Мысли вслух на 1 Кор 1:3-9

Верный — это значит сказал и не обманул, обещал и сделал, полюбил и не разлюбил. Это тот, кто достоин доверия, кому можно довериться, на кого можно положиться. Таков Бог, Который призывает нас. И значит, мы можем откликнуться на Его призыв: Его верность — гарантия того, что Он призывает нас не во вред нам. Давайте посмотрим, куда Он нас зовет. Греческое слово koinonia означает что-то вроде братского общения, общения равных. Теперь представим себе картину: есть великий и могущественный Царь, у которого много подданных. А еще у Него есть Сын, Который, естественно, является господином над подданными Своего Отца. Этот Сын, конечно, живет во дворце, где есть прекрасный сад, в котором Он проводит Свое время. И вот Царь призывает Своих подданных придти в этот дворец, в этот сад, чтобы на равных общаться с Его Сыном, тем самым становясь сынами Царя и сонаследниками Царства. Мы, люди, привыкли не доверять, мы считаем, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Нам надо очень сильно изменить свои привычки, чтобы довериться такому Царю, но верность Божия — нам в том опора.

В своём послании коринфским христианам Павел пишет странные, на первый взгляд, слова: он говорит о свидетельстве, которое в них утвердилось (или укрепилось, если переводить дословно). Что же он имеет в виду? Апостол упоминает также слово и знание, которые восприняли слышавшие свидетельство. Может показаться, что речь идёт о том новом учении, которое принёс коринфянам Павел и которое было ими воспринято.

Но ведь христианство несводимо к одному лишь учению. Конечно, Иисус многое сказал Своим ученикам во времена Своего земного служения, но всё же Он пришёл не для того, чтобы создать новое учение. Он пришёл дать миру Царство. И христианство — не новое учение, а новая жизнь, жизнь в этом самом Царстве. Жизнь, которую нужно принять и которая должна утвердиться, укрепиться в человеке, которая должна быть им усвоена, став неотъемлемой частью его собственного существования.

Такую жизнь одними словами не предать, тут нужно именно свидетельство, свидетельство человека, который сам живёт жизнью Царства и может наглядно, на собственном примере показать, что она такое и как ею живут. Именно такое свидетельство и нёс Павел. Оно-то, собственно, и было его апостольством: ведь апостол — всегда посланец, идущий, чтобы засвидетельствовать то, что его послали засвидетельствовать.

Он ничего не говорит от себя, он не учитель и не наставник, он лишь свидетель того, о чём ему было поручено сообщить. Но если речь идёт о жизни Царства, то сообщить означает приобщить: ведь никакие рассказы о Царстве без приобщения к его жизни ничего не стоят. Без такого приобщения все они значили бы не больше, чем истории о радостной жизни в далёкой прекрасной стране, которую слушающий никогда не увидит. Но одного приобщения к жизни Царства ещё не достаточно.

В Царстве надо жить, а чтобы жить его жизнью, человеку необходимо измениться, духовно и даже физически, если иметь в виду приобщение к Царству во всей его полноте. Тут не одномоментный акт, тут процесс, притом процесс, который завершится лишь с возвращением Христа во славе. Тогда то, что лишь приоткрылось ищущим Царства в начале пути, раскроется им во всей полноте. И путь завершится — встречей лицом к лицу с Тем, Кто принёс Царство в мир.

Начиная своё послание христианам Коринфа, Павел отмечает очень важную особенность того процесса, который в Библии называется спасением. Он говорит о коринфских христианах, что свидетельство о Христе они уже приняли и плоды его видны ясно (ст. 4 – 6), подчёркивая вместе с тем, что утвердить верных окончательно в Царстве может лишь Сам Спаситель, когда Он вернётся в конце времён (ст. 7 – 9). Очевидно, для апостола судьба конкретного человека в Царстве неотделима от истории самого Царства, которое, войдя в мир, всё более и более раскрывается, преображая его. И жизнь тех, кто причастен Царству, оказывается связанной с процессом его становления, который завершится лишь с возвращением в мир Спасителя в конце времён. При таком подходе истории спасения отдельного человека как таковой нет вообще, есть лишь история Царства, в которой каждый христианин принимает участие от момента своего к нему приобщения до конца времён.

Это неудивительно, если вспомнить, что Библия ничего или почти ничего не говорит о судьбе в вечности отдельного человека. Ни в Ветхом, ни в Новом Завете мы не найдём чётких и однозначных представлений о посмертии или о бессмертии души, так же, как не найдём ничего, что напоминало бы сложившиеся в Средние века в христианских кругах традиционные представления о рае и об аде. В библейских книгах упоминается шеол, мир теней, который уготован каждому умершему, но это представление едва ли можно считать собственно библейским, ведь о чём-то похожем говорили практически все народы древности. Авторы библейских книг в данном случае лишь следовали традиционным для своей эпохи представлениям. А вот о приходе Мессии, о всеобщем воскресении и о Царстве пророки говорили много, в этом заключалось собственно библейское учение о судьбе человека в вечности. Неудивительно, что и для Павла она неотделима от Христа и от того Царства, которое вошло в мир вместе с Ним. Ведь именно со Христом и с Царством связана полнота той жизни, которую Бог изначально предназначил каждому человеку. Потому и получить её можно лишь через Христа и в Царстве, и притом лишь тогда, когда Царство будет, наконец, явлено миру во всей своей полноте.