Мысли вслух на Дан 8:15-27

Увиденное Даниилом всё же требовало разъяснений, за которыми он и обратился к одному из стоявших перед престолом Божиим (ст. 15 – 16). Впрочем, суть видения оказалась предельно простой, и собеседник Даниила объяснил ему главное почти буквально в двух словах (ст. 17 – 18). Но Даниила (не Даниила древних преданий, а Даниила – героя книги) больше всего, естественно, заинтересовало последнее из четырёх «царств»: ведь именно в эту эпоху жил автор Книги Даниила (ст. 19 – 22). Судя по полученным объяснениям, речь идёт о великой империи, созданной Александром Македонским, которая, впрочем, распалась, толком не сложившись: Александр умер, не успев даже организовать нормальное управление завоёванными землями. Но само её появление действительно стало следствием «поглощения» огромных территорий от материковой Греции на Западе до Индии на Востоке и «сокрушения» многих прежде могущественных государств, включая величайшую империю тех времён, империю персов (ст. 23).

В десяти царях в таком случае нетрудно увидеть преемников Александра Македонского, разделивших после его смерти власть и империю, а также их наследников, один из которых, правитель Сирии Антиох Эпифан, действительно победил («уничижил») своих соседей и соперников после продолжительной войны (ст. 24). В трёх же других «царствах» при таком объяснении нетрудно разглядеть сменявшие друг друга великие империи, предшествовавшие империи Александра: империю ассирийцев, империю вавилонян и империю персов. Как видно, земная история завершается правлением Антиоха, который открыто бросает вызов Богу, оскверняя Храм и принуждая евреев поклоняться языческим богам. Именно об этом говорит Даниилу собеседник, упоминая «угнетение святых» и отнятие «праздников и Торы» («времена и закон» Синодального перевода, ст. 25). Упоминает он также и срок в три с половиной года (именно так надо понимать выражение «время, времена и полувремя»: «время» в еврейском и арамейском словоупотреблении обозначает год, а перевод «времена» отражает используемую в оригинале форму двойственного числа, предполагающую период в два года), на протяжении которого Храм будет стоять осквернённым, срок, благодаря Книге Даниила ставший символическим для обозначения эпохи всеобщего отступничества и временного торжества тех, кто противостоит Богу.

Но сразу после этого временного торжества сил тьмы наступает день Суда (ст. 26) и торжества народа Божия (ст. 27). То, что речь идёт не просто о военной или политической победе противников Антиоха, ясно из самого видения (ст. 9 – 10): Даниил, несомненно, видит тот же Престол славы, который видели и другие пророки, с восседающим на нём Вседержителем, так, что сидящие перед престолом судьи судят от Его имени и по Его поручению. А «народ святых Всевышнего» (ст. 27) торжествует, как видно, с приходом Мессии, Который именно в Книге Даниила впервые назван Сыном Человеческим, принимающим власть от Вседержителя («Ветхого днями», ст. 13 – 14). Так открывается герою Книги Даниила торжество Царства Бога и Мессии над царствами мира сего.

Смысл видения, показанного автору Книги Даниила, по сути совершенно прозрачен. Но от этого он не становится менее значимым. В самом деле: перед нами апокалиптика в подлинном своём смысле, не такая, о которой чаще всего мы говорим сегодня, а библейская. Для нас сегодня апокалипсис обычно означает конец времён, всемирную или даже вселенскую катастрофу, словом, то, что обозначают обычно ёмким выражением «конец света».

Между тем, в библейском смысле апокалипсис — не конец света, а конец тьмы. Точнее, конец власти тёмных сил над миром. Но апокалипсис — не одномоментный акт, а процесс. Процесс исторический и в то же время метаисторический.

Исторический потому, что он не просто существует внутри мировой истории — он эту историю определяет. В самом деле: мир ведь изначально и был задуман как Божье Царство, в первый день творения он весь был пронизан светом — светом Божьего присутствия, определяющим его существование. И лишь впоследствии, после духовной катастрофы, известной нам и упомянутой в Библии как падение дьявола, он стал таким, каким мы его знаем: разделённым и подвластным хаосу.

С падением человека хаос этот ворвался и в человеческий мир — Эдемский сад исчез, уступив место той реальности, которая так хорошо знакома каждому из нас с рождения. Но ведь для Бога Его мир всегда оставался Царством. И Он всегда хотел восстановить полноту и цельность созданного Им мироздания. Ради этой цели и существует теперь мир — по крайней мере, с точки зрения Бога. А значит, все процессы в нём, включая всемирную историю, имеют лишь один смысл: возвращение к полноте мироздания, восстановление его целостности.

Но тогда история человечества только и может существовать в апокалиптической перспективе. Она лишь тогда имеет смысл, когда оказывается конечной. И речь в данном случае надо вести не о конце как о естественном завершении процесса, а о его прерывании. Естественным образом история человечества если и может завершиться, то лишь его постепенным угасанием от каких-нибудь естественных или социальных причин (или от комплекса таких причин — сути дела это не меняет).

Что само по себе отнюдь не исключает возможности появления или на планете Земля, или где-нибудь ещё другого человечества, путь которого в падшем мире вряд ли будет существенно отличаться от пути человечества нынешнего. А его преображение и обновление возможно лишь в том случае, если в естественное течение истории вмешается Бог, вмешается непосредственно, прервав дурную бесконечность падшего мира. Апокалипсис — не завершение истории, а её разрыв. И через этот разрыв в мир, отделённый от полноты Божьего мироздания, входит Царство, приобщающее его к полноте. Начинается новая жизнь с Богом, Который, по слову Библии, «вовеки тот же».