Мысли вслух на 2 Кор 8:13-15

Во всех основанных им общинах Павел собирал помощь для братьев Иерусалимской церкви. Коринфяне еще с прошлого года желали принять участие в служении святым (верующим) в Иерусалиме (4). Теперь же, когда Тит по просьбе Павла готов прийти в Коринф и дать братьям возможность осуществить желаемое, Павел в своем письме к ним уделяет внимание этому вопросу, давая правильный настрой на предстоящее служение.

Упоминая церкви в Македонии, которые «доброхотны по силам и сверх сил» в служении святым, усердием македонских братьев Апостол испытывает искренность любви Коринфян. На примере тех, кто среди великого испытания скорбями преизобилует радостью (2), Павел открывает Коринфянам, как им сделать свой дар угодным Богу.

Сердце его радуется, видя усердие Македонян, которые дали больше, чем от них надеялись получить: «они отдали самих себя, во-первых, Господу, потом и нам по воле Божией», — пишет Апостол (5). Эта полная отданность Богу обогатила глубокую их нищету: «если есть усердие, то оно принимается смотря по тому, кто что имеет, а не по тому, чего не имеет» (12).

Невольно вспоминается бедная вдова, положившая в храмовую сокровищницу две мелких монеты (Мк 12:42-44). Другие, богатые, клали много, но именно бедная женщина порадовала сердце Иисуса, так как из любви к Богу положила все, что имела, — все пропитание свое.

Такая искренняя любовь и отданность Богу делают всякое пожертвование угодным Ему.

В своих посланиях Павел нередко обращается к теме взаимопомощи между христианскими церквами. И в послании христианам Коринфа он упоминает о той помощи, которую получил от церквей Македонии во время своего служения в этой провинции (ст. 1 – 6). Речь, как видно, идёт не только о пожертвованиях, но и об участии македонских христиан во всех делах Павла, предполагавших содействие его миссионерской деятельности в Македонии. И апостол, разумеется, не случайно подчёркивает, что его македонские братья отдали самих себя Богу и ему самому как служителю Божию (ст. 5). Для него, как видно, именно такое отношение к служению и является подлинным отношением жителей Царства.

С точки зрения нашего, ещё не преображённого мира вложить всё, что имеешь, включая самого себя, можно лишь в абсолютно надёжное, гарантированно беспроигрышное предприятие, каких в падшем мире не бывает. И если человек решается посвятить себя чему-то без остатка, он, очевидно, действует уже не по законам мира сего, а по законам Царства. Но если в других делах в некоторых случаях в отношении самоотдачи и возможна известная половинчатость, следующая принципу «не класть все яйца в одну корзину», то в деле свидетельства о Христе и о Царстве она невозможна и неприемлема. Тут требуется всё или ничего.

И всё же, парадоксальным, на первый взгляд, образом, полная самоотдача не означает в данном случае того, что отдающий себя теряет всё. Готовность отдать всё оборачивается своей противоположной стороной: она оказывается вовсе не такой обременительной, как могло бы показаться. Когда каждый готов отдать всё, что имеет, выясняется, что в плане материальном «всего» от него никто не требует, напротив, в этом отношении в конечном счёте устанавливается некоторое равновесие, при котором никто ни в чём не нуждается, хотя, очевидно, особенно и не роскошествует (ст. 11 – 15). Но дело не в одном лишь справедливом распределении материальных благ. Для апостола, как видно, такая взаимопомощь церквей является не чем иным, как проекцией отношений Царства на материальную сферу. Ведь только в Царстве, отдавая всё, получаешь неизмеримо больше того, что отдал. И то, что законы Царства могут определять отношения людей в нашем, хотя и преображающемся, но ещё не до конца преображённом мире, было зримым доказательством того, что Царство действительно, по слову Спасителя, «приблизилось», приблизилось настолько, что может определять уже и отношения людей в нашем мире, если только сами люди этого захотят.