Мысли вслух на 1 Фес 3:1-13

Письма апостола Павла в первую очередь поражают нас своей человечностью. До сих пор родители так пишут детям - страстно, нежно, волнуясь о том, чего не знают, пытаясь помочь издалека. Когда есть возможность, посылают того, кто утешит и поддержит. Оставаясь в неизвестности, мучаются, все ли хорошо, как устроились, не наделали ли глупостей. Вся сегодняшняя глава – сокровище, позволяющее нам понять тех, кто передал нам весть о смерти и воскресении Иисуса. Это как возможность услышать их сердцебиение, посчитать пульс. Это не литературный жанр, не памятник культуры, это часто слишком эмоциональные для постороннего взгляда слова того, кто волнуется о нас, беспокоится о том, тверды ли мы в своей вере.

Церковь в Фессалониках подвергалась достаточно серьёзным гонениям, о которых стало известно и другим церквям. Именно поэтому Павел спешит поддержать фессалоникийских братьев, напоминая им о том, что для христианина в падшем мире преследования — вещь неизбежная и, в общем-то, нормальная. Конечно, не всегда речь идёт о гонениях в буквальном смысле, как, судя по словам апостола, было в Фессалониках, но неприятие имеет место всегда, причём со стороны как светских людей («язычников»), так и людей религиозных («иудеев»). Об этом предупреждал Своих последователей ещё Сам Спаситель во время Своего земного служения.

И дело тут часто не в какой-то особенной злонамеренности гонителей (хотя случается и такое), а просто в несоизмеримости и в несопоставимости Царства и падшего мира. Причём не потому, что этот мир природный, а потому, что он падший. Дело не в природе как таковой, а в том, что люди, которым Бог предложил иной закон и иной способ существования в Своём мире, выбрали жизнь по закону природы, по закону, который был предназначен не человеку, а животному царству.

Но нормальным животным человек не может стать по определению, он может стать лишь не отвечающим собственному Божьему призванию и Божьему определению человеком, что гораздо хуже. А в таком состоянии всякое явление Царства объективно становится для него разрушительным — если не для его внешней жизни, то для жизни внутренней точно. Сам факт того, что в мире существует некая альтернатива законам природного мира, который падший человек считает своим потому, что и самого себя ощущает животным по преимуществу, уже лишает человека покоя.

Мир должен быть единым, он должен жить по одним законам, существующему порядку нет и не должно быть альтернативы — так осознаёт человек ту естественную тотальность природного мира, которую животные ощущают инстинктивно и внутри которой живут — без всякой, разумеется, рефлексии и без всякого дискомфорта, от которых человек не может избавиться, как бы того ни хотел.

Конечно, задумываться о существующем порядке вещей само по себе чисто человеческое свойство, связанное с его духовным началом, но падший человек не очень-то любит это делать как раз потому, что он совсем не хочет вспоминать о себе как о существе духовном. Культура и особенно религия порой могут ему напомнить о том, кто он такой на самом деле, но тут всё ещё не так однозначно, что-то можно понять по-своему, что-то просто проигнорировать: ведь вся культура и даже религия принадлежат всё-таки падшему миру. А вот явление Царства — совсем другое дело. Оно ярко и отчётливо являет свою неотмирность.

Альтернатива становится очевидной, усиливая беспокойство и стремление сделать так, чтобы её или не было совсем, или, по крайней мере, чтобы она была не так заметна. Отсюда и неизбежность неприятия Христа и Царства, а значит, и христиан, если они остаются христианами не только по названию. Иногда такое неприятие остаётся в рамках приличия, но может и выйти за их пределы, особенно тогда, когда свидетелей много, а свет Царства светит ярче обычного. Вот в такой ситуации и оказалась Фессалоникийская церковь, которую Павел поддерживает в своём послании: ведь гонения как раз и говорят о том, что со свидетельством у фессалоникийских христиан всё в порядке.

Для Павла его апостольское служение действительно было не просто главным делом жизни, но и самой жизнью. В этом, впрочем, и не было ничего удивительного, если вспомнить, что такое жизнь христианина вообще и жизнь апостола в частности. Жизнь каждого христианина становится свидетельством с того самого момента, когда он становится христианином. По-другому, собственно, и быть не может: ведь христианин — человек Царства, а жить в Царстве и скрывать это невозможно. Но служение апостола заключается в том, что он является не только человеком Царства, но и человеком Церкви. Конечно, такое можно сказать о каждом христианине, но главной и единственной задачей апостола является именно созидание Церкви, как тела Христова. А такая задача неотделима от постоянного общения с теми людьми, которые через тебя пришли в Церковь. Именно этим Павел, как видно, и занимается всю свою жизнь. Он нигде не задерживается подолгу, ведь задача апостола — не задача предстоятеля церковного собрания или церковного администратора, задача апостола — духовная поддержка отдельных людей и церковных общин, которые в такой поддержке нуждаются. А вместе с тем служение апостола — это ещё и зримое проявление единства Церкви не только на уровне конкретной церковной общины, но и на уровне Церкви в Целом. Как известно, в первохристианский (так же, как и в раннехристианский) период Церковь представляла собой общинное движение, благополучно обходясь без жёсткой централизованной структуры. В первохристианский период в Церкви существовал совет старейшин (пресвитеров), который и решал общецерковные дела. А вот связь между отдельными церковными общинами на низовом уровне осуществляли именно апостолы. Собственно, Церковь (например, на первом в истории Церкви соборе) представляли апостолы и пресвитеры: первые как люди, знавшие церковную ситуацию, что называется, из первых рук, а вторые — как наиболее авторитетные представители церковных общин. Не случайно Павел говорит о желании когда-нибудь прийти к своим единоверцам и довести до полноты их веру: для апостола это была самая естественная задача. Так и жила первохристианская Церковь, опираясь не на структуры, созданные людьми, а полагаясь на посланных Богом служителей, помогающих ей оставаться телом Христовым.