Мысли вслух на Втор 32:1-25

Приведённый в этой главе гимн традиция приписывает Моисею, как и всю Книгу Второзакония. Библеисты не раз высказывали сомнения в принадлежности его Моисею, но, как бы то ни было, вряд ли можно сомневаться, что к Моисею восходит отражённая в нём традиция. Гимн стал продолжением того красочного описания передачи духовной власти преемнику, которая описана в предыдущей главе. Там, наставляя своего ученика и преемника Иисуса Навина, Моисей говорит о неизбежности отступничества.

Здесь же, в гимне, ему приписываемом, Моисей излагает логику тех духовных процессов, которые ему, несомненно, пришлось наблюдать лично, и не только ему: Иисусу Навину в свой черёд пришлось убедиться в правоте своего духовного наставника. Гимн, приведённый в книге, отражает опыт и Моисея, и Иисуса Навина, и в данном случае уже не так важно, когда именно он был написан. Логика же духовных процессов, отражённая в тексте гимна, достаточно прозрачна. По дороге к обещанной Богом земле Бог неоднократно являл Своему народу и Своё присутствие, и Свои чудеса: вмешательство Бога в происходящее было слишком очевидным для каждого, чтобы в нём можно было сомневаться.

Наглядность, однако, сама по себе ещё не гарантирует доверия — и история народа, история пути к обещанной земле стала тому замечательным подтверждением. Народ верил, пока видел, а когда чудесные события оказывались позади, он вновь становился, по сути, неверующим. Оно и неудивительно: ведь, чтобы измениться, мало просто прожить те или иные события, пусть и духовного порядка, надо ещё их осознать.

Без осознания любые чудеса остаются для человека реальными лишь до тех пор, пока происходят, или до тех пор, пока не погаснут связанные с ними эмоции. Отсутствие осознания и сделало возможным лёгкое отступничество: та жизнь, с которой соприкоснулся народ на обещанной ему Богом земле, когда на неё ступил, стала для него единственной реальностью — со всем тем язычеством, которое на ней укоренилось. Народ и стал язычником — отчасти незаметно для себя, как бывает со всяким, живущим безотчётно и неосознанно.

Одна из тем этой песни — корни неверности человека перед Богом. Неверие порождается пресыщенностью, самонадеянностью, самодостаточностью. Не случайно библейский образ безбожия — ожирение сердца, а царство Божье достается нищим. Почему так происходит? Почему человек благополучный начинает надеяться на свои деньги, таланты, на свои силы? Неужели нельзя принимать все это с благодарностью и смирением? Наверное можно, если сердце не ожирело, если сохраняется надежда на Бога. И если то, что Он дает, используется нами не для себя, а для служения людям. Тогда есть шанс не забыть Бога, а наоборот, воздать Ему славу и послужить Его делу, которое Он совершает на нашей земле.

Сравнение учения или наставления с проливающимся на сухую землю дождём, с живительной влагой является общим местом соответствующего рода гимнографии, притом гимнографии не только библейской. Конечно, представители любой духовной или религиозной школы, как правило, рассматривают своё учение, как источник жизни и истины. Но в данном случае речь идёт не о конкретных людях, не о Моисее или Аароне, а о Торе, о данном Богом откровении. А потому и традиционные слова начинают звучать иначе, по-новому. Ведь Тора — не только законодательство, это ещё и соответствующий законодательству образ жизни, а также духовное состояние, позволяющее такой образ жизни вести. И если формально придерживаться тех норм закона, которые предписывает Тора, можно и своими силами, то сделать свою жизнь соответствующей Торе до конца и в полноте падший человек не может в принципе: ведь для этого ему пришлось бы безусловно избегать любого греха, потому, что каждый грех является так или иначе нарушением какой-нибудь из десяти заповедей и какой-нибудь (обычно не одной, а нескольких) норм Торы. Тогда-то и становится понятно, что соблюсти Тору до конца и стать праведником можно лишь, если Тора станет не просто сводом законов, а живым откровением, которое Бог даёт тем, кто хочет идти путём праведности, здесь и теперь, что она и есть именно откровение в первую очередь, а законодательство и моральный кодекс уже потом. А если речь идёт об откровении, то и понять Тору, как видно, возможно лишь в контексте откровения, меняющего всю жизнь человека. А Тора становится, выражаясь современным языком, алгоритмом этих перемен. И, по слову апостола, «детоводителем ко Христу».

Нас всегда призывают воздать кому-нибудь славу. Но Моисей, во всяком случае, объясняет, почему. Все люди чего-то ищут: интеллектуалы ищут истину, художники - совершенства, верующие — праведности и все — твердой опоры в жизни. И гимн Моисея во Второзаконии свидетельствует: все это есть в Боге, и нашим прославлением Его мы выражаем свое стремление приблизиться к нему и достичь цели своих поисков.