где сравнение — в обратном виде). Это грозное слово на Израиль со всею точностью сбылось на Палестине, некогда кипевшей молоком и медом, а ныне загустелой. 3) Обилие хищных зверей и безлюдье страны (ст. 22, ср. Иез 5:17 ) — наказание, в точности сбывшееся сперва на царстве Израильском ( 4 Цар 17:25 ). 4) Гибель от неприятельского меча, который будет вместе мстителем за нарушение Израилем завета (25) от язвы (ib.), наконец, от голода: 10 хозяек будут готовить хлеб для 10 семейств в одной печи (ст. 26), «по недостаточности необходимого» (блаж. Феодорит, вопр. 36), причем голод будет все усиливаться ввиду ничтожных, выдаваемых на вес, порций хлеба. 5) Ст. 27-33: конечное бедствие Израиля — голод, доводящий до людоедства родителей в отношении к собственным детям (ст. 29, — так и было при осаде Самарии, 4 Цар 6:28 , и Иерусалима, Иер 19:9; Плач 2:20 , особенно при разрушении его Титом, Иосиф Флавий. Иуд. война V, 1, §§4-5); разорение предметов культа — ложного (ст. 30, «высоты», bamoth; обелиски, chammanin, посвященные богу солнца, у финик, бааль-хамман, ср. Ис 17:8; 2 Пар 34:4 , идолы, ср. 4 Цар 23:10-16 ), а затем и истинного (ст. 31 в противоположность ст. 11); наконец крайнее запустение, удивительное для самих врагов страны Израиля (ст. 32) и рассеяние его между народами (ст. 33).

26:34-35 Глубокая и горькая ирония: народ не сохранял закона Божья о субботнем годе, и вот теперь, за время пребывания его в плену врагов, земля Палестины, уже безучастия доброй воли Израиля, отпразднует субботние годы. По иудейской традиции (ср. блаж. Феодорита, вопр. 37), 70 лет плена были точною заменою опущенных без празднования 70 субботних годов со времени Саула (за 490 лет до плена). Так земля Божия свергнет с себя недостойных жителей (ср. 18:26-30; 20:22 ).

26:40-41 Бедствия пленения отрезвляюще подействуют на упорный народ: в них он увидеть не дело случая, а определение наказующей их беззакония руки Иеговы, и будут нести бедствия, как искупление неправд своих.

26:42-45 Тогда и Иегова во всей силе восстановит с народом избранным завет, поставленный Им с праотцами их (ср. блаж. Феодорит, вопр. 37), имеющий значение и для всего человечества, а потому нерушимый (ст. 44, сн. Рим 11:29 ).

26:46 Стих 46, по-видимому, заключает не главу только, но и всю книгу Левит, глава 27 составляет особое к ней приложение.

27:1-7 В параллель выкупу проданного ( гл. 25 ), закон разрешает и нормирует выкуп посвященного Иегове — не в силу обязательства закона, а по вольному усердию или обету, в силу свободного движения религиозного чувства. Посвятивший, по этому побуждению, Иегове свою личность или личность другого, отдавал тем самым жизнь посвященного Иегове; взамен жизни Иегова разрешает давать выкуп в пользу святилища. Размер выкупа видоизменяется в зависимости от пола и возраста: для мужчин: а) в зрелом возрасте от 20 до 60 лет — 50 сиклей священных (не народных, меньших священного на ¹/₇ серебра; б) от 5 до 20 лет — 20 сиклей; в) от 1 месяца до 5 лет — 5 сиклей; г) свыше 60 лет — 15 сиклей. Женского пола лица во всех указанных возрастах ценятся ниже: а) 30 сиклей; б) 10 сиклей; в) 3 сиклей; г) 10 сиклей. Очевидно, в каждом случае ценилась неодинаковая работоспособность посвященного святилищу лица, от него требовалась физическая работа для святилища: рубка дров, ношение воды и подобное.

27:8 Если бы указанная оценка оказалась слишком высокою для бедняка, то священник делал ему особую оценку: сообразно с состоянием его.

27:9-13 В случае посвящения какого-либо жертвенного животного, оно безусловно должно было поступить в жертву (ст. 9), причем, — в устранение эгоистического выбора, — запрещена всякая замена обещанного экземпляра, даже лучшим (10). В случае посвящения Иегове животного нечистого оно или употреблялось для святилища натурою, или продавалось в пользу его священником, или — на случай, если бы посвятивший пожелал обратно получить животное — священник оценивал его, и владелец вносил цену с прибавлением ¹/₅ ее (ст. 13) — род наказания за необдуманность обета и незаконное пользование священным достоянием (ср. 5:16; 22:14 ).

27:14-15 То же самое было с посвященным (напр., в случаев болезни) и обратно выкупаемым домом, как и с полем ( ст. 19 ).

27:16 Размер поля определяется количеством высеваемого зерна. Хомер (ср. Чис 11:32 ) или кор — мера (сыпучих тел), приблизительно равная 6 гарнцам, следовательно несколько менее нашего четверика [т.е. примерно 25 литров]. В 50 сиклей оценивается доход поля, на который высевается хомер ячменя, вероятно не за один год, а за несколько лет арендного пользования.

27:17-24 Упомянутое уже (см. примеч. к 25-й гл.) расчисление стоимости земельных участков, посвящаемых святилищу, в связи с законом юбилейного года. При этом выступают два характерные для ветхозаветной теократии случая: 1) поле, посвященное Иегове, невыкупленное владельцем его и проданное другому, делалось как бы заклятым (cherem, LXX: ὥσπερ γη̃ ἀφωρισμένη = ἀνάθεμα ), ст. 20-21; 2) различается поле благоприобретенное, купленное, которым покупщик не имел права распоряжаться после юбилейного года, и поле родовое, которое не могло обращаться в заклятие, в вечное достояние святилища.

27:25 Сикль древнееврейский (ср. Исх 30:13 ), как показывают образцы его в Луврском музее, весил несколько меньше нашего серебряного рубля (около 4 золотников, а рубль = 4 золотн. 21 доля), откуда приблизительная стоимость 80-86 коп. В сикле 20 гер, 10 гер или ¹/₂ сикля = бека (в 1 Цар 9:8 упомянуто еще ¹/₄ сикля).

27:26-27 Посвящать Иегове от усердия можно было только то, что уже само по себе, без посвящения, по закону, не принадлежало Ему. Поэтому нельзя было посвящать Иегове первенцев, принадлежавших Иегове по закону, — Исх 13:2; 22:30 .

27:28-29 Не допускает никакого выкупа «все заклятое, cherem (славянский: «обет»), что под заклятием отдает человек Иегове из своей собственности, человека ли, скотину ли, поле ли...» Заклятое — херем, во-первых, есть «qodesch qodaschim lajhovah, великая святыня Господня» и, как такое, никоим образом, не может быть предметом владения или пользования человека (ст. 28); во-вторых, заклятое — человек или скотина — не может остаться в живых, а должно быть предано смерти (ст. 29). Чтобы обречение на смерть человека имело моральное основание и религиозное освящение, оно у народа Божия могло простираться на лица и народы, враждующие против Царства Божия (ср. Чис 21:2; Втор 12:16; Нав 6:17; 7:12; 1 Цар 15:18-19; 3 Цар 20:42 ).

27:30-33 Десятина не была заклятием; вместе с первородным и начатками плодов десятина была обязательным теократическим приношением святилищу: «что проходит под жезлом — десятое» (ст. 32), — бытовая черта.

Третья книга Пятикнижия, названная в евр. тексте, подобно другим частям Пятикнижия, по первому слову «Вайкра» (vajikra — «и воззвал»), в предании Иудейском называется, соответственно содержанию, «Torat-kohanim» — «закон священников», или « Torat-qorbanot» — закон жертв. Равным образом греческое название (у LXX) книги Λευϊτικ ò ν , латинское Leviticus, славяно-русское «Левит» показывает, что содержание книги составляют относящиеся к обязанностям священного Левиина колена отправления ветхозаветного культа: жертвоприношения, религиозно-обрядовые очищения, праздники, теократические подати и т. п. Книга Левит имеет почти исключительно законодательное содержание, будучи почти совершенно лишена повествовательно-исторического элемента: на всем ее протяжении сообщены лишь два, притом не имеющих существенной связи с целым содержанием всей книги, факта (смерть Надава и Авиуда после посвящения первосвященника и священников, Лев 10:1-3, и казнь богохульника, Лев 24:10-23); все же остальное содержание книги образует подробное развитие и непосредственное продолжение статей и постановлений закона, излагаемых во 2-ой части кн. Исход; всюду законодательство книги Левит представляется развитием и восполнением возвещенного с Синая откровения (25, 26, 46; 27, 34). Главная идея или цель книги (выраженная особенно ясно в Лев 24:11-12) состоит в образовании из Израиля общества Господня, которое стояло бы в тесном благодатном и нравственном общении с Иеговою. Этой цели служат находящиеся в кн. Левит постановления: 1) о жертвах (гл. 1-7); 2) о посвящении священнослужителей (гл. 8-10); 3) о чистом и нечистом (гл. 11-16); 4) о личной святости членов общества Господня в жизни семейной и общественной (гл. 17-20); 5) о святости и порядке всех отправлений богослужения, культа, освященных временах и пр. (гл. 21-27). Таким образом идея святости и освящения — господствующая идея книги Левит, проникающая все намеченные отделы, связанные как исторически или хронологически, так и логически, развитием одного и того же принципа.

Помимо непосредственной задачи — освящения членов народа Божия во всех отправлениях религиозной и бытовой жизни, — законы книги Левит по преимуществу были «тенью и образом грядущих благ» (Евр 10:1) новозаветных.

Со словом «Библия» у нас соединяется представление об одной большой книге, заключающей в себе все Священное Писание как Ветхого, так и Нового Завета. Но, в сущности, это не одна книга, а целый, строго определенный Церковью сборник священных книг, написанных в разное время, в разных местах и с различными целями и принадлежащих или богодухновенным (книги канонические), или только богопросвещенным мужам (книги неканонические).

Такой состав и происхождение Библии открывается уже из истории самого термина — «Библия». Он взят с греческого языка от слова βίβλος, что значит «книга», и употреблен во множественной форме τὰ βιβλία от единств, уменьшительного — τὸ βιβλίον, означающего «небольшую книгу», «книжечку». Следовательно, τὰ βιβλία буквально означает собой целый ряд или собрание таких небольших книг. Ввиду этого св. Иоанн Златоуст толкует это слово как одно собирательное понятие: «Библия, — говорит он, — это многие книги, которые образуют одну единую».

Это коллективное обозначение Св. Писания одним собирательным именем несомненно существовало уже и в ветхозаветный период. Так, в своей подлинной греческой форме τὰ βιβλία встречается в первой Маккавейской книге (1 Макк 12:9), а соответствующий сему еврейский перевод дан у пророка Даниила (Дан 9:2), где произведения Св. Писания обозначены термином «Гассефарим» (םיךפסה), что значит «книги», точнее — известные определенные книги, так как сопровождаются определением членом — «га»¹ (ה).

В период новозаветной истории, по крайней мере на первых его порах, мы еще не находим слова «Библия», но встречаем целый ряд его синонимов, из которых наиболее употребительны следующее: «Писание» (ἡ γραφὴ) Лк 4:21; Ин 20:9; Деян 8:32; Гал 3:22), «Писания» (αί γραφαί — Мф 21:42; Лк 24:32; Ин 5:39; 2 Петр 3:16), «Святые Писания» (γραφαὶ ἁγίαι — Рим 1:2), «Священные Писания» (τὰ ἱερὰ γράμματα — 2 Тим 3:15).

Но уже у мужей апостольских, наряду с только что перечисленными названиями Св. Писания, начинает встречаться и термин τὰ βιβλία.² Однако во всеобщее употребление он входит только со времени известного собирателя и истолкователя Св. Писания — Оригена (III в.) и особенно св. Иоанна Златоуста (IV в.).

От греческих авторов такое собирательное обозначение Св. Писания перешло и к латинским писателям, причем множественная форма среднего рода τὰ βιβλία окончательно получила здесь значение единственного числа женского рода βιβλία. Это последнее наименование, в его латинской форме, перешло и к нам в Россию, благодаря, вероятно, тому обстоятельству, что наши первые собиратели славянской Библии стояли, между прочим, и под влиянием латинской Вульгаты.

Главной чертой, отличающей св. писания «Библии» от других литературных произведений, сообщающей им высшую силу и непререкаемый авторитет, служит их богодухновенность. Под нею разумеется то сверхъестественное, божественное озарение, которое, не уничтожая и не подавляя естественных сил человека, возводило их к высшему совершенству, предохраняло от ошибок, сообщало откровения, словом — руководило всем ходом их работы, благодаря чему последняя была не простым продуктом человека, а как бы произведением самого Бога. По свидетельству св. ап. Петра, никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божие человеки, будучи движимы Духом Святым (2 Петр 1:21). У ап. Павла встречается даже и самое слово «богодухновенный» и именно в приложении к Св. Писанию, когда он говорит, что «все Писание богодухновенно» (θεόπνευστος, 2 Тим 3:16). Все это прекрасно раскрыто и у отцов Церкви. Так, св. Иоанн Златоуст говорит, что «все Писания написаны не рабами, а Господом всех — Богом»; а по словам св. Григория Великого «языком святых пророков и апостолов говорит нам Господь.

Но эта «богодухновенность» св. писаний и их авторов не простиралась до уничтожения их личных, природных особенностей: вот почему в содержании св. книг, в особенности в их изложении, стиле, языке, характере образов и выражений мы наблюдаем значительные различия между отдельными книгами Св. Писания, зависящие от индивидуальных, психологических и своеобразных литературных особенностей их авторов.

Другим весьма важным признаком священных книг Библии, обусловливающим собой различную степень их авторитетности, является канонический характер одних книг и неканонический других. Чтобы выяснить себе происхождение этого различия, необходимо коснуться самой истории образования Библии. Мы уже имели случай заметить, что в состав Библии вошли священные книги, написанные в различные эпохи и разнообразными авторами. К этому нужно теперь добавить, что наряду с подлинными, богодухновенными книгами появились в разные эпохи и не подлинные, или небогодухновенные книги, которым, однако, их авторы старались придать внешней вид подлинных и богодухновенных. Особенно много подобных сочинений появилось в первые века христианства, на почве евионитства и гностицизма, вроде «Первоевангелия Иакова», «Евангелия Фомы», «Апокалипсиса ап. Петра», «Апокалипсиса Павла» и др. Необходим, следовательно, был авторитетный голос, который ясно бы определял, какие из этих книг, действительно, истинны и богодухновенны, какие только назидательны и полезны (не будучи в то же время богодухновенными) и какие прямо вредны и подложны. Такое руководство и дано было всем верующим самой Христовой Церковью — этим столпом и утверждением истины — в ее учении о так называемом каноне.

Греческое слово «κανών», как и семитское «кане» (הנק), означает первоначально «тростниковую палку», или вообще всякую «прямую палку», а отсюда в переносном смысле — все то, что служит к выпрямлению, исправлению других вещей, напр. «плотницкий отвес», или так называемое «правило». В более отвлеченном смысле слово κανών получило значение «правила, нормы, образца», с каковым значением оно встречается, между прочим, и у ап. Павла: тем, которые поступают по сему правилу (κανών), мир им и милость, и Израилю Божию (Гал 6:16). Основываясь на этом, термин κανών и образованное от него прилагательное κανονικός; довольно рано начали прилагать к тем священным книгам, в которых по согласному преданию Церкви видели выражение истинного правила веры, образца ее. Уже Ириней Лионский говорит, что мы имеем «канон истины — слова Божии». А св. Афанасий Александрийский определяет «канонические» книги, как такие, «которые служат источником спасения, в которых одних предуказуется учение благочестия». Окончательное же различие «канонических» книг от «неканонических» ведет свое начало со времен св. Иоанна Златоуста, блаж. Иеронима и Августина. С этого времени эпитет «канонических» прилагается к тем священным книгам Библии, которые признаны всей Церковью в качестве богодухновенных, заключающих в себе правила и образцы веры, — в отличие от книг «неканонических», т. е. хотя назидательных и полезных (за что они и помещены в Библии), но не богодухновенных, и «апокрифических» (ἀπόκρυφος — скрытый, тайный), совершенно отвергнутых Церковью и потому не вошедших в Библию. Таким образом, на признак «каноничности» известных книг мы должны смотреть как на голос церковного Св. Предания, подтверждающий богодухновенное происхождение книг Св. Писания. Следовательно, и в самой Библии не все ее книги имеют одинаковое значение и авторитет: одни (канонические книги) — богодухновенны, т. е. заключают в себе истинное слово Божие, другие (неканонические) — только назидательны и полезны, но не чужды личных, не всегда безошибочных мнений своих авторов. Это различие необходимо всегда иметь ввиду при чтении Библии, для правильной оценки и соответствующего отношения к входящим в состав ее книгам.³

В заключение необходимых вводных сведений о Библии нам остается сказать несколько слов о том языке, на котором были написаны священные библейские книги, об их более известных переводах и о современном разделении их на главы и стихи.

Все канонические книги Ветхого Завета были написаны на еврейском языке, за исключением лишь некоторых, небольших отделов, написанных на халдейском языке (Иер 10:11; Дан 2:4-7:28; Езд 4:8-6:18; Езд 7:12-26). Неканонические же книги, по-видимому, были написаны на греческом языке, хотя, основываясь на свидетельстве блаж. Иеронима, некоторые думают, что кн. Товит и Иудифь были первоначально написаны по-халдейски.

Все же книги Нового Завета были написаны по-гречески, на так называемом александрийском диалекте (вошедшем в употребление с эпохи Александра Македонского — κοινὴ διάλεκτος), за исключением одного первого Евангелия — от Матфея, написанного на сиро-халдейском наречии еврейского языка, на котором говорили современные Иисусу Христу иудеи.

Так как в древнееврейском письме употреблялись только одни согласные звуки, а необходимые гласные звуки передавались устно по преданию, то первоначальный ветхозаветный текст не имел гласных. Они, в форме различных подстрочных знаков были введены довольно поздно (приблизительно около IX-X вв. нашей эры) учеными еврейскими раввинами-масоретами (т. е. хранителями «предания» — от евр. глагола «масор», передавать). Вследствие этого современный еврейский текст и называется масоретским.

Из различных переводов Библии заслуживают упоминания два авторитетнейших и древнейших — греческий LXX и латинский Вульгата и два позднейших — славянский и русский, как наиболее к нам близких.

Греческий перевод был сделан для нужд александрийских иудеев в эпоху Птоломеев, т. е. не раньше половины III в. и не позже половины II в. Он был выполнен в разное время и различными переводчиками, причем главная его часть — Пятикнижие — является наиболее древней и авторитетной.

Латинский перевод или так называемая Вульгата (от vulgus — народ) был сделан блаженным Иеронимом в конце IV-го века непосредственно с еврейского текста при руководстве и других лучших переводов. Он отличается тщательностью и полнотой.

Славянский перевод Библии впервые был предпринят святыми первоучителями славян — братьями Кириллом и Мефодием — во второй половине IX-го века. Отсюда, через посредство Болгарии, он перешел и к нам на Русь, где долгое время обращались лишь отдельные, разрозненные книги Библии. Впервые полный рукописный список Библии был собран новгородским архиепископом Геннадием, по поводу его борьбы с жидовствующими (1499 г.). Первая печатная славянская Библия была издана у нас в 1581 г. князем Константином Константиновичем Острожским. В основе нашей славянской Библии лежит греч. перевод LXX. Русский же синодальный перевод Библии сделан сравнительно совсем недавно, в середине XIX столетия, трудами митрополита московского Филарета и профессоров наших духовных академий. В основу его был положен еврейский масоретский текст, который в потребных случаях сличался с греческим и латинским переводами. Закончен он был в 1876 г., когда появилась первая полная русская Библия.

Наконец, должно заметить, что в древней Церкви не существовало нашего разделения библейских книг на главы и стихи: они все были написаны сплошным, связным текстом, расположенным в виде колонн (наподобие стихов) и если делились, то только на отделы для богослужебного употребления λόγοι, ἐκλογάδια, εὐαγγελιοστάριον, προξαπόστολον). Современное деление на главы ведет свое начало от кардинала Стефана Лангтона, разделившего около 1205 г. Вульгату. Такое деление закончил и утвердил ученый доминиканец Гуг де Сен-Шир, издавший свою конкорданцию ок. 1240 г. А в половине XVI в. ученый парижский типограф Роберт Стефан ввел и современное деление глав на стихи сначала в греко-латинское издание Нового Завета (1551 г.), а затем и в полное издание латинской Библии (1555 г.), откуда оно постепенно перешло и во все другие тексты.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ БИБЛИИ

Основной, центральной идеей всех богодухновенных, библейских Писаний, идеей, вокруг которой сосредоточиваются все остальные, которая сообщает им значение и силу и вне которой были бы немыслимы единство и красота Библии, является учение о Мессии, Иисусе Христе, Сыне Божием. Как предмет чаянии Ветхого Завета, как альфа и омега всего Нового Завета, Иисус Христос, по слову апостола, явился тем краеугольным камнем, на основе которого, при посредстве апостолов и пророков было заложено и совершено здание нашего спасения (Еф 2:20). Иисус Христос — предмет обоих Заветов: Ветхого — как Его ожидание, Нового — как исполнение этого ожидания, обоих же вместе — как единая, внутренняя связь.

Это может быть раскрыто и подтверждено в целом ряде внешних и внутренних доказательств.

К доказательствам первого рода, т. е. внешним, принадлежат свидетельства нашего Господа о самом Себе, свидетельства Его учеников, традиция иудейская и традиция христианская.

Обличая неверие и жестокосердие еврейских книжников и фарисеев, сам Господь наш Иисус Христос неоднократно ссылался на свидетельство о нем «закона и пророков», т. е. вообще ветхозаветных св. писаний. Исследуйте Писания, ибо выдумаете через них иметь жизнь вечную, а они свидетельствуют о Мне (Ин 5:39); ибо если бы вы верили Моисею, то поверили бы и Мне, потому что он написал о Мне (Ин 5:46), — говорил, например, Господь ослепленным иудейским законникам после известного чуда исцеления расслабленного при овчей купели. Еще яснее и подробнее раскрывал эту истину Господь Своим ученикам, явившись им по воскресении, как об этом свидетельствует евангелист Лука: «и начав от Моисея из всех пророков изъяснял им сказанное о Нем во всем Писании... И сказал им: вот то, о чем Я говорил еще быв с вами, что надлежит исполниться всему, написанному обо Мне в законе Моисеевом и в пророках и псалмах» (Лк 24:27.44). Кроме такого общего заявления, Господь указывает нередко и частные случаи ветхозаветных образов и пророчеств, имевших отношение к Его жизни, учению, крестным страданиям и смерти. Так, напр., Он отмечает преобразовательное значение медного змия, повешенного Моисеем в пустыне (Ин 3:14), указывает на исполнение пророчества Исаии о «лете Господнем благоприятном» (Лк 4:17-21; ср. Ис 61:1-2), говорит об осуществлении всех древних пророчеств, касавшихся Его искупительной жертвы (Мф 26:54 и Лк 22:37) и даже на самом кресте, в момент страданий, произносит Свое глубоко трогательное и спокойно величественное: совершилось (Ин 19:30), давая этим знать, что исполнилось все то, что, будучи предназначенным от века, «многочастно и многообразно было говорено через пророков» (Евр 1:1).

Подобно своему Божественному Учителю, евангелисты и апостолы беспрестанно ссылаются на Библию, черпая полной рукой из богатства ее мессианских сокровищ и устанавливая тем самым полную гармонию обоих Заветов, объединенных вокруг Лица Мессии — Христа. Так, все евангелисты — эти четыре независимых друг от друга жизнеписателя Иисуса Христа — настолько часто ссылаются на исполнение ветхозаветных пророчеств, что выработали даже для этого специальные формулы: а все это произошло, да сбудется реченное Господом через пророка, или просто: тогда сбылось реченное через пророка, да сбудется реченное через пророков, или же еще: и сбылось слово Писания и целый ряд других, аналогичных выражений.

Не менее часто ссылаются на ветхозаветное Писание и тем устанавливают его теснейшую внутреннюю связь с новозаветным и все остальные новозаветные писатели, начиная с кн. Деяний и кончая Апокалипсисом. Не имея возможности исчерпать здесь всего обилия таких определенных и ясных ссылок, укажем для примера лишь некоторые из них, наиболее характерные: таковы, напр., две речи апостола Петра: одна — после сошествия Св. Духа, другая — после исцеления хромого, о которых повествуется во второй и третьей главах кн. Деяний и которые полны ветхозаветными цитатами (Иоиль — Деян 2:16-21; Давид — Деян 2:25-28.34-35; Моисей — Деян 3:22-23); в особенности замечательно заключение последней речи: и все пророки, начиная от Самуила и после него, также предвозвестили эти дни (Деян 3:24). Не менее важна в этом отношении и речь архидиакона Стефана, дающая в сжатом очерке всю ветхозаветную историю приготовления евреев к принятию Мессии Христа (Деян 7:2-56). В той же книге Деяний заключено великое множество и других подобных же свидетельств: и мы благовествуем вам то, что Бог обещал отцам нашим и что исполнил нам, детям их, воздвигши Иисуса (Деян 13:32). Мы проповедуем вам, — говорили апостолы, — свидетельствуя малому и великому, ничего не говоря, кроме того, о чем предвозвещали пророки и Моисей (Деян 26:22). Словом, все учение апостолов о новозаветном Царстве Божием сводилось главным образом к тому, что они уверяли о Христе от закона Моисеева и пророков (Деян 28:23).

Из множества новозаветных ссылок, устанавливающих связь с ветхозаветными событиями и пророчествами, заключающихся в посланиях св. апостолов, приведем несколько примеров лишь из посланий ап. Павла, того самого Павла, который, в качестве Савла, был сам раньше фарисеем, ревнителем отеческих преданий и глубоким знатоком ветхозаветного завета. И вот этот-то св. апостол говорит, что конец закона — Христос (Рим 10:4), что закон был для нас детоводителем (παιδάγογος) ко Христу (Гал 3:24), что верующие наздани бывше на основании апостол и пророк, сущу краеугольнику самому Иисусу Христу (Еф 2:20), что все ветхозаветные прообразы писана быша в научение наше (1 Кор 10:11), что весь Ветхий Завет со всеми его религиозными церемониями и культом был лишь стень грядущих, тело же Христово (Кол 2:17), сень бо имый закон грядущих благ, а не самый образ вещей (Евр 10:1) и что, наконец, в основе всей истории домостроительства нашего спасения лежит Иисус Христос, вчера и днесь, той же и во веки (Евр 13:8).

Если от священных книг Нового Завета мы перейдем к древнеиудейским толкованиям Писания, к таргумам,⁴⁵ Талмуду, Мидраше и сочинениям первых раввинов до XII в. включительно, то увидим, что постоянной и неизменной общеиудейской традицией толкования Библии было стремление всюду искать и находить указания на Мессию и Его время. Такое увлечение иногда доходило даже до крайности, как это можно видеть из следующего раввинского изречения: «пророки исключительно проповедовали о радости дней Мессии» (забывалась идея страждущего Мессии-Искупителя); но оно глубоко верно понимало ту истину, что, действительно, в основе всего Писания лежит идея Мессии Христа. «Нельзя желать прилагать все непосредственно к Мессии, — говорит блаж. Августин, — но места, которые не относятся к Нему прямо, служат основанием для тех, которые Его возвещают. Как в лире все струны звучат сообразно их природе и дерево, на котором они натянуты, сообщает им свой особый колорит звука, так и Ветхий Завет: он звучит, как гармоничная лира об имени и о Царстве Иисуса Христа».

Приведенное тонкое сравнение блаж. Августина прекрасно характеризует святоотеческий взгляд на соотношение Ветхого и Нового Завета. Свидетельства об их тесной, неразрывной связи, основанной на Лице Мессии Христа, идут непрерывным рядом с самых же первых веков христианства: об этом писал ап. Варнава в своем «Послании», св. Иустин Философ в «Разговоре с Трифоном иудеянином», Тертуллиан в сочинении «Против иудеев», св. Ириней Лионский в сочинении «Против ересей», апологеты Аристид, Афинагор и др. В особенности обстоятельно и глубоко раскрывали эту связь писатели Александрийской школы, а из среды их выделялся Ориген, который, напр., говорил, что «изречения Писания суть одежды Слова... что в Писаниях всегда Слово (Λόγος — Сын Божий) было плотью, чтобы жить среди нас». Из последующих св. Отцов эти мысли подробно развивали в своих замечательных комментариях св. Иоанн Златоуст, Василий Великий, Ефрем Сирин, блаж. Иероним, блаж. Августин и св. Амвросий Медиоланский. Последний, напр., писал: «чаша премудрости в ваших руках. Эта чаша двойная — Ветхий и Новый Завет. Пейте их, потому что в обоих пьете Христа. Пейте Христа, потому что Он — источник жизни».⁶ Ambrosius. In Psalm. I, 33.

Переходя теперь ко внутренним доказательствам, т. е. к самому содержанию священных книг, мы окончательно убеждаемся, что Господь наш Иисус Христос составляет главный пункт и центральную идею всей Библии. Эта великая книга, составленная столь многочисленными и разнообразными авторами, разделенными между собой весьма значительными периодами времени, стоявшими под влиянием самых различных цивилизаций, представляет в то же время замечательное единство и удивительную цельность. Благодаря, главным образом, постепенному развитию в ней одной и той же мессианской идеи. «Новый Завет в Ветхом скрывается, Ветхий в Новом открывается», — говорили средневековые богословы, основываясь на словах блаж. Августина.⁷

Что Иисус Христос и Его дело составляют единственную тему всех новозаветных Писаний, это ясно само по себе и не требует доказательств. Но что вся новозаветная история основывается на ветхозаветной, это, быть может, не так очевидно. И, однако, это столь же несомненно, для доказательства чего достаточно сослаться лишь на две евангельские генеалогии Христа, в которых дано сокращение всей ветхозаветной истории в ее отношении к личности обетованного Мессии Христа (Мф 1:1-16 и Лк 3:23-38).

Но мы можем последовательно проследить развитие мессианской идеи и в книгах Ветхого Завета. Обетование Избавителя, данное падшим прародителям еще в раю, — вот первое звено той непрерывной цепи ветхозаветных мессианских пророчеств, которые начались Адамом и кончились Захарией, отцом Иоанна Крестителя. Поэтому-то оно и называется первоевангелием (Быт 3:15). С эпохи Ноя это обетование определяется несколько ближе и точнее: семенем жены называются лишь дети Сима, к которым и приурочивается история искупления (Быт К, 26). Этот круг еще больше сужается с эпохи Авраама, отца богоизбранного еврейского народа, в Семени которого (т. е. в Иисусе Христе, по толкованию ап. Павла — Гал 3:16) возвещается спасение и всех остальных наций (Быт 12:3; Быт 18:18). Впоследствии и из потомства Авраамова выделена была раса Иакова (Быт 27:27), позднее сам Иаков, в духе пророческого прозрения, дает особое благословение своему сыну Иуде (Быт 49:8 и сл.). И чем дальше шло время, тем ближе и честнее определялись различные черты мессианского служения: так, пророк Валаам говорит о Его царственной власти (Числ 24:17), Моисей — о трояком Его служении: царском, первосвященническом и пророческом (Втор 18:18-19), о происхождении Мессии из царского рода Давидова (2 Цар 7:12-14), о рождении Его в Вифлееме (Мих 5:2) и от Девы матери (Ис 7:14), о торжественном входе Его в храм Иерусалимский (Мал 3:1), о разных, даже мелких обстоятельствах Его крестных страданий и смерти (Ис 53; Пс 21:17-19; Пс 39:79; Пс 40:9-10; Пс 68:22; Зах 11:12 и др.), о Его славном воскресении (Ис Зах 53:9-21; Пс 15:10; Пс 19:6-7; Пс 40:11; Пс 67:2 и др.), о наступлении Его благодатного царства (Пс 21:28-32; Пс 44:7.14-17; Пс 71:7-19; Иоил 2:28; Ис 2; Ис 35:1-2.10; Ис 61:1-2) и Его грозного второго пришествия (Дан 7:25 и Дан 12:7; Зах 14:2-3.9 и др.). Можно положительно сказать, что нет ни одной важной черты из эпохи и жизни Мессии, которая не была бы тем или иным путем предуказана в Ветхом Завете, или в форме ясного пророчества, или под покровом символов и прообразов; а пророк Исаия получил даже наименование «ветхозаветного евангелиста» за поразительную точность и полноту своих пророчественных прообразов жизни Господа Иисуса Христа.

Не менее ясно это единство мессианской идеи сквозит и в общем плане Библии. По своему характеру и содержанию все ветхозаветные книги могут быть разделены на три основные группы: книги законоположительно-исторические, книги пророческие и книги поэтическо-назидательные. Первый класс излагает историю теократии, т. е. прав правления Иеговы над Израилем. Но с какой целью Господь употребляет столь различные методы воспитания Своего народа? Завет на Синае, Моисееве законодательство, бедствия пустыни, завоевание земли обетованной, победы и поражения, отчуждение от других народов, наконец, тягость вавилонского плена и радость возвращения из него — все это имело очевидной своей целью сформировать еврейскую нацию в известном духе, в духе сохранения и распространения мессианской идеи. Еще очевиднее этот мотив в пророческих книгах, где, то через угрозы, то через обещания наград, народ еврейский постоянно поддерживался на известной нравственной высоте и приготовлялся в духе чистой веры и правой жизни, ввиду грядущего Мессии. Что касается, наконец, до книг последней группы — поэтически-назидательных, то одни из них, как например Псалмы, были прямо мессианскими молитвами еврейской нации; другие, как Песнь песней, под формой аллегории изображали союз Израиля со Христом; третьи, как кн. Премудрости, Екклезиаст и др. раскрывали различные черты Божественной Премудрости, лучи того Божественного Слова (Λόγος), которые сияли среди мрака язычества и в дохристианском мире.

Таким образом, с полным убеждением можно сказать, что главным и основным предметом Библии, начиная с первых глав книги Бытия (Быт 3:15) и кончая последними главами Апокалипсиса (Откр 21:6.21 и Откр 22:20), служит Богочеловек, Господь наш Иисус Христос.

Ветхий Завет

Самым ранним разделением Библии, идущим из времен первенствующей христианской Церкви, было разделение ее на две, далеко не равные части, получившие название Ветхого и Нового Завета.

Такое разделение всего состава библейских книг обусловлено было их отношением к главному предмету Библии, т. е. к личности Мессии: те книги, которые были написаны до пришествия Христа и лишь пророчески Его предызображали, вошли в состав «Ветхого Завета», а те, которые возникли уже после пришествия в мир Спасителя и посвящены истории Его искупительного служения и изложению основ учрежденной Иисусом Христом и Его св. апостолами Церкви, образовали собой «Новый Завет».

Все эти термины, т. е. как самое слово «завет», так и соединение его с прилагательными «ветхий» и «новый», взяты из самой же Библии, в которой они, помимо своего общего смысла, имеют и специальный, в котором употребляем их и мы, говоря об известных библейских книгах.

Слово завет (евр. — bêrit, греч. — διαθήκη, лат. — testamentum), на языке Св. Писания и библейского употребления, прежде всего, значит известное постановление, условие, закон, на котором сходятся две договаривающиеся стороны, а отсюда уже — самый этот договор или союз, а также и те внешние знаки, которые служили его удостоверением, скрепой, как бы печатью (testamentum). А так как священные книги, в которых описывался этот завет или союз Бога с человеком, являлись, конечно, одним из лучших средств его удостоверения и закрепления в народной памяти, то на них весьма рано было перенесено также и название «завета». Оно существовало уже в эпоху Моисея, как это видно из Исх 24:7, где прочитанная Моисеем еврейскому народу запись Синайского законодательства названа книгой завета (сёфер хабберит). Подобные же выражения, обозначающие собой уже не одно Синайское законодательство, а все Моисееве Пятикнижие, встречаются и в последующих ветхозаветных книгах (4 Цар 23:2.21; Сир 24:25; 1 Макк 1:57). Ветхому же Завету принадлежит и первое, еще пророчественное указание на Новый Завет, именно, в известном пророчестве Иеремии: «вот наступят дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды Новый Завет» (Иер 31:31).

Впоследствии термин Новый Завет неоднократно употреблялся самим Иисусом Христом и святыми Его апостолами для обозначения начавшейся истории искупленного и облагодатствованного человечества (Мф 26:28; Мк 14:24; Лк 22:20; 1 Кор 11:25; 2 Кор 3:6 и др.), откуда он перешел и на священные книги, написанные в этот период.

Наименование Ветхий Завет в приложении к определенным книгам ведет свое начало от особенно ясного свидетельства ап. Павла: но умы их (евреев) ослеплены: ибо то же самое покрывало доныне остается не снятым при чтении Ветхого Завета, потому что оно снимается Христом (2 Кор 3:14).

В составе Ветхого Завета Православная Церковь, как мы уже говорили выше, насчитывает 38 канонических и 9 неканонических книг, отличаясь этим от Церкви Римско-католической, насчитывающей в своей Вульгате всего 46 канонических книг (у них считаются каноническими Товит, Иудифь, Премудрость Соломона и 2 кн. Маккавейские).

Что касается, наконец, самого порядка расположения книг Ветхого Завета, то здесь замечается довольно резкое различие между еврейской Библией, с одной стороны, и греческим переводом LXX переводчиков, а отсюда и нашей славяно-русской Библией, с другой стороны. Для уяснения этой разницы необходимо знать, что древние евреи делили свои книги не столько по однородности их содержания (как LXX и славяно-русский), сколько по степени их значения и важности. В этом смысле они все ветхозаветные книги делили натри группы: «закон» («тора»), «пророки» («небиим») и «агиографы» («кетубим»), подчеркивая особенно значение двух первых групп, т. е. «закона» и «пророков» (Мф 5:17; Мф 7:12; Мф 22:40).

У нас же теперь вслед за LXX переводчиками и Вульгатой принято другое деление, по характеру самого содержания ветхозаветных книг, на четыре следующие группы: 1) книги законоположительные; 2) исторические; 3) учительные и 4) пророческие. Такое расположение и деление книг в еврейской и славяно-русской Библиях всего виднее будет из следующей таблицы:

Еврейская Библия

Закон (тора)	Бытие
	Исход
	Левит
	Числа
	Второзаконие

Пророки (небиим)	главные или раннейшие «ризоним»	кн. Иисуса Навина
		кн. Судей
		1 и 2 кн. Самуила
		1 и 2 кн. Царств

	позднейшие «ахароним»	великие пророки	Исаия
			Иеремия
			Иезекииль

			Осия
			Иоиль
			Амос
			Авдий
			Иона
		малые пророки	Михей
		малые пророки	Наум
			Аввакум
			Софония
			Аггей
			Захария
			Малахия

Агиографы (кетубим)	Псалмы
	Притчи Соломона
	Иов
	Песнь песней
	Руфь
	Книга Плачь
	Екклезиаст
	Есфирь
	Даниил
	Ездра
	Неемия
	1 и 2 Паралипоменон

Славяно-русская Библия

Законоположительные	Бытие
	Исход
	Левит
	Числа
	Второзаконие

Исторические	Кн. Иисуса Навина
	Кн. Судей Израилевых
	Руфь
	Первая Царств
	Вторая Царств
	Третья Царств
	Четвертая Царств
	Первая Паралипоменона
	Вторая Паралипоменона
	Первая Ездры
	Кн. Неемии
	Вторая Ездры

Учительные	Товит
	Иудифь
	Есфирь
	Иова
	Псалтирь
	Притчи Соломона
	Екклезиаст
	Песнь Песней
	Премудрость Соломона
	Премудрость Иисуса, сына Сирахова

Пророческие	Кн. пророка Исаии
	Кн. пророка Иеремеи
	Плачь Иеремии
	Послание Иеремии
	Кн. пророка Варуха
	Кн. пророка Иезекииля
	Кн. пророка Даниила

12 малых пророков, три кн. Маккавейские и 3-я кн. Ездры

Пятикнижие

Пять первых книг Ветхого Завета, имеющих одного и того же автора — Моисея, представляли, по-видимому, сначала и одну книгу, как об этом можно судить из свидетельства кн. Второзакония, где говорится: «возьмите сию книгу закона и положите ее одесную ковчега завета» (Втор 31:26). Тем же самым именем «книги закона», или просто «закона», обозначались пять первых законоположительных книги в других местах Ветхого и Нового Завета (3 Цар 2:3; 4 Цар 23:25; Пс 18:8; Ис 5:24; Мф 7:12; Мф 11:13; Лк 2:22 и др.).

Но у раввинов уже со времен глубокой древности существовало и другое, несколько своеобразное обозначение этой «торы» (закона), как «пять пятых закона», чем одновременно доказывается как единство Пятикнижия, так и состав его из пяти различных частей. Это пятичастное деление, по-видимому, окончательно определилось к эпохе перевода LXX переводчиков, где оно получает уже полное признание.

Наше современное слово «Пятикнижие» представляет буквальный перевод греческого — πεντάτευκος от πέντε — «пять» и τευ̃κος — «том книги». Это деление вполне точно, так как, действительно, каждый из пяти томов Пятикнижия имеет свои отличия и соответствует различным периодам теократического законодательства. Так, напр., первый том представляет собой как бы историческое к нему введение, а последний служит очевидным повторением закона; три же посредствующих тома содержат в себе постепенное развитие теократии, приуроченное к тем или иным историческим фактам, причем средняя из этих трех книг (Левит), резко различаясь от предыдущей и последующей (почти полным отсутствием исторической части), является прекрасной разделяющей их гранью.

Все пять частей Пятикнижия в настоящее время получили значение особых книг и имеют свои наименования, которые в еврейской Библии зависят от их начальных слов, а в греческой, латинской и славяно-русской — от главного предмета их содержания.

Евр.	Греч.	Слав.-рус.
Берешит («в начале»)	Γένεσις	Бытие
Ве эллэ шемот («и сии суть имена»)	'Έξοδος	Исход
Вайкра («и воззвал»)	Λευϊτικòν	Левит
Вай-едаббер («и сказал»)	'Αριθμοὶ	Числа
Эллэ хаддебарим («сии словеса»)	Δευτερονόμιον	Второзаконие

Книга Бытия содержит в себе повествование о происхождении мира и человека, универсальное введение к истории человечества, избрание и воспитание еврейского народа в лице его патриархов — Авраама, Исаака и Иакова. Кн. Исход пространно повествует о выходе евреев из Египта и даровании Синайского законодательства. Кн. Левит специально посвящена изложению этого закона во всех его частностях, имеющих ближайшее отношение к богослужению и левитам. Кн. Числ дает историю странствований по пустыне и бывших в это время счислений евреев. Наконец, кн. Второзакония содержит в себе повторение закона Моисеева.

По капитальной важности Пятикнижия св. Григорий Нисский назвал его истинным «океаном богословия». И действительно, оно представляет собою основной фундамент всего Ветхого Завета, на который опираются все остальные его книги. Служа основанием ветхозаветной истории, Пятикнижие является базисом и новозаветной, так как оно раскрывает нам план божественного домостроительства нашего спасения. Поэтому-то и сам Христос сказал, что Он пришел исполнить, а не разорить закон и пророков (Мф 5:17). В Ветхом же Завете Пятикнижие занимает совершенно то же положение, как Евангелие в Новом.

Подлинность и неповрежденность Пятикнижия свидетельствуется целым рядом внешних и внутренних доказательств, о которых мы лишь кратко здесь упомянем.

Моисей, прежде всего, мог написать Пятикнижие, так как он, даже по признанию самых крайних скептиков, обладал обширным умом и высокой образованностью; следовательно, и независимо от вдохновения Моисей вполне правоспособен был для того, чтобы сохранить и передать то самое законодательство, посредником которого он был.

Другим веским аргументом подлинности Пятикнижия является всеобщая традиция, которая непрерывно, в течение целого ряда веков, начиная с книги Иисуса Навина (Ис Нав 1:7.8; Ис Нав 8:31; Ис Нав 23:6 и др.), проходя через все остальные книги и кончая свидетельством самого Господа Иисуса Христа (Мк 10:5; Мф 19:7; Лк 24:27; Ин 5:45-46), единогласно утверждает, что писателем Пятикнижия был пророк Моисей. Сюда же должно быть присоединено свидетельство самаритянского Пятикнижия и древних египетских памятников.

Наконец, ясные следы своей подлинности Пятикнижие сохраняет внутри самого себя. И в отношении идей, и в отношении стиля на всех страницах Пятикнижия лежит печать Моисея: единство плана, гармония частей, величавая простота стиля, наличие архаизмов, прекрасное знание Древнего Египта — все это настолько сильно говорит за принадлежность Пятикнижия Моисею, что не оставляет места добросовестному сомнению.⁸

Комментарий к переводу Кулакова

Комментарий к текущему отрывку

Комментарий к книге

Комментарий к разделу

25:4 Т.е. год, в который полностью прекращается работа.

25:10 а) Как в 23:15, 16 семь недель (от воскресенья до воскресенья) названы пятьюдесятью днями, при использовании включающего исчисления, так и здесь период в сорок девять лет (более в знаковом, чем в календарном смысле) может быть назван пятьюдесятью годами.

25:10 б) Или: годом, в который трубят в бараний рог (евр.: йовель).

25:27 Стоимость земли определяется исходя из оставшихся до юбилейного года лет, см. ст. 15-16.

26:4 Букв.: деревья полевые.

26:12 Букв.: ходить; или: жить.

26:17 Букв.: Я обращу лицо Свое против вас.

26:25 Или: возмездие, Заветом определенное; букв.: возмездие Завета.

26:26 а) Букв.: сломаю у вас палку для хлеба, т.е. шесты, на которые вешали лепешки.

26:26 б) Букв.: выдавать по весу.

26:30 Букв.: на трупы идолов.

26:31 а) Слова «ваши святилища» показывают, что Бог не желает отождествлять Себя с таким храмом, отсюда «ваши» в отличие от «Святилища Моего» (ст. 2). Мн. число может относиться к различным отделениям Святилища.

26:31 б) Букв.: запах успокоения (или: умиротворения). Используемый здесь автором антропоморфизм имел своей целью показать, что жертвоприношение Бог принимал как выражение благодарности, веры и посвящения, когда оно свидетельствовало о готовности к послушанию и преданности.

26:41 Или: захотят наверстать; здесь употреблен тот же глагол раца, что и в ст. 34, где он переведен как «воспользоваться / наслаждаться»; земля наслаждалась покоем (здесь применяется олицетворение), а сыны Израилевы «наслаждаются» осознанием пользы пережитого ими наказания; этот же глагол переводится и как «восстанавливать / восполнять (утраченное)»; то же и в ст. 43.

27:2 Книга Левит заканчивается рассмотрением вопроса о посвящении / освящении таких приношений (евр. корбан), которые не возлагались на жертвенник. В том случае, когда кто-то решался посвятить свою жизнь или жизнь другого Господу, то вместо принесения человека в жертву, как это делали язычники, в сокровищницу Скинии нужно было внести денежную компенсацию по оценке, данной Моисеем в соответствии с указаниями Господа: см. ниже.

27:3 Т.е. около 0,6 кг серебра.

27:4 Т.е. около 0,3 кг.

27:5 Т.е. около 0,2 кг и 0,1 кг соответственно.

27:6 Т.е. около 60 г и 30 г соответственно.

27:7 Т.е. около 170 г и 120 г соответственно.

27:16 Хомер - мера объема сыпучих тел, ок. 220 л.

27:18 Ср. 25:15, 16.

27:21 а) Букв.: поле станет свободным.

27:21 б) Евр. херем - «нечто посвященное, акт посвящения, заклятье». Такое посвящение по обету было более торжественным актом, чем обычное приношение; по существу, это означало отдать что-то / кого-то Богу, т.е. всецело и безвозвратно посвятить Ему на служение (так здесь и в ст. 28) или предать заклятию для полного уничтожения.

27:29 Или: обреченный на уничтожение; см. примеч. к Втор 2:34.

Буду пребывать среди вас и вашим Богом буду, а вы народом Моим (26:12).

Жить - значит постоянно находиться в присутствии Бога, об отношениях с Которым мы ни на миг не вправе забывать. Нам, в свойственной человеку греховной природе, присуще неотступное стремление умалить Бога до полного соответствия нашим планам, желаниям и вкусам. Но Священное Писание с еще большей неотступностью говорит нам об обратном: мы не можем навязать Богу свои планы - мы должны вписаться в Его.

«Святой» - вот то слово в книге Левит, которое ставит Бога над всеми нашими фантазиями о достижении успеха и благополучия, без того чтобы принять предложенный Им путь полноценной жизни в чистоте и святости. Эта книга полна подробнейших указаний о том, как человеку жить со святым Богом. Читать описание этих подробностей кому-то может быть так же скучно, как и проводящему свой отпуск на берегу моря читать брошюру «О правилах поведения на атомной станции». Но окажись этот читатель неподалеку от работающего атомного реактора, для него эти знания стали бы жизненно важными. Так же и книга Левит неинтересна тому, кто не осознал удивительную истину, стоящую за каждой строкой этого древнейшего повествования: Бог, Творец вселенной, вошел в жизнь небольшого, малозначащего племени. Израильтяне не могли «приспособить» Бога к своему образу жизни. Им надо было перестроить свою жизнь - все ее аспекты, включая культуру питания, интимных отношений, ведения хозяйства, - чтобы войти в Его мир. Пренебрежение Его указаниями оборачивалось гибелью, как это случилось с двумя сыновьями Аарона (гл. 10).

Книга, называемая в русском переводе «Левит» (по имени колена Левия, из которого происходило всё священство), содержит указания, или руководство, не только для священников: она обращена ко всей общине израильтян. И тому было, по крайней мере, две причины: во-первых, народ должен был знать о своем преимуществе и о своей ответственности, и, во-вторых, нельзя было допустить, чтобы священники обрели над народом деспотичную власть, опирающуюся на исключительное право знать, как следует приближаться к Богу.

Иудейская и христианская традиции связывают написание Пятикнижия в целом и книги Левит в частности с именем Моисея. Вопрос о том, кто был автором и когда начала создаваться эта книга, разрешается в ее последнем стихе: «Вот такие заповеди для сынов Израилевых дал Моисею Господь на горе Синай». Этот факт подтверждается пятьдесят шесть раз в двадцати семи главах книги Левит. Продолжающиеся исследования истории Израиля и библейской текстологии раньше или позже уточнят дату появления книги, относимую различными учеными и ко второй половине XV, и к самому началу XIII в. до Р.Х. Но ни одно серьезное исследование не может без ущерба для истины игнорировать утверждение Писания о том, что в самом полном и реальном смысле его Автор - Бог. Какую часть Божественного откровения записал сам Моисей, а какую под его диктовку - писец или какие пояснения позже сделал вдохновенный редактор, не имеет принципиального значения для того, кто принимает прямое утверждение Библии о ее Авторе.

Сегодня благодаря Иисусу Христу мы не живем в мире, описанном в книге Левит. После совершенной жертвы Иисуса отпала необходимость ежедневно приносить в жертву животных. Он упразднил служение первосвященников, став нашим Ходатаем перед Богом. В Нем мы обрели источник, в котором можем быть омыты от грехов наших, и благодать, преобразующую нашу природу. Книга Левит предназначалась для того, чтобы преподать людям первоначальные истины о Боге. Те, кто усвоил эти уроки, могли перейти к постижению и принятию истины о Том, Кто стал «поручителем лучшего, чем прежний, Завета» (по словам описавшего этот переход автора Послания к евреям).

Бог, представленный в книге Левит, велик, свят и могуществен. Он был и остается «огнем, сжигающим всё, что гнев Его вызывает» (Евр 12:29). Желая восстановить разрушенное грехом единение человека с Ним, Он учил израильтян в древности и учит нас теперь, как нам жить в Его присутствии.

Мысли вслух: ежедневные размышления о Библии

На первый взгляд может показаться, что Божьи обещания и Божьи угрозы, о которых сказано в Книге Левита, вполне укладываются в традиционную схему о Божьих наградах и о Божьих наказаниях. За правильное поведение Он награждает Свой народ, за неправильное — наказывает, причём то и другое делает пропорционально правильному или неправильному поведению народа. Педагогика, казалось бы, налицо, притом вполне корректная, когда и поощрение, и наказание соответствуют поступку. Однако так кажется лишь на первый взгляд. В самом деле: народ ведь с самого начала получил свою землю от Бога.

Она не принадлежала ему изначально, как случалось с другими землями и с другими народами (хотя не только сегодня, но уже и в те времена определить, что и кому принадлежало изначально, было практически невозможно). И если о ком-то другом ещё (пусть и с натяжкой) можно было сказать, что они своей землёй владеют по праву (завоевания или наследования — вопрос другой), то о евреях можно сказать лишь, что своей землёй они владеют по милости Божьей. Хотя бы потому, что без прямого Божьего вмешательства и речи не могло бы быть не только о завоевании Палестины, но и о простом выживании в пустыне сбежавших из Египта потомков Иакова.

Исходом это бегство сделал Бог, так же, как Бог сделал Палестину еврейской землёй. В таком случае говорить о наказании или о поощрении тут не приходится. Хорошая жизнь — не награда за послушание Богу, верность Богу и следование Ему оказываются просто абсолютно необходимым её условием постольку, поскольку речь идёт о Божьей земле. Равно и бедствия, обрушивающиеся на народ в случае отступничества, вовсе не являются наказанием, они — лишь следствие того, что народ остался один, без Божьей поддержки.

Бедствия — не наказание, а норма жизни обезбоженного мира, так же, как благоденствие — не естественное состояние и не награда, а чудо, то самое Божье чудо, без которого выжить в падшем мире человеку невозможно. Это верно для всякого человека и для всякого народа, где бы народ ни жил, но тем более это верно для Божьего народа на Божьей земле — там все духовные процессы протекают ярче и быстрее, чем где бы то ни было. И результаты тоже, соответственно, видны отчётливее, чем на любой другой земле.

Сегодня перед нами еще раз ставится выбор между жизнью с Богом и жизнью без Бога (то есть смертью). Но здесь...

Богу можно посвятить всё, вплоть до собственной жизни. Правда, при одном непременном условии: то, что Ему посвящено, посвящено навсегда. Можно, конечно, выкупить себя и своё имущество, но такой выкуп допускается скорее по слабости человека, который не в силах до конца выдержать собственные обеты. Логика понятна: то, что посвящается Богу, Им освящается, становясь частью того священного пространства, которое на земле до прихода Христа существовало в местах, избранных Богом и Им указанных. Посвятить что-то Богу означало освятить его, сделав частью Божьего мира. Можно ли в таком случае вернуть посвящённое назад, к обычному существованию?

Иногда можно, но то, что вернётся, уже никогда не станет прежним. Встреча с Богом всегда необратима, она меняет и человека, и всё, к чему Бог прикасается, навсегда. Ни человек, посвятивший себя Богу, ни что бы то ни было другое, Им освящённое, уже никогда не сможет вернуться к тому состоянию, в котором они находились до освящающего Божьего действия. Выкуп же посвящённого Богу — скорее уступка человеку. Если человек хочет забрать посвящённое назад, будь то его собственная жизнь или его имущество — что ж, он свободен.

Придётся, правда, выкупить посвящённое, заплатить за него. На первый взгляд тут лишь компенсация священству того, чего оно лишается, когда посвятивший себя или что-нибудь ему принадлежащее Богу затем забирает посвящённое назад. На самом деле, однако, не всё так просто. Тут не только материальная компенсация, тут напоминание человеку об обязательствах, которые он взял на себя, посвящая Богу себя самого или что-то из того, что ему принадлежит.

Такое напоминание, конечно, апеллирует больше к финансам человека, чем к его сердцу, но ведь если человек уже признаёт, что не в состоянии исполнить обещанное Богу, значит, апелляция к сердцу вряд ли имеет смысл. Забирающий у Бога то, что Ему посвятил, и сам всё прекрасно понимает — если, конечно, он окончательно не очерствел духовно. Обычной платы за то, что получаешь от Бога назад, тут вполне достаточно. Если же человек очерствел настолько, что не понимает ничего, тогда плата действительно становится для него лишь материальной компенсацией священникам того, что он у них отбирает назад. Тут уж каждому своё.

Библиотека

В.Сорокин. Историко-культурный контекст Ветхого Завета. Яхвистский культ


	Благодаря регистрации Вы можете подписаться на рассылку текстов любого из планов чтения Библии Мы планируем постепенно развивать возможности самостоятельной настройки сайта и другие дополнительные сервисы для зарегистрированных пользователей, так что советуем регистрироваться уже сейчас (разумеется, бесплатно).