Мысли вслух на Деян 9:5

Слова воскресшего Христа, встреченного Павлом на дамасской дороге, вызывают двоякое впечатление. С одной стороны, всё просто и ясно: лезть на рожон бесполезно, Бог в любом случае сильнее человека, и не человеку, пусть и такому во всех отношениях одарённому, как Павел, противостоять Царству, входящему в мир.

И всё же: разве мало людей, ему противостоящих? Всем ли им Христос является так, как явился Павлу? Ответ очевиден.

Остаётся лишь вопрос: почему же так? Разве не может Воскресший явиться каждому сомневающемуся и даже противящемуся с тем, чтобы, наткнувшись на Него, как на рожон, человек убедился и превратился бы из противника в верного последователя, как это произошло с Павлом?

Рассматривая этот вопрос с точки зрения, по-современному выражаясь, технической, никакой проблемы тут нет. Проблема в другом: в духовном выборе человека и в свободе его воли.

Насильно Царство не навязать, его можно принять только добровольно. И не потому, что неверующий человек не может его увидеть — если Бог захочет, Царство увидит любой, — а потому, что структуру Царства образуют отношения любви, связывающие его обитателей с Богом и со Христом, их всех между собой, наконец, Самого Христа с Его небесным Отцом.

Тут уже без доброй воли никуда, насильно мил не будешь, полюбить против желания невозможно. Но как же тогда быть с Павлом, который наткнулся на Христа и Его любовь, как на рожон? Где тут свобода? На первый взгляд кажется, что ни о какой свободе в данном случае и речи нет. Если бы не одно «но»: Павел, ещё будучи Савлом, уже сделал свой выбор. Выбор в пользу Бога, Торы, пути праведности. Так, разумеется, как он их понимал.

Теперь Богу оставалось лишь скорректировать его представления о Себе, о Мессии, о Торе, о пути праведности. Он и делает это — быстро и решительно, сообразуясь с характером и личностными качествами того, чей путь хочет выправить. Став Павлом, Савл переменился кардинально, качественно, он приобщился к жизни того Царства, о котором раньше мог лишь мечтать. Но духовный его вектор остался прежним, в этом отношении он не изменил себе. Он лишь прошёл свой путь до конца, а в конце нашёл то, чего искал: Мессию и Царство.

Обычно говорят: христианство — дело добровольное. Тут всё решает свободный выбор человека: принять или не принять, пойти или не пойти. И вдруг, при встрече с Воскресшим, звучит: против рожна не попрёшь! А как же свобода выбора, добрая воля, осознанное принятие и прочее, без чего христианства быть не может? Или для Савла (будущего апостола Павла) Спаситель делает исключение? Может быть, и так. В конце концов, Савл проявил в своём противостоянии Церкви столько энтузиазма, сколько кроме него не проявил никто. Это он готов был преследовать христиан везде и всюду. Христиан гнали во все времена, и во все времена большинством гонителей двигала не жажда отстоять истину, а расчёт, интерес, чаще личный, значительно реже общественный или государственный, как они его понимали. А Савл начал свой поход против Церкви в защиту Бога от тех, кого считал Его врагами. Такой поход не остановить никакими человеческими силами, хотя бы потому, что совершающий его действует во имя Божие. Он не обманывает ни себя, ни других, он действительно ошибается, не лукавя и не пытаясь бежать от истины. И тогда Бог Сам выходит ему навстречу, выходит в лице Того, Кого Савл готов был считать лжецом, безумцем, кем угодно, но только не Тем, Кто Он есть на самом деле. И поход против Церкви сразу же становится походом во имя Церкви, гонитель становится верным свидетелем и миссионером. Ничего удивительного здесь нет: Савл, ставший Павлом, действительно видел то, о чём говорил. Он не изменил ни себе, ни Богу, он лишь понял, куда надо идти. А когда понял, пошёл без колебаний. По дороге, ведущей в Царство.

С какой, должно быть, болью были сказаны Савлу эти слова: «Савл, Савл! что ты гонишь Меня?». Господу грустно оттого, что Его «избранный сосуд» направляет все свои усилия на борьбу с Ним. Бог выбрал Себе в служители Савла, по-видимому, давно, и Он все ждал, когда же тот наконец придет к Нему. Он видел Савла, как и каждого другого ученика, задолго до первой встречи с ним (см. историю с призванием Нафанаила — Ин. 1:43-49). И при этой встрече Господь не «знакомится» с человеком так, как если бы Он никогда его не знал. Встечаясь с Господом, человек вдруг понимает, что его кто-то видел, слышал, что кому-то, кто вроде бы не знает его лично, небезразлично, что он делает и как думает. Христос, являясь Савлу, просто говорит ему с грустью о том, что то, что у него на сердце, не приносит Богу радости. И этого личного обращения, обращения по имени оказывается достаточно для того, чтобы могучий Савл был сокрушен. И вскорости перестал существовать — «ветхий человек» Савл становится «новым человеком» Павлом (см. Еф. 4:22-24). Так исполняется замысел Божий о Савле-Павле. Но каждый из нас для Господа ценен по-своему. Как потом напишет об этом апостол Павел, «Бог расположил члены, каждый в составе тела, как Ему было угодно» (см. 1 Кор. 12:12-18). И замысел у Господа есть и о каждом из нас, и каждый из нас призван стремиться всеми силами к его исполнению.

Сегодняшнее чтение вновь возвращает нас к вопросу о границах и пределах религии. Оно рассказывает нам об обращении ко Христу Савла, который после обращения войдёт в историю Церкви под именем апостола Павла. Нет сомнения, что Савл был искренне религиозным и в своей религиозности абсолютно убеждённым человеком: ради своей религии он готов был и умереть, и убить (ст. 1 – 2). Он был совершенно безжалостен, но религия, не знающая Царства и любви Божией, всегда бывает безжалостна: ведь она апеллирует к ценностям, представляющимся ей куда более важными, чем человеческая жизнь. Но эта безжалостная религиозность Савла была абсолютно искренней: он с самого начала хотел лишь исполнить волю Божию и был совершенно убеждён, что, преследуя христиан, исполняет её наилучшим образом. Конечно, переубедить такого человека было решительно невозможно. И обращение в том смысле, в каком сегодня нередко понимают это слово, тоже было для него невозможно: ведь для современного человека «обратиться» чаще всего означает или принять ту или иную религию, или сменить одну религию на другую, а Савл на такое, конечно, не согласился бы даже под угрозой смерти. Но Христу нужны именно такие служители, верные до конца и готовые на всё. И Он делает Савла Своим служителем. Делает то, что не под силу было бы сделать никому другому: ведь никто другой не смог бы явить Царство в такой полноте. И Он даёт Своему будущему служителю пережить и почувствовать, что такое Царство и кто такой Он Сам (ст. 3 – 5). И тогда Савл обращается. Его убедили не человеческие слова, его убедила встреча с Воскресшим и опыт Царства. Но ведь христианское обращение только таким и может быть: это обращение ко Христу и к Царству, а не принятие новой религии и не переход из одной религии в другую. А Савл, обратившись, остаётся всё тем же деятельным Савлом, его первый вопрос к Воскресшему: что мне делать дальше (ст. 6)? Его искренняя и активная натура не терпела бездействия, и Бог использует эти качества новообращённого: уже очень скоро Савл начинает проповедовать, свидетельствуя о мессианстве и о воскресении Иисуса (ст. 20 – 30). Он не задумывается ни о прежних своих взглядах, ни о том, что скажут о нём люди, знавшие его в совершенно ином качестве. И дело не в том, что Савлу было не свойственно задумываться. Просто, как видно, впечатление от встречи с Воскресшим на дамасской дороге было так велико, что не рассказать об этом, не свидетельствовать он не мог. Савлу открылась не просто новая истина, ему открылся Мессия, и молчать о таком откровении было невозможно. Религия кончилась. Перед будущим апостолом Павлом открылась полнота Царства.

Сегодня мы читаем об обращении Савла, о событии, которое не только перевернуло его жизнь, но и во многом определило ход истории христианства. Такие обращения бывают нечасто, но они были и продолжают случаться. В сущности всякий человек рано или поздно встречает Бога на своем пути. Эта встреча часто переворачивает сознание человека примерно так, как это произошло с Павлом. Он считал себя служителем Бога, а оказался Его врагом — и наоборот: он думал, что Иисус — его враг, а оказалось — Он его Господин, его жизнь, его призвание. На самом деле, такой переворот в сознании и называется покаянием (по-гречески «метанойя» — «перемена ума»). Когда человек вдруг видит, что вся его жизнь — гонение на Христа, которое он чинит внутри себя или среди своих ближних и дальних, ему открывается и милость гонимого Сына Божьего, Который не только примет его в число Своих учеников, но и возложит на него новую миссию — не терзать, а созидать Христову Церковь.

Книга Деяний рассказывает о великих, поворотных моментах истории спасения и распространения в мире Вести об Иисусе. Практически в каждой сцене повествуется или о потрясающих чудесах или о судьбоносных поворотных моментах в жизни людей, ставших впоследствии великими светочами Церкви. Но может возникнуть резонный вопрос – а как все эти выдающиеся события соотносится с жизнью конкретного, «маленького человека», каковые всегда составляют подавляющее большинство человеческого рода?

Видимо, все подобные яркие и грандиозные сцены из истории раннего христианства были взяты Лукой во многом для иллюстрации, как наиболее запоминающиеся примеры того, что Бог совершает в жизни всякого человека, которого Он касается Своим Духом. И хотя происходит встреча людей с Богом в разных ситуациях и по разному, однако всегда есть некие неизменные составляющие – и прежде всего, божественный зов и потрясение основ человеческой жизни. Иисус говорит, что «никто не может придти ко Мне, если не привлечет его Отец» (Ин 6:44). Небесный призыв или «голос», при этом, ничем нельзя ни то, чтобы заслужить, а даже, в конечном счете, и объяснить. Случай с гонителем Савлом, ставшим апостолом Павлом, яркое тому подтверждение. Только одному Богу остается ведомы движения сердца и зигзаги судьбы того или иного человека. Другое дело, что не всегда человек готов со всей серьезностью и отдачей ответить на призыв. Кстати, и это тоже происходит по каким-то неведомым причинам. Но если человек отвечает Богу взаимностью – доверием на доверие, любовью на любовь, тогда его судьба, казалось какого там незначительного человечишки, становится частью грандиозной истории спасения. И через него или нее начинают совершаться «великие дела Божьи», и он или она становится «избранным сосудом Бога», «исполненным Духа», и участвующим или участвующей в созидании нового мира, который мог бы воплотить в себе все самые заветные божественные замыслы и мечты.

Господь приготовил Анании сюрприз. Анания, видимо, был вполне готов к тому, что Бог может заговорить с ним. Но такого не ожидал даже он: идти к Савлу Тарсянину, о котором все знают, что он преследует христиан и приехал в Дамаск с единственной целью — искоренять христианство. Анания в шоке. Но он не отвергает видение (хотя вполне мог бы сказать: идти к Савлу — безумие, значит, это не видение, а бред). С другой стороны, он не спорит с Богом, не говорит: «Нет, Господи, никуда я не пойду». Он уточняет: «Господи, я слышал от многих, что этот человек сделал Твоим святым много зла и здесь, в Дамаске, тоже хочет гнать Твою Церковь...» Отвечая, Господь не говорит, правда это или нет (видимо, потому, что и так известно, что это правда) — Он говорит: «Иди, потому что Я избрал его». И Анания принимает единственно верное решение: он просто идёт и делает то, что сказал ему Господь.

Савл стал одним из тех, на ком сбылись обращённые к ученикам слова Христа: "...всякий, убивающий вас, будет думать, что он тем служит Богу" ( 16:2). Ревность Савла была ревностью о Боге, но направленной на ложный и преступный путь. Когда совершается зло, трудно говорить о том, что его виновник “хотел как лучше”, и всё-таки даже при таких прискорбных обстоятельствах следует обратить внимание на мотивацию поступков. А служить Савл хотел Богу, и должно быть, поэтому Он Сам вмешался, чтобы желание Савла смогло сбыться на истинном пути.