Мысли вслух на Мк 8:1-10

Как видно, история с чудесным насыщением множества людей небольшим количеством пищи повторяется в дни земного служения Спасителя, как минимум, дважды. С одной стороны, упоминание о двух аналогичных событиях, несомненно, не случайно: очевидно, евангелист считает его достаточно важным, если считает нужным подробно описать два очень похожих события.

С другой стороны, само повторение ситуации с чудесным насыщением множества народа свидетельствует о её важности: ведь в земном служении Спасителя не было случайных событий. Конечно, всякое чудо, будь то исцеление, насыщение, воскрешение или хождение по водам, есть не что иное, как проявление того Царства, которое Иисус принёс в мир.

Но всякий раз оно проявляет себя немного иначе, даже когда кажется, что никаких заметных отличий между, к примеру, двумя разными исцелениями нет. Здесь же перед нами событие, внешне очень похожее на то, что произошло незадолго перед тем, когда Иисус тоже накормил огромную толпу таким количеством пищи, которого хватить на всех, по законам непреображённого мира, не могло никак.

Вот только между этими двумя чудесными насыщениями произошло ещё одно замечательное событие: хождение по водам. Событие, где сила Царства проявилась как, в первую очередь, власть над стихиями непреображённого мира. И проявилась она именно так во многом потому, что иной способ проявления силы Царства, силы, открывающейся ищущим, как действие любви, не было даже апостолами воспринято адекватно. Но ведь именно любовь Бога, а не Его силу, в первую очередь доносит до нас дыхание Царства.

Насыщение голодных людей — для жителей Царства задача более приоритетная, чем подчинение себе бушующей стихии. И апостолам непременно нужно было запомнить это, и запомнить хорошо. Для того-то, наверное, и повторяется чудо насыщения множества людей несколькими хлебами и несколькими рыбами. И евангелист, вероятно, именно поэтому снова рассказывает о событии, столь похожем на то, которое он уже описывал прежде. Ведь то, что хочет рассказать Иисус о Царстве апостолам, касается и нас тоже.

Насыщение множества народа небольшим количеством пищи — событие, описанное в Евангелии неоднократно. Возможно, для того оно и повторяется, чтобы подчеркнуть: это не просто эпизод, не какое-то чудо, тут некая закономерность, некая особенность того Царства, которое принёс в мир Спаситель. Особенность, связанная с тем, какой в Царстве становится природа нашего мира. Мы привыкли к тому, что природа не очень-то нам послушна: она поддаётся нашему физическому воздействию, но отнюдь не нашей воле.

Учитывая наше падшее состояние, оно и к лучшему: трудно даже представить себе, во что превратился бы мир, если бы его стихии реагировали на каждое произвольное и непроизвольное движение нашей воли. Изначально, однако, природа должна была быть послушна не только Божьей воле, но и воле человеческой, при одном, правда, условии: человеческая воля должна действовать в мире совместно с Божьей. Единение двух воль открывает все возможности, в том числе и возможность того, что мы обычно называем чудом.

Чудом, однако, мы называем такого рода явления в нашем мире, где они являются исключением. В Царстве же исключение оказывается правилом, тут полная подчинённость природы воле не только Бога, но и человека — норма. В Царстве в данный момент в данном месте пищи оказывается не столько-то или столько-то, а столько, сколько её нужно для того, чтобы хватило всем, кто хочет есть.

Это не какое-то постороннее воздействие на пищу падшего мира, искусственно изменяющее её природу так, чтобы малого количества еды хватило на множество народа, это изменение пищи как таковой, трансформация самой её субстанции, открывающая для неё возможность существовать иначе, не так, как в падшем мире. Вот такой иной способ существования всё той же вполне земной пищи в новом качестве, проявления связанных с этим качеством свойств мы и воспринимаем как чудо. Евангелист же несколько раз повторяет одно и то же, желая показать нам, что тут не чудо, а новая норма, норма Царства.

Интересно, что у людей, слушавших Иисуса, не осталось своих запасов. Обычно люди, отправляясь далеко от дома в пустынное место, берут с собой достаточно провианта. Видимо, те, кто присутствовал при умножении хлебов, безрассудно задержались на долгое время, слушая Учителя. Здесь вспоминается Мария, которая предпочла лучше слушать Слово у ног Иисуса, чем заботиться о пище. Тогда и об этих людях можно сказать, что они избрали благую долю, выбрали путь следования за Учителем, в надежде, что Он сможет о них позаботиться. И, как всегда, такая надежда не постыжает их. Если это предположение верно, то повествование о чуде превращается в рассказ об уповании на Бога и о Его верности тем, кто решил идти за Ним.

Умножение хлебов – одно из самых ярких чудес Иисуса, потому что его свидетелями стали одновременно несколько тысяч человек. Вчитываясь в эти строки, легко представить себе какого-то фокусника или мага, который показывает свои сверхъестественные способности перед огромной толпой благодарных зрителей. Но мотивы, которыми был движим Христос, были совсем другими. Единственной причиной, по которой Он сотворил это величайшее чудо, было сострадание к людям, которые голодны и могут обессилеть в дороге. Господь сжалился и предложил накормить их тем немногим, что было у его учеников, хотя это было полным безумством. «И ели и насытились: и набрали оставшихся кусков семь корзин».

Существует мнение, что, видя, как Спаситель раздает то, что было его собственным пропитанием, люди стали доставать имеющиеся у них запасы и делиться ими с теми, у кого вовсе ничего не было. Возможно, именно в этом и заключается само чудо Спасителя, Которому удалось тысяче людей открыть глаза и показать нужды их ближних.

Уже восемь глав подряд читаем мы о славном шествии по земле Сына Божия. Узнали ли мы Его? Научились ли доверять Ему? Верить Слову Его? Или еще нам нужны знамения? Все ли мы «уразумели» или остались слепы? Чего больше в нас — закваски фарисейской или веры голодных и больных? Тому, кто был голоден и насытился, кто был болен и исцелился, кто был слеп и прозрел, нужны ли еще знамения?

Ученики были свидетелями насыщения народа, они были на этом празднике, даже разносили хлеб. Но в повседневной жизни они остаются в сомнении и не уверены, что будут насыщены. Хотя Иисус с ними и они видят Его глазами. А сердцем? Чувствуем ли мы присутствие Бога в повседневной жизни, в понедельник, в той лодке, в которой мы переплываем неделю? Или мы «все еще не разумеем»? Второй раз Марк приводит отрывок о насыщении большой толпы несколькими хлебами. Важно понять, что, если хлеб дается из рук Божиих, то это не просто хлеб. Людей насыщает Божие благословение, Божия любовь. И это действительно реальное насыщение.

Трудно понять, что происходит с другими, когда с тобой все в порядке, когда тебе не о чем слезно просить. Когда нет настоящей нужды, не нужна и надежда, не нужен и Целитель. Когда мы не жаждем встречи с истиной, любовью, когда мы не намыкались в этом мире со своей слабостью, немощью в поисках правды, трудно насытиться тем, что дает нам Бог. Таковы фарисеи — Иисус даже не разговаривает с ними: «Он оставил их».

Ученики пребывают рядом с Иисусом, видят Его земными глазами, вкушают вместе трапезу, видят многие исцеления, но все еще остаются вне тайны Божией. Они прозрели в первый раз, как тот слепой из Вифсаиды. После первого возложения рук слепой стал видеть как все люди. Он увидел людей внешне. «Видеть ясно все» человек смог лишь в присутствии Иисуса, когда «посмотрел пристально».

Духовное зрение Бог дарует жаждущим. Для этого нужно «размягчить» «огрубелое сердце». Тогда станет понятно, что такое дух фарисейства, видна будет духовная жизнь людей, Бога. Тогда не нужны будут знамения.

Что же мы смогли «уразуметь» за эти семь с половиной глав? Что действительно поняли, «увидели ясно», как изменились?

Исцеления совершаются Иисусом каждый раз немного по-разному. Как в данном случае, когда Он прикасается к глазам исцеляемого Им человека дважды. На первый взгляд это может показаться странным: речь ведь идёт о Божьей силе, которая может исцелить человека в одно мгновение, а тут явно налицо некий процесс, некие этапы, и исцеление происходит почему-то не одномоментно. Может показаться, что Иисус как бы примеривается, пробует Свою силу перед полным и окончательным исцелением.

Отчасти так оно и есть — только речь идёт не о Его силе, а о готовности человека. Исцеление ведь только на бумаге выглядит простым и мгновенным, а на самом деле за ним стоит сложный и напряжённый процесс, в котором участвует исцеляемый. Мы в таких случаях говорим обычно о вере — кто верует, тот и получает исцеление, но ведь вера, даже понятая как доверие, а не как некие убеждения, представляет собой процесс, а не только одномоментное решение. Исцеляя человека, Иисус вовлекает его в отношения с Собой и в жизнь Царства, принесённого Им в мир, вовлекает в той мере, в какой человек готов за Ним пойти.

Такое вовлечение всегда начинается с готовности человека пойти за Иисусом — без неё ничего не получится. Готовность, однако, надо постоянно подтверждать — и потому, что мера её бывает разной, и потому, что на каждом следующем этапе пути эта мера меняется. В известном смысле можно было бы сказать, что на каждом очередном этапе пути Бог переспрашивает человека, готов ли он двигаться дальше, и человек каждый раз волен ответить Богу «да» или «нет». То же и в отношениях со Спасителем: каждый следующий шаг на христианском пути означает большую меру вовлечённости человека в отношения со Христом, и эта большая мера предполагает согласие человека на следующий шаг.

Казалось бы, тут речь идёт всего лишь об исцелении, о том, чтобы довести его до конца — но ведь для самого человека «всего лишь» означает очень многое, огромный шаг вперёд на пути отношений с Богом и со Христом. Неудивительно, что человек преодолевает его не за один шаг, а за два. Иисус относится к каждому, с кем вступает в контакт, предельно бережно, не торопя его и не подталкивая в спину, но если человек готов, следующий шаг последует непременно.

Сегодняшний отрывок вновь возвращает нас к рассказу о чуде умножения хлебов. Евангелист, конечно, не случайно так подробно останавливается на этом событии, вновь и вновь подчёркивая, что апостолы не понимают смысла происходящего (ст.15–21). Между тем, предостережению о «фарисейской и иродовой закваске» (ст.15) предшествует здесь упоминание о споре Иисуса с фарисеями, требовавшими от Него какого-то «знамения», то есть знака (ст.11). Смысл спора становится понятнее, если иметь в виду, что у фарисеев была своя, довольно хорошо разработанная богословская концепция, связанная с пониманием того, каким должен быть настоящий, как они это понимали, Мессия-Христос, как именно и когда Он должен был появиться и какими естественными и сверхъестественными явлениями должно было сопровождаться Его появление. По-видимому, собравшиеся фарисеи требовали, чтобы Иисус продемонстрировал им что-нибудь такое, что убедило бы их в том, что Он действительно тот самый Мессия-Христос, которого они ждали. Но Иисус отказывается, а Своим ученикам затем говорит об опасности «фарисейской и иродовой закваски», напоминая им в ответ на их недоумения о чуде умножения хлебов. И неудивительно: ведь именно в этом чуде совершенно наглядно и явно для многих проявились черты того самого Царства Божия, которое приносит в мир Иисус. Но фарисеев, погружённых в собственные богословские теории, такие свидетельства не устраивают, им нужны знаки, которые подтвердили бы правильность этих теорий, а Царство, которое им не соответствует, для них, очевидно, неприемлемо. При такой позиции заведомого неприятия, конечно, любые доказательства бесполезны, а сама позиция часто не позволяет человеку увидеть очевидное, потому-то и предупреждает Иисус Своих учеников об опасности «фарисейской закваски».