Мысли вслух на Тит 1:1-9

Послание Павла, обращённое к Титу, целиком посвящено теме обустройства церковной жизни на Крите, где апостолу пришлось в своё время проповедовать. Касаясь этой темы, Павел упоминает, в первую очередь, епископов и пресвитеров, которые, как видно, во многом определяли лицо церковной общины. Требования, выдвигаемые к пресвитерам, оказываются довольно обычными, и главным из них является праведность: пресвитер, по слову апостола, должен быть безупречен («непорочен», ст. 5 – 6). Ничего удивительного здесь нет, если вспомнить, что большие группы церквей в том или ином регионе, судя по тем данным, которые дошли до нас благодаря новозаветным книгам, возглавлялись, по-видимому, советом старейшин («пресвитеров»), которые и были её представителями в тех случаях, когда собирался общецерковный собор. Именно от них во многом зависела духовная жизнь местной церкви так же, как духовная жизнь конкретной церковной общины во многом зависела от служителя («дьякона»), её возглавлявшего.

Но безупречности Павел требует, как видно, не только от пресвитеров, но и от епископов, чья должность была, по сути, сугубо административной (ст. 7 – 9). Более того: судя по тому, что поставление пресвитеров оказывается прямо связано с избранием епископов, можно предположить, что епископскому служению, несмотря на его административно-хозяйственный характер, в первохристианской церкви уделялось большое внимание, и кандидатов на епископские должности отбирали тщательно, при участии местного церковного совета старейшин («пресвитеров»). Такое внимание к вопросу для духовной жизни, казалось бы, второстепенному, разумеется, не было случайным.

И дело не только в том, что и в духовной, и в церковной жизни мелочей не бывает: административно-хозяйственные или юридические упущения или нарушения, не говоря уже о финансовой нечистоплотности или о чём-то подобном, для церковной общины в целом так же недопустимы, как и для отдельного христианина. Дело, прежде всего, в том, что всякая административно-хозяйственная деятельность, особенно связанная с денежными потоками, представляет собой своего рода духовно опасное производство. Бывают работы и производства, вредные физически или психологически, создающие повышенную нагрузку на тело или на душу; в таком же смысле можно говорить о работах и производствах, опасных духовно, которые, отнюдь не будучи греховными сами по себе, требуют от занимающихся ими особой внимательности и осмотрительности в том, что касается соблюдения Торы. Таким было и служение епископа, которому нужна была особая духовная бдительность для того, чтобы не сбиться с пути праведности и не потерять своего спасения. Ведь, если бы это случилось, такой исход был бы для церковной общины самым страшным, что в ней могло бы произойти. И не только потому, что любое такого рода событие неизбежно становится антисвидетельством, но и потому, что Царства в нашем преображающемся, но ещё не преображённом мире с каждым таким происшествием становится меньше.

Часто нам хочется сотворить себе Бога по собственному образу и подобию. Мы проецируем на Него собственные мысли, чувства, представления. Мы размышляем о том, что «Бог, наверное, думает так»… Сегодня хотелось бы остановиться и порадоваться тому, что Он совсем не такой, как мы… по крайней мере, в одном аспекте.

Человек может дать слово – но всегда ли он выполняет свои обещания? Человек может солгать, может передумать, может столкнуться с фактом невыполнимости обещания… Но Бог неизменен в слове. Если Он сказал – значит, так будет (и уже есть – в вечности). Как хорошо, что Он не такой, как мы…

Одной из проблем церковных общин на Крите было отсутствие достаточного количества епископов. Трудно сказать, с чем это было связано, возможно, с тем, что на такое хлопотное и ответственное служение находилось немного желающих. Вероятно, именно поэтому критские епископы включались даже в совет старейшин-пресвитеров, что, по-видимому, делалось сравнительно не так часто.

Требования же к епископу Павел выдвигает одни и те же независимо от того, идёт ли речь об Эфесе, о Крите или о любом другом месте. Несущий это служение должен прежде всего быть образцом для подражания в том, что касается его поведения и отношения к людям. В самом деле: епископ в церкви отвечал за её административно-хозяйственную сторону, ему особенно часто приходилось общаться с посторонними людьми, и именно по епископу они судили о Церкви в целом. Епископ оказывался (вольно или невольно) тем лицом Церкви, которым она была обращена к внешнему миру. А внешний мир смотрит в первую очередь на то, как человек ведёт себя и как он относится к другим людям.

Драчун или пьяница вряд ли произведёт нужное впечатление, так же, как и скряга. К тому же, если у церкви была своя синагога (а церковные собрания в первохристианские времена мало отличались внешне от синагогальных), обычно именно епископ встречал тех, кто мог туда заглянуть. От того, как он отнесётся к приходящим — спокойно или с раздражением, примет или прогонит вон, поможет или отвернётся — зависела репутация конкретного церковного собрания и Церкви в целом. К тому же вполне возможна была ситуация, когда тот же епископ должен был и ответить на вопросы вновь пришедших.

Конечно, в каждой церкви был и дьякон (как минимум один), и учитель-раввин, но до них ещё надо было дойти, а заглянувший с улицы человек видел в первую очередь именно епископа. И именно ему он мог задать (быть может, не самые простые) вопросы, касающиеся основ христианской жизни и христианской веры. И тут от ответа епископа зависело, какое представление сложится у вновь пришедших о христианстве и о христианской жизни, так, что епископу надо было знать, как ответить. Всё это и учитывает Павел, когда выдвигает соответствующие требования к епископу.