Мысли вслух на Втор 18:19

Израиль называется Божьим народом не только потому, что Бог его создал, не потому, что Бог вывел его из рабства, а потому, что этот народ должен слушать волю Господа, жить Его словом. Поэтому для них общение с прорицателями и гадателями является изменой собственному призванию, так как тогда они перестают быть Божьим народом. Мы — наследники слова, данного древнему Израилю, мы однажды согласились идти за обещанным Пророком (Деян. 3:22), слушать волю Божью через Него. Если же нежелание слушать пророка, который знал волю Божью лишь отчасти, уже уводит народ от призвания к святости, то как назвать то, когда мы отворачиваемся от Христа и идем в «храм судьбы» слушать «экстрасенсов, гадалок и целителей»? Не есть ли это измена Духу Христа, Который должен обитать и в нас, если мы действительно принадлежим Богу?

Книга Второзакония большое внимание уделяет пророкам — как яхвистским, так и языческим. Ничего удивительного тут нет. Языческий мир был полон пророков. Нам сегодня порой кажется, что пророчество — феномен исключительно яхвистский, что пророк всегда говорит во имя Бога — того единственного истинного Бога, о котором идёт речь в Библии. На самом же деле пророчествование в древности было распространено очень широко, и были пророки, которые пророчествовали во имя самых разных языческих богов и духов.

Пророчествование — своеобразное духовно-психическое явление, которое в основе своей сводится к расширению границ восприятия, позволяющем человеку видеть и слышать то, чего он в обычном состоянии увидеть и услышать не может. Такое расширение границ не обязательно вызвано духовными причинами и процессами, оно может быть феноменом чисто психическим — и тогда человек внешне выглядит так же, как настоящий пророк, но его «пророчества» можно назвать пророчествами только в кавычках.

Распространена такая «пророческая» экстатика в древности была довольно широко, потому и предлагает священнописатель относиться осторожно даже к тем пророкам, кто пророчествует во имя Яхве. С языческими пророками всё ясно: послушать их и пойти за ними означает отступничество со всеми вытекающими последствиями. Однако и с яхвистскими пророками (вернее, с теми, кто претендует на эту роль) надо было быть острожным. Разумеется, подлинные пророки должны были появляться, таких пророков слушать было не только можно, но и прямо необходимо, о чём и говорит священнописатель (большая буква со всеми смысловыми коннотациями тут — исключительно вопрос перевода, никаких оснований в оригинальном тексте для неё нет).

Критерий же предлагался простой и очевидный: если то, о чём говорит пророк, сбывается, значит, пророк настоящий, если же нет, то нет. Пророчество, как видно, должно было быть предельно чётким, конкретным и однозначным — только в этом случае указанный критерий был применим. Оно и понятно: пророк ведь не просто проповедовал или размышлял о возможном будущем — он провозглашал Божью волю и Божий план. Тут не могло быть двусмысленности или неоднозначности — Бог в своих планах и замыслах всегда предельно конкретен. Таким же бывает и свидетельство подлинного пророка, доносящего волю и планы Бога до людей.