Мысли вслух на Мф 13:24-30

Всякому, у кого был хотя бы клочок земли, ясно, что Иисус говорит совершенно невозможную вещь. Как можно не пропалывать землю? Ведь если оставить сорняки расти до жатвы, как сделал хозяин поля, то одни сорняки и вырастут, заглушая полезные растения. Господь предлагает объяснение: «чтобы, выбирая плевелы, вы не выдергали вместе с ними пшеницы». Но ведь только что Он сказал, что показался плод и έφάνη, efani, обнаружились плевелы. Они уже обнаружились, как же можно перепутать их с пшеницей? И зачем оставлять их, если все равно им надлежит быть сожженными?

Прислушаемся к оригиналу. Господь говорит: «предоставьте расти вместе άμφότερα, amfotera, тому и другому. В современном языке «амфотерность» обозначает возможность проявлять противоположные свойства. Такова тайна милосердия Всемогущего: нам предоставляется свобода расти. И эта свобода подразумевает возможность выбора между добром и злом. Плевелам дается возможность стать пшеницей.

Всемогущий долготерпелив. Он долго терпит нас, давая нам не только свободу, но и возможность вернуться к Его правде, к Его свету и жизни. Во-первых, эта притча — ответ на вопрос, заданный еще Иовом: «Почему беззаконные живут, достигают старости, да и силами крепки?» (Иов. 21:7слл). Почему благоденствуют негодяи? Чтобы вместе с ними не выдергать и пшеницу.

Если эта притча и описанное ею свойство Царства Небесного тебе не нравятся, если она кажется несправедливой, это, скорее всего, означает, что ты считаешь себя пшеницей. И тогда возникает у тебя вопрос: «А почему хозяин дома рядом с таким замечательным мной терпит всякие плевелы?». Полезно в этом случае задать себе другой вопрос: а в самом ли деле меня следует отождествлять с пшеницей? Так ли много плода для Бога я приношу? А коль скоро все мы, в сущности, плевелы, ничего не приносящие Создателю, то Его долготерпение — не чья-то, а именно наша единственная надежда, единственный шанс успеть стать пшеницей, пока не настал час твоей жатвы.

Притча Иисуса о пшенице и сорняках отвечает на один из самых острых вопросов, которые задавали и задают христианам (как, впрочем, и другим верующим тоже): чего ваш Бог ждёт? Неужели мало зла в мире, неужели недостаточно страданий и несправедливости, чтобы Ему, наконец, вмешаться, вмешаться так, чтобы всё встало на свои места, чтобы праведники и вообще, как говорят, «хорошие люди» получили свою награду, а делающие зло — своё наказание? Когда же настанет обещанный день Суда? Да и так ли обязательно ждать? Почему бы, как предлагают работники хозяину, не повыдёргивать сорняки прямо сейчас, не дожидаясь конца времён, времени жатвы? Ответ хозяина на первый взгляд кажется несколько странным: почему бы достаточно опытный в сельскохозяйственных работах человек стал выдёргивать пшеницу вместе с сорняками? Ведь прополка — вещь, в общем-то, довольно обычная! Но хорошо она удаётся лишь тогда, когда уже легко можно отличить сорняк от полезного растения. Не всегда такое возможно с самого начала. И тогда приходится ждать, когда различие станет явным. Но неужели Богу нужно ждать до конца времён, чтобы понять, кто перед Ним: грешник или праведник? Ведь человеческое сердце перед Богом — как на ладони! Так; но в Боге ли дело? И оттого ли Он ждёт, что не может понять человека? Или оттого, что человек сам не может понять себя и определиться? В самом деле, многие ли из нас готовы сказать о себе — не то, чтобы «я грешник» или «я праведник», такие определения может дать человеку только Бог — но хотя бы: «Я принял твёрдое решение идти по пути праведности»? Или: «Я иду путём праведности»? Тут нет никакой самонадеянности, есть лишь констатация факта; но многие ли готовы такую констатацию произнести? Но ведь и в обратном, в твёрдом и однозначном «нет» Богу, Торе, Евангелию, пути праведности признаются немногие, и не потому, что боятся общественного мнения (в наши дни его в этом отношении уже, в общем-то, нечего бояться), а потому, что в самом деле не решаются сказать Богу твёрдое «нет» так же, как не решаются сказать Ему твёрдое «да». И тогда Богу остаётся только ждать. Ждать самоопределения каждого. Ждать, когда ростки сформируются и определятся в своём качестве, когда можно будет точно сказать, где сорняки, а где пшеница. И когда наконец о каждом можно будет сказать точно, праведник ли он, годный для Царства, или нечестивец, годный только для внешней тьмы.

В известной степени читаемая нам сегодня притча о пшенице и плевелах приводится евангелистом как дополнение к записанной им выше притче о сеятеле. Там Господь говорил о том, что Царство Небесное сеется Словом Божиим повсюду, и от нас зависит то, какой плод принесет это семя. В сегодняшней притче, пользуясь тем же сельскохозяйственным образом, Господь говорит о происхождении зла и, что еще важнее, об отношении к нему Царства Небесного. И если о происхождении зла слово Христа кратко и ясно: «Враг... сделал это», - то в слова Его об отношении к «плевелам» нам важно вслушаться, потому что именно им нам надлежит следовать.

Весь опыт людей, практически-сельскохозяйственный и духовный, подсказывает, что плевелы необходимо выдергивать как можно скорее, потому что они мешают росту пшеницы и засоряют собою собранное зерно. И потому, как только мы обнаруживаем что-нибудь плохое, — особенно в окружающих людях, — мы стараемся выдернуть это, чаще всего — вместе с человеком. Но притча Христова именно этого-то и не одобряет. Можно предложить этому два объяснения.

Во-первых, духовная свобода человека — столь важная ценность для Царства Небесного, что даже плевелы оставляются до последнего дня. Ведь Всемогущий долготерпелив. Это значит, что Он долго терпит нас, давая нам реальную свободу, то есть и возможность быть плевелом, и возможность вернуться к Его правде, к Его свету и жизни.

Во-вторых, важно обратить внимание на слова Христа в словах «чтобы, выбирая плевелы, вы не выдернули вместе с ними пшеницы». И притчу о сеятеле, и притчу о пшенице и плевелах объединяет невысказанное памятование о том, что поле битвы между добром и злом — сердце человека. Возможно, наше стереотипное представление о том, что вот мы — пшеница Христова, а вот они — плевелы, ошибочно. Настоящие "плохиши" бывают только в боевиках. В реальных людях всегда есть и хорошее, и плохое. Движения человеческого сердца разнообразны, и даже если твое сердце зарастает плевелами, ты сам можешь очистить его покаянием. И тогда притча говорит нам о том, что Царство Небесное, точнее говоря — Царь Небесный не выдергивает тебя с твоими грехами, как плевел, потому что очищение сердца — это наше право и наша возможность, закрепленная за нами до последнего дня жизни.

Сам Бог отказывается делать «зачистку» в мире, который Он сотворил. Это значит, что для Него люди не делятся на «честных обывателей» и «террористов». Хотя некоторые люди сильно смахивают на бандитов и насильников, на «сорняки общества» (или Церкви, или семьи), Господь не спешит пропалывать поле. И это — при том, что уж Он-то знает, кто на что способен в этой жизни! Он ждет, пока каждый сможет проявить себя, не оставляя надежды на покаяние каждого. Что же тогда говорить о нас, для которых чужая душа — потемки? Какое у нас право делить мир на хороших и плохих? Да и жнецами нас никто не назначал...

Еще один абсурдный рассказ из области сельского хозяйства. Каждый из слушателей Иисуса прекрасно знает, что пропалывать сорняки надо как можно раньше, до того, как они высосали соки из полезных злаков, тем более, что отличить одно от другого для опытного земледельца не представляет особого труда. Но (как вы, наверное, догадываетесь), абсурдность содержания этой притчи как раз и призвана показать слушателям, насколько непохож человеческий суд на Божий. Даже «жнецы»-ангелы не в состоянии отличить сорняк от пшеницы на этом поле человеческих жизней. Многие «хорошие люди», несомненно, хотели бы раз и навсегда отделаться от «плохих людей», мешающих им жить полноценной жизнью. Но прополка сорняков может привести к гибели хлеба, а значит, нет четкого различия между «хорошими» и «плохими» людьми — первые могут стать последними, и наоборот.

Притча о плевелах говорит нам о том, чему так трудно следовать в повседневности. Вот мы видим, что Господь рекомендует нам быть осторожными и воздерживаться от скоропалительного суда. Но снова и снова мы чувствуем себя «как боги, знающие добро и зло» и выносящие решения о человеческих судьбах.

Очень легко воскликнуть: «дурную траву с поля вон», и начать искоренять всё то, что плохо или кажется нам таким. (Причём нередко именно кажется, и не более того). И если хозяин поля опасается, как бы при прополке сорняков не повредить доброму колосу, то нас такие трудности не пугают. Мало того, мы рады хоть пол-урожая вытоптать, только бы сорнякам досадить. Правда, при этом мы не хотим подумать и о том, что то, что сегодня выглядит сорняком, завтра может оказаться полезной травой. В мире живой природы, конечно, такие трансформации исключительны, но мы-то живём среди людей, а с нашим братом возможны и не такие изменения.

Плевелы, однако, посеяны не только среди тех, кто нас окружает, но и в наших собственных сердцах. А ведь бессмысленно искоренять окружающие нас сорняки, не трогая те, что растут из нас самих. Этак не заметим, как зарастём по макушку, а то и сами станем плевелами.

И вот в почву, на которой произрастают и колосья, и сорняки, брошено почти незаметное зёрнышко. И странно: сорнякам не удаётся его заглушить, хотя на первых порах они его способны заслонить, так оно мало. Но именно то, что кажется незначительным, нередко оказывается самым важным. Ведь именно то, что растёт из этого зёрнышка, став выше всех деревьев отделит пшеницу от плевел.

Сегодняшнее чтение включает несколько притч о Царстве, среди которых выделяется притча о пшенице и о сорняках (ст. 24–30). Смысл этой притчи, истолкованной Самим Иисусом (ст. 37–43), сводится, как видно, к объяснению тех духовных процессов, которые протекают в мире по сей день и завершатся лишь с возвращением Спасителя. Из объяснения видно, что время между первым пришествием Христа и Его возвращением в конце времён представляет собой не что иное, как период роста и раскрытия в мире того Царства, ростки которого посеял в нём Сын Человеческий (ст. 37–38).

Конечно, растут и раскрываются в мире и иные, тёмные силы (ст. 38–39), так что вся его история в духовном смысле сводится к противостоянию «сынов Царства» с «сынами лукавого». Но завершается это противостояние не концом мира, а его очищением: с возвращением Мессии зло и его носители изгоняются из мира (ст. 40–42), а сам мир становится частью Царства, так, что сияние праведности «сынов Царства» уже ничем не омрачается (ст. 43).

Притча о пшенице и о сорняках напоминает нам о том, что история собственно уже закончилась с пришествием в мир обещанного Богом Мессии-Христа; сегодня мы живём уже не в той прежней истории, а в конце времён, в эпоху наступающего и раскрывающегося Царства, хотя, конечно, мы не можем знать, когда эта эпоха завершится. Не случайно в других притчах Иисус сравнивает Царство с зерном (ст. 31–32) и с закваской (ст. 33): очевидно, Он хочет подчеркнуть незаметный, не всегда видимый рост и раскрытие его в нынешнюю эпоху, при том, что в конце времён результат будет настолько очевиден, что не заметить его будет невозможно. Казалось бы, к чему медлить? Ведь работники предложили хозяину решить проблему сорняков незамедлительно (ст. 28)! Однако хозяин не торопится, боясь повредить пшенице (ст. 29).

Молодую поросль пшеницы действительно не всегда легко отличить от сорной травы. Но ведь Бог знает каждое человеческое сердце, неужели Он может ошибиться? Очевидно, дело не в этом. Бог просто даёт каждому шанс проявить себя до конца. Конец времён наступает не тогда, когда Бог устаёт ждать, а тогда, когда ждать больше нечего. И тогда наступает время жатвы. А значит, и время Царства.