Мысли вслух на Лев 10:1-20

История с «чуждым огнём» по-своему показательна: она лишний раз наглядно демонстрирует, что, когда дело касается культа, речь идёт не просто о ритуале. Речь идёт о священном пространстве — а там свои законы и своя логика. Этой логике подчинено даже простое в нём пребывание. Надав и Авиуд, вполне очевидно, хотели совершить жертвоприношение — то самое положенное жертвоприношение, которое совершали на том же самом жертвеннике священники.

Результат же оказался для них совершенно неожиданным и вовсе не таким, какого они ожидали. Внешне всё выглядит так, как будто эти люди нарушили некую норму, разрешавшую жертвоприношение лишь некоторым людям после вполне определённых очистительных и иных ритуалов.

На деле же проблема прежде всего в самих приносящих жертву. В их духовном состоянии. Священное пространство, в отличие от пространства обычного, непосредственно реагирует на духовное состояние входящего в него человека. Не потому, разумеется, что оно обладает каким-то особыми магическими свойствами, а потому, что сам модус его существования определяется Божьим присутствием непосредственно, а не опосредованно, как в обычном пространстве падшего мира.

Если обычно в падшем мире реакция на духовное состояние человека или оказывается опосредованной, или отсутствует вовсе, то в пространстве священном она следует немедленно потому, что тут человек, где бы он ни находился и что бы ни делал, оказывается лицом к лицу с Богом. Таково же и Царство, принесённое в мир Спасителем: в нём так же, как и в священном пространстве, в любой момент и в любой точке оказываешься лицом к лицу с Богом — и если с нами не происходит ежеминутно того же, что произошло с Надавом и Авиудом, то лишь по милости Царя этого Царства. Перед Богом всё и всегда всерьёз — истина, познание которой далось народу Божию дорогой ценой.

Сегодня мы читаем одну из многих историй о столкновении Божьей святости и человеческого греха. Грех несчастных Надава и Авиуда, конечно, вовсе не в самодеятельности, а в неблагоговении перед священным. Они решили попробовать то, что «нельзя» — а почему бы и нет? — и оказалось, что и правда над Богом нельзя ставить опыты. Сюда же относится запрет священникам «употреблять» перед входом в скинию. Для современного человека благоговение, «страх Божий» — действительно непростая проблема. Этот страх либо превращается в «страх человеческий», в недоверие, опасливое отношение к Богу, либо вступает в конфликт с нашими представлениями о свободе и любви — дескать, зачем благоговеть, раз Он нас так любит? А оказывается, что нет — что страх Божий, любовь к Богу, радость о Боге — выражения одного и того же — встречи с Его святостью.