Мысли вслух на Иак 5:12

Чем была клятва для верующего яхвиста, а позже и для иудея? Прежде всего она, разумеется, была своего рода обязательством, которое брал на себя человек. В таком своём качестве она, по сути, ничем не отличалась от тех обязательств, которые сегодня берём на себя мы при заключении любой сделки. Собственно, при заключении смой обычной сделки в древности у евреев было принято приносить клятву в присутствии свидетелей, после чего сделка считалась заключённой. Так что же: апостол вслед за Иисусом запрещает подобного рода практику? И тем самым поощряет безответственность, ведь речь идёт об обязательствах, без которых невозможны никакие отношения между людьми? Наверное, всё же нет. И дело тут, можно думать, не в обязательствах самих по себе. Дело в том, что, заключая самые обычные сделки, люди клялись священным именем, именем Бога. И тем самым вмешивали Его в свои дела, даже не поинтересовавшись предварительно, нужны ли они Ему и собирается ли Он в этих делах участвовать. Так что же: клясться именем Бога нельзя никогда? Даже тогда, когда речь идёт о делах отнюдь не светских, которые Бога и впрямь часто не касаются и к которым Он в лучшем случае безразличен, а о делах религиозных или даже духовных, где на Его поддержку рассчитывать не только можно, но и прямо необходимо, иначе ничего не выйдет? По-видимому, да. Ведь дело тут не только в том, чем именно мы заняты. Дело в том, что, клянясь Богом или священным именем (а это, в сущности, одно и то же), мы вмешиваем Бога в наши дела, не спрашивая Его мнения и согласия. И берём на себя такую ответственность, которую не в состоянии понести. В самом деле, ведь клятва именем Божиим требует неукоснительного исполнения, иначе, не исполнив обещанного, мы оказываемся безусловно виноваты не только перед людьми, которым клялись, но и перед Богом, Чьим именем клялись. Без всяких скидок на обстоятельства. Конечно, на практике и Тора учитывает некоторые привходящие обстоятельства, которые могут, к примеру, помешать исполнению обязательств по заключённому договору. Но в таком случае Бога есть смысл оставить в стороне, не вовлекая Его в сделку и не беря на себя того, чего без Него мы исполнить заведомо не сможем. Так, чтобы наши «да» или «нет» оставались настолько однозначными и неукоснительными, насколько это в человеческих силах. А к нашим человеческим усилиям Бог, если захочет вмешаться, добавит Свои. Наших клятв Ему для этого не надо.

Апостол Иаков говорит нам сегодня: «Не сетуйте друг на друга». Ну-ка, вспомним, давно ли мы в последний раз говорили: «Если бы не он...» «Всё из-за него...» «Да как с такими людьми работать?!» Хорошо ещё, если так, а ведь часто мы говорим и так: «Если бы не ты...» Легко ли удержаться от таких фраз? Легко ли не искать виноватых и не жаловаться — хотя бы самому себе? Ведь это происходит, в сущности, автоматически. И как раз с этим автоматизмом надо что-то делать. Для начала — попробовать не говорить всего этого вслух... и молиться, чтобы Господь научил нас не искать виноватых и не жаловаться, а просто делать своё дело так хорошо, как только возможно в тех условиях, в которых мы находимся.

Говоря о христианской жизни, Иаков связывает её с днём возвращения Мессии и торжества Царства. Оно и понятно: ведь христианство имеет смысл только в таком, как его иногда называют, эсхатологическом контексте. Как говорит другой апостол, Павел, обращаясь к христианам: если вы только в этой жизни надеетесь на Христа, то вы самые несчастные из людей. И Иаков тоже это прекрасно понимает. Он знает, что есть проблемы, в рамках нынешнего порядка вещей неразрешимые в принципе.

Мир лежит во зле, и измениться он может, лишь став частью того Царства, которое принёс в мир Спаситель. Но христиане только тем и отличаются от остальных людей, что живут жизнью этого Царства уже сейчас. Тут не какие-то попытки убежать от мира и от жизни, не желание затушевать вполне реально существующие в них проблемы, а процесс укоренения в новой жизни, принесённой Христом.

Христиане — не люди, бегущие от жизни и от проблем, а люди, поставившие своей главной задачей научиться жить жизнью Царства уже здесь и сейчас. И апостол призывает читателей своего послания не забывать об этой главной задаче. Всё остальное — лишь средства. Иногда спрашивают: заменяет ли молитва с возложением рук и помазанием маслом обычную медицинскую помощь? Однозначного ответа на вопрос нет. Может заменить, а может и дополнить. Но дело-то ведь не в том, можно ли одно заменить другим, и даже не о том, как именно одно дополняет другое.

Дело в том, что даже такое очевидно несовместимое с жизнью Царства состояние человека, как болезнь, можно ввести в контекст этой жизни. И не только можно, но и нужно. Конкретная форма — лишь конкретная форма, не более. Вопрос в том, считаем ли мы, что зло мира сего надо побеждать методами только мира сего, или на него нужно воздействовать также и силой того Царства, жителями которого мы являемся как христиане.

Это всё тот же вопрос цельности жизни: остаёмся ли мы жителями Царства, когда страдаем, например, во время болезни, или страдание и болезнь овладевают нами настолько, что о новой открывшейся нам жизни мы забываем и вовлекаемся в круг бесконечного противостояния той среде зла, в которой пребывает падший мир. И вот тут, если говорить о болезни, не так важно, поможет ли молитва с возложением рук исцелиться. Вопрос в том, станет ли болезнь центром нашей жизни или останется её периферией. Так же, как и физическая смерть, которая во всяком случае неизбежна. И ещё в том, умрём ли мы вместе со своей смертью или останемся жить жизнью Царства, где смерти места нет.

Степень накала, с которым Иаков обличает богатых, достигает максимума. Но дальше мы видим обращённый к притесняемым призыв терпеть, и здесь многочисленные противники христианства не раз восклицали: «Ага, трудящиеся должны терпеть угнетение! Так, значит, вы, христиане, на стороне эксплуататоров!».

Но внимательное и непредвзятое прочтение не даёт возможности такого толкования. Справедливый протест против социального зла не противоречит словам апостола, об этом свидетельствует само же послание. И не для того надо терпеть, чтобы поощрять притеснителей, а потому, что они уже обречены, если не покаются. Бурный протест против земного зла слишком часто выливался в разрушительный бунт, после кровопролития заканчивавшийся поражением и новым порабощением. Но упорное терпеливое отстаивание справедливости часто оказывалось более плодотворным и победоносным. Это тоже труд, невозможный без терпения. А трудиться необходимо при любом общественном устройстве, поэтому и необходимо, чтобы мы были долготерпеливы до пришествия Господня.

И здесь Иаков напоминает о силе молитвы, о чём в принципе знает каждый христианин, но что на практике в слишком часто недооценивается. А тем из нас, кто не считает себя способным к молитвенному дерзновению, он напоминает о великом пророке Илии, неожиданно называя его человеком, подобным нам (а не нас называет подобными ему!). Значит, духовную силу, которую Господь дал Илии, Он может дать и нам. Только бы мы её приняли.