Сын Человеческий

Глава двенадцатая. Час близится

Декабрь 29 г. — 2 апреля 30 г.

До Пасхи оставалось около трех месяцев, но жить вблизи столицы Иисус уже больше не мог. Не желая возвращаться в Галилею, Он ушел на время зимних дождей в Заиорданскую область. Она подчинялась Антипе, но поскольку Тивериада, его резиденция, была далеко, Учитель и ученики находились за Иорданом в сравнительной безопасности. Прибыв в Бетавару, Иисус в последний раз оказался в местах, где начинал Свое служение. Еще так недавно слышен был здесь голос Предтечи и Дух Божий осенил Сына Человеческого; здесь впервые стал Он учить о наступлении Царства. Теперь на берегах Иордана царила тишина, нарушаемая лишь шумом дождя; исчезли толпы, приходившие слушать Крестителя...

Четвертое Евангелие очень скупо говорит о пребывании Христа в том поселке, где почти три года назад два рыбака впервые подошли к Нему и смущенно спросили: «Равви, где Ты живешь?». Тогда Андрей и Иоанн лелеяли грандиозные мечты, но с тех пор многое изменилось. Изменились и сами апостолы. Они стали свидетелями небывалых событий, научились по-другому смотреть на вещи. Но все же неудача в Галилее и в Иерусалиме была для них неожиданной. Сцены на праздниках Кущей и Ханука, казалось, свидетельствовали о полном поражении. Конечно, ученики приготовились делить с Наставником все невзгоды, но тем не менее они были рады, что Он привел их в этот спокойный край, подальше от недружелюбного города.

Вскоре, однако, уединение их было нарушено. Окрестные жители узнали о приходе Христа, и Бетавара стала наполняться народом. Все слышали, что Учитель в опале, но это не останавливало ищущих Слова Божия. Многие вспоминали о судьбе Крестителя, повторяли его слова об Иисусе говорили, что хотя сам пророк не совершил ни одного чуда, его свидетельство было истинным¹ Ин 10:40-42.
. Человек из Назарета, освобождающий людей от недугов и являющий дивные знамения, может быть послан только Небом.

Весной, все еще находясь у Иордана, Христос избрал кроме Двенадцати еще Семьдесят апостолов. Они должны были обойти места, которые Ему предстояло посетить на пути в Иерусалим. Число их напоминало о семидесяти праотцах всех народов земли и служило как бы указанием на расширение деятельности новой Общины. Посланные были наделены даром исцеления и призваны благовествовать Царство Божие.

По-видимому, путешествие их было недолгим, но вернулись они «с радостью», окрыленные успехом.

 — Господи, и бесы покоряются нам во имя Твое.
 — Я видел Сатану, как молния, с неба упавшего, — сказал Иисус. — Вот Я дал вам власть наступать на змей и на скорпионов и — над всею силою врага; и ничто не повредит вам.

Служа Сыну Человеческому, они стали бойцами священного воинства, идущего против тьмы. Для мира их Учитель — отверженный и бездомный Странник, но именно сейчас пришло время Его «славы». «Муж скорбей», перед Которым бессильны дьявольские соблазны, Он в Своем уничижении сокрушает державу врага...

Апостолы не должны гордиться дарованной им силой. Самый великий дар — это приобщение к свету Царства. «Тому не радуйтесь, что духи вам покоряются, а радуйтесь, что имена ваши вписаны на небесах»² Лк 10:1-16. Лука, который один повествует об избрании Семидесяти, относит его к последнему времени служения Христа, не давая, однако, более точных указаний. Поскольку после возвращения Христа из Голана в Галилею Его проповедь встретила сопротивление, можно предположить, что Семьдесят были избраны во время пребывания Господа в Перее. Выражение «вписаны на небесах» происходит от библейской символики. Подобно тому как в древних городах существовали списки жителей, так и «небесный Иерусалим» имеет свою «книгу жизни» (ср.Откр 13:8), где вписаны имена верных (см.: Иер 22:30; Мал 3:16; Пс 86:6).
.

Едва ученики начали обретать уверенность и надежду, как пришло новое испытание. Друзья из Иудеи сообщили, что опасно болен Лазарь, брат Марфы и Марии.

«Болезнь эта не к смерти», — сказал Иисус. Однако через два дня объявил, что собирается в Вифанию.

 — Равви! — огорчились ученики, — только что искали иудеи побить Тебя камнями, и Ты снова идешь туда?

Но когда из Его слов они поняли, что Лазарь скончался и Учитель желает непременно побывать в его доме, апостолы смирились. Если Господу грозит опасность — они не оставят Его.

 — Идем и мы, чтобы умереть с Ним, — сказал решительно Фома.

Им потребовалось не более двух дней, чтобы достигнуть Вифании. Иисус еще не вошел в селение, как навстречу Ему выбежала Марфа.

 — Господи, — плача, проговорила она, — если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой...
 — Воскреснет брат твой, — сказал Иисус.
 — Знаю, что воскреснет — в Воскресение, в последний день.
 — Я — Воскресение и Жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет... Веришь ли в это?
 — Да, Господи, я уверовала и верю, что Ты — Мессия, Сын Божий, грядущий в мир...

Мария тем временем оставалась дома в окружении родных и соседей, утешавших ее. Вошла сестра и шепнула: «Учитель здесь и зовет тебя». Мария встала и поспешила из дома. Друзья последовали за ней, думая, что на идет на могилу. Они нашли ее у ног Иисуса; Мария в слезах повторяла слова сестры: «Господи, если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой». Глубокое волнение отразилось на лице Учителя. Все увидели, что Он плачет. «Вот как Он любил его», — переговаривались вифанцы. А кто-то сказал: «Не мог ли Он, открывший глаза слепому, сделать, чтобы и этот не умер?..»

«Где вы похоронили его?» — спросил Иисус. Люди повели Его к склепу, заваленному по обычаю каменной плитой. Прошло уже четыре дня, как Лазарь был погребен здесь.

«Отвалите камень», — приказал Учитель. Марфа робко запротестовала, говоря, что тело уже тронуто тлением. «Не сказал ли Я тебе, что, если веруешь, увидишь славу Божию?» — ответил Господь.

Вход в пещеру открыли. Иисус поднял глаза к небу и погрузился в молитву...

Что произошло в следующее мгновение? Что вообще известно нам о тайне жизни и смерти, о состоянии духа, покинувшего свою оболочку? Мы знаем, что тело оказывает влияние на дух, но умеем ли верно определить силу обратного воздействия духа на плоть? Впрочем, для Единосущного Отцу нет преград и необратимых процессов...

«Лазарь, выходи!» — воскликнул Иисус, и голос Его, словно удар грома, отозвался в иных мирах.

Когда у порога пещеры показался умерший, люди в ужасе попятились. А он стоял, как жуткий призрак, с ног до головы закутанный в погребальный саван. «Развяжите его и пустите идти», — сказал Христос среди наступившей тишины³ Ин 11:1-45. Экзегеты давно задавались вопросом: почему синоптики не упоминают о воскрешении Лазаря? Однако теперь, когда новозаветные исследования привели к выводу, что Евангелия не были «мемуарами», а строились на основе целого ряда источников, проблема эта потеряла остроту. Синоптики имели в своем распоряжении ограниченное число текстов и устных преданий, и рассказ о вифанском событии в их материалах мог отсутствовать. Марк, например, не включил в свое Евангелие текст молитвы Господней и другие важные разделы, имеющиеся у остальных евангелистов.
.

При чтении этого евангельского рассказа невольно возникает вопрос: для чего Господь вернул Своего друга к жизни? Ведь в дальнейшем он так же, как и прочие люди, все равно остался обреченным на смерть. Существует много попыток объяснить вифанское чудо. Но скорее всего правы те, кто видит в этом событии намерение Иисуса показать ученикам Свою власть над жизнью и смертью. Воскрешение Лазаря должно было подготовить их к пасхальной тайне.

В Вифании многие и прежде верили в Царство Божие. Теперь же, вероятно, почти весь поселок принял Иисуса как Мессию. Однако и там нашлись люди, которые сочли своим долгом донести о происшедшем Синедриону. Члены его, конечно, подумали, что имеют дело с обманом, но расценили сообщение как признак нового роста популярности Назарянина.

Немедленно был созван совет. Для участия в нем были приглашены и фарисеи, но их обвинения против Иисуса касались области чисто религиозной; между тем правящую партию тревожило другое: саддукеи опасались, что галилейское движение перерастет в мятеж и вызовет карательный поход римлян. Иосиф Кайафа заявил, что лжемессию следует устранить без колебаний. Лучше смерть одного человека, чем бедствие, которое обрушится на весь народ. Фарисеи, хотя и враждовали с духовенством, на сей раз, вероятно, согласились с мнением Кайафы и были рады, что иерархия готова проявить твердость. Теперь им не нужно было подвергать Иисуса отлучению, поскольку Синедрион доведет дело до конца своими средствами.

Неизвестно, был ли сразу послан отряд в Вифанию или власти отложили дело, узнав, что Иисус оставил деревню. Но решение было принято. Все полагали, что на Пасху Галилеянин обязательно появится в Иерусалиме. Поэтому первосвященник распорядился, чтобы каждый, кто узнает о Его местонахождении, сообщал об этом властям⁴ Ин 11:46-53; ср.: Мф 26:5; Мк 14:2.
.

Между тем Иисус направился из Вифании в безлюдную местность близ Иудейской пустыни. Середину марта Он провел в глухом городке, называвшемся Эфраим, а потом снова ушел за Иордан в Перею⁵ Ин 11:54; Мф 19:1.
.

После вифанского чуда апостолы еще больше воспрянули духом. Если Господь может совершать такое, значит, все козни Его противников окажутся тщетными. Их удивляло лишь, как люди могут не верить Иисусу после подобных знамений. Он же рассказал им притчу.

Жил некогда один богач, черствый и равнодушный к чужому горю. Пировал он день и ночь, а у ворот его дома сидел нищий Лазарь, который кормился объедками со стола богача. Оба умерли, один обрел покой «на лоне Авраама», а другой — возмездие за грехи. В тоске думал богач о своих братьях и взмолился к Аврааму, прося, чтобы тот послал на землю Лазаря предупредить их, куда ведет путь зла. Но Авраам возразил: «Есть у них Моисей и Пророки: пусть слушают их». Богач счел это недостаточным:

 — Нет, отец Авраам, но если кто из мертвых придет к ним — покаются.
 — Если Моисея и Пророков не слушают, то, когда бы и воскрес кто из мертвых, не убедятся они⁶ Лк 16:19-31. На связь притчи с воскрешением в Вифании, вероятно, указывает имя Лазаря.
.

Этой притчей Христос хотел сказать, что, если неверие поселяется в сердце, никакие чудеса не могут обратить человека.

Дней за десять до Пасхи Иисус объявил ученикам, что намерен прибыть в Иерусалим раньше праздника. В путь собрались быстро, шли, почти не останавливаясь. Иисус словно спешил навстречу смерти. Его суровая сосредоточенность вселяла в апостолов страх, но, идя позади Него, они все же думали, что приближаются к победе.

Дорога вилась среди пологих холмов. Кое-где стали появляться люди, направляющиеся в Иерусалим. В числе галилеян была и Дева Мария, но Она покорно держалась вдали от Сына.

Постепенно Христос оказался во главе большой толпы богомольцев. Многие узнавали Его и радостно приветствовали. А иные приближались и просили принять их в число учеников. Но теперь Иисус сразу же начинал говорить им о жертвах, которые нужно принести для Царства Божия, и о том, что времени для колебаний больше не осталось. Один человек, который желал присоединиться к Иисусу, сказал, что прежде должен похоронить отца. «Предоставь мертвым хоронить своих мертвых», — был ответ. Другого, хотевшего сначала проститься с родными, Иисус предостерег: «Никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не пригоден для Царства Божия»⁷ Лк 9:59-62.
.

Все больше народа двигалось вслед за Христом. Шествие превращалось в настоящий мессианский поход. Реку пересекли у Иерихона. В городе жители спорили, кто примет Его, но Иисус выбрал не почтенную, всеми уважаемую семью, а дом мытаря Закхея^* См. выше с.
. Нищий слепец, сидевший у ворот, кричал: «Иисус, Сын Давидов, помилуй меня!» Его останавливали, но Христос, подойдя к нему, сказал: «Прозри! Вера твоя спасла тебя»⁸ Мф 20:29-34; Мк 10:46-52; Лк 18:35-43; у Мф говорится о двух слепцах.
...

Это чудо воспламенило энтузиазм народа. Все угрозы властей были забыты. Он — снова их галилейский Мессия, грядущий в мир Сын царя Давида. Повсюду раздавались возгласы: «Благословен Грядущий во имя Господне!..»

Апостолы уже не сомневались в том, что «Царство Божие должно теперь же явиться»⁹ Лк 19:11.
. Близость этого чудесного события стала для них настолько реальной, что Саломея, мать Иоанна и Иакова, попросила у Господа посадить ее сыновей по правую и левую руку от Своего престола, когда Он будет «во славе». Обернувшись к братьям, Иисус спросил:

 — Можете ли пить чашу, которую Я пью, или крещением, которым Я крещусь, креститься?
 — Можем, — простодушно отвечали они.
 — Чашу, которую Я пью, будете пить, и крещением, которым Я крещусь, будете креститься. А сесть по правую Мою сторону или по левую — не Я даю, но кому уготовано.

Остальные ученики зароптали. Всем хотелось занять эти почетные места. Но Иисус остановил их:

Вы знаете, что те, которые считаются начальниками у язычников^** έθνων — буквально «народов», но обычно это слово обозначало язычников.
, господствуют над ними, и вельможи их показывают над ними свою власть. Но не так — между вами. Но кто хочет стать великим между вами, пусть будет всем слугой, и кто хочет между вами быть первым, пусть всем будет рабом. Ибо и Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему послужили, но чтобы послужить и дать душу Свою как выкуп за многих¹⁰ Мф 20:20-28; Мк 10:35-45.
.

Тем не менее мысли учеников были поглощены ожидавшим их торжеством. В тот час Иисус был среди них одинок, как никогда.

В пятницу 31 марта путники вошли в Вифанию, где был устроен праздник в честь прибытия Учителя. Собрались многие Его друзья. За столом прислуживала Марфа, а сестра ее, не зная, как выразить свою любовь и благодарность, помазала ноги и голову Иисуса дорогим миром. Комната наполнилась благоуханием, а Иуда недовольно сказал: «К чему эта трата? Лучше было бы продать это миро и раздать деньги нищим». И самое удивительное — его поддержали другие ученики. Очевидно, они думали, что несмотря на все чудеса, будущему монарху следует позаботиться о деньгах, чтобы с самого начала явить Свою щедрость народу...

 — Оставьте ее, — сказал Иисус, — что ее смущаете? Доброе дело сделала она Мне... Заранее помазала тело Мое для погребения¹¹ Мф 26:6-16; Мк 14:3-9; Ин 12:1-8. Синоптики относят этот эпизод к самой Страстной неделе, но есть основания предпочесть хронологию Ин.
. Но печальный смысл этих слов ускользнул от апостолов.

Когда миновала суббота, Христос стал готовиться к вступлению в город. Прежде Он никогда не путешествовал верхом, но нынешний день был исключительным. Впрочем, конный всадник напоминал бы о войне, о древних царях, возвращающихся из кровавых походов, о римских солдатах, гарцевавших на улицах покоренного Иерусалима; поэтому Иисус выбрал животное, которое издавна было символом мира¹² Мф 21:1-11; Мк 11:1-10; Лк 19:29-38; Ин 12:12-18. Осел как символ мирного пришествия впервые упомянут у пр.Захарии (9:9). . Придя в соседнее селение Виффагию, Он послал учеников, чтобы они нашли молодого осла. Хозяева, узнав, что он нужен Учителю, с радостью отдали его. Вместо седла на спину ослу положили одежды, и, сев на него, Иисус стал спускаться с Елеона.

Царь, возвещающий мир, Он ехал безоружным, в окружении пилигримов, которые кричали: «Осанна Сыну Давидову! Благословенно грядущее царство отца нашего Давида!..»

Галилеяне и вифанцы старались, как могли, украсить триумф Мессии. Под копыта бросали побеги маслин, стелили одежды; дети бежали за Иисусом, размахивая пальмовыми ветвями.

Апостолы ликовали. Наконец-то настал долгожданный день! Они громко славили Бога, вторя толпе.

Едва показалась залитая вечерним светом панорама Иерусалима, как грянул мессианский псалом:

Благословен Грядущий, Царь во имя Господне! На небесах мир и слава в вышних!

Навстречу бежали другие паломники. Среди них оказались фарисеи. Слыша возгласы: «Осанна Сыну Давидову!», они пришли в ужас. Значит, действительно, бунт может вспыхнуть в любую минуту!

 — Равви! — кричали они. — Запрети ученикам Твоим!
 — Говорю вам, — отозвался Иисус, — если они умолкнут — камни возопиют...

Однако, несмотря на радостное возбуждение вокруг, лицо Иисуса было печально. Шедшие рядом с Ним видели на глазах Его слезы. Он оплакивал Иерусалим, город Обетования и город слепцов.

 — Если бы ты познал в сей день, что ведет к миру! — сказал Он. — Но теперь это сокрыто от глаз твоих. Ибо придут на тебя дни, когда враги твои возведут против тебя укрепления... и повергнут на землю тебя и детей твоих в тебе, и не оставят в тебе камня на камне за то, что ты не узнал времени посещения твоего.

Когда солнце уже близилось к закату, шествие достигло стен города.