Мысли вслух на Иов 32:1-22

На вопросы, заданные Иовом, мог ответить лишь Сам Бог. Но, как это нередко случается, человек опередил Бога, и прежде Бога Иову пришлось выслушать горячую речь молодого Элиу, который до сих пор молчал из уважения к старшим (ст. 4 – 5). Горячность его была вызвана гневом, гневом как на Иова, который, по мнению Элиу, считал себя праведнее Бога, так и на троих его друзей, которые, к вящей досаде Элиу, не могли, как ему казалось, ответить Иову должным образом (ст. 2 – 3). Но Элиу не просто молод, он представляет собой ярко выраженный тип религиозного харизматика. Он, очевидно, противопоставляет устоявшейся традиции, освящённой авторитетами и многолетней мудростью, то «дыхание Вседержителя», которое даёт человеку «разумение», истинное познание и понимание реальности (ст. 6 – 8). Он обвиняет своих старших собеседников в том, что они ничего не ответили Иову по существу, ограничившись лишь ссылкой на традиционные, общепринятые мнения, которых, как считает Элиу, в данном случае оказалось недостаточно (ст. 11 – 13). Больше всего Элиу раздражает именно то, что друзья Иова в конце концов замолчали, предоставив Богу опровергать слова Иова (ст. 13).

Между тем, такое решение объясняется тем, что друзья Иова действительно исчерпали все аргументы. Они, по свидетельству автора Книги Иова, перестали возражать Иову как раз именно потому, что он был «прав в глазах своих» (ст. 1). Такая позиция действительно делает бесполезной любую дальнейшую дискуссию независимо от того, прав ли человек в действительности или нет. В таком случае один лишь Бог может переубедить человека, если он заблуждается, или подтвердить его правоту, если он всё же прав. Но именно это и не устраивает Элиу, он, как видно, думает, что друзья Иова не сказали Иову всего, что могли бы сказать, щадя его потому, что он их друг и потому, что он страдает (ст. 14 – 15); сам же Элиу прямо говорит, что он не собирается ни льстить, ни лицемерить, что он скажет всё и не остановится, когда дело касается истины (ст. 21 – 22). Такие заявления обязывают, но, как видно, Элиу не боится, и не боится именно потому, что он харизматик, он не может молчать, слова, о которых сам Элиу уверен, что они от Бога, распирают его (ст. 19). Ему самому станет легче, если он выскажется (ст. 20).

Такое состояние, конечно, оставляет мало возможностей для того, чтобы услышать собеседника. Впрочем, желание выговориться порой заставляет умолкнуть даже Бога, Которому, чтобы Его услышали, тоже нужна тишина, не столько внешняя, сколько внутренняя. Как бы то ни было, прежде, чем услышать Самого Бога, Иову придётся выслушать одного из Его горячих (хотя, быть может, и непрошеных) защитников, столь неожиданно вклинившегося в разговор.

Иов ждёт ответа от Бога. Но вместо Бога ему отвечает молодой харизмат Элиу, который до сих пор лишь молча слушал речи старших. Впрочем, молчал он, лишь соблюдая принятый возрастной этикет. На самом же деле Элиу, по собственным его словам, уже давно хотел ответить. При этом он совершенно уверен, что уж у него-то найдутся слова для убеждения Иова. Элиу — типичный харизмат. Он уверен, что ни опыт, связанный с возрастом, ни даже Традиция как таковая ещё ничего не значат. Важно лишь духовное состояние человека.

Если в нём говорит дух Божий, человеку найдётся, что сказать, и он сумеет ответить на любой вопрос и разрешить любую проблему. Главное — не смотреть на лица и говорить лишь то, что открывает Бог. Элиу явно не пророк, он не говорит о себе, как о пророке, но он утверждает примат прямого откровения, переживаемого как вдохновение, как особого рода экстаз, когда человек, даже не будучи пророком, всё же говорит не от себя. Такие харизматы существовали во все времена и во всех религиозных общинах, Синагога времён Второго Храма исключением, как видно, не была. Можно было бы сказать, что Элиу — последняя возможность религиозного сообщества ответить Иову.

Ирония ситуации в том и заключается, что харизмат Элиу, обращаясь к Иову, непосредственно опережает Бога: Бог заговорит, как только Элиу умолкнет. Но харизматы, подобные Элиу — отнюдь не пророки. Настоящий пророк всегда свидетельствует о воле Божьей. Он описывает сложившуюся ситуацию такой, какой её видит Бог — разумеется, настолько, насколько человек в состоянии это понять. Элиу же не выходит за те религиозные рамки, в которых оставались друзья Иова. Он не пытается увидеть Иова и его ситуацию как-то иначе, по-новому.

Элиу, наоборот, хочет ответить Иову так, чтобы поддержать его (а заодно и свою, и друзей Иова) религиозность. С точки зрения Элиу, друзья отвечали Иову неправильно. Он же, Элиу, хочет ответить правильно. Правильно, в том числе, и с точки зрения самих друзей. Автор книги прямо говорит, что Элиу рассердился на Иова за то же самое, в чём обвиняли его друзья: за то, что он, Иов, оправдывает себя больше, чем Бога. Элиу не устраивает лишь то, что друзья Иова не сумели переубедить своего друга, начав в конце концов его ругать ни за что. И вот теперь за дело переубеждения Иова берётся сам Элиу.

В 32-й главе в действие вступает новый персонаж, Елиуй. Автор сообщает нам, что он до сих пор молчал, уважая возраст собеседников и ожидая, что они ответят на возмутительные речи Иова. Следовательно, сам Елиуй – молодой человек, мыслящий и действующий с большей, чем старцы, энергичностью. Елиуй возмущается всеми: Иовом потому, что он дерзает задавать Богу вопросы, и его друзьями, потому что они не могут переспорить Иова.

Елиуя просто распирает от желания продемонстрировать свое мнение. Начиная свою речь, он отвергает ответы друзей Иова и говорит, что он совсем не так отвечал бы на их месте. Может быть, ему и в самом деле есть что сказать, может быть в его уста вложит автор книги по настоящему мудрый ответ на поставленные вопросы? Увы, в следующих четырех главах Елиуй будет говорить почти то же самое, что сказали возмутившие его друзья Иова. Разница лишь в том, что Елиуй энергичен; дай ему волю, он сам покарает Иова, не дожидаясь Бога.