Мысли вслух на Откр 7:1-12

Вопрос о том, что за печать ставится на верных и верующих очень часто заставляет людей искать скрытый смысл этих слов. Надо сказать, что слова пророка Иезекиля, которые используются в этом тексте, в русском синодальном переводе приводятся неточно. В подлиннике дословно стоит «поставь тав». В древних начертаниях алфавита эта буква выглядела как знак креста. Что для пророка Иезекиля было пророчеством, то для первых христиан знак «тав», вероятно, и стал первым знаком осенения себя крестным знамением и знаком Христа. Возможно, используя здесь текст пророчества Иез 9:4-6 как и число 144 тысячи, символизирующее полноту, апостол Иоанн выражет тот факт, что возможность жизни вечной дана каждому и каждый может войти в полноту Христа.

Сегодня мы вспоминаем не одного, не двух, даже не двадцать – мы вспоминаем всех святых. Названная Иоанном цифра сто сорок четыре тысячи означает не конкретное количество, но полноту. Кто они, святые? Откуда они берутся и как достигают святости? В сегодняшнем чтении есть ответ на этот вопрос. Во-первых, они «пришли от великой скорби». Это важно для нас, когда мы говорим, что соблюдать заповеди очень трудно. Святым не было легко. Их путь отнюдь не был усеян розами. Они прошли путь скорби – но обрели свет Христа. И второе, что очень важно, – это источник святости. Чем они омыли свои одежды? Добродетельной жизнью? Нет. Покаянием? Тоже нет. Кровью Агнца. Само по себе покаяние, сама по себе добродетель не имели бы никакой силы, если бы не Кровь Христова. Источник всякой святости – Он, и только Он Сам.

В день Всех Святых неудивительно видеть в списке чтений заповеди блаженства и отрывок из Откровения. Но три стиха из 1-го послания Иоанна кажутся удивительными, а значит — очень важными. Что на первый взгляд мы сразу найдем в Нагорной проповеди и Апокалипсисе применительно к этому празднику? Конечно, что святость — это участь избранных и характерна она такими качествами, до которых обычному человеку не добраться, как тут ни старайся. Это, пожалуй, тот единственный случай, когда человек готов признать себя обычным и ни на что не годным. Но тут мы натыкаемся на слова «всякий, имеющий сию надежду на Него, очищает себя так, как Он чист». То есть до чистоты святости, как Бог свят. И есть некая надежда, которая может любого очистить до такого немыслимого состояния. И надежда эта или даже знание, как говорит предыдущий стих, состоит в том, что «когда откроется, будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть». С одной стороны всего-то знание о том, что будем подобны Ему, когда увидим Его (в таких переменах трудно сомневаться, что-то обязательно происходит, когда человек видит Бога, как Он есть). С другой стороны, очень трудно себе представить, что человек, живущий ненавистью, войной, злобой, корыстью или чем-то подобным, поступает разумно, говоря себе: «я ведь знаю, что увижу Его, и все будет в норме». Чего-то тут очевидно не хватает. Видимо, того, что сказано в заповедях блаженства каждому лично и прямо сейчас: «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят».

К концу времён завершается и процесс формирования народа Божия. Его символизируют 144 тысячи избранных. Число это символично: 12 тысяч человек от каждого из двенадцати племён Израиля. Израиль означает тут, очевидно, народ Божий в целом, но народ в его истории, как и сам Израиль существует внутри мировой истории.

Поскольку выражение «тысячи Израиля» помимо прочего на языке Библии означает полноту Израиля как народа Божия, 144 тысячи Книги Откровения, где этих «тысяч» по двенадцать от каждого колена, обозначают своего рода «полноту полноты», абсолютную полноту народа, включающего все его поколения во всей земной истории. Оно и неудивительно: ведь речь идёт об истории мира, который уже соприкоснулся с Царством, или, вернее, об истории Царства, входящего в мир, где никто не исчезает, не уходит в мир теней, не теряется.

Полнота народа Божия — это полнота не только всех исторических пространств, но и всех исторических времён. Именно поэтому в числе 144 тысяч оказываются представители не только еврейского народа, не только потомки Авраама по крови, но и его потомки по духу, ищущие Бога и Царства всех времён и народов. Конечно, с духовной жизнью и с духовным путём человека не всё так просто.

Даже относительно тех, кто принадлежит к народу Божию в его истории, ничего нельзя сказать точно. Апостолу открыта картина конца времён, завершения истории, когда каждый уже закончил свой путь, а значит, духовно определился. Ему не видно, сколько народу, быть может, и принадлежавшего формально к тем, кого в истории называли избранными, в конце концов в число избранных не вошло. Иоанн видит тех, кто дошёл до конца, но не видит тех, кто до конца не дошёл. А ведь те 144 тысячи, которые ему открылись, определились и сформировались лишь там, где он их видит, у порога Царства. Там, где всё решается и всё определяется.