Исайя Вавилонский (Ис.40:1 - 66:24)

Ис. 50:1-11

В начале 50-й главы продолжается речь о верности Бога и неверности народа. «Где разводное письмо вашей матери?», гневно вопрошает Господь. Где документ, который свидетельствовал бы, что Бог забыл, отпустил или прогнал Израиль? Его нет, и, следовательно, не Бог виноват в том, что произошло с Израилем. «Кому из Моих заимодавцев Я продал Вас?» - по иному формулирует пророк тот же вопрос. Какие могут у Бога быть заимодавцы? Никто не мог ничего дать Ему взаймы, да и не нужно Богу ничего и ни у кого занимать. Значит, следует вывод из этих риторических, в сущности, вопросов, - Бог не отрекался от завета. А если одна из двух сторон союза неповинна в его разрыве, следовательно ответственность ложится на другую сторону.

Для Второисайи важно, судя по всему, не столько то, что израильтяне сами разрушили завет с Богом; в конце концов об этом Господь говорил еще через Иеремию на три четверти века раньше^[9]См., напр., Иер. 31:32. Собственно, центральным откровением всей его книги является тот факт, что даже в обстоятельствах разрушенного народом завета Бог не отрекся и не забыл, Он не согласился на погибель Израиля, сколь бы заслуженной она ни была. Поразительным образом упрек, который Бог обращает к Израилю в первых стихах 50-й главы, не в том, что люди согрешили; они и понесли наказание за это. Господь упрекает в том, что среди неверности и вызванных ею бедствий никто не надеялся на Него, в том, что израильтяне отчаялись в Нем... Переводы Библии, начиная с Септуагинты и вплоть до современных, передают текст высоким литературным стилем, используя в полтора-два раза больше слов, чем оригинал^[10]Например, в евр. тексте Ис. 50:1 - 22 слова; в Септуагинте - 32, в Вульгате и русском Синодальном переводе - по 34, а в King James Version - целых 47!; это, надо полагать, облегчает понимание, да и высокий стиль больше соответствует материалу. Однако при этом не передается ни живой характер речи, ни ее интонация. «Так говорит ГОСПОДЬ: где это разводное письмо, которым Я прогнал вашу мать? Или какому кредитору продал? Вот, за зло проданы, за бунт изгнана мать! Почему прихожу - никого, зову - нет ответа? Что, руки Мои коротки спасти? Что, силы нет избавить?» - так можно было бы слово в слово передать первые фразы главы (набранных курсивом слов в тексте нет).

Следующие стихи, в которых пророк говорит от лица Мессии, являются ответом на вопрос: «Почему прихожу - никого, зову - нет ответа?». Пророк возвещает, что есть Некто, кто каждое утро обращает слух к Богу, кто отвечает Ему - один за весь избранный народ. Служение Мессии в этом контексте заключается в том, чтобы слушать Бога: «Господь Бог дал язык умудренный, чтобы словом укреплять изможденных; пробуждает утром, на рассвете будит слух, чтобы вслушиваться в учение. Господь Бог отверз слух мой, не воспротивлюсь, не отступлю назад. Спину Я дал биющим, щеки - хлещущим; лица не прятал от позора и плевков. Господь Бог помогает Мне, потому не стыжусь, держу лицо каменным, знаю, что не постыжусь». Дело не столько в том, что Второисайя видит отвержение Мессии (стандартное христианское толкование в этом, собственно, и заключается), сколько в том, что Мессия один из всего народа «вслушивается» в слово Отца посреди поругания и побоев, вызванных грехами всего Израиля (об это Второисайя еще будет говорить тремя главами ниже).

Мессия, таким образом, являет пример, образец внимания к Богу, которое одно только и приносит избавление, и для того, чтобы снискать это избавление, примеру Мессии нужно последовать. «Кто ходит во мраке... да уповает на имя Господа».