Мысли вслух на Мф 4:23

Почему на берегу Галилейского моря Христос призвал не просто отдельно взятых учеников, но две пары братьев, которым предстояло стать апостолами? Не хотел ли Он тем самым подчеркнуть, что отношения между учениками, да и всеми, идущими за Ним, должны быть братскими? Ведь как ни несовершенны наши земные привязанности, но и они могут послужить основой для более глубокого единства, к которому Господь призывает нас.

Есть некоторые различия в призвании двух пар братьев. Симон и Андрей рыбачат сами, им проще, приняв решение, всё оставить и пойти за Учителем. Но Иаков и Иоанн работают вместе с отцом (Марк добавляет, что и вместе с работниками), они — люди более обеспеченные, но и более связанные хозяйственными и родственными заботами. Однако и они, услышав призыв Христа, всё оставляют и идут за Ним. Значит, призыв может быть обращён к любому человеку независимо от достатка и положения в обществе. Когда же мы принимаем решение откликнуться на призыв, социальные различия между нами перестают играть роль.

Между тем проповедь Христа, подкрепляемая исцелениями, ширится по всей Галилее, но к Нему приходят толпы людей уже со всех окрестных земель. Можно было бы назвать Галилею плацдармом для духовного наступления, ведь отсюда Благая Весть начнёт распространяться и дальше. Но многие из приходивших к Иисусу ещё не готовы воспринять её.

А так хотелось толпам людей увидеть скорое торжество на земле царства высшей справедливости. Да ведь и нам хочется, мы очень похожи на тех, кто валом валил за Иисусом!

Но у Него Свои планы и другая логика, ускользающая от наших попыток подогнать её под наш уровень.

Сейчас, когда мы размышляем о призвании апостолов, подумаем вот о чем. Бывают, скажут вам скептики, «харизматические» личности, слово которых очень властно, они буквально гипнотизируют людей, и этим можно объяснить, что эти невежественные рыбаки последовали за Иисусом, вот и вся разгадка. Как нам ответить на это? Что предъявить? Вспомним фрагмент из Евангелия от Иоанна. «Тогда Иисус сказал двенадцати: не хотите ли и вы отойти? Симон Петр отвечал Ему: Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни: и мы уверовали и познали, что Ты Христос, Сын Бога живаго» (Ин 6:67-69). Многие хотят уйти от Него и уходят, потому что не принимают того, что Он им говорит. Так ли с «харизматиками»? Так ли с Гитлером, со Сталиным? Они напротив привлекали к себе толпы людей. Христос, Он предлагает даже ученикам Своим любимым, если они хотят, то уйти. Но их удерживает что-то. Что? Слово. Вот это важно понять, в христианстве ничто не держится на эмоциональной сфере, иначе бы все очень быстро разрушилось, но есть незыблемое – и это Слово.

Как видно, главное дело Иисуса во время Его земного служения — свидетельство о Царстве. А чудеса и исцеления являются, в сущности, лишь доказательством того, что оно рядом, что оно уже входит в наш мир и вошло настолько, что его силу может почувствовать каждый. Собственно, в этом и заключается смысл благой вести, принесённой в мир Спасителем: Он Мессия, Он пришёл в мир и принёс с Собой то самое мессианское Царство, о котором говорили пророки. А смысл христианства состоит в том, чтобы это Царство принять и в нём жить. Конечно, для того, чтобы это стало возможным, надо принять также и Того, Кто принёс Царство в мир, доверившись Ему полностью и пойдя за ним. Так, как пошли за Ним апостолы, которых Он позвал за собой. А чудеса и исцеления — наглядное свидетельство того, что такое Царство и каким оно бывает. Ведь чудо всегда предполагает вторжение в наш мир законов мира иного, который по каким-то причинам вдруг оказался рядом. Так и Царство, оказавшись рядом, входит в наш мир, внося в него свои законы. А законы эти полностью отрицают болезни и смерть, как отрицают они всё то зло и грех, в которых лежит мир. Потому-то исцеления и воскрешения стали главными событиями, сопровождавшими земной путь Спасителя: они стали признаками наступающего Царства. Конечно, полностью изменить природу человека, остающегося ещё частью непреображённого мира, было невозможно. Но дать всю возможную для этого непреображённого мира полноту жизни каждому соприкоснувшемуся с Царством было вполне возможно — и больные выздоравливали, а преждевременно умершие возвращались к жизни для того, чтобы исчерпать всю её полноту, доступную им на земле и не исчерпанную из-за того зла, в котором лежит падший мир. А все встречавшие Иисуса на своём пути разделились на тех, кто был готов жить полной жизнью, и тех, кто эту жизнь отвергал вместе с Тем, Кто принёс её в мир. Так путь Царства стал для Спасителя крестным путём, ведущим Его сквозь смерть в ту жизнь, которую Он оставил миру.

Задумывались ли вы когда-нибудь над тем, почему Симон, Андрей, Иаков и Иоанн так незамедлительно откликаются на предложение Иисуса? Представим себя в аналогичной ситуации, и станет понятно, что наша реакция могла бы вполне быть и другой. Ну кто «в здравом уме» встанет со своего рабочего места, уйдет от привычной жизни, от того, что дает средства к существованию и простую житейскую радость и удовлетворенность, кто пойдет за Кем-то, Кого видел совсем немного (да и то — «при загадочных обстоятельствах» — см. Мф. 3:13-17, Ин.1:29-39) и Кто обещает что-то совсем непонятное (см. Мф. 4:19)? Это сейчас мы знаем, что они свои рыболовные сети не навсегда покидают (см. Лк. 5:1-11), а им тогда вполне могло казаться, что они полностью порывают с привычной жизнью.

Что же их заставляет это сделать? Почему мы не видим никаких колебаний, раздумий, разговоров? Да, наверное, они что-то об этом Человеке уже смогли понять благодаря их беседе (см. Ин.1:38-41). Но ведь даже если они узнали в Нем Мессию, все равно так просто мгновенно сняться с места не легко! Однако они поступают именно так. Что тому причина? Легкомысленное отношение к жизни, нелюбовь к труду? Вряд ли это что-то внутри них самих — уж больно эти люди разные.

Нет, получается, что дело не в них, а в Том, Кто их зовет, и в том, как Он это делает. Он призывает их, и на Его призыв оказывается невозможно не ответить. Его голос настолько силен, настолько по-хорошему притягательна Его личность, что сомневаться в истинности Его слов, тем более, в Его присутствии, просто не получается. Вот Он здесь — стоит у двери и стучит (см. Откр.3:20).

Иисус начинает Свою проповедь с того, на чем прервалась проповедь Иоанна Крестителя: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное». Но не это — суть Его проповеди. Именно сегодняшний отрывок Евангелия от Матфея наиболее четко описывает Его служение: Он призывает учеников и тем самым начинает строить Свою Церковь, Он проповедует Евангелие Царства и Он являет дела Божьи в этом мире, свидетельствуя о том, что с Его приходом отношения между Богом и миром изменились. Сегодняшний отрывок — своеобразное «краткое содержание» всего последующего Евангелия.

Ключевое слово в сегодняшнем евангельском чтении — свет. Евангелист говорит нам, что приход Господа Иисуса в Галилею стал для жителей этой страны явлением великого света, о котором пророчествовал Исайя. Подобным образом говорит и Сам Господь в беседе с Никодимом, о чем рассказывает нам евангелист Иоанн. Господь сказал, что суд миру состоит в том, что свет пришел в мир. Речь, конечно, идет не о таинственном сиянии Божества, сопровождающем порой Откровение Славы Вседержителя. Скорее, нужно вспомнить слова псалма: «Слово Твое — светильник ноге моей». Приход Христа дает нам возможность видеть и различать добро и зло, путь жизни и путь смерти. В Его присутствии мы получаем возможность увидеть правду о Боге, о самих себе и о мире. И если свет Преображения, нетварное сияние Божие, удостоиваются видеть лишь некоторые из нас, то свет истины, о котором говорят сегодня пророк Исайя и евангелист Матфей, даются каждому с того дня, когда Господь начал Свое служение.

Сегодняшнее чтение посвящено описанию начала земного служения Иисуса (ст. 12 – 25), которому предшествует искушение в пустыне (ст. 1 – 11). Зачем, казалось бы, проводить через такое испытание Того, Кто заведомо должен был его выдержать? И всё же свой смысл здесь был. Человек всегда остаётся человеком, даже если речь идёт о Человеке, в Котором пребывает вся полнота Божия. Даже такой Человек свободен, и потому должен свободно выбрать Свой путь, так же, как и всякий другой человек. Божественная воля присуща Иисусу в той же полноте, как Отцу Небесному, но и воля человеческая дана ему также во всей полноте, так что выбор для Него отнюдь не был игрой или условностью. А само испытание было, в сущности, проверкой на готовность избегать тех соблазнительно лёгких путей, которые дьявол во все времена пытался выдать за истинные. Ловушка здесь в том, что пути эти обещают привести к поставленной Богом цели, но без тех усилий, которых, очевидно, потребует путь, указанный Богом. Главной темой проповеди Иисуса становится Царство, которое, по Его словам, «приблизилось», и призыв к обращению, без которого в Царство не войти (ст. 17). Но как побудить людей к обращению? Тут-то дьявол и предлагает Иисусу своё «содействие». Преврати камни в хлеб, накорми народ, и тогда каждый готов будет пойти за Тобой в Царство (ст. 3). Вариант, казалось бы, действительно беспроигрышный: кто же откажется от бесплатного хлеба? Вот только и стимулом для обращающихся станет тогда хлеб, а не Царство. Ведь и без того человечество во все времена искало себе удобной и выгодной религии, а от высших сил все народы хотели добиться прежде всего успеха в делах, военных побед и хороших урожаев. И если сегодня об этом не говорится напрямую, то нередко лишь потому, что эти просьбы сменились рассуждениями о «социальной функции религии» и «экономической эффективности» той или иной конфессии. А Иисус между тем говорит о слове Божием, о том живом откровении и той полноте богообщения, без которых нет Царства и которые не заменить никакими экономическими успехами и достижениями (ст. 4). Ну что ж, если не хлеб, тогда чудо, за чудом народ побежит так же, как за бесплатным хлебом (ст. 5 – 6). Вот только чудеса, которые дьявол предлагает Иисусу, такого рода, что человек никак в них не участвует. С человеком что-то происходит; он видит и слышит то, чего никогда бы не увидел и не услышал, быть может, он меняется внешне, и может даже иногда увидеть то Царство, о котором говорит Иисус. Вот только внутренне человек при этом не меняется нисколько; речь идёт не о том, чего хочет человек и на что он готов решиться ради Бога и Его Царства, а о том, что может сделать для человека Бог. Но Бог готов сделать для человека всё, Он уже не раз доказывал это делом, и испытывать Его лишний раз не стоит (ст. 7). Конечно, если бы в Царство можно было попасть по взмаху волшебной палочки, желающих было бы огромное множество, но ведь мало просто оказаться в Царстве, нужно ещё впустить его в своё сердце, а тут уже не поможет никакая волшебная палочка, на это человек должен решиться сам. И вот, когда все уловки оказались бесполезными, дьявол просто предлагает Иисусу сделку: всего один поклон в обмен на полную свободу действий в мире, где дьявол правит и где действовать без его согласия означает обречь себя на заведомое поражение (ст. 9 – 10). Соблазн велик: всего один чисто символический жест, к тому же без свидетелей, и никаких проблем в дальнейшем: ведь если дьявол не вмешается, то не помешает и никто другой в мире, в котором его власть до пришествия Христа была поистине безграничной. Но Иисус понимает: такой символический жест означает, что дьявол будет всегда стоять у Него за спиной, отравляя своим присутствием то Царство, которое Он несёт в мир. Конечно, дух тьмы редко обнаруживает это своё присутствие прямо, но он не случайно показывает Иисусу мир именно как «царства мира и славу их» (ст. 8): где государство, тем более «славное», там дьяволу место найдётся всегда, такова природа всякой власти в падшем мире. И тут уже неважно, какой теорией прикроет он свои попытки отравить жизнь Церкви Христовой и отвратить верных от Царства: концепцией ли «двух мечей», как когда-то на Западе, или теорией «симфонии», как в те же времена на Востоке, или идеей «Царства Божия на земле», как случалось нередко в более поздние времена. От такой духовной отравы спасает лишь одно: безусловная верность Богу, тому Богу Живому, полноту Которого несёт в Себе Иисус (ст. 10). И лишь после преодоления этих соблазнов открывается возможность пребывать в Царстве и свидетельствовать о нём.

Вряд ли евангелисту могла прийти в голову мысль, что испытание Иисуса в пустыне могло окончиться тем, что Он бы уступил соблазну сатаны, впал в какой-нибудь грех. Скорее, в описании этого странного спора, где Сын Божий и сатана перебрасываются библейскими цитатами, кроется выбор, стоявший перед Иисусом: какой путь Он изберет, чтобы осуществить Свою миссию, как Бог явится людям и возвратит их к истинной жизни. Искуситель предлагает Ему путь земного царства, ведь если Он — действительно Сын Божий, то все царства земли по праву принадлежат Ему, все неисчислимые легионы ангелов будут сражаться за Него, сама земля превратит Его державу в рай, а камни станут хлебами. Но Господь выбирает другой путь: Он не будет привлекать людей показными чудесами и силой, вместо рабов у Него будут ученики, которые узнают о Его божественной славе без принуждения, верой и любовью.