Мысли вслух на 1 Тим 2:1-8

Многих из нас может удивить просьба апостола Павла молиться «за царей и за всех начальствующих» (1 Тим 2:1). Нас даже меньше удивляет просьба о благодарениях «за всех человеков». Проще молиться о человечестве в целом, а вот о правительстве…

Кто-то говорит о том, что «они» ханжи, кто-то о том, что неверующие, но большинство забывает, что они, прежде всего – люди. А мы, христиане, члены Тела Христова, призваны быть его присутствием в этом мире. Мы не от мира, но «царям и начальствующим» дана в этом мире власть, и мы призваны молиться о них, чтобы, хоть на самую малость, и через власть земную на земле исполнялась воля царя небесного. Это возможно, ведь были же в истории святые цари, короли, князья, с древнейших времен и до наших дней. Нам может казаться, что наша молитва ничего не значит: помолиться о чьем-либо исцелении, о мире в семье друзей – это еще куда ни шло, но молиться о власть предержащих, о мире на земле – это уже слишком. Но это не так, например, в наши дни по молитвам и благодаря стараниям христиан примирились два африканских племени, и разве мы знаем, что еще происходит, или не происходит в этом мире по молитвам наших более ответственных братьев и сестер во Христе. Мы так редко осознаем меру нашей ответственности, а ведь мы действительно члены одного Тела Церкви и наша молитва и наша праведность или греховность не «наши проблемы», как сейчас принято говорить, а боль или радость для всей Церкви, для Тела Христова. Конечно, каждый сам за себя отвечает перед Богом, но есть те крещеные люди, которые не были воспитаны в вере, или позже потеряли ее. И все же крещеный неверующий отличается от некрещеного, ведь за него на Евхаристии молится вся Церковь – вот, какова наша ответственность. За этих людей мы отвечаем, за тех, кто присоединен к Церкви таинством крещения, но не молится сам. Поэтому так важно просить, молиться и благодарить за всех человеков: «воздевая чистые руки без гнева и сомнения».

Павел говорит о необходимости молиться за тех представителей власти, под управлением которых ищущие Царства могли бы жить, по собственному выражению апостола, «тихо и безмятежно» с тем, чтобы посвятить себя тому главному, что составляет цель и смысл их жизни (ст. 1 – 7). По-видимому, этот призыв был связан с теми довольно широко распространёнными в околосинагогальной среде умонастроениями политического мессианизма, в центре которых стояли идеи священной войны и установления мессианского Царства силой. Разумеется, и само Царство мыслилось в рамках такого рода представлений, как реальность не столько духовная, сколько политическая. Павел же, как видно, выступает решительно против этого политического мессианизма. На первый взгляд может показаться, что призыв Павла предполагает полную политическую индифферентность и безразличие ко всему, связанному с общественной жизнью.

Но при ближайшем рассмотрении это оказывается не совсем так: ведь Павел призывает молиться за тех, кто находится у власти, с тем, чтобы Церковь могла, оставив политику, спокойно заниматься своим главным делом: свидетельством о Христе и о Царстве с тем, чтобы Царство всё шире распространялось в мире, преображая его. Власть, Церкви сознательно противодействующая, совершенно очевидно, под такое определение не подходит.

Но главное всё же заключается в другом: говоря о воздержании от участия в политической жизни, апостол, прежде всего, хотел напомнить и самому Тимофею, и эфесской церкви о том, что Царство, по слову Спасителя, «не от мира сего», так, что оно никак не определяется конкретной политической ситуацией и от неё не зависит. Не существует такого общественно-политического устройства, о котором Церковь могла бы сказать: «Это наша власть»; существует лишь такое, о котором она могла бы сказать: «Эта власть нам не мешает». И Павел не устаёт напоминать о неотмирности Царства с тем, чтобы ни у кого из христиан не возникло соблазна принять за него какую-нибудь очередную религиозную утопию, наподобие той, которая соблазнила многих его единоверцев и соплеменников, приведя в 70 г. к катастрофе и Иудею, и весь еврейский народ.

Как видно, цель христианской жизни для Павла — «познание истины». Такова же и воля Божья о каждом человеке: Бог не хочет ничьей гибели, Он не стремится распределить людей по неким кругам ада или райским обителям, Он лишь хочет, чтобы каждый познал истину, а значит, и сам стал живой истиной. Во времена Павла выражение «познать истину» имело вполне конкретный смысл: речь шла о богопознании, а значит, о пути Торы, вне которого никакое богопознание невозможно. Полнота же истины для человека возможна лишь тогда, когда он сам становится её воплощением, живой Торой.

Это главная задача христианина, на всё остальное размениваться не стоит, потому и советует апостол молиться о том, чтобы внешняя жизнь христиан была по возможности мирной и спокойной: ведь у того, кто увлечён внешними событиями, особенно войной или политикой, для духовной работы остаётся обычно немного времени. Однако упомянутая цель христианской жизни оставалась бы недостижимой, если бы Спаситель Сам не «выкупил» каждого, кто готов Ему довериться, как обычно образно называет это Павел.

Говоря о «выкупе» («искуплении»), апостол имеет в виду тот факт, что Мессия не просто принёс в мир Царство, но и сделал возможным каждому ищущему войти в него, невзирая на то, что мог натворить человек в своей прежней жизни. В самом деле: сознательно совершённый грех (а точнее, его последствия) берут человека в плен, из которого грешный человек сам освободиться не может. И дело тут не в том, что кто-то его удерживает специально, а в том, что сама испорченная грехопадением природа обессиливает его, не давая возможности жить полноценной духовной жизнью.

В частности, это проявляется и в том, что человек становится, как обычно говорят в таких случаях, «рабом обстоятельств». Если быть более точным, надо говорить о тех причинно-следственных цепочках, которые порождает сам человек своими греховными поступками и которые затем полностью определяют его дальнейшее существование. В индусской и в буддийской традиции такую зависимость человека называли обычно кармической, а соответствующие закономерности — законом кармы, но о них знали все и всегда, даже если называли их иначе.

Вот от этой зависимости и освобождает Иисус человека, занимая его место в созданной его грехами цепи причин и следствий, а соответственно, и беря на себя последствия совершённых человеком грехов. При одном, правда, обязательном условии: сам человек раскаивается в совершённом грехе и полностью от него отказывается. Тогда с последствиями содеянного предстоит иметь дело уже не ему, а его Спасителю, Который как бы выкупает его из того рабства греху, в котором человек оказался. И вот тогда человеку открывается возможность стать живой Торой и войти в Царство: ведь теперь власть греха и того зла, в котором лежит мир, перестаёт быть над ним абсолютной. А значит, появляется возможность освобождения от пут мирового зла. И для спасения тоже.

Ежедневно читая новости, мы легко понимаем, как важна та молитва за других, о которой пишет апостол Павел. Особенно — за «начальствующих», тех, кто принимает решения, касающиеся судеб народов, а может быть, и всего человечества. От них, действительно, зависит, будем ли мы проводить земную жизнь «тихую и безмятежную во всяком благочестии и чистоте». И не надо думать, что политиков доброй воли нет и быть не может. В Евангелии от Луки как раз и говорится о таком «начальствующем», любящем народ, которого Сам Иисус ставит в пример другим. Есть и другие примеры в мировой истории — святые короли, цари, князья, принцы... Из недавних примеров — бельгийский король Бодуэн... Давайте вместе помолимся о действии Духа Святого в сердцах тех правителей, которых достойны наши народы.

Каждый день мы узнаем о катастрофах, терактах и страданиях. Мы пугаемся, негодуем, сопереживаем. Как страшен мир и как ужасны дела людей — одно из наших основных впечатлений в жизни. Но, судя по этому слову апостола Павла, вовсе не негодование является тем отношением к миру и к жизни, которого ждет от нас Господь. Спросим себя: а часто ли мы молимся, а тем более — благодарим «за всех человеков... и за всех начальствующих»?

Ответственность христианина, как указывает апостол Павел, должна распространяться на каждого человека, на всех, кто принимает решения, касающиеся судеб людей и народов. Очень легко осуждать тех, кто творит зло, очень легко, привычно и в удовольствие ругать правителей, особенно если они и впрямь небезупречны. Но созидается ли что-нибудь от нашего осуждения и негодования? Не на стороне ли сил разрушения мы оказываемся?

Апостол призывает нас быть на стороне единственной созидательной силы в этом мире — Божественной благодати, включить в свое сердце весь мир и молитвенно предстательствовать о каждом человеке перед Богом. Не осуждая никого, а разделяя ответственность. Нужно иметь в виду, что апостол говорит это во времена цезарей, когда «цари и начальствующие» прямо враждебны вере Христовой. И все же апостол призывает христиан и в этой ситуации к духовному созиданию.

Продолжая тему «тихой и безмятежной жизни», Павел говорит о том, чем она должна быть наполнена: молитвой и добрыми делами (ст. 8 – 10). Такой образ жизни был бы вполне приемлем для всякого религиозного человека, независимо от исповедуемой им религии. Единственным исключением могли бы стать те носители духа воинственной религиозности, которые не приемлют никого, кроме себя, считая своим долгом священную войну против всего мира до полного торжества своей религии. Но дело не только в том, что Павлу лично дух мирной религиозности был ближе, чем дух религиозности воинственной; во всяком случае, образ Павла, когда он не был ещё ни Павлом, ни апостолом, свидетельствует скорее об обратном: ни духовного спокойствия, ни религиозной широты своего наставника Гамалиэля (Гамалиила Книги Деяний) он не перенял. Но, когда после встречи на дамасской дороге Павел понял, что такое Царство, он вместе с тем понял и другое: религия не главное в жизни человека, не она делает его праведником, не она спасает.

Главная задача христианина, как её видит апостол, — не распространение новой, окончательной и абсолютно истинной религии, а свидетельство о Царстве. Но о нём невозможно свидетельствовать одними словами: нужно показать ищущим, что Царство — не прекрасная мечта, а реальность, уже теперь доступная тем, кто хочет к нему приобщиться. Как же можно было продемонстрировать Царство тем, кто ещё ничего о нём не знает? Отвечая на этот вопрос, Павел указывает на молитвенные собрания Церкви как на то место, где Царство можно увидеть воочию. Но если бы те, кто являл собой образец жителя Царства в молитвенном собрании, в остальное время ничем не отличались бы от язычников, свидетельство вряд ли можно было бы считать полноценным. И те добрые дела, о которых упоминает апостол, становились проявлением всё той же жизни Царства в повседневности. Отсюда и то требование иерархии и порядка в церковных собраниях, о которых говорит Павел, запрещая женщинам быть церковными проповедниками («учить», ст. 11 – 15). Оно связано, разумеется, не с какой-то неполноценностью или второсортностью женщины, как думают сегодня некоторые читатели Библии, а с тем призванием, которое женщине дано Богом и, соответственно, с теми служениями, которые ей Богом поручены и в число которых церковная проповедь не входит.

И дело тут не в церковной дисциплине как таковой, а в том, что за ней стоит, если только Церковь живёт нормальной, не искажённой и не извращённой, духовной жизнью: тем порядком, который свойствен жизни Царства, определяемым не внешними законами, а лишь промыслом Божиим о каждом его жителе и, соответственно, призванием каждого. А в таком случае даже внешний порядок становится не чем-то самодовлеющим и нередко самодостаточным, но свидетельством, свидетельством о Царстве, которое этот порядок определяет.

Апостол Павел - один из тех конкретных людей, кому предъявляют претензии феминистки. "Как же так, да это же просто унижение, что он такое говорит". Проблема в том, что своим языком апостол разъясняет простую вещь: мужчина и женщина очень различаются по своему устройству и божественному предназначению. К этому можно относиться по-разному. Можно негодовать и возмущаться. Можно из-за этого отказываться верить в Бога. Но различия между мужчиной и женщиной – это факт, с которым приходится считаться. Хотя бы потому, что пути, которыми мы идем к Богу, призвания, которые Он возлагает на нас, зависят от того, кто мы есть.