Мысли вслух на 1 Кор 10:14-22

Возвращаясь к теме идоложертвенной пищи, Павел теперь смотрит на ситуацию с точки зрения того, чем является хлебопреломление для жителей Царства, а значит, и для Церкви. Апостол, разумеется, прекрасно понимает, что речь идёт не просто о символе. Значение хлебопреломления для него заключается не в том, что для участия в священной трапезе за одним столом собираются единомышленники или единоверцы. Хлебопреломление — не демонстрация своих взглядов или своей веры, хотя верность воскресшему Христу, разумеется, предполагается как нечто само собой разумеющееся. Хлебопреломление — то, что в духовном плане делает Церковь Церковью, единым духовным телом, живущим одной жизнью с Воскресшим (ст. 16 – 17). И потому участие в языческих культах («идолослужении») для христианина недопустимо (ст. 14 – 15). Говоря так, Павел ссылается в том числе и на опыт Израиля, как народа Божия: ведь и здесь на участие в языческих культах всегда смотрели, как на отступничество (ст. 18).

И дело не в том, что эти культы вдруг сами по себе обретают некую силу (ст. 19). Дело в людях, которые предпочитают обращаться к тварным духам («бесам»), а не к Богу, сотворившему всё, включая и этих духов (ст. 20 – 21). Никакие духи не имеют власти над человеком сами по себе, но они могут получить такую власть, если человек сам обратится к ним и предпочтёт отношения с ними отношениям с Богом. А совместить одно с другим невозможно, ведь речь идёт об отношениях, которые захватывают человека целиком, так, что приходится выбирать, и выбор должен быть однозначным, чтобы не «раздражать Господа» (ст. 21 – 22). На отношения с духами апостол, как видно, смотрит так же, как и на отношения с людьми: никакой «бес» не может причинить духовного вреда человеку сам по себе, так же как не может причинить ему такого вреда ни один человек. Всё зависит лишь от отношений человека с теми, кто оказался рядом, будь это духи или люди.

И снова Павел говорит об идоложертвенном. Похоже, и для церкви в Коринфе, и для Павла это был важный вопрос. И, если раньше Апостол призывал Коринфян воздерживаться от идоложертвенного из любви к брату, то теперь он говорит о другой важной причине для такого воздержания.

На примере ветхозаветного жертвенника и, что более важно, на примере Евхаристии, Павел показывает Коринфянам, что жертва — это язык общения и способ приобщения (16). И еще — в древнем мире делить трапезу с кем-то значило выражать к нему свое расположение, дружбу. Павел призывает Коринфян с трепетом относиться к Хлебу и Чаше, не участвуя в трапезе бесовской. В наш век заигрывания с различными духовными силами, лишенного всякой осторожности, стоит задуматься о словах Павла к коринфской церкви. Значит ли это, что нам нужно везде усматривать служение бесам, выискивать козни бесовские? Скорее, мы должны обратить свои глаза к Господу, в Него всматриваться и Его лица искать.

Итак, еще одной причиной для воздержания от идоложертвенного становится любовь и почтение к Богу, наш страх раздражать Его (22). Ведь «безобидных» грехов не бывает: мы или за Бога, или против Него… Думается, автор неслучайно говорит о рассудительности. В другом послании Апостола Павла читаем: «Итак, не будьте нерассудительны, но познавайте, что есть воля Божия» (Еф 5:17). Любовь к брату выражается в том, что мы «семь раз отмерим», бережно отнесемся к нему, когда речь идет о чем-то, что может вызвать соблазн. А любовь к Богу? Разве не требует она рассудительности, желания каждый день прислушиваться и размышлять о том, как угодить Ему?

Что значит «один хлеб»? Хлеб производится из зерен пшеницы, а зерна вызревают на множестве колосьев. Сколько зерен дали свой вклад в тот батон, который мы ели сегодня на завтрак? Так множество зерен собираются вместе в едином куске хлеба.

Апостол Павел говорит, что подобно этому и мы, будучи очень разными, происходящими из самых разных мест и народов, соединяемся в Церкви. Да, но не надуманно ли это подобие, может быть, его вовсе и нет? И Павел указывает на основание подобия: мы причащаемся от одного хлеба, внутрь нас входит один и тот же хлеб, и наши тела обретают общность. Но не кажущаяся ли это общность? Разве способна обычная еда так изменить нас внутренне, чтобы мы стали едиными? Обычная еда — нет, не может, но ведь речь здесь идет не об обычной трапезе, а о Трапезе Господней, и этот хлеб — хлеб Евхаристии, Тело Христово. Нас соединяет Тело Христово в единое тело — Церковь.