Мысли вслух на Мф 7:1-8

Нас опять несправедливо обидели? Ну что же, самый достойный ответ — привести обидчику слова из сегодняшнего Евангелия: нечего смотреть на чужие сучки, когда у самого в каждом глазе по бревну! Но если, как говорит Апостол, все согрешили, и все верующие оправданы даром, то стоит ли усугублять обиды и вражду? Не лучше ли принять от Христа слово примирения и сделаться служителем Его мира? А для начала — просто не осуждать.

В сегодняшнем евангельском чтении, по сути, кратко изложено христианское видение идеального устройства «общества». Конечно, многих деталей тут нет, но это не важно. Здесь показывается, как должны быть выстроены отношения между людьми в этом обществе — с одной стороны, с другой — что над всеми людьми есть что-то, а точнее, Кто-то больший их. Известнейший образ про сучок, бревно и глаза — это ведь прямое указание именно на наличие Кого-то, Кто может видеть глаза каждого человека и знает, что в них. Тот, у Кого у Самого никаких бревен нет. И именно поэтому от Него и через Него выстраиваются наши отношения. Христианское сообщество — Церковь — ведь именно так и построена: она состоит из людей, собравшихся вокруг Главы Церкви — Христа. Каждый человек как-то соотносится с Господом и через это оказывается «связан» в одно Тело с другими. Понятно, что всякое тело, чтобы нормально функционировать, должно жить по законам «гармонии». И, как об этом потом напишет Павел в послании к Коринфянам (1 Кор. 12), Тело Христово тоже живет в согласии. Закон, по которому оно существует, — это любовь. Это отношения «взаимодополнения» и служения. Это жертвенная любовь, любовь отдавания себя другим и для других. Это отношения, в которых мы, люди, получающие что-то от Бога (см. Мф. 7:7-8), стараемся не оставлять эти дары только для себя, но и делимся ими с братьями и сестрами.

Бревно и сучок — предметы одной природы, но разного «порядка». И может показаться, что бревно в глазу из-за своих размеров совсем не дает ничего видеть. Но дело как раз в том, что слеп носящий его в глазу только по отношению к себе. А по отношению к другим оно работает как увеличительное стекло, помогающее рассмотреть малейшие чужие проступки. И вот тогда рождается желание помочь другому избавиться от сучка (см. Мф. 7:4). Однако больной тяжелой формой какой-то болезни не может излечить другого от этой же болезни, хотя бы только начавшуюся. Кроме того, ведь с этаким «увеличителем» и размеры перепутать не сложно, и вместо скальпеля приготовить пилу… И только уже здоровый человек, прошедший через боль исцеления (ведь когда тебе Кто-то достает бревно из глаза — это больно), может помочь другому. Именно поэтому Христос и говорит: «Вынь прежде бревно из твоего глаза и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего» (Мф. 7:5).

Псалмопевец призывает нас признать всемогущество и благость Божии и направить наши сердца к упованию на Его милость. А Иисус в Нагорной проповеди добавляет: если мы хотим Его милости, то надо и самим быть милостивыми, а не выискивать недостатки у других и не осуждать их. Интересно, что свое бревно в глазу не мешает разглядеть сучок в глазу другого человека, но делает совершенно невозможной нашу помощь ему.

Настоятельный совет Иисуса «Не судите, чтобы не быть осужденными» можно, вероятно, перефразировать так: «Будьте снисходительны к другим, чтобы и вам было проявлено снисхождение». Однако видимая простота мысли осложняется тем, что речь во второй части высказывания идет не о человеческом суде, а о суде Божьем.

При этом очевидно, что в жизни редко те, кто проявляет снисхождения, получают его в ответ. А если даже и получает, то едва ли есть смысл искать здесь прямую зависимость между добротой одного человека и добротой, которую ему оказывают, так сказать, третьи лица.

Другое дело, что искать какое-то снисхождения к себе Иисус своих последователей совсем и не призывает. От христиан и христианок требуется всего на всего помнить о крайней запутанности мировой жизни: отношений, поступков, споров, конфликтов и т. д. – всего того, чем наполнено человеческое существование, и ни в коем случае не выносить окончательных суждений, а тем более вердиктов по поводу того, что нам не нравится, или что действительно подчас пышет злобой и сеет разрушения. Делать этого не стоит хотя бы уже потому, что любой человек лишь «тростник, ветром колеблемый» – способен и на великое благородство, и на великие глупости, и даже на отчаянные безумства…

Собственно по этой причине далее в сегодняшнем отрывке следуют слова о соринке и бревне. Иисус советует не просто быть скромнее или смиреннее и, конечно, не стараться убедить себя в том, что «я хуже всякой твари». В Его словах слышится простое дружеское пожелание каждому слушающему или читающему – оценивать себя адекватно, а не предаваться самоуничижению. Более того здесь слышится сигнал к действию – не надо заниматься перемыванием чужих костей, как нет нужды и в самокопании – этим ничего не достигнешь. Просто промой глаз, в который попало что-то извне – и смотри на Бога, на Его великодушное и понимающее отношение к людям – подражай Ему, и не надо будет никого ни учить, ни обличать, ни бурчать. Останется лишь убеждающая без слов и созидающая всех любовь…

Господь использует обычные материальные реалии того времени для разъяснения смысла Его духовно значимых слов. Для нас ведь за словом «мера» уже совсем не слышится реальность повседневных торговых отношений, а для Его слушателей все было очень наглядно: какой мерой ты отмеряешь зерно, такой же мерой твой партнер должен отмерять, например, соль. Не может быть двух разных мер. Точно также не может быть двух стандартов в оценках — так, чтобы мы оценивали «по справедливости», а нас — «по милосердию». Слово «судить» многозначно, оно означает и «оценивать», и «управлять», и «осуждать». Из контекста ясно, что именно осуждение нам категорически не рекомендуется, если мы сами не хотим подпасть под осуждение.

Когда Господь Иисус Христос исцеляет паралитика, которого четыре человека принесли к Нему, разобрав крышу дома, Он говорит: «Прощаются тебе грехи твои». На это фарисеи и книжники возмущаются, потому что, думают они, никто не может прощать грехи, кроме Бога. Сегодня, читая отрывок из Нагорной проповеди, мы слышим похожую мысль из уст Самого Иисуса. А после воскресения Он говорит ученикам: «Кому простите грехи, тому простятся...» Важно постараться взглянуть на эти евангельские эпизоды вместе, чтобы понять то, что говорит Господь о прощении.

Тогда, в доме тещи Петра, Господь не опровергает исходную посылку книжников, но подчеркивает, что, в отличие от людей, Богочеловек может прощать грехи в силу Своей божественности и по праву Крестной жертвы. В Нагорной проповеди Он говорит о том, что судить может лишь тот, кто праведен сам и чей взгляд не поврежден грехом. И, наконец, Церкви Господь дает повеление прощать грехи потому, что Сам является ее главой и Церковь призвана Им передавать Его прощение.

Но на практике для нас важно, что Его слова «не судите, да не судимы будете» являются, если так можно выразиться, «техническим» принципом, пользуясь которым ты можешь перейти из мира осуждения в мир прощения. Это требует признания собственной неспособности судить и собственной греховности, то есть покаяния. И, самое главное, это требует возжелать именно прощения, а не «справедливого воздаяния».

Слова Иисуса о суде можно было бы считать продолжением традиции, восходящей к одному из великих учителей Израиля, Гиллелю, сказавшему: не суди ближнего до тех пор, пока сам не побываешь на его месте. Да и другие учителя считали, что праведнику не пристало торопиться с осуждением ближнего, даже тогда, когда его, казалось бы, есть, за что осудить. Иисус же, как видно, несколько видоизменяет высказывание Гиллеля: Он говорит о том, что прежде осуждения грехов ближнего нужно увидеть собственный грех. Конечно, такой совет имеет и духовно-практический смысл: пока не поймёшь, как бороться с собственными грехами, не поймёшь и того, как помочь бороться с ними ближнему. А то, что в грехи ближнего имеет смысл всматриваться лишь для того, чтобы помочь ближнему от них избавиться, было понятно само собой: ведь общепринятым в иудаизме периода Второго Храма было представление о Торе, как о путеводителе по пути праведности и средстве борьбы с грехом, а не как о своего рода религиозной дубине, которой нужно бить грешника по голове за его грехи. Собственно, и Иисус призывает быть очень осторожным в том, что касается суда над человеком, не только в смысле его осуждения (взять на себя прерогативу Бога и без того никому бы не пришло в голову), а в смысле его оценки, как грешника или праведника. В самом деле, для того, чтобы такую оценку дать, нужно знать человеческое сердце так, как его может знать только Бог. Иное дело оценка конкретных дел и поступков: их может более-менее адекватно оценить каждый, знающий заповеди и хорошо представляющий себе суть дела, которое оценивает. А вот вопрос о том, кто достоин Царства и спасения, а кто нет, решать не нам, хотя бы потому, что мы сами это Царство получаем отнюдь не потому, что его достойны. К тому же, история его ещё далеко не завершена, а потому и время окончательных оценок ещё не пришло. Когда же оно придёт, давать их в любом случае будем не мы. Стало быть, наше дело не оценки, а борьба с теми грехами, которые мешают нам и нашим ближним идти путём праведности. С тем, чтобы завершить этот путь в Царстве, где каждый из нас наконец избавиться от всего того, что мешает ему жить полной жизнью.

Господь предостерегает нас от следования по легкому пути. От того, что нам так часто хочется сделать — отдаться течению, расслабиться и плыть себе дальше, не «напрягаясь». Да, так действительно легче, так проще справиться с наваливающимися проблемами и тяготами. Но даст ли это нам счастье? Нет. Ведь мы неминуемо куда-нибудь да движемся. Вверх или вниз — это уже вопрос. Но если мы расслабляемся, то течение нас начинает тянуть уже туда, куда, возможно, мы и не очень хотим попасть. А когда мы начинаем «напрягаться», прикладывать усилия, то из этого уже может выйти хоть какой-то толк. Есть довольно известный образ: духовная жизнь — это эскалатор, бегущий вниз. И даже, чтобы просто остаться на месте, нам нужно бежать по нему вверх. Каждый бежит, как может. У каждого своя какая-то дорога, «узкий путь», ведущий к Богу. Но по нему надо идти, иначе лента увезет нас туда, куда попадают все вместе... Надо идти, чтобы войти в жизнь — пройти трудный, возможно, болезненный путь, но идти. Причем, делать это с радость и чистым сердцем — как призывал нас псалмопевец: «Входите во врата Его со славословием, во дворы Его — с хвалою» (Пс. 99:4).

Сегодняшнее чтение посвящено двум темам, напрямую между собой, казалось бы, не связанным. С одной стороны, речь идёт о суде и о том, что последователям Христа лучше было бы не выступать в роли судьи (ст. 1 – 5). С другой стороны, Иисус прямо советует Своим ученикам просить у Отца всего, в чём у них может возникнуть нужда (ст. 7 – 11). А предваряют этот совет слова о бережном отношении к святыне (ст. 6). На первый взгляд, речь идёт о вещах совершенно разных; но если вдуматься, можно заметить, что и здесь Иисус снова говорит о Царстве. В самом деле, ведь если и возможно человеку «не судить», то только и именно в Царстве. В нашем падшем мире любая оценка почти автоматически становится не только суждением, которое нам разрешено, но и осуждением, которое запрещено. А оценка без осуждения возможна лишь в Царстве, где иной оказывается сама среда, внутри которой происходит общение. В такой среде можно сравнивать себя с другими, не выясняя при этом, чья ступенька на иерархической лестнице выше. И не потому, что все в Царстве вдруг становятся одинаковыми, а потому, что сама лестница там теряет своё значение. В полноте Царства каждый обретает свою собственную полноту, данную ему Богом, и тогда столь привычное нам в нашем мире сравнение становится бессмысленным. Но как добиться такого видения в нашем падшем мире? Очевидно, лишь сохраняя то Царство, которое даётся каждому последователю Христа уже сейчас, в этом мире. Не случайно напоминает Спаситель о необходимости хранить святыню в чистоте, не оскверняя её ничем нечистым (ст. 6). «Псы» и «свиньи» упоминаются здесь не случайно: речь идёт о нечистых животных, которые в Библии нередко становятся символом нечистоты как таковой. И призыв относиться к людям так, как мы хотели бы, чтобы они относились к нам (ст. 12), тоже напоминает о Царстве. Казалось бы, перед нами всего лишь хорошо известное «золотое правило» этики, но это всё же не совсем так: ведь речь идёт не о том, чтобы относиться к людям так же, как они относятся к нам, а относиться к ним так, как мы бы хотели, чтобы они к нам относились. В таком случае становится очевидно, что относиться к людям мы можем только с любовью и, уж конечно, без осуждения: ведь едва ли найдётся кто-нибудь, кто не хотел бы, чтобы его любили, или хотел бы, чтобы его осуждали, даже если этот кто-то и понимает, что любить его особо не за что, а осуждать как раз есть за что. Тут-то и становится понятно, что в нашем падшем мире такое невозможно. Но невозможное здесь становится возможным в Царстве. Если же мы относимся к ближним именно так, как заповедал нам Иисус, значит, Царство уже стало для нас реальностью, а тогда и просить мы можем так, как просят в Царстве, где Бог даёт не меря. И дело не в том, что, пока мы здесь, Он не может нам дать всего, что мог бы дать там. Просто в Царстве, научившись отдавать без остатка и в полноте, мы и принимать тоже научимся в полноте. Так, как отдают и принимают в Царстве.

В сегодняшнем чтении есть несколько смысловых отрывков. Пожалуй, первый из них (ст. 1-5) по смыслу наиболее ясен (хотя и труднее всего для исполнения!). Стих 6 дает пример довольно типичного для устной речи стилистического приема, который называется «хиазм», когда когда фраза строится по модели «ABba». В нашем случае «попрали ногами» — это свиньи, а «обратившись, растерзали» — это псы. Но о чем это все? Неужели мы должны кого-то считать псами и свиньями (напомню, что и те, и другие считались нечистыми животными)? Вряд ли! Предыдущие стихи не позволяют. Наверное, речь идет о том, что даже самые объективно хорошие вещи (предметы, идеи) не обязательно оказываются субъективно хорошими в конкретных ситуациях, и поэтому нужна мудрость в пользовании ими. Следующий отрывок (ст. 7-11) не просто побуждает нас к настойчивой молитве, но и уверяет в том, что Отец Небесный всегда отвечает на нее, причем тем, что «дает блага». В другом Евангелии в этом месте сказано «даст Духа Святого» (Который, конечно, и есть предельное «благо»). То есть ответ от Бога может быть «не совсем» таким, каким мы его ожидаем.

В сегодняшнем чтении есть несколько смысловых отрывков. Пожалуй, первый из них (ст. 1-5) по смыслу наиболее ясен (хотя и труднее всего для исполнения!). Стих 6 дает пример довольно типичного для устной речи стилистического приема, который называется «хиазм», когда когда фраза строится по модели «ABba». В нашем случае «попрали ногами» — это свиньи, а «обратившись, растерзали» — это псы. Но о чем это все? Неужели мы должны кого-то считать псами и свиньями (напомню, что и те, и другие считались нечистыми животными)? Вряд ли! Предыдущие стихи не позволяют. Наверное, речь идет о том, что даже самые объективно хорошие вещи (предметы, идеи) не обязательно оказываются субъективно хорошими в конкретных ситуациях, и поэтому нужна мудрость в пользовании ими. Следующий отрывок (ст. 7-11) не просто побуждает нас к настойчивой молитве, но и уверяет в том, что Отец Небесный всегда отвечает на нее, причем тем, что «дает блага». В другом Евангелии в этом месте сказано «даст Духа Святого» (Который, конечно, и есть предельное «благо»). То есть ответ от Бога может быть «не совсем» таким, каким мы его ожидаем.

Здесь нам ещё раз предлагается выйти из плена собственного эгоцентризма. Как легко упиваться собственной ограниченностью, считать свои суждения о людях, да и вообще об окружающем мире непогрешимыми.

Но вот Иисус даёт нам увидеть ограниченность нашего кругозора. И хотя понять другого человека бывает очень трудно, но именно увидев границы собственного понимания мы начинаем их преодолевать, а значит, приближаться к пониманию других людей. А потом мы оказываемся на месте того, кого недавно судили, и начинаем понимать другого человека ещё лучше...

Слова о сучке и бревне нам знакомы с детства, на наше счастье, эта евангельская мудрость оказалась одной из тех, которую признавали даже многие заядлые безбожники. Правда, велик соблазн шпынять ближнего: «а у тебя-то бревно торчит», но по сути здесь не возразишь.

Труднее заметить, что сразу же за этими словами идёт предупреждение о недопустимости давать святыни псам, а жемчуга свиньям. (Вспомним, кстати, что бесценной жемчужине в другом месте Евангелия уподоблено Царство Божие). Что объединяет эти речения?

Похоже, что здесь Иисус предупреждает нас об опасности скоропалительного стремления учительствовать. Ведь даже проповедь истины можно превратить в способ самоутверждения, когда любование своим красноречием заслоняет от оратора тех, к кому он обращается.

Но не стоит тешить себя иллюзиями, даже выглядящими внешне благочестиво. Реальность обязательно прорвётся сквозь иллюзии, и хорошо ещё, если обойдётся без трагедий.

Надеяться на Божью помощь — это так же естественно, как естественно для ребенка ожидать заботы от родителей; если вы не можете обмануть своего ребенка, то как может Небесный Отец подвести Своих детей?... Эти слова произносились не для «наивных верующих», не знающих жизни, а для вполне нормальных людей, которые знали, что не все так просто, что Бог не всегда отвечает на молитву, что есть на свете и голод, и болезнь, и смерть. Так что же это — еще одна религиозная идея, опиум для народа, или, все-таки, правда? А если правда, то как ее понимать? Кажется, что понимать это можно только в контексте радостной Вести о том, что Владыка вселенной становится для учеников Иисуса Отцом. Ведь одно дело — уметь принимать с благодарностью из руки Хозяина добро и зло, страдания и радость, а другое — знать, что любящий Отец всегда, в любых обстоятельствах будет вернее и ближе самых близких из людей...

«В этом закон и пророки»... То есть все ветхозаветное учение Иисус сводит к короткой фразе, несколько измененному Им древнему изречению, известному как «золотое правило этики». Как Он его изменяет? Он переводит его из негативной формы («не делай...») в позитивную, и это очень важно. Как часто люди полагают, что религия — это опиум народа, что христианство — это удобная психологическая ниша, в которой можно спрятаться от проблем окружающего мира. Подчас так думают и сами христиане, поэтому, наверное, в советские времена так распространено было среди «подпольных» христиан аутсайдерство. Но Иисус задает гораздо более высокий уровень требований к себе. «Не может укрыться город, стоящий на верху горы», христианская позиция в мире — позиция действия, преображения этого мира, а не бегства из него. Но, конечно, не всякое действие будет верным. Господь считает, что всякий человек все-таки себя любит, и Он предлагает нам совершать поступки по отношению к другим людям, исходя из того же мотива — любви.