Кни1га Проро1ка и3сaіи, ГлавA 20,  стіхи2 2-6

Пророк Исаия родился около 765 г до Р.Х. В год смерти царя Озии, в 740 г, Бог возложил на него в Иерусалимском храме пророческую миссию: возвещать падение Израиля и Иуды в наказание за неверность народа (Isaiae 6:1-13). В первые годы своей пророческой деятельности (Isaiae 1-5), до начала царствования Ахаза в 736 г., он главным образом обличает нравственную развращенность, явившуюся следствием материального процветания в царстве Иуды. Когда Ахаз вступил на престол, Дамасский царь Рецин и Израильский Факей решили вовлечь его в коалицию против Ассирийского царя Феглаффелласара III. После его отказа вступить с ними в союз они напали на него; тогда Ахаз призвал на помощь ассирийцев. Исаия тщетно пытался воспрепятствовать проведению этой слишком земной политики. К этому времени относятся его первые мессианские пророчества: главы об Еммануиле (большая часть Isaiae 7:1-11:9, может быть и Isaiae 5:26-29; Isaiae 17:1-6; Isaiae 28:1-4). Убедившись в безуспешности своей деятельности, Исаия оставляет политическое поприще (ср Isaiae 8:16-18). Обращение Ахаза к Феглаффелласару поставило Иудею под опеку Ассирии и ускорило падение Северного царства. После потери Израилем части территории в 734 г. чужеземное давление усилилось еще более, и в 721 г. Самария перешла во владение Ассирии. В Иудее по смерти Ахаза вступил на престол Езекия, благочестивый царь, сознававший необходимость реформ. Однако политические интриги возобновились. На этот раз была сделана попытка получить поддержку Египта против Ассирии. Исаия, верный своим принципам, призывал отказаться от всех военных союзов и положиться на одного только Бога. К началу царства Езекии относят гл. Isaiae 14:28-32; Isaiae 18; Isaiae 20; Isaiae 28:7-22; Isaiae 29:1-14; Isaiae 30:8-17. После подавления восстания и взятия Азота Саргоном (Isaiae 20) Исаия опять умолкает до 705 г. Когда же Езекия дал себя увлечь в восстание против Ассирии и Сеннахирим опустошил Палестину в 701 г., Исаия поддержал решение Иудейского царя защищать Иерусалим и обещал ему помощь Божию. Город, действительно, был спасен. К этому последнему периоду следует отнести стт Isaiae 10:5-15, Isaiae 10:27-32; Isaiae 14:24-27 и большую часть Isaiae 28-32. О деятельности Исаии после 700 г. нам уже ничего неизвестно. По евр преданию он принял мученическую кончину при царе Манассии.

Книга Исаии отличается такой силой и рельефностью образов, такой замечательной гармонией, каких не достиг ни один из библейских писателей. Исаия стал великим «классиком» Библии. Все его творчество проникнуто высоким религиозным пафосом. На его душу неизгладимую печать наложило пережитое в храме в момент призвания, когда ему дано было откровение о святости Бога и греховности человека. Его представлению о Боге присуще нечто торжественное и в то же время потрясающее, внушающее страх Божий: Бог есть Святый, Сильный, Крепкий, Царь. Человек — существо, оскверненное грехом, от которого Бог требует обращения, т.е. справедливого отношения к ближнему и искреннего поклонения Ему. Бог требует верности. Исаия — пророк веры. Среди тяжелых кризисов, переживаемых его народом, он призывает уповать на одного лишь Бога: это единственная возможность спасения. Он знает, что испытание будет суровым, но надеется, что сохранится «остаток», царем которого будет Мессия. Исаия — величайший из мессианских пророков (Isaiae 2:1-5; Isaiae 7:10-17; Isaiae 9:1-6; Isaiae 11:1-9; Isaiae 28:16-17).

Такой религиозный гений не мог не оказать глубокого воздействия на свою эпоху. Он создал целую школу. Его слова хранились, к ним делались добавления; книгу, которая носит его имя, можно рассматривать как результат долгой редакционной работы, этапы которой невозможно восстановить. Последние главы первой части книги (Isaiae 36-39), написанные в прозе и в третьем лице, принадлежат его ученикам. В разные времена его духовные наследники включили в его книгу различные тексты, в частности, пророчества против Вавилона (Isaiae 13-14), апокалипсис (Isaiae 24-27) и поэтические фрагменты (Isaiae 33-35). Вторая часть книги (Isaiae 40-55) во многом отличается от первой. Современная библеистика, в лице подавляющего большинства ее представителей, пришла к выводу, что эти главы написаны не самим Исаией, а его последователем 6 века, уведенным в Плен. Его условно называют Второ- или Девтероисайей. В эти главы, которые получили у истолкователей название «книги утешения Израиля», вкраплены четыре лирических фрагмента, т. н. «Песни Раба Ягве» (Isaiae 42:1-7; Isaiae 49:1-6; Isaiae 50:4-9; Isaiae 52:13-53:12). В них говорится об отроке Ягве, проповедующем истинную веру, страдающем во искупление грехов своего народа, приносящем свет всем народам и прославляемым Богом. Эти пророчества Иисус Христос применил к Себе и Своей миссии (Lucam 22:19-20; Lucam 22:37; Marcum 10:45), и первохристианская Церковь признала в этом описании Раба-Отрока Божия таинственное предвозвещение о жизни и искупительной смерти Господа Иисуса (Matthaeum 12:17-21; Ioannem 1:29).

Состав последней части книги (Isaiae 55-66) довольно разнообразен. Это, по всей вероятности, последнее произведение школы Исаии, т.е. его учеников и последователей, продолжавших в 5 веке дело великого пророка.

В одной из пещер Мертвого моря недавно была найдена рукопись всей книги Исаии, написанная, очевидно, во 2 веке до Р.Х. Она отличается от масоретского текста особым правописанием и разночтениями, которые помогли установить точный текст подлинника там, где он не был совершенно ясен.

В евр Библии под общим заглавием «Поздние пророки» объединены книги: Исаии, Иеремии, Иезекииля и двенадцати т. н. малых пророков. Они следуют за группой книг, называющихся книгами «ранних пророков» (от кн Ис Нав до кн Царств включительно). В греч же Библии книги пророков помещаются после учительных книг и расположены в ином порядке. К ним присоединены кн Плач и кн Даниила (которые в евр Библии отнесены к последней части канона), а также книги, ненаписанные или не сохранившиеся на евр языке: кн Варуха (после кн Иеремии), Послание Иеремии (после Плача) и, наконец, добавления к кн Даниила. В Вульг в основном сохранилось то же распределение, однако мы видим в ней возвращение к евр. порядку в том отношении, что Двенадцать «малых» пророков помещены после четырех «великих», и Послание Иеремии присоединено к книге Варуха, помещенной вслед за Плачем.

Пророческое служение

Для всех великих религий древности характерно появление вдохновенных людей, утверждавших, что они говорят от имени Бога. В частности, у соседей Израиля засвидетельствованы случаи пророческого экстаза в Библосе (текстом 11 столетия до Р.Х.), наличие прорицателей и пророков в Хаме на Оронте в 8 веке и в еще большей мере — в Мари на Евфрате в 18 в. до Р.Х. Обращение этих пророков к царям напоминает по форме и содержанию обращения древнейших израильских пророков, о которых говорится в Библии. В ней упоминается и о прорицателе Валааме, вызванном из Месопотамии Валаком, царем Моавитским (Числ 22-24) и о 450 пророках Ваала, вызванных уроженкой Тира Иезавелью и посрамленных Илией на Кармиле (3 Цар 18:19-40). В той же книге идет речь и о 400 пророках, к которым обратился за советом Ахав (3 Цар 22:5-12). Они представляли, подобно первым, большую группу исступленных зкстатиков, но прорицали от имени Ягве. Хотя в данном случае их претензия говорить от лица Ягве оказалась несостоятельной, не подлежит сомнению, что в древний период истории пророческое движение в Израиле носило групповой характер и представляло собой явление религиозно-социального характера.

Самуил предрекает Саулу, что он встретит «сонм пророков» (1 Цар 10:5, ср 1 Цар 19:20), Авдий укрывает группу пророков от Иезавели (3 Цар 18:4), группы сынов пророческих находятся в связи с Елисеем (4 Цар 2:3-18; 4 Цар 4:38 сл, 4 Цар 6:1 сл, 4 Цар 9:1),но затем больше не появляются; косвенное упоминание о них мы встречаем еще только у пророка Амоса (Ам 7:14). Часто они приводили себя в исступление игрой на музыкальных инструментах (1 Цар 10:5), и это состояние передавалось присутствующим (1 Цар 10:5-10), иногда же пророчество выражалось в символических действиях (3 Цар 22:11).

К музыке прибег однажды, перед тем как пророчествовать, и пророк Елисей (4 Цар 3:15). Чаще совершали символические действия пророки Ахия Силомлянин (3 Цар 11:29 сл), Исаия (Ис 20:2-4), Иеремия (Иер 13:1 сл, Иер 19:1 сл, Иер 27:2 сл) и особенно Иезекииль (Иез 4:1-5:4, Иез 12:1-7, Иез 12:18; Иез 21:18-23 сл, Иез 37:15 сл). Во время совершения этих действий, или помимо их, они иногда ведут себя необычным образом, но не эти состояния представляют собой самое главное в жизни и деятельности тех пророков, слова и действия которых запечатлены Библией. Этим последние отличаются от исступленных членов пророческих групп.

В Библии всех пророков называют наби. Производный от этого слова глагол означает говорить или вещать, иногда бредить (1 Цар 18:10); появлению последнего смыслового оттенка могло способствовать поведение некоторых пророков. По всей вероятности, этот глагол связан с корнем, означающим «звать, возвещать». Таким образом, наби является либо тем, кто призван, либо тем, кто возвещает; и тот и другой смысл этого понятия приводит нас к пониманию сущности ВЗ-ного пророчества. Пророк — вестник или истолкователь божественного слова. Это ясно выражено в двух параллельных местах кн Исход: Аарон будет истолкователем Моисея, как если бы он был его «устами», а Моисей будет его вдохновителем «вместо Бога» (Исх 4:15-16); для фараона Моисей будет «Богом», а Аарон будет его «пророком», наби (Исх 7:1). Этому созвучны слова Ягве к Иеремии: «Я вложил слова Мои в уста твои» (Иер 1:9). Пророки, сознавая божественное происхождение своей проповеди, начинают ее словами: «Так говорит Ягве», «слово Ягве», «открыл мне Ягве». Обращенное к ним слово подчиняет их себе, и они не могут о нем молчать: «Господь Ягве сказал, — кто не будет пророчествовать?» — восклицает Амос (Ам 3:8), и Иеремия тщетно борется с овладевшей им силой (Иер 20:7-9).

Однажды они услышали властный призыв Божий (Ам 7:15; Ис 6), Господь избрал их своими вестниками; начало повести об Ионе показывает, к чему приводит уклонение от этого призвания. Они посланы выражать волю Божию и сами должны быть ее «знамениями». Не только их слова, но и действия, вся их жизнь — пророчество. Несчастный брак Осии имеет символическое значение (Ос 1:1-3); Исаия должен ходить нагим (Ис 20:3), ибо он сам и его дети представляют собой «указание и предзнаменование» для Израиля (Ис 8:18); жизнь Иеремии есть подлинное выражение его проповеди (Иер 16), а когда Иезекииль выполняет кажущиеся странными повеления Божии, он становится «знамением дому Израилеву» ( Иез 4:3; Иез 12:6, Иез 12:11; Иез 24:24).

Божие призвание может сообщаться пророку по-разному — в видении (напр, у Ис 6, Иез 1:2, Иез 1:8 и др.; Дан 8-12; Зах 1-6), реже в ночном сновидении (напр, у Дан 7; Зах 1:8 сл; ср Числ 12:6),через слуховое восприятие, но чаще всего через внутреннее вдохновение (соответственно этому часто повторяются выражения: «Было ко мне слово Ягве», «Слово Ягве к...»). Происходит это иногда внезапно, иногда в связи с каким-либо, казалось бы, незначительным обстоятельством, как вид ветки миндального дерева (Иер 1:11), двух корзин со смоквами (Иер 24), или посещение горшечника (Иер 18:1-4). Полученная весть передается пророком также различными способами: при помощи лирики, прозаического рассказа, в притчах или посредством кратких фраз наподобие прорицаний; нередко используются и литературные формы увещания, диатрибы, судебного диалога, проповеди, писаний мудрецов, богослужебных псалмов, гимнов любви, сатиры, надгробного плача...

Эти разнообразные виды восприятия и возвещения связаны с личностью пророка, но в основе их пророческой деятельности есть нечто общее: каждый истинный пророк проникнут сознанием того, что он только орудие, а произносимые им слова принадлежат одновременно и ему и не ему. Он непоколебимо убежден, что принял слово Божие и обязан его передать. Это убеждение основано на таинственном опыте непосредственного общения с Богом. Вступление Бога в душу пророка приводит его как бы в «сверхнормальное» психологическое состояние.

Пророческая весть редко обращена к отдельному человеку (Ис 22:15 сл) или же это происходит в более широком контексте (Иер 20:6; Ам 7:17). Когда же пророк обращается к царю или к первосвященнику, ставшему главой народной общины после возвращения из Плена (Зах 3), он видит в них лиц, ответственных за весь народ. За исключением этих случаев, великие пророки, писания которых дошли до нас, отличаются от своих предшественников в Израиле и от прорицателей восточного языч. мира тем, что их слово обращено ко всему народу. Во всех рассказах о призвании пророков они посылаются к народу Израильскому (Ам 7:15; Ис 6:9; Иез 2:3), даже ко всем народам, как, напр, Иеремия (Иер 1:10).

То, что пророк возвещает, касается и настоящего и будущего. Он послан к своим современникам и передает им Божии повеления. Но поскольку он Божий глашатай, он стоит над временем, и его предсказания как бы подтверждают и продолжают его наставления. Наби иногда возвещает предстоящее в близком будущем событие как знак, который подтвердит его слова и миссию (1 Цар 10:1 сл; Ис 7:14; Иер 28:15 сл; Иер 44:29-30), он предвидит кару как наказание за проступки, которые обличает, и спасение как награду за обращение, которого требует. У более поздних пророков завеса приподнимается даже над последними временами, над эпохой конечного торжества Бога, но из этого всегда вытекает поучение и для настоящего. Поскольку пророк есть только Божие орудие, то, что он возвещает, может выходить за пределы его времени, даже за рамки сознания пророка, оставаясь окутанным тайной, пока не осуществится.

Иеремия послан «истреблять и разрушать, строить и насаждать». Возвещаемое пророками имеет две грани: обличительную и утешительную. Их слова нередко суровы, исполнены угроз и упреков, и эта беспощадность может служить свидетельством подлинности пророчества (Иер 28:8-9; ср Иер 26:16-19; 3 Цар 22:8), ибо грех, препятствующий следовать заповедям Божиим, неотступно занимает мысль пророка. Однако перспектива спасения народа никогда не исчезает. Кн Утешения (Ис 40-55) представляет собою одну из вершин пророчества, и нет оснований сомневаться в подлинности более древних текстов, содержащих возвещения радости, как напр, у Ам 9:8-15; Ос 2:14-23; Ос 11:8-11. В отношениях Бога к Его народу милость и справедливость сочетаются.

Пророк послан к народу Израильскому, но его пророчества относятся и к другим народам. У великих пророков имеется ряд пророчеств против языч. народов (Ис 13-23; Иер 46-51; Иез 25-32). Амос начинает свою пророческую деятельность с возвещения суда над соседями Израиля. Авдий излагает пророчество об Едоме, а кн Наума представляет собой одно только пророчество против Ниневии, куда Иона был послан проповедовать.

Пророк уверен, что говорит от имени Бога, но как могут его слушатели убедиться в том, что он подлинный пророк? Ведь встречаются и лжепророки, о которых нередко идет речь в Библии. Они могут заблуждаться искренно, могут быть и сознательными лжецами. Истинным пророкам приходится вступать с ними в спор (3 Цар 22:8 сл; Иер 23:28; Иез 13). Как удостовериться, что возвещаемое исходит действительно от Бога? Согласно Библии, есть два критерия: первый — исполнение пророчества в будущем (Иер 28:9; Втор 18:21-22), второй и главный — согласованность пророческого учения с ягвистской доктриной (Иер 23:22; Втор 13:1-5).

Иногда пророки фигурируют рядом со священниками (Иер 8:1; Иер 23:11; Иер 26:7 сл и др.; Зах 7:3 и др.), напр, Иеремия говорит, что при иерусалимском храме имелась комната «человека Божия» — по всей вероятности пророка. Все это показывает, что деятельность некоторых пророков была связана с храмом.

Из всей совокупности фактов и текстов, относящихся к пророчеству, можно сделать следующее заключение: пророк — человек, имеющий непосредственный опыт богопознания, получивший откровение Божией святости и Божиих соизволений, судящий о настоящем и провидящий будущее в свете Откровения Божия. Он послан Богом напоминать людям о Его требованиях и возвращать их на путь Его любви и послушания Ему. Так понятое пророчество представляет собою явление, присущее только Израилю, свидетельствующее об особом действии Провидения Божия в истории избранного народа.

Пророческое движение

Первым и величайшим из пророков, согласно Библии, является Моисей (Втор 18:15, Втор 18:18; Втор 34:10-12; Числ 12:6-8). О его преемнике Иисусе Навине говорится, что «в нем есть Дух» (Числ 27:18, ср Втор 34:9). В эпоху Судей мы встречаем Девору пророчицу (Суд 4-5) и безымянного пророка (Суд 6:8), затем выступает великий образ Самуила, пророка и тайновидца (1 Цар 3:20; 1 Цар 9:9; ср 2 Пар 35:8).

Пророческий дух развивается в это время в группах экзальтированных людей (ср 1 Цар 10:5; 1 Цар 19:20). Позднее мы встречаем общины более трезвые — «сынов пророческих» (4 Цар 2 и др.), и даже еще в послепленную эпоху говорится о деятельности пророков как сословия (Зах 7:3). Но за пределами этих объединений, влияние которых на религиозную жизнь народа остается неясным, появляются отдельные выдающиеся личности: Гад (1 Цар 22:5; 2 Цар 24:11) и Нафан при Давиде (2 Цар 7:2 сл; 2 Цар 12:1 сл; 3 Цар 1:11 сл), Ахия при Иеровоаме (3 Цар 11:29 сл; 3 Цар 14:2 сл), Иуй при Ваасе (3 Цар 16 7), Илия и Елисей при Ахаве и его преемниках (3 Цар 17 до 4 Цар 13 и др.), Иона при Иеровоаме II (4 Цар 14 25), пророчица Олдама при Иосии (4 Цар 22:14 сл), Урия при Иоакиме (Иер 26:20). К этому списку кн. Паралипоменон добавляют Самея и Адду при Ровоаме (2 Пар 12:5 сл, 2 Пар 12:15; 2 Пар 13:22), Азарию при Асе (2 Пар 15:1 сл), Одеда при Ахазе (2 Пар 28:9 сл) и несколько безымянных пророков.

Большинство пророков нам известно только по упоминанию о них в исторических или пророческих книгах. Некоторые образы выступают более четко. Нафан возвещает Давиду непоколебимость его «дома», на котором почиет благоволение Божие — это первое в ряду пророчеств, относящихся к Мессии, Сыну Давидову (2 Цар 7:17). Тот же Нафан обличает Давида, впавшего в грех с Вирсавией, но, увидев его раскаяние, заверяет в Божием прощении (2 Цар 12:1-25). Еще лучше мы осведомлены об Илии и Елисее. Когда наплыв чужеземных культов подвергает опасности религию Ягве, Илия выступает поборником веры в истинного Бога и одерживает на вершине горы Кормил блестящую победу над пророками Ваала (3 Цар 18). Его встреча с Богом на Хориве, месте, где был установлен Союз-Завет, непосредственно связывает его с Моисеем (3 Цар 19). Защищая истинную веру, Илия защищает и нравственность, он изрекает осуждение Божие на Ахава, убившего Навуфея, чтобы овладеть его виноградником (3 Цар 21). Таинственный конец его жизни окружен ореолом, который в иудейском предании все возрастал. В противоположность Илии, Елисей принимает непосредственное участие в жизни своей эпохи. Он выступает в связи с войнами против моавитян (4 Цар 3), сириян (4 Цар 6-7), участвует в захвате власти Азаилом в Дамаске (4 Цар 8:7-15) и Ииуем в Израиле (4 Цар 9:1-3); к нему обращаются за советом вельможи, израильский царь Иоас (4 Цар 13:14-19), дамасский Венадад (4 Цар 8:7-8), Нееман Сириянин (4 Цар 5). Он находится в связи и с группами «сынов пророческих», много рассказывающих о его дивных деяниях.

Более всего сведений до нас дошло о т. н. канонических пророках, писания которых вошли в Библию. О каждом из них мы будем говорить подробнее в связи с книгой, которая носит его имя. Пока укажем лишь на его место в пророческом движении. Первый из них, Амос, совершает свое служение в середине 8 века, примерно через 50 лет после смерти Елисея. Затем пророческое движение продолжается до Плена, в течение неполных двух веков, над которыми возвышаются гигантские фигуры Исаии и Иеремии. К тому же периоду принадлежат Осия, Михей, Наум, Софония и Аввакум. Последние годы деятельности Иеремии совпадают с началом служения Иезекииля. С появлением этого провидца, жившего в период Плена, окраска пророчеств меняется: у него меньше непосредственности и огня, видения грандиозны и сложны, описания тщательны, возрастает интерес к последним временам — все это предвещает апокалиптическую письменность. Однако великое течение, у истоков которого стоит Исаия, продолжается, о чем свидетельствует т. н. книга Утешения (Ис 40-55). Кругозор пророков послепленного периода — Аггея и Захарии — более ограничен: их интерес сосредоточен на восстановлении храма. После них Малахия обличает пороки новой народной общины, а в кн Ионы, использующей древние писания для нового учения, предвосхищается мидрашистская письменность. Апокалиптическое течение, начало которому положил Иезекииль, вновь появляется у Иоиля и во второй части кн. Захарии. Оно вливается в кн Даниила, где видения прошлого и будущего создают метаисторическую картину уничтожения зла и пришествия Царствия Божия. В эту эпоху великое пророческое вдохновение как будто иссякает, так что сынам Израилевым приходится обращаться к прежним пророкам (Дан 9:6-10, ср Зах 7:7-12). Захария (Зах 13:2-6) предвидит полное исчезновение института пророков, на который набросили тень лжепророки. Однако почти в те же годы Иоиль (Иоил 2:28) предрекает мессианскую эру, когда произойдет новое излияние Духа.

Учение пророков

Роль пророков в религиозном развитии Израиля чрезвычайно велика. Они преподавали народу подлинный ягвизм и были теми посредниками между Богом и народом, через которых раскрывалось Откровение. Каждый из них внес вклад в созидание учения, в котором можно различить три основных элемента, характеризующие ВЗ-ную религию: монотеизм, морализм, ожидание спасения.

Монотеизм. В течение длительного периода израильтяне допускали, что другие народы могут иметь своих «иных» богов. Это их не смущало: они признавали только Ягве, самого могущественного из богов, требующего поклонения Ему одному. От практического генотеизма к полностью осознанному строгому монотеизму Израиль перешел под влиянием проповеди пророков. Когда самый ранний из них, Амос, представляет Ягве единым Богом, повелевающим силами природы, безраздельно властвующим над людьми и историей, он обращается к древним истинам Откровения, подтверждающим его грозные предупреждения. Содержание этой древней веры и проистекающие из нее правила жизни утверждаются в сознании Израиля со все большей ясностью. Синайское Откровение единого Бога было связано с избранием народа и с установлением Союза-Завета, и поэтому Ягве представлялся Богом собственно Израильским, связанным с израильской землей и святилищами. Пророки же, напоминая о связи Ягве с Его народом, показывают вместе с тем, что Он управляет судьбами и других народов (Ам 9:7). Он судит малые государства и великие империи (Ам 1-2), дает им могущество и отнимает его (Иер 27:5-8); они служат орудием Его кар (Ам 6:11; Ис 7:18-20; Ис 10:6; Иер 5:15-17), но Он же и останавливает их, когда это Ему угодно (Ис 10:12). Объявляя Израиль землею Ягве (Иер 7:7), пророки в то же время предсказывают разрушение святилища (Мих 3:12; Иер 7:12-14), и Иезекииль видит, как слава Ягве покидает Иерусалим (Иез 10:18-22; Иез 11:22-23).

Борясь с влиянием языческих культов и с тенденциями к синкретизму, угрожавшими вере Израиля, пророки показывают бессилие ложных богов и идолов (Ос 2:7-15; Иер 2:5-13, Иер 2:27-28; Иер 5:7; Иер 16:20). Во время Плена, когда крушение национальных надежд могло вызвать сомнения во всемогуществе Ягве, критика идолопоклонства становится более острой и рациональной ( Ис 40:19-20; Ис 41:6-7, Ис 41:21-24; Ис 44:9-20; Ис 46:1-7; ср Иер 10:1-16; По. Иер 1:6; Дан 14) и сопровождается торжественным исповеданием единобожия (Ис 44:6-8; Ис 46:1-7 Ис 46:9). Единый Бог есть Бог трансцендентный, надмирный. О тайне Его трансцендентности свидетельствуют пророки, называя Его «святым». Это одна из их излюбленных тем, особенно развитая у Исаии (Ис 1:4; Ис 5:19, Ис 5:24; Ис 6; Ис 10:17, Ис 10:20; Ис 40:25; Ис 41:14, Ис 41:16, Ис 41:20и т.д.; Ос 11:9; Иер 50:29; Иер 51:5; Авв 1:12; Авв 3:3). Бог окружен тайной (Ис 6; Иез 1), Он неизмеримо выше «сынов человеческих», о чем постоянно напоминает Иезекииль. И в то же время Он близок к Своему народу и проявляет к нему Свою благость (см у Осии и Иеремии аллегорию брака Ягве с Израилем — Ос 2; Иер 2:2-7; Иер 3:6-8, пространно развитую затем Иезекиилем — Иез 16 и Иез 23).

Морализм. Святости Бога противостоит скверна человека, и, видя этот контраст, пророк с особой остротой осознает человеческую греховность. Этот морализм, как и монотеизм, не является чем-то новым: он уже был присущ десяти заповедям, звучал в обличениях Давида Нафаном (2 Цар 12) и Ахава Илией (3 Цар 21). В книгах пророков тема греха становится одной из основных: грех отделяет человека от Бога (Ис 59:2), оскорбляет Бога праведного (Амос), многомилостивого (Осия) и святого (Исаия). Проблема греха стоит в центре проповеднической деятельности Иеремии (напр Иер 13:23). Именно разгул зла и вызывает Божию кару, которая окончательно свершится в грядущий «День Ягве» (Ис 2:6-22; Ис 5:18-20; Ос 5:9-14; Иоил 2:1-2; Соф 1:14-18). Поскольку грех совершается всем народом, он требует и коллективного наказания, но у Иеремии (Иер 31:29-30) уже появляется представление об индивидуальном возмездии. Оно ясно утверждается у Иезекииля (Иез 18 ср Иез 33:10-20).

Однако, т. н. «этический монотеизм» пророков не противополагается Закону. Морализм пророков основан на Синайском законодательстве, провозглашенном Самим Богом. И в своих проповедях пророки обличают прежде всего нарушение этого законодательства или пренебрежение им (см напр речь Иеремии — Иер 7:5-10 — основанную на Десятисловии).

Одновременно с этим углубляется и понимание религиозной жизни. Надо «искать Бога», «исполнять Его законы» (Ам 5:4; Иер 50:4; Соф 2:3; ср Ис 1:17; Ам 5:24; Ос 10:12, Мих 6:8). Бог требует внутренней праведности. Вся религиозная жизнь должна быть проникнута этим духом, и пророки осуждают обрядность, не связанную с заботой о нравственности (Ис 1:11-17;Иер 6:20; Ос 6:6; Мих 6:6-8). Но это не дает основания видеть в них противников культа; напротив, культ и храм находятся в центре внимания Иезекииля, Аггея, Захарии.

Ожидание спасения. Несмотря на отступничество народа, Бог не желает его гибели, продолжает исполнять Свои обетования и заботится о сохранении «Остатка» (Ис 4:3 и др.). Представление о нем впервые появляется у Амоса (Ам 5:15), развивается и уточняется его преемниками. В сознании пророков как бы переплетаются два видения: немедленной кары и последнего суда Божия; под «Остатком» можно понимать как тех, кто выживет среди испытаний данной эпохи, так и тех, кто достигнет конечного спасения (Ис 11:10; Ис 37:31; Мих 4:7; Мих 5:7-8; Иез 37:12-24; Зах 8:11-13).

Пророки предсказывают эру великого счастья: изгнанники Израиля и рассеянные иудеи (Ис 11:12-13) вернутся в святую Землю и наступит период благоденствия (Ис 30 23-26; Ис 32:15-17). Но главное заключается не в материальном благополучии и могуществе: они только будут сопровождать пришествие Царствия Божия, Царства правды и святости (Ис 29:19-24), которому должны предшествовать внутреннее обращение, Божие прощение (Иер 31:31-34) и богопознание (Ис 2:3; Ис 11:9; Иер 31:34), приносящие мир и радость (Ис 2:4; Ис 9:6; Ис 11:6-8; Ис 29:19).

Для установления Своего царства на земле Царь-Ягве пошлет Своего представителя, Своего «Помазанника», по евр. «Мессию». Первым выразителем этого царского мессианства, отзвуки которого слышатся в псалмах, был пророк Нафан, обещавший Давиду непоколебимость его династии. Однако неуспехи и недостойное поведение некоторых преемников Давида как будто противоречат «династическому» мессианизму, и надежда сосредоточивается на царе, облик которого постепенно проступает в пророческих писаниях и пришествие которого ожидается в неопределенном будущем. Этого спасителя провидит прежде всех Исаия, а затем и Михей и Иеремия. Мессия будет потомком Давида (Ис 11:1; Иер 23:5; Иер 33:15), Он произойдет из Вифлеема (Мих 5:2).

Дух Ягве почиет на Нем во всей полноте Его даров (Ис 11:1-5). Наименования, которые Ему дают пророки: Еммануил (Ис 7:14), т.е. «С нами Бог» (см Мф 1:23), Ягве Цидкену, т.е. «Ягве — оправдание наше», — выражают их мессианские чаяния.

Несмотря на надежды, которые одно время возлагались на потомка Давида Зоровавеля, царский мессианизм шел на убыль; ни один представитель дома Давидова не занимал царского престола, и Израиль продолжал находиться под иноземным игом. Правда, Иезекииль все еще ожидает прихода нового Давида, но именует его не царем, а князем и представляет не столько могущественным властителем, сколько посредником и пастырем (Иез 34:23-24; Иез 37:24-25). Во второй части Исаии помазанником Ягве назван не потомок Давида, а персидский царь Кир (Ис 45:1), поскольку Бог избрал его орудием для освобождения Своего народа. Но в этой же книге появляется другой спасительный образ — Отрока Ягве, учителя Своего народа и светоча всех народов, с великой кротостью проповедующего правду Божию. Он будет обезображен, отвергнут своими, но принесет им спасение ценой своей собственной жизни (Ис 42:1-7; Ис 49:1-9; Ис 50:4-9 и в особенности Ис 52:13-53:12). Наконец, Даниил видит «как бы Сына Человеческого», грядущего на «облаках небесных» и получающего от Бога власть над всеми народами, царство, которое не прейдет никогда (Дан 7 13-14). Однако, накануне нашей эры заметно возрождение раннего мессианства: широко распространяется ожидание Мессии-Царя, но в некоторых кругах ждут Мессию-первосвященника, в других — Мессию трансцендентного.

Первохристианская община относила к Иисусу Христу эти различные пророчества, которые органически сочетались в Его личности. Он — Иисус, т.е. Спаситель, Христос, т.е. Помазанник, потомок Давида, рожденный в Вифлееме, Царь мирный, согласно Захарии, страждущий Отрок Ягве, согласно кн Исаии, младенец Еммануил, возвещенный Исаией, нисходящий с неба Сын Человеческий, которого видел Даниил. Но ссылки на древние пророчества не должны умалять самобытности христианского мессианизма. Иисус Христос, исполнив пророчества, превзошел их, и Сам отверг традиционный царский мессианизм в его политическом понимании.

КНИГИ ПРОРОКОВ

Пророков, которым, согласно библейскому канону, принадлежит какая-нибудь книга, принято называть пророками-писателями. Однако, сказанное выше о пророческом служении показывает неточность этого выражения: пророк — по существу оратор, проповедник, а не писатель. Пророческое слово прежде всего произносится, но следует объяснить, как происходил переход от этого устного слова к письменному.

В книгах пророков можно различить три основных элемента: 1) собственно пророчества, т.е. слова Самого Бога, или поэтические картины, выражающие их поучение, возвещение, грозное предупреждение или обетование... 2) повествования в первом лице, в которых сам пророк .рассказывает о своем опыте и в частности о своем призвании; 3) повествования в третьем лице, воспроизводящие события из жизни пророка или обстановку, в которой осуществлялось его служение. Все эти три элемента могут сочетаться, напр, когда отдельные изречения или речи включаются в повествование.

Повествования, ведущиеся от третьего лица, указывают, что не сам пророк является их автором. Свидетельство этому мы находим в кн Иеремии. Пророк продиктовал Варуху (Иер 36:4) все те слова, которые он произнес от имени Ягве за 23 года (ср Иер 25:3). Так как этот сборник был сожжен царем Иоакимом (Иер 36:23), тот же Варух написал новый свиток (Иер 36:32). Рассказать об этих фактах мог только сам Варух, которому приписываются также и следующее за этим биографическое повествование (Иер 37—44), заканчивающееся словами утешения, обращенными Иеремией к Варуху (Иер 45:1-5); во втором свитке (самим Варухом или другими) к прежнему тексту «еще прибавлено много подобных слов» (Иер 36:32).

По-видимому, аналогичные обстоятельства обусловили возникновение и других пророческих книг. Вполне вероятно, что сами пророки записали или продиктовали часть своих пророчеств или рассказ о личном опыте (ср Ис 8:1; Ис 30:8; Иер 30:2; Иер 51:60; Иез 43:11; Авв 2:2). Это наследие могло быть отчасти сохранено устным преданием, напр, учениками Исаии (на которых очевидно указывается в Ис 8 16). В той же среде сохранились воспоминания о жизни пророка, в которые входили и слова пророческие, предания об Исаии, собранные в книгах Царств (4 Цар 18-20) и перешедшие оттуда в книгу Исаии (Ис 36-39), рассказ о столкновении Амоса с Амасией (Ам 7:10-17) и т.д. Из этих элементов образовались сборники, в которых соединялись воедино слова пророков, близкие по своему духу, или освещающие одну и ту же тему (напр слова против языческих народов у Исаии, Иеремии, Иезекииля), или же сочетающие предсказания бедствий с обетованиями спасения (напр у Михея). Эти писания читались и обдумывались поколениями, что содействовало сохранению духовных течений, восходящих к пророкам: современники Иеремии цитируют одно из пророчеств Михея (Иер 26:17-18), часто встречаются ссылки на древних пророков (Иер 28:8); упоминание о них повторяется как рефрен у Иер 7:25; Иер 25:4; Иер 26:5 и т.д., затем у Зах 1:4-6; Зах 7:7-12; Дан 9:6, Дан 9:10; Езд 9:11). В среде ревнителей голос пророков звучал как живой, поддерживая веру и благочестие. По вдохновению Божию к этим сборникам продолжали добавляться «еще подобные слова», как напр, в свитке Варуха (Иер 36:32), что приближало их к новым потребностям своего времени или обогащало их содержание. Эти дополнения могли быть довольно пространными, что мы видим в книгах Исаии и Захарии. Наследники пророков были уверены в том, что таким образом они сохраняют полученное ими сокровище и правильно применяют их учение в современной обстановке.

Книги четырех великих пророков — Исаии, Иеремии, Иезекииля и Даниила — стоят в каноне в хронологическом порядке, которому мы здесь и следуем.

Личность пророка. Имя пророка — jeschajéhu — в переводе с еврейского означает: спасение соделывает Иегова или, короче, спасение Иеговы. LXX переводчиков передают это еврейское наименование выражением ‛Ησάϊας. В позднейшее время библейской письменности это еврейское выражение встречается уже в сокращенной форме jeschaeja.

Кто был отец Исаии, называемый в надписании книги Амосом, неизвестно. Исаия, как видно из самой его книги, жил в Иерусалиме, и это обстоятельство в значительной мере объясняет ту осведомленность, какую пророк обнаруживает в отношении событий столичной жизни. Пророк имел собственный дом, был женат и имел детей. Жену свою он называет пророчицей (Isaiae 8:3). Дети его — сыновья — своими именами символически предуказывали на суд Божий, которому должны были подвергнуться Иудейское и Израильское царство (Isaiae 7:3; Isaiae 10:20; Isaiae 8:3.18), тогда как имя самого пророка служило символом спасения, ожидающего избранников Божиих.

Исаия жил очень долго и деятельность его как пророка была продолжительна. Начавши свое служение, по крайней мере, 20-ти лет от роду, в год смерти царя Озии (по старому летоисчислению это был 759-й до Р. Х., по новейшему, основанному на изучении ассирийских памятников — 740-й г.), он в последний раз выступает действующим лицом около 701-го года, так что его пророческое служение продолжалось не менее 40 лет, а может быть, и более. О кончине его Библия ничего не сообщает, но талмудическое предание, принимаемое и отцами церкви, свидетельствует, что Исаия был предан мученической смерти по повелению нечестивого царя иудейского Манассии (намек на это можно усматривать у пророка Иеремии в Ieremiae 2:30).

Что касается духовного облика пророка, то этот облик поражает нас своим величием. Исаия вполне убежден, что его призвал на его высокое служение Сам Господь (Isaiae 6) и, в силу этого сознания, везде обнаруживает самое преданное послушание воле Божией и безусловное доверие к Иегове. Поэтому он свободен от всяких приражений человеческого страха и интересы людей всегда ставит ниже, чем требования вечной правды Божией. С величайшим мужеством он в лицо Ахазу высказывает осуждение всей его политики (Isaiae 8), резко обличает министра-временщика Севну (Isaiae 22:15), а также других иудейских правителей, священников, пророков и весь народ (Isaiae 2, Isaiae 3, Isaiae 5, Isaiae 28 и др.). Открыто и бестрепетно порицает он политику иудейского правительства при царе Езекии (гл. 30-32) и не боится даже возвестить приближение смерти самому царю (Isaiae 38), а потом тому же царю, заболевшему смертельно, с уверенностью предвозвещает скорое выздоровление. Не боясь обвинений в отсутствии патриотизма, он предсказывает Езекии отведение всего его потомства в плен вавилонский. И слова его, сами по себе дышавшие силою убеждения, приобретали все большее и большее значение с течением времени, потому что некоторые из его пророчеств исполнились еще в то время, когда он продолжал свою пророческую деятельность, а также и потому, что слова его сопровождались чудесными знамениями (Isaiae 38:7).

Эпоха Исаии. Исаия был призван к своему служению в год смерти иудейского царя Озии, который, по новейшим исчислениям, основанным на изучении ассирийских памятников, царствовал с 780 до 740 г. до Р. Х. Этот благочестивый царь, с помощью Божией, успел ввести добрые порядки в своем небольшом государстве и вообще правил так благополучно, что Иудейское царство приобрело важное значение среди других малоазийских государств, особенно благодаря своим успехам в войнах с филистимлянами, арабами и др. народами. Народу иудейскому при Озии жилось почти так же хорошо, как и при Соломоне, хотя, впрочем, Иудею иногда в это время посещали и некоторые несчастья, вроде землетрясения (Isaiae 5:25) и хотя сам царь в последние годы своей жизни был поражен проказою, посланною на него за то, что он выказал притязания на совершение священнического служения. В конце своего царствования Озия сделал своим соправителем сына своего, Иоафама (2 Regum 15:5; 2 Paralipomenon 26:21).

Иоафам (по 2 Regum 15:32-38 и 2 Paralipomenon 27) правил Иудейским царством 16 лет — 11 лет как соправитель своего отца и 4 года с лишком — самостоятельно (740-736). И он был человек благочестивый и счастливый в своих начинаниях, хотя уже при нем сирийцы и ефремляне стали злоумышлять против Иудеи. Но народ иудейский при Иоафаме своими отступлениями от закона Божия стал навлекать на себя гнев Божий, и пророк Исаия начал возвещать своим согражданам об ожидающем их наказании от Бога (Isaiae 6). Очевидно, что внешние успехи, достигнутые Иоафамом, не только не содействовали нравственному улучшению народа, а напротив, как предсказывал еще Моисей (Deuteronomii 32), внушили этому народу чувство гордости и дали возможность вести беззаботную и распущенную жизнь. К этому времени относятся речи Исаии, содержащиеся в 2, 3, 4 и 5 главах его книги.

После Иоафама на престол вступил Ахаз (2 Regum 16 и 2 Paralipomenon 28), который царствовал 10 лет (736-727). По направлению, он не был похож на своего отца и уклонялся в идолопоклонство. За то Господь, по словам писателей 4-й книги Царств и 2 Паралипоменон, посылал против него врагов, из которых наиболее опасными были сирийцы и израильтяне, составившие между собою союз, к которому примкнули также и едомитяне (2 Regum 16:5-20, 2 Paralipomenon 28:5-27). Дело дошло до того, что много иудеев, подданных Ахаза, были захвачены врагами и вместе со своими женами и детьми переселены в Самарию: только пророк Одед убедил израильтян освободить иудеев от плена. Кроме идумеев, сирийцев и израильтян, на Иудею в правление Ахаза нападали и филистимляне (2 Paralipomenon 28:18). При этом царе Исаиею сказаны речи, содержащиеся в 7, 8, 9, 10 (ст. 1-4), 14 (28-32 ст.) и 17 гл., а также, быть может, в гл. 1 и 10, ст. 5-12. В этих речах Исаия порицал политику Ахаза, обратившегося за помощью против своих врагов к ассирийскому царю Тиглатпаласару III. Он предсказывал, что эти ассирийцы в конце концов замыслят подчинить себе иудейское царство и что только Мессия — Еммануил унизит их гордость и сокрушит их силу. Касаясь внутренней жизни иудейского государства при Ахазе, Исаия обличал в правителях народа отсутствие правосудия, а в народе — увеличившуюся распущенность нравов.

Езекия, сын Ахаза (2 Regum 18-20 и 2 Paralipomenon 29-32), правил государством Иудейским 29 лет (от 727 до 698 г. до Р. Х.). Езекия был очень благочестивый и богобоязненный государь (2 Regum 18:3.5.7) и заботился о восстановлении истинного богослужения, по уставам Моисеевым (2 Regum 18:4.22). Хотя сначала его окружали люди, мало понимавшие сущность теократического устройства еврейского государства и склонявшие царя к заключению союзов с иностранными государями, но потом, под влиянием пророка Исаии, Езекия утвердился в той мысли, что единая крепкая опора для его государства — есть Сам Иегова. Во время нашествия Сеннахирима на Иудею Езекия посылает послов к Исаии за советом, и пророк утешает царя обещанием божественной помощи. На время Езекии падают речи Исаии, содержащиеся в гл. 22, 28—33, а также главы 36-39 и, наконец, может быть, весь второй отдел книги Исаии (40-46 гл.). Кроме того, к этому времени относятся пророчества на иноземные народы в Isaiae 15-20 и, может быть, в Isaiae 21:11-17 и Isaiae 23 К самому концу царствования Езекии относятся речи, заключающиеся в Isaiae 13-14; Isaiae 21:1-10; Isaiae 24-27; Isaiae 34-35.

Прибавим еще несколько слов о народах, наиболее оказывавших влияние на жизнь иудейского израильского государства во дни Исаии. В этом отношении на первом месте стоял Ассур. Во дни Озии, царя иудейского, на ассирийский престол вступил первый царь новой династии — Фул. Этот царь опустошил царство Израильское. На то же царство сделал нападение при Ахазе могущественный царь ассирийский Тиглатпаласар III, а во дни Езекии Ассирийское царство достигло высшей степени процветания и царь Салмонассар окончательно уничтожил царство Израильское, а его преемник Сеннахирим делал попытки подчинить себе и царство Иудейское. Но уже в последние годы Сеннахирима сила Ассура начала исчезать. Асар-Гаддон, правда, сумел задушить восстание в Вавилоне и подчинил себе и Иудею, отведя царя ее, Манассию, в плен, но дни Ассирийской монархии, очевидно, уже были сочтены, и около 630 г. Киоксар Мидийский в союзе с Набополассаром Вавилонским, взяли столицу Ассирии, Ниневию, и Ассирия после этого стала Мидийскою провинцией.

Что касается другой великой державы того времени, Египта, то евреи большею частью состояли в союзе с нею и надеялись на ее помощь, когда начинали мечтать об освобождении от подчинения ассирийцам, которые большею частью докучали иудейским царям требованием с них дани. Египет, однако, в то время уже устарел и обессилел. В те дни Египет был ослабляем внутренними междоусобицами и в эпоху деятельности Исаии переменилось на престоле египетском целых три династии — 23, 24 и 25-я. В своих войнах с Ассирией из-за спорных сирийских владений, египетские цари так называемой Эфиопской династии (с 725 по 605 г.) сначала были побеждены, но потом могущественный египетский царь Тиргака нанес сильное поражение Сеннахириму и восстановил величие Египта, хотя и ненадолго: преемник Сеннахирима, Асар-Гаддон, вступил со своими войсками в Египет, а затем скоро была низвергнута и Эфиопская династия.

Довольно немаловажную величину в эпоху Исаии представляло собою царство Сирийское с его главным городом, Дамаском, Это царство все время боролось с царством Ассирийским. Цари ассирийские, особенно Тиглатпаласар III, жестоко карали сирийских государей, собиравших для себя союзников из числа подвластных Ассирийской державе малоазийских государств, но в 732-м г. Сирия окончательно была присоединена к Ассирии как ее провинция. Известно, затем было и царство Халдейское со столицею своею, Вавилоном. Это царство, в эпоху Исаии, было в вассальных отношениях к Ассирии и цари Вавилона считались только наместниками царя ассирийского. Однако эти цари постоянно старались вернуть прежнюю самостоятельность Халдейскому государству и поднимали знамя возмущения против ассирийского владычества, привлекая к этому и некоторых других малоазийских царей, например, иудейского Езекию, и в конце концов все-таки достигли своей цели. — Что касается других, входивших в соприкосновение с евреями во дни Исаии народов — тирян, филистимлян, маовитян, едомитян и др., то они, по своей слабости, не могли причинять особенно серьезного вреда евреям, но зато оказывали им и мало помощи, как союзники, против Ассирии.

Заметить нужно еще, что в эпоху Исаии Иудейское и Израильское царство почти всегда находились между собою во враждебных отношениях и это, конечно, не могло не отразиться на печальной судьбе, которая сначала постигла царство Израильское, а потом и Иудейское.

Книга Исаии. Книга Исаии состоит из нескольких отдельных сборников его речей. Кто окончательно сгруппировал речи пророка в эти сборники — сказать нельзя. Все речи пророка размещены не в строго хронологическом, а скорее в систематическом порядке. По содержанию, книгу Исаии можно разделить на две части. Первая — с 1 по 39 главу — проникнута по преимуществу духом обличения, вторая же — с 40 гл. по 66 — содержит в себе почти исключительно утешения народу израильскому ввиду ожидающего его плена вавилонского.

В первой части пророк упрекает еврейский народ за его упорство, с каким он отвращался от исполнения воли Божией главным образом во дни Ахаза. Пророк резкими чертами рисует пред своими слушателями неблагодарность их по отношению к своему Благодетелю — Иегове, подражание их язычникам в нечестии и даже идолослужение, какому они предавались (Isaiae 2:20; Isaiae 17:8; Isaiae 30:22; Isaiae 31:7), неверие в божественное откровение (Isaiae 29:9-24), поверхностное, внешнее исполнение требований Моисеева закона, соединявшееся с полною безнравственностью (Isaiae 1:10-31), недостаток честности и справедливости в отношении к ближнему, отсутствие взаимной любви и милосердия к бедным. Особенно строго пророк относится к великим мира, которые открыто позволяют себе нарушать требования правды Божией (Isaiae 1:16-31; Isaiae 5:23; Isaiae 10:1; Isaiae 32:5-7; Isaiae 33:1-5). Политика иудейских правителей, видевших все спасение Иудейского государства в союзах с сильными языческими державами, также здесь находит себе резкое осуждение (Isaiae 8:6-22; Isaiae 30:1-33; Isaiae 31; Isaiae 39).

Ввиду развращения народа израильского пророк угрожает ему судом Божиим, исполнителями которого должны выступить языческие народы, предрекает опустошение земли израильской и изгнание из нее евреев (Isaiae 6:11; Isaiae 5:13; Isaiae 17:9), причем довольно ясно говорит и о взятии Иерусалима врагами (Isaiae 2:15; Isaiae 3:8.16; Isaiae 22:5; Isaiae 30:13; Isaiae 32:13, Isaiae 32:19), о скором падении Самарии (гл. 28) и о вавилонском пленении иудеев (Isaiae 39:5). Но, с другой стороны, и в этой части книги Исаии сказано немало отрадных для сердца израильтянина пророчеств, и то там, то здесь сквозь мрак будущего открываются для Израиля и светлые перспективы. Пророк изображает, как страна Израильская восстает из глубокого унижения, в какое она была повергнута после нашествия ассирийцев. Вот рисуется вдали новый Властелин народа израильского — Мессия. Это будет потомок Давида по плоти, но Бог по существу духовному. Он распространит Свою власть надо всею вселенною. Но и в ближайшем будущем Израиль, по словам пророка, может удостоиться милостей Божиих. Помощь от Бога Исаия предлагал сначала Ахазу, а потом Езекии — тому и другому по случаю нашествия врагов (Isaiae 8:8; Isaiae 10:26-34; Isaiae 14:24-27.32; Isaiae 17:12-14; Isaiae 18:3, Isaiae 39:5; Isaiae 30:27-33; Isaiae 31:8; Isaiae 33:1; Isaiae 37:6). Господь будет охранять Сион — эту свою святую гору, если только Израиль сохранит преданность Иегове (Isaiae 7:9; Isaiae 8:6; гл. 28, 33). Сначала Сион подвергнется опустошению, но потом восстанет во славе и все народы устремятся к этой горе, признавая за нею право всеобщего руководительства (Isaiae 2:1; Isaiae 25:6).

В частности, первая часть книги Исаии содержит в себе следующие отделы. Главы 1-6 заключают в себе обширное, относящееся ко всей книге, вступление, состоящее из трех отдельных частей: а) Isaiae 1; б) Isaiae 2-5 и в) Isaiae 6. Затем с 7 гл. по 12 идут речи Исаии, составляющие первый отдел книги, в которых пророк выясняет отношения Израиля к Ассуру в царствование Ахаза и указывает на исход дружбы, начавшейся между ассирийцами и Ахазом. Второй отдел первой части обнимает собою пророчества Исаии на иноземные народы. Во главе этих пророчеств стоит пророчество о Вавилоне, как содержащее общую характеристику судов Божиих над миром языческим «как изображающее судьбу самого страшного опустошителя иудейского государства (Isaiae 13:1-14:23). К этому пророчеству присоединено краткое пророчество о судьбе Ассура, который так был страшен для современников пророка Исаии, а затем следуют пророчества о филистимлянах, Моаве, Сирии, Эфиопии и Египте (Isaiae 14:28-20:6), потом снова пророчество о Вавилоне с присоединением пророчеств об Едоме и Аравии и Иерусалиме (Isaiae 21-22), которые сплочены в одно собрание, вероятно потому, что все четыре имеют характер символистический, почему и называются у некоторых толкователей libellus emblematicus. Заключением к пророчествам на чуждые, иноземные народы является пророчество о Тире (Isaiae 23). Род финала к этому собранию пророчеств на иноземные народы представляют собою Isaiae 24-27, где идет речь о последнем суде над миром, о погибели его, о воскресении мертвых и о совершении спасения, обетованного Израилю. Этот последний отдел называется поэтому иногда у толкователей libellus apocalipticus.

Третий отдел первой части изображает отношения Израиля к Ассуру во дни Езекии (Isaiae 28-33). Здесь — пять речей, из которых каждая начинается восклицанием: горе! (goj). Речи эти расположены в хронологическом порядке: в них проводится мысль о том, что спасение Израиля зависит не от союза с Египтом, а от одного Иеговы. Четвертый отдел обнимает собою Isaiae 34-35, представляющие собою финал к первой части. Они содержат в себе, с одной стороны, изображение суда Божия над небом и землею, с другой — начертывают картину спасения Израиля, которое, прежде всего, будет состоять в возвращении Израиля из плена. Пятый отдел — исторические сказания Isaiae 36-39, повторяющие собою почти дословно сказания 4-й книги Царств (2 Regum 18:13-20:19).

Вторая часть книги Исаии образует собою одно стройное и законченное целое. Она разделяется на три отдела и в каждом отделе заключается по девяти глав. В первых двух отделах — по девяти речей, в последнем — пять. Предметом всех этих 27 глав служит эпоха искупления Израиля и затем всего человечества, начинающаяся освобождением Израиля из плена вавилонского и простирающаяся до времен Страшного Суда над миром. В первом отделе (Isaiae 40-48) пророк изображает главным образом избавление Израиля от плена вавилонского и виновника этого избавления — царя Кира, касаясь, местами, и нравственного освобождения Израиля от господства греха, благодаря заступлению кроткого Раба Иеговы — Мессии. Во втором отделе (Isaiae 49-57) средоточным пунктом, к которому обращено внимание пророка, является личность Раба Иеговы или Мессии, страдания Которого за грехи людей пророк изображает здесь с поразительной силой и ясностью. В третьем отделе (Isaiae 58-66) пророк изображает прославление этого Великого Страдальца. Раб Иеговы здесь является как первосвященник, царь и пророк в одно и то же время. Он творит суд над миром и созидает новую лучшую жизнь.

Из сказанного ясно видно, в чем состоят особенности пророческого созерцания Исаии. Если Исаия, с одной стороны, очень обстоятельно трактует о всех современных ему явлениях внутренней и внешней жизни своего народа, то, с другой стороны, взор его с таким же интересом устремляется и к отдаленному будущему, которое для него вовсе не разделено какою-либо непереходимою гранью от настоящего. И настоящее и будущее являются для него единым, непрерывно развивающимся целым и все сходные между собою отношения и явления и текущей и еще имеющей наступить жизни представляются его пророческому взору как бы отражающимися в одно и то же время на одном громадном световом экране. Для пророка в его созерцании не существует временных разграничений. Исчезают пред ним и громадные пространства, на самом деле отделяющие одно явление от другого. Быстро переносится его взор от самого далекого события будущего времени к обстоятельствам ближайшего будущего, и отсюда — опять вдаль будущего, если все это не составляет, впрочем, исключительной особенности пророческого созерцания Исаии, то, во всяком случае, у него эти характерные черты выступают с особою силою и яркостью.

Заметить нужно, что Исаия в своих пророчествах делал иногда точные определения относительно времени, в какое должно исполниться то или другое его пророчество (см. напр., Isaiae 7:8.14; Isaiae 8:1; Isaiae 16:14; Isaiae 37:30; Isaiae 38:5). Речь его везде дышит силою и отличается ясностью и разнообразием ораторских выражений и приемов доказательств. Он одинаково мастерски говорит тоном учителя-мудреца, как и языком поэта. Его пророчества о Мессии поражают величественностью образов, его жалобы и обличения — потрясающи, его увещания — в высшей степени убедительны, угрозы — сильны. Исаия пользуется всякими словесными оборотами и приемами: аллитерацией, подобозвучиями, парономазией, повторениями и т. д. Поэтому-то Исаия и занимает первое место между пророками-писателями. Иисус, сын Сирахов, называет его великим пророком (Ecclesiasticus 48:25), который великим духом своим провидел отдаленное будущее и до века возвещал будущее (Ecclesiasticus 48:27-28). Евсевий Кесарийский называет его великим и чудным пророком, пророком величайшим (Demonstr. evang. II, 4), блаж. Феодорит — божественнейшим, Исидор Пелусиот — проницательнейшим и мудрейшим из пророков. Будущие события мессианского времени Исаия предызображает всегда в выражениях, соответствующих их высокому значению (рождение Спасителя от Девы — в Isaiae 7, Его страдания и смерть — в Isaiae 63). Поэтому блаж. Иероним называет Исаию не только пророком, но евангелистом и апостолом. Также отзываются о нем Кирилл Александрийский и блаж. Августин. Ввиду такого значения книги Исаии ей отведено первое место среди пророческих книг как в нынешней еврейской Библии, так и у LXX.

Подлинность книги. Относительно происхождения книги Исаии в библейской науке издавна существует разногласие. Иудеи эпохи Талмуда признавали, что речи, содержащиеся в книге, действительно принадлежат Исаии, но что они собраны и записаны были его современниками — так называемыми друзьями царя Езекии. Талмудическое предание, несомненно, выражает именно эту мысль, когда говорит, что книгу пророка Исаии написало общество друзей Езекии (Бава-Батра, 15а). Но с этим мнением нельзя согласиться ввиду того, что никакой надобности не было пророку, человеку весьма образованному, предоставлять писание и собирание своих речей людям чужим и, быть может, нерасположенным к пророку за его обличения, какие он изрекал на их близорукую политику. Затем, кроме ветхозаветного свидетельства книги Премудрости Иисуса сына Сирахова (Ecclesiasticus 48:27), мы имеем в Новом Завете ясное указание на то, что во дни земной жизни Господа Иисуса Христа книга Исаии признавалась у иудеев его произведением (Lucam 4:17-22; Matthaeum 15:7-9; Lucam 22:37). Точно такой же взгляд на книгу Исаии высказывали и св. апостолы (Actus 8:28; Actus 28:5; Romanos 9:27). Такое отношение к книге Исаии установилось и среди древнейших церковных писателей, отцов и учителей Церкви. Но с конца 17 гл. некоторые библейские критики начали указывать на вставки, сделанные в книге Исаии чьею-то позднейшею рукою. Затем мало-помалу стали высказываться сомнения относительно подлинности отдельных целых глав книги и даже целых отделов, между которыми наиболее подозрений возбудила против себя вся вторая часть книги (Isaiae 40-66), которую стали приписывать неизвестному пророку, жившему во времена вавилонского плена (Гезений, Эвальд, Гитциг и Кнобель). Новейшие же ученые довели сомнения свои до того, что почти не оставили ни одной главы в книге Исаии, которая могла быть считаема подлинным произведением Исаии (Кьюнен, Дум и Кауч). По мнению этих критиков, книга Исаии даже испытала на себе неоднократные переделки (редакции), так что трудно теперь и выяснить, каков был ее первоначальный вид. Но, с другой стороны, есть немало ученых, которые признают вполне подлинность книги Исаии (Клейнерт, Геферник, Дрэкслер, Делич, Кейль, Корнели, Бреденкамп и др.) и этими учеными сказано достаточно для того, чтобы все возражения против подлинности книги Исаии признать неосновательными.

Прежде всего, против тех ученых, которые находят в книге Исаии произведения разных авторов, живших в различные эпохи, можно выставить то соображение, что во всей книге Исаии замечательно соблюдена одинаковость тона речи. Повсюду пророк говорит с силою, стремительностью и дерзновенностью, что подало и ап. Павлу повод сказать: Исаия же дерзает и глаголет (Romanos 10:20). Затем бросается в глаза сходство в способе выражения мыслей, особенная ясность и объективность представления, замечаемая в книге Исаии повсюду. Ясность эта состоит в особенной картинности, которая иногда приближается даже к драматизму (напр., Isaiae 43:1), а объективность — в том, что отвлеченные представления или обозначение внутренних состояний души изображаются как предметы, существующие в пространстве и времени. Некоторые из образов постоянно повторяются (напр., образ виноградника, пустыни). Затем у пророка во всей книге проходит красною нитью одна идея — в том, что Сион спасется правдою и силою Божией, а никак не какою-либо земною, человеческою силой. При этом, впрочем, везде оправдание или спасение обещается остатку Израиля, а не всему народу, и среди этого остатка мыслится и Сам Спаситель, как происходящий от святого избранного остатка или семени. Далее, заметно, что бедствия ожидающие евреев и предстоящее их искупление изображаются в известной постепенности раскрытия, что указывает опять на единство разных частей кн. Исаии.

Возражения, какие обыкновенно высказываются критиками против подлинности всей книги Исаии, довольно неосновательны. Указывают, напр., на то, что Исаия говорит о себе то в первом, то в третьем лице. Но разве он один из древних писателей поступал так? Притом пророк говорит о себе в третьем лице даже в той главе, которую все признают подлинной — именно в Isaiae 20. Говорят далее, что у позднейших по отношению к Исаии пророков мы не находим столь живого изображения Мессии, как у Исаии. Но разве позднейшие пророки должны были снова изображать то, что уже так обстоятельно было изображено у Исаии? Пророчество вовсе не шло путем постепенного прогресса в изображении лица и деятельности Мессии... Ссылаются еще в доказательство мнения о позднем происхождении некоторых пророчеств Исаии на их словоупотребление, стиль и т. п., но во всех этих ссылках сказываются субъективные вкусы, как это разъяснено Эд. Кенигом (в его Neutestam. Prinzipien der alttestam. Kritik. 1902, s. 13 и сл.). Некоторые критики особенное значение придают несимметричности в построении строф и стихов отдельных пророческих речей Исаии. Но разве для пророка было обязательно соблюдать в точности все правила, каким должно удовлетворять обыкновенное поэтическое произведение? Нет ничего удивительного и в том, что пророк иногда прекращает ритмическую речь, чтобы начать говорить прозой. Говорят, наконец, что изречения и речи пророков писались на отдельных свитках и что поэтому свитки позднейшего происхождения — даже эпохи асмонеев — могли быть помещены в собрание речей Исаии. Но на это нужно сказать, что книга Исаии как цельное произведение, занимавшее уже известное место в ветхозав. свящ. каноне, была известна еще автору книги Премудрости И. сына Сирахова, т. е., по крайней мере, за 200 лет до Р. Х. (Ecclesiasticus 48:22-25).

Вопросы о подлинности отдельных глав, возбуждающих сомнения в библейской критике, будут решаться по изъяснении каждой такой главы в отдельности. Что касается вопроса о подлинности второй части книги Исаии, то он будет рассмотрен пред истолкованием оной.

Текст книги Исаии и переводы. Книга пророка Исаии дошла до нас в двух древних текстах — еврейском масоретском и греческом LXX толковников. Что касается первого, то и он, несмотря на свою аутентичность и оригинальность, все-таки, по местам, не исправен, и библейские критики делают в нем иногда изменения.

Но и греческий текст LXX в разных его списках весьма неудовлетворителен. Переводчик книги, очевидно, не умел правильно передать собственные имена, встречающиеся в книге, и не понимал настоящего значения многих еврейских слов. Не имел он также и надлежащего понимания особенностей строя еврейской речи, отчего у него явились предложения, неправильные, и с точки зрения греческого синтаксиса, и с точки зрения еврейского словосочинения. Иногда он два различных слова переводит одним и тем же выражением, а иногда одинаковые слова передает по-разному. Нередко он затрудняет понимание речи пророка произвольными перестановками слов, вставками или пропусками. Иногда он пользуется первым пришедшим ему на память значением еврейского слова, не обращая внимания на то, что от этого получается нечто совершенно непонятное (напр., Isaiae 18:1-2)¹Прибавим к сказанному, что LXX нередко заменяют переносные выражения еврейского текста — собственными, имеющими буквальный смысл (напр., Isaiae 1:25; Isaiae 6:1; Isaiae 9:14; Isaiae 53:4), иногда переиначивают кажущиеся им неправильными фразы (напр., Isaiae 3:17; Isaiae 23:17), заменяют некоторые, непонятные для их читателей, географические термины, другими, понятными (напр. Isaiae 10:9.29; Isaiae 11:11; Isaiae 23:1), делают наконец разные объяснения к тексту книги, вставляя их в самый текст (напр., Isaiae 1:21; Isaiae 5:13; Isaiae 9:1). . Поэтому неправы те критики, которые думают в греческом переводе книги Исаии видеть какую-то решающую всякие затруднения инстанцию, хотя, с другой стороны, нельзя не признать великой пользы, какую может извлечь толкователь книги Исаии из этого перевода при установлении правильного чтения в некоторых спорных местах текста. Заметить нужно, что во второй части книги Исаии перевод LXX гораздо лучше, чем в первой.

Кроме перевода LXX, наиболее известными списками которого являются: a) Vetus Testamentum juxta LXX по Ватиканскому кодексу с разночтениями Александрийского кодекса и б) Vetus Testamentum по Синайскому списку (то и другое издание принадлежит Тишендорфу), мы имеем отрывки из переводов книги Исаии, сделанные Акилою, Симмахом и Феодотионом, собранные Оригеном в его гекзаплах и изданные, в некоторых частях своих, английским ученым. Заслуживают также внимания в деле установления правильного чтения некоторых мест книги Исаии: а) халдейские таргумы, из коих таргум Иоанафана сходится с Новым Заветом в признании некоторых мест книги за мессианские (напр., Isaiae 9:6; Isaiae 2:1.6; Isaiae 42:1; Isaiae 52:3); б) сирский перевод (Пешито), очень близкий к переводу LXX; в) перевод латинский — Вульгата, мало отступающий от еврейского масоретского текста.

Толкования на книгу пророка Исаии. На книгу пророка Исаии сохранилось очень много толкований от свято-отеческой эпохи. Наиболее известными из них являются творения Ефрема Сирина (по тексту Пешито), Василия Великого (на первые 16 глав книги), Иоанна Златоуста (в греч. тексте это толкование простирается только на первые 8 глав книги, но в армянском и латинском переводе, изданном в 1880 г., — на всю книгу и русский перевод сделан с этого последнего издания), блаж. Иеронима (по евр. и греч. тексту), Кирилла Александрийского (по LXX), блаж. Феодорита. Из толкований нового времени лучшими признаются: Гезения, Гитцига, Кнобеля, Эвальда, Нэгельсбаха, Дильмана, Дума, Марти, Шейне, Орелли — все лютеранские и проникнутые довольно сильно духом критицизма. Из сочинений апологетического характера наиболее известны: Генгстенберга (Christologie А. Т.), Дрэкслера, Делича, Кнабенбауэра. Последним из научных толкований является сочинение Кондамина Le livre d'Isaïe. Traduction critique avec notes et commentaires. Paris, 1905. Здесь указана вся литература по изучению книги Исаии и дан новый перевод книги. Заслуживают также упоминания новые произведения, служащие пособием при изучении книги Исаии: 1) Orelli. Der Prophet Iesaja, 3-е изд.; 2) Richter. Die messianische Weissagung und ihre Erfüllung. 1905; 3) Möller. Die messianische Erwartung der votexilischen Prophetenzugleich ein Protest gegen moderne Textzersplitterung. 1906. Из русских толкований на книгу пророка Исаии известны: 1) Епископ Петр. Объяснение книги св. прор. Исаии в русском переводе, извлеченное из разных толковников. Т. 1 и 2. М., 1887; 2) проф. Якимов. Толкование на книгу св. прор. Исаии (по славянскому и русск. тексту). Пет., 1884 (незаконч.); 3) Властов. Пророк Исаия. Пет., 1898, в двух частях (по русск. перев.); 4) Епископ Виссарион. Паремии из кн. прор. Исаии. Пет., изд. Тузова, 1894. Кроме того, довольно полезные указания находятся в учебных руководствах к изучению пророческих книг у Спасского, Ежова, Нарциссова и др. Хороший труд о кн. пророка Исаии представляет собою диссертация иером. Фаддея. Единство книги прор. Исаии. Св. Троицко-Сергиева лавра, 1901. Полезны также статьи профессора Казанской академии Юнгерова, помещенные в разное время в журнале «Правосл. Собеседник», и его же частное введение в свящ., исторические книги. Вып. 2-й. Казань, 1907.

Пророки и пророчества

Имя. Пророки назывались у евреев nabi, т. е. «говорящий». Слово это имеет корнем глагол, сохранившийся и теперь в арабском языке, – nabaa ­ давать весть. За правильность такого понимания термина nаbi говорит и соответственное ассирийское выражение nabu ­ звать, а также эфиопское nababa ­ говорить. Но если этот эпитет «говорящие» (nebiim) придавался только некоторым лицам, то под ним разумелись, очевидно, особые люди, которые заслуживали своими речами исключительного внимания и уважения, словом, люди, посланные Богом для возвещения Его воли. Таким образом, слово nаbi должно обозначать вестника Божественного откровения. Такой же смысл имеет и термин греческой Библии – προφητης, которым LXX передают еврейское выражение nabi. Кроме того, евреи называли пророков roéh – видящий, chozéh – прозорливец. Эти оба названия указывают на то, что возвещаемое пророком получено им в состоянии видения или особенного восторга (см. Чис.24:3–4 и сл.). Но так как взор пророка направлялся и на внешнюю жизнь еврейского государства, даже на будущее его, то пророки иногда назывались zophim, т. е. стражи (Иер.6:17; Ис.56:10), которые должны предупреждать свой народ об угрожающей ему опасности. Назывались также пророки пастырями (Зах.10:2; Зах.11:3, 16), которые должны заботиться о порученных им овцах – израильтянах, мужами Божиими и др.

Сущность пророчества. Если пророки должны были возвещать людям получаемые ими от Бога откровения, то, очевидно, Бог входил с ними в тесное внутреннее общение. Он должен был говорить с ними и они – с Богом, и Бог, действительно, приходит к ним и говорит с ними, как со своими друзьями, о том, что Он намерен совершить, объясняет им свои планы. В этом и состоит настоящая сущность пророчества. Поэтому уже Авраам называется пророком и другом Божиим (Быт.20:7; Иак.2:23). «Могу ли Я, – спрашивает Бог, – скрыть от Авраама то, что Я намерен сделать?» (Быт.18:17).

И других патриархов Бог называет «Своими пророками» (Пс.104:14–15). Если пророки поэтому выступают как учители и руководители своего народа, то они высказывают не свои собственные убеждения и мысли, а то, что они слышали от Бога. Они и сами ясно сознавали, что через них говорит именно Бог. Поэтому-то у них часто встречается в их пророческих речах надписание: «Бог сказал». Бог влагал им в уста слова свои (Иер.15:19–20), и они с уверенностью говорят о своем послании Богом (2Цар.23:2; Дан.2:27). К себе преимущественно поэтому они относят и название roeh – видящий, которое гораздо сильнее обозначает божественное происхождение пророческого вдохновения, чем другое слово – chozeh, которое иногда потреблялось и для обозначения пророков не в собственном смысле этого слова, которые были, можно сказать, людьми самообольщенными, полагавшими, будто через них говорит Бог (Иез.13:2, 6). ¹

Различные состояния вдохновения. Хотя все пророки свидетельствуют: «Господь говорил мне» или «так говорит Господь», однако между пророками было различие в отношении к пророческому самосознанию и в отношении Бога к ним.

а) Особое место среди ветхозаветных пророков принадлежит пророку Моисею, с которым «Бог говорил устами к устам» (Чис.12:8). Служение Моисея как законодателя, а также судии, священника, вождя и пророка также было необыкновенно высоко (Втор.34:10). Он в нормальном, бодрственном состоянии получал откровения от Бога. Господь говорил с ним как друг с другом, прямо высказывая свои веления. Самуил также слышал ясную речь Бога, но не видел при этом никакого образа (1Цар.3 и сл.). Однако неприкрытой ничем славы Божией не видел и Моисей (Исх.33:20, 23).

б) Гораздо низшую форму вдохновения представляет собою то, когда Бог говорил пророкам в видении или во сне (Чис.22:8–9). В состоянии видения, восхищения или экстаза дух человеческий возвышается над обыкновенными границами пространства и времени, над всей временной жизнью и живет душой в потустороннем мире или же переносится в даль будущего (Деян.22:17; Откр.1:10). То, что он видит или слышит в этом состоянии, он может потом сообщить и другим, приведя все им слышанное в известный порядок и давши ему более или менее стройную форму,

в) Иногда вдохновение отнимает у человека волю и он говорит не то, чтобы ему хотелось сказать, или же не понимает вполне сам своих пророчеств. Так Валаам благословлял евреев тогда, когда ему хотелось проклясть их. Он даже падал на землю в обмороке, когда на него сходил Дух Божий (Чис.24:3, 4). В таком же пассивном состоянии вдохновения находился однажды царь Саул (1Цар.19:24).

Совершенно другое бывало с Самуилом, Исаией и др. пророками. В них человеческий дух только незаметно повышал темп своей жизни и деятельности, под действием Духа Божия. Их духовная деятельность, благодаря этому действию Духа Божия, оживлялась, в душе их появлялись новые настроения, их уму открывались новые горизонты, причем они все-таки могли различать, что, собственно, привходило в их душу свыше и что было результатом их собственной духовной деятельности во время получения откровения (Ис.6:5; Иер.1:7; 2Пет.1:20, 21). Здесь Божественное воздействие опирается более на природные индивидуальные духовные способности человека – на полученное им образование (ср. Дан.9:2 и Иер.25:11), отчего у пророков иногда встречаются почти дословные повторения прежних, им, конечно, известных пророчеств (ср. Ис.2:2–4 и Мих.4:1). Однако образованность не была необходимым условием для получения Божественного откровения, как это доказывает пример пророка из простых пастухов – Амоса (Ам.7:14–15). Зато все пророки должны были сохранять полное послушание воле Божией (Мих.3:8) и всегда заботиться об обращении народа израильского на тот же путь послушания Всевышнему.

Особенности пророческого созерцания.

а) Пророки получали часто откровение в форме видений, образов, притч, символов, которые разгадать иногда довольно мудрено и для которых давались поэтому соответственные объяснения (Ам.7:7–8; Дан.8 и сл.; Зах.1:9). Поэтому и сами пророки говорят часто образами, совершают символические действия. При этом на их речах отражаются черты их личности и они сами принимают деятельное участие в придании откровению известной формы. Действия же символические иногда совершались ими в действительности, иногда же пророки рассказывают о них, как о событиях их внутренней жизни (Иер.19 и сл.; Ис.20 и сл.; Ос.1 и сл.; Иез.12 и сл.).

б) Пророки видели будущие события, которые они предвозвещали, как совершавшиеся при них или даже уже как прошедшие. Так, Исаия говорит о смерти Христа как будто бы он был свидетелем страданий Христовых (Ис.63 и сл.). От этого-то они в своих пророчествах нередко употребляют для обозначения будущих событий прошедшее время, которое поэтому и называется прошедшим пророческим (perfectum propheticum).

в) Пророки смотрят перспективно, т.е. все предметы в их созерцании представляются им расположенными на одной картине, в общих очертаниях, хотя бы это были предметы, относящиеся к различным эпохам; впрочем, все-таки они умеют различить, что находится на переднем плане открывающейся пред ними картины и что – позади, вдали. Хотя освобождение из плена Вавилонского и мессианское спасение часто соединяется в одной картине, но однако пророки не сливают одно с другим и первое представляют только как тень второго.

г) Каждый пророк видел только части великого будущего, которое ожидает людей, и потому пророческое созерцание имело характер отрывочности (1Кор.13:9) и один пророк пополняет другого.

Цель пророческого служения. Пророчество представляло собой самый жизненный элемент в общем плане божественного домостроительства и было наиболее рельефным выражением общения Бога с Его народом. В законе Моисеевом дано было твердое основоположение откровению Божественной воли, но если этот закон должен был войти в жизнь народа, то для этого необходимо было, чтобы Бог непрестанно свидетельствовал о Себе как о Царе Израиля. А для этого и были посылаемы Богом пророки. Они постоянно поддерживали в Израиле сознание того, что он представляет собой государство теократическое. Они должны были охранять закон, выяснять дух и силу его заповедей (Втор.10:16; Втор.30 и сл.), обсуждать явления общественной жизни в Израиле с точки зрения закона, наблюдать за поведением царей и священников, которые нередко отклонялись от начертанного для них в законе Моисея пути и, возвещая решения воли Божией касательно будущего состояния народа, вообще оживлять теократический дух. ²

Поэтому пророки были призываемы только из среды избранного народа (Втор.18:18). Главной же задачей их было утвердить в народе веру в пришествие Мессии и Его царство. Христос и Его царство представляют собой центральный пункт, на который обращено внимание пророков.

Содержание пророчеств. Пророки в своих пророчествах изображают историю царства Божия, как оно существовало и должно было существовать в Израиле и во всем человечестве, особенное внимание свое обращая при этом на завершение этого царства. Они не останавливаются в этом случае только на общих очерках будущего, но входят в подробное и обстоятельное описание частных обстоятельств, стоящих в существенной связи с историей царства Божия. Пророк в Вефиле называет имя царя Иосии за 300 лет до его рождения (3Цар.13:2), Иезекииль дает особые специальные указания на судьбу, ожидающую Иерусалим (Иез.24:2, 25–27), Даниил предвидит детали будущих событий, какие должны иметь место в жизни евреев (Дан.11:10–11).

Пророки и прорицатели. Из сказанного уже достаточно ясно, что истинные пророки были совсем не то, что известные и у язычников прорицатели. Между пророчеством и прорицанием существует двоякое существенное различие. Прежде всего, прорицание относится исключительно только к настоящему времени, пророчество же простирается до последнего предела истории, до конца дней, как выражались пророки. Каждый пророк и настоящее оценивает по его отношению к конечной цели. Благодаря этому, все пророчества составляют одно неразрывное целое. Прорицания языческих оракулов представляют собой ряд независимых одно от другого изречений; они похожи на слова, без логической связи следующие одно за другим на столбцах лексикона. Напротив, все израильские пророчества находятся в связи между собой и дополняют друг друга. Затем языческие оракулы говорили только об обстоятельствах или частной или национальной жизни, израильское же пророчество с самого начала охватывало своим взором все человечество.

Несомненность божественного призвания пророков. Пророки доказывали истинность своего призвания Богом посредством великих чудес, которые они совершали силой Божией. Кроме того, нужно принять в этом случае во внимание чистоту их учения и жизни (Втор.13:2, 5; 1Цар.10:6, 9; ср. Мф.24:24). Особенным даром чудотворения владели Моисей, Илия и Елисей. Сами пророки указывали на исполнение своих пророчеств как на доказательство истинности своего избрания Самим Богом. Пророк Иеремия говорит; «если какой пророк предсказывал мир, то тогда только он был признаваем... за пророка, которого истинно послал Бог, когда сбывалось слово того пророка» (Иер.28:9).

Язык пророков. Так как пророки не были безвольными и бессознательными органами Духа Божия, но сохраняли самоопределение и свои характерные индивидуальные свойства при изложении бывших им откровений, то понятно, что и язык пророков носит различные степени совершенства и от простой прозаической речи нередко достигает высоких ступеней ораторства и поэзии. Амос, пастух, заимствует свои образы и картины из сельской жизни, Даниил говорит как государственный муж. Ранние пророки говорят чистым еврейским языком, позднейшие более или менее пользуются халдейским или арамейским наречием. Особенным изяществом и чистотой речи отличается книга пророка Исаии, которого поэтому некоторые называли «царем пророков». Многие речи пророков имеют форму настоящих поэм, сохраняя при этом все свойства еврейской поэзии.

История пророчества. Если уже допотопные патриархи были, в общем смысле, пророками (напр., Енох – см. Иуд.1:14–15:)), если уже во время Моисея пророчество имело своих представителей (Мариам и 70 старейшин – Чис.11:16), если и в смутное время Судей то там, то здесь мерцал огонь пророческого вдохновения (Суд.2:1; Суд.5:1; 1Цар.2:27), то с Самуила (это, после Моисеева периода, уже второй период в развитии пророчества) пророчество вступает в период настоящего процветания и пророки появляются среди Израиля в очень большом числе. Благодаря энергии Самуила, теократическая жизнь в Израиле оживилась, а вместе с тем обнаружилось во всей силе своей и пророческое вдохновение и пророки или ученики пророческие составляют из себя целые корпорации под управлением великого пророка Самуила. Пророки, начиная с Самуила, оказывали огромное влияние на весь ход жизни израильского народа и цари израильские, в общем, были послушны их внушениям. Со времени разделения Еврейского царства на два (третий период), во главе пророков становится энергичный пророк Ахия из Силома и пророки, особенно в Израильском царстве, где не было ни законной царской династии, ни законного священства, приобретают огромное значение. Немало усилий положено было ими также в борьбе с ложными пророками, появление которых падает на время царя израильского Ахава и которые вели царство к гибели своими льстивыми советами. Пророки, как Илия и Елисей, а также пророки-писатели этого периода всячески старались пробудить теократическое сознание в народе еврейском, но пророки следующего, четвертого периода, напротив, начинают говорить о скором падении теократического царства и о его будущем преобразовании в мессианское царство, чем с одной стороны доказывают, что Бог справедливо карает нарушителей Его закона, а с другой стороны утешают верующих в тех тяжких испытаниях, каким они подвергались в те времена. Наконец, в последний, пятый – послепленный период пророки с одной стороны действуют в видах восстановления внутренней и внешней жизни теократии, с другой – обращают свои взоры к будущему преображению этой жизни.

Значение пророческих книг. Писания пророков важны уже по обилию содержащегося в них учительного материала. В них находим мы величественные изображения существа и свойств Божиих, Его могущества, святости, всеведения, благости и пр. Они дают нам возможность проникнуть взором в невидимый мир и в таинственные глубины человеческого сердца. Изображая нечестие и ожесточение Израиля, пророки как бы этим показывают пред нами зеркало, в котором мы можем видеть отражение и своей жизни. Но особенно важны книги пророков для нас, христиан, потому что в них мы находим исполнившиеся с совершенной точностью пророчества об иудеях и других народах, а главным образом предсказания о Христе. Господь Иисус Христос Сам указывал на пророчества, как на самое верное свидетельство о Нем и Его деятельности (Ин.5:39). Наконец, пророчества важны для нас и потому, что часто в них обстоятельно раскрывается то, на что в Новом Завете указывается только намеками, краткими заметками. Так, напр., 53-я глава кн. Исаии выясняет пред нами истинную причину и цель страданий Христовых, а также дает объяснение к словам Иоанна Крестителя о Христе: «се, агнец Божий!» (Ин.1:29)

Распределение пророческих книг в Библии. Всех пророков, записавших свои речи в книги, было 16. Первые четыре – Исаия, Иеремия, Иезекииль и Даниил, называются великими, а прочие 12 – Осия, Иоиль, Амос, Авдий, Иона, Михей, Наум, Аввакум, Софония, Аггей, Захария и Малахия – малыми, конечно, по сравнительно малому объему их книг. Впрочем, книга Даниила в еврейской Библии отнесена была в число этнографов (кетубим), а книги 12-ти малых пророков составляли одну книгу. Книги пророческие в нашей Библии распределены не по порядку времени их происхождения, а, вероятно, по объему. Хронологический же порядок пророческих книг можно установить такой. Самым древним пророком был Авдий, пророчествовавший около 885-го г. до Р. Х., за ним следуют Иоиль, Амос, Иона, Осия, Исаия, Михей, Наум, Аввакум и Софония. Это так называемые, допленные пророки. Затем идут пророки периода плена – Иеремия, Иезекииль и Даниил и, наконец, пророки послепленные – Аггей, Захария и Малахия (около 427 г.). ³

* * *

¹ См. Konig Das Prophetenthum в Beweis d. Glaubens. 1907. 2, 1–3.

² Социально-политическая деятельность пророков прекрасно очерчена в книге Walter'а: Die Propheten in ihrem socialem Beruf. Freiburg 1900. 1–288 с.

³ О пророчествах вообще более обстоятельные сведения дает еп. Михаил в своих очерках «Библейская наука» (Ветхий Завет, вып. 4). Об исполнении же пророчеств можно читать у Кейта в его книге: «Доказательства истины христианской веры, основанные на буквальном исполнении пророчеств, истории евреев и открытиях новейших путешественников». СПб. 1870 г. С. 1–530.

Народ, живущий во тьме, увидел свет великий - свет воссиял для тех, кто ныне обитает в стране мрака… Ибо для нас родилось дитя,сын нам дарован обетованный, на плечи коего владычество ляжет. нарекут ему имя: Чудный Советник, Могучий Бог, Вечный Отец, Правитель, созидающий мир (9:2, 6).

Вести пророка Исайи обращены к каждому из нас. Не пережив внутреннего духовного возрождения, мы, как правило, самодостаточны. И только неожиданная встреча с человеком другого склада, иначе понимающим жизнь и свои обязанности перед Богом и людьми, помогает нам постичь иллюзорность нашего духовного благополучия. Пока нам не откроется поражающая нас чистота и святость и величие Бога, мы редко готовы осознать собственную духовную нищету. И если мы позволяем Ему озарить нас Своим светом, то непременно начинаем ощущать собственную греховность и несовершенство. Мы жаждем очищения, любовь Божья преображает нас, и мы, следуя примеру пророка Исайи, готовы откликнуться на зов Божий, чтобы идти за Ним и стать вестником Его правды.

В мировой культуре и духовной истории человечества Книга пророка Исайи - одна из самых известных и читаемых. Исайя, чье имя означает «Спаситель - мой Яхве», прежде всего, великий пророк, и поэтому его книга - одна из наиболее цитируемых в Новом Завете (после Псалтыри). Вслед за Иеронимом христианские комментаторы называют Книгу пророка Исайи «Евангелием» в Ветхом Завете.

О жизни Исайи сохранились лишь скупые сведения. Известно, что он был сыном Амоца и совершал свое служение в Иерусалиме во второй половине VIII в., а возможно, и в начале VII в. до Р.Х. Согласно иудейской традиции, он происходил из царского рода, был женат, у него было два сына (7:3; 8:3, 18). О его мученической смерти, по свидетельству некоторых раннехристианских авторов, возможно, говорится в Послании к евреям: «их… распиливали надвое» (Евр 11:37). Пророческая миссия Исайи связана с Иудеей и ее столицей Иерусалимом - именно здесь он произносил свои огненные проповеди-поэмы.

Исайя жил в эпоху трагических потрясений. Он был призван к служению в один из самых трудных периодов истории своего народа, «в год смерти Озии-царя» (6:1), за которым последовали десятилетия страшных бедствий. Как и все пророки древнего Израиля, он живо откликался на политические и международные события своего времени. Поэтому его пророчества (гл. 1-39) следует рассматривать и постигать в общем контексте истории Ближнего Востока второй половины VIII в. до Р.Х., когда Ассирийская империя росла и укреплялась, завоевывая все новые и новые земли (в том числе и Иудею), что привело в итоге к падению и исчезновению большей части Израиля, десяти колен Северного царства, которые противились союзу с языческой империей.

Исайя был не только величайшим пророком, но и глубоким и самобытным поэтом. Поэтика и стиль книги неповторимы, язык чрезвычайно богат, форма многопланова. Пророческие вести, грозные предостережения о судах Божьих и обличения соседствуют в ней с плачами и погребальными песнопениями, гимны - с сатирическими песнями и порицаниями. Подобно другим библейским пророкам, Исайя всецело отдал свой поэтический дар пророческому служению. Избранная им стезя глашатая правды и святости Божьей (1:4; 5:16, 24; 8:14; 10:17, 20; 12:6; 17:7; 29:23; 30:11; 31:1; 37:23 и далее) оставила неизгладимый след на всей его жизни и деятельности. В год смерти царя Озии ему было откровение: Владыка Господь, Святой Бог Израилев, явился ему восседающим «на высоком… престоле, и края риз Его стелились по всему Храму» (6:1). Он услышал громовые раскаты шестикрылых серафимов, восклицавших: «Свят, свят, свят Господь Воинств, вся земля исполнена славы Его!» - и был ошеломлен этим, сокрушен чувством собственного несовершенства. Исайя услышал призыв Господа возвестить народу страшную весть о суде, побудить вернуться к Господу и даровать надежду - указать, что явится «Росток Господень», который будет «отрадой и гордостью тех, кто уцелеет в Израиле» (4:2).

В пророческих вестях Исайи события VIII-VI вв. до Р.Х. являют собою единый процесс суда Божьего, где великие империи - это орудия в руках Бога Яхве, а конечная цель - духовное обновление и возрождение народа. «Суд Божий» - одно из ключевых понятий богомыслия Исайи. Пожалуй, с ним и связана центральная тема первой части книги (гл. 1-39). Пророк, живший при израильском царе Факее и иудейском царе Ахазе, видел беззакония земных владык: их «пагубные указы», коварство, алчность, притеснение сирот, бедняков, вдов (10:1, 2). Известна была ему и жизнь простых людей, предававшихся всевозможным страстям: идолопоклонству, стяжательству, чувственным удовольствиям (3:16). Сокрушала Исайю и духовная ущербность отвернувшихся от Господа людей - повсеместное торжество лицемерия, напускной набожности, эгоизма, гордыни. «Взгляни на лица их - всё ясно! - восклицает пророк. - Грех, как в Содоме, напоказ выставляют, ничего не скрывая» (3:9). Исайя видел причины надвигавшейся гибели в духовном состоянии каждого отдельного человека и народа в целом. Отсюда грозные пророчества, точнее обличения пророка - лейтмотив первой части книги. Но, обличая, пророк призывал народ вернуться к Господу - «вечной твердыне», обрести в Нем внутреннюю духовную силу, чтобы выстоять под натиском обрушивавшихся на них бедствий кровавой эпохи: «Если не будете тверды в вере, не устоите» (7:9).

Среди библеистов до сих пор ведутся споры по поводу авторства книги Исайи (один ли это автор или же их два), однако нет сомнений, что перед нами слово Бога Живого. Вторая части книги (гл. 40-66) посвящена осуществлению Божьего Промысла о возвращении изгнанников на Сион, избавлении от гнета Вавилона, восстановлении Иерусалима, об Израиле как светоче для других народов, об искупительной миссии «Страдающего Божия Слуги» и признании верховной власти Бога Яхве всеми народами. Для пророческих вестей этой части книги характерна величавая простота и лиризм - это прежде всего вести надежды и утешения. «Утешайте народ Мой, утешайте его!- говорит Бог ваш, - ласково говорите с Иерусалимом, возвестите ему, что его борьба окончена» (40:1, 2). Главы 40-55 содержат пророчества, обращенные прежде всего к изгнанникам в Вавилоне, и касаются событий второй половины VI в. до Р.Х., а главы 56-66 пророчески изображают новую жизнь избавленного народа, возрожденную и устроенную согласно Завету, Союзу с Господом.

Пророк стремится вырвать из бездны отчаяния народ, измученный войнами и изгнанием, поддержкой и ободрением спасти его от «парализующей ностальгии» по прошлому (43:18). Пророку Божьему открывается будущее: оно не беспросветно, а светло: «Воистину, новое небо творю Я и новую землю» (65:17). Более того, сама история не предопределена роковым образом, как это казалось ранее, а промыслительна. Господь Бог вершит историю, Он властен над миром - «народы пред Ним что капли из ведра» (40:11-26). Грех будет удален и искуплен, преображение достигнет пределов самой вселенной, и народ Божий обретет чаемые благословения. «Как новое небо и земля новая, которые Я творю, пребудут предо Мной, - возвещает Господь, - так пребудет вовек потомство ваше и ваше имя» (66:22, 23).