Мысли вслух на Откр 14:1-5

Как видно, разделение мироздания на Царство и на внешнюю тьму в конце времён доходит до своего логического завершения, до той последней битвы сил света с силами тьмы, о которой не только знали яхвисты и христиане, но догадывались и некоторые другие духовно чуткие люди, и которая Иоанну была показана воочию. Народ Божий в его видении (а 144 тысячи избранных и символизируют народ Божий) противостоит тем, кто вольно или невольно оказывается на стороне сил тьмы, поддерживая упомянутых в книге двух зверей — из моря и из земли.

Казалось бы, это не совсем справедливо: есть же разница между добровольным участием в войне на стороне сил тьмы и участием невольным, к примеру, по слабости или по незнанию. Но в данном случае ситуация оказывается такой, что выбор каждого оказывается абсолютно объективен и абсолютно значим. Показанная апостолу картина всё же символична, и в исторической реальности речь вряд ли пойдёт о столкновении двух армий, земных или небесных. В истории и в конкретной биографии всё обычно бывает куда прозаичнее и обыденнее — но потому и куда яснее.

Каждый ведёт свою войну, выигрывает или проигрывает свои бои, и в каждый конкретный момент в конкретном бою каждому ясно всё. Если, конечно, человек действительно хочет этой ясности. Даже в обычной земной войне вопрос мужества или трусости сводится ведь, если речь идёт о рядовом бойце, не к пониманию и осознанию всех грандиозных стратегических планов — своих или противника, — а к тому, как поведёт себя человек на том конкретном месте, на котором оказался. Сделает ли он то, что должен, или уклонится — под благовидным предлогом или без оного.

Такова же и подлинная духовная жизнь, состоящая не столько из высоких взлётов и глубоких переживаний, сколько из череды тех выборов и тех решений, которые мы делаем и которые принимаем каждый день. И, как правило, с этой конкретикой нам всё ясно — если только мы хотим ясности. А потому и в той самой последней битве оказаться не на той стороне случайно не получится. И, значит, выбор действительно окажется вполне осознанным и окончательным. Даже если кто-то не захочет выбирать и предпочтёт остаться «как все». Ведь отказ выбирать — тоже выбор. Правда, отнюдь не Царства.

Неудивительно, что в эпоху, когда силы тьмы (в образе двух упомянутых в книге апокалиптических зверей) делают всё для того, чтобы из мира исчезло всякое напоминание о Боге и о Царстве, противостояние между ними и Церковью (как небесной, так и земной) достигает пика. И апостол, разумеется, не случайно видит «144 000 избранных», готовых к последней битве с дьяволом и с теми, кто его поддерживает (ст. 1 – 5). А главным их оружием оказывается песнь обновления, которую Иоанн уже слышал у Престола Славы (ст. 3; ср. Откр. 5 : 9 – 12). Это не удивительно: ведь власть сатаны укоренена, прежде всего, в сердце, в душе и воле человека, и для победы над ним нужно, в первую очередь, свидетельство, такое свидетельство, которое позволило бы каждому, ищущему альтернативы существующему положению вещей, её увидеть. Не случайно именно свидетельство, провозвестие Евангелия оказывается главной задачей Церкви во времена, казалось бы, совершенно к такому свидетельству не располагающие (ст. 6 – 7).

Конечно, падший мир противостоит Царству на всём протяжении своей истории; но в эпоху, когда следование заповедям Божиим и пути праведности автоматически ставит человека вне общества и вне закона, свидетельство становится делом особенно трудным, фактически делая каждого верного свидетеля мучеником (ст. 12 – 13). Но свидетельство не остаётся напрасным, оно делает своё дело: миропорядок, основанный на тотальном контроле и на противостоянии Богу, символом которого в послепленной апокалиптической литературе становится Вавилон, рушится (ст. 8). А за его разрушением следует воздаяние каждому, кто его поддерживал (ст. 9 – 11). На первый взгляд, такое возмездие кажется актом совершенно немилосердным: ведь в обществе, по сути, тоталитарном многие несогласные с существующим порядком вещей просто боятся открыто выражать своё несогласие, и их страх можно считать вполне обоснованным.

Но, как видно, бывают ситуации, когда страх (точнее, трусость, являющаяся его следствием) оказывается недопустимой роскошью для тех, кто не хочет потерять Царство и надежду на спасение. Конечно, такая ситуация оказывается действительно предельно жёсткой, но в этой жёсткости виноваты не Бог и не Его свидетели, а те, кто в своей ненависти к Богу и к Царству готовы уничтожить каждого, кто посмеет жить, следуя заповедям Божиим.