Мысли вслух на Числ 30:1-17

Устав об обетах перед Господом и ответственности за их исполнение раскрывает нам важный аспект жизни в семье или в любой общине, в которой существует тот, кто несет большую ответственность, чем другие. Для Бога оказывается важнее не столько само исполнение обета, сколько правильные отношения в семье. Поэтому муж или отец несовершеннолетней дочери может отменить ее обет Богу. Здесь, как и всегда, Бог призывает нас быть более внимательными к Его слову, чем к формальному исполнению своего «долга» перед Ним.

Правило Книги Чисел, касающееся приносимых Богу обетов, кажется простой данью установившимся в патриархальном обществе отношениям, где власть в большом патриархальном роде или даже в малой семье принадлежит главе рода, отцу, мужу. На самом же деле всё оказывается не так просто. Дело не в том, что женщина перед Богом менее ответственна, чем мужчина, и потому, если она не одинока, все её обеты должны утверждаться кем-то из мужчин — отцом или мужем. Дело в тех отношениях, которые связывают человека с Богом и людей друг с другом.

В Библии отношение к обетам и клятвам, особенно к клятвам именем Божьим, вообще, как минимум, неоднозначное. С одной стороны, без клятв, которыми в древности скреплялись все договоры и сделки, не были бы возможны вообще никакие формальные гражданско-правовые отношения, и потому клятва и обет принимались как необходимая и неизбежная часть общественной и религиозной жизни. С другой стороны, на обеты дающие их порой смотрели как на своего рода заклятие, имеющее вполне магический характер и смысл, так, что гарантом соблюдения данных обещаний становился уже не Бог, а некая сила, заключённая в самих словах обета.

Тут речь шла уже не о яхвизме, а о язычестве, притом в худшем его варианте, где, кроме магии, ничему другому просто не было места. Не случайно Иисус в Нагорной проповеди запрещает такие клятвы и обеты: для христианина должно быть достаточно простого «да» или «нет», всё остальное — от лукавого, это попытка полагаться на нечто такое, что человеку неподвластно, сделав неподвластное человеку гарантом незыблемости данного человеком обещания.

Между тем падший человек во все времена хотел именно гарантий, притом надёжных, желательно абсолютных. Вот только не каждый и не всегда понимал, что за гарантии надо платить — и прежде всего отказом от свободы в отношениях с тем, от кого хочешь этих самых гарантий. Связывая себя обетом, человек хочет гарантий от себя, связывая клятвой другого — от ближнего, а поручителем, как предполагается, должен во всяком случае выступить Бог — независимо от того, одобряет ли Он данные клятвы и обеты или нет.

Ситуация, как минимум, странная — вот поэтому и ограничивается с течением времени право человека на клятвы и обеты, с приходом Мессии исчезая вовсе. Ограничение в обетах дочерей при живом отце и жён при живом муже было лишь началом процесса, началом вполне естественным: ведь связывать себя обетом, не спросясь того, кто отвечает перед Богом за тебя или за семью, означало бы примат обязательств перед отношениями — то, чего следует избегать всеми силами, если нужна нормальная, полноценная духовная жизнь.