Мысли вслух на Ис 25:1-27:13

Пророк прозревает те отдалённые времена, когда Господь воцарится не только в Израиле, но и среди всех народов, узнавших и принявших Его. Восторжествует справедливость, будут низвержены пытавшиеся величаться над народами, и даже крепостные стены будут разрушены, ведь в них больше уже не будет необходимости. На преображённой земле будет обитать праведный народ, очистившийся пред Господом.

Но даже этого мало, и пророк раскрывает перед нами откровение о предстоящей победе над смертью и о воскрешении умерших. Здесь один из важнейших моментов пророческого прозрения Исаии, здесь Господь раскрывает то, что ещё не было в полноте возвещено, однако теперь станет одним из центральных упований верных. Значит, наступит день, когда все увидят, что многие из испытанных человечеством страданий не были бессмысленными, они, как муки роженицы, завершатся новой, невообразимой для нас нынешних жизнью.

Открывая Исаии неизбежность Своей победы над Левиафаном, символизирующим противящиеся Ему силы зла, Господь раскрывает важное понятие о Себе. Гнева нет во Мне, говорит Он, и это значит, что хотя мы сотворены по Его образу и подобию, но Он нам не подобен, как не станет сложное уподобляться простому. Мы заблуждаемся, если пытаемся истолковать Его действия по образцу человеческих страстей и суждений. Не гневом Он движим, когда сокрушает нечестие. Но то, что противится Ему, будет искоренено.

Читаемая сегодня песнь пророка Исайи содержит весьма важное Откровение Бога о Себе, резко расходящееся со стереотипными представлениями религиозной психологии. Господь говорит о бедствиях, постигших неверный Ему народ, и о Своем участии в судьбе этого народа. Как правило, всякое бедствие, а то и просто мелкие жизненные неприятности, человек склонен рассматривать как наказание за провинности перед Всемогущим. При этом мы представляем себе Бога мелочным и злорадным футбольным судьей, тщательно подсчитывающим «забитые и пропущенные мячи».

Сам же Господь говорит, что Он — хранитель Своего виноградника, что Он защищает его днем и ночью. «Гнева нет во Мне» — возвещает Он устами пророка. Следовательно, Его действия в нашей жизни и в истории обусловлены не тем, что Он рассердился и хочет наказать нас. Нет, говорит Господь, Он действует для того, чтобы сохранить чистоту и святость Своего виноградника. «Если бы кто противопоставил Мне в нем тернии и волчцы,.. — выжгу его». И, заключает пророк, это очищающее пламя послужит к оправданию, «плодом его будет снятие греха».

Пророчество Исайи говорит о Воскресении Христовом. "И снимет поношение с народа Своего". Поношение - это не только обиды, страдания и притеснения. Это и ноша греха, которая, как болезнь, как проказа, отделяет человека от Бога и других людей. Это и первородный грех, которым мы отмечены и от которого не можем избавиться, кроме как через смерть и Воскресение в день Суда. И народ Его - это всякий, кто душу свою за Него и Евангелие положит. Смерть уже поглощена навеки. И радость Воскресения с нами каждый день. И в день последний будет радуга, и Господь восстановит рай на земле и народ Его взойдет на гору и будет праздновать свою встречу с Господом и восстановление мира. Мира, каким он был задуман и сотворен в первые дни.

Наступает середина Великого поста, и потому сегодня мы читаем слова пророка Исайи о победе Божией. Пророк воспевает гимн Всемогущему, и говорит о победе, распространяющейся все шире и шире. В начале отрывка он славит Бога за разрушение богопротивного царства, затем взгляд пророка обращается к спасению бедных и угнетаемых. Он говорит, что благодаря вмешательству Вседержителя, дыхание тиранов было подобно буре против стены, и Он укротил буйство врагов. Но далее пророк говорит о том, что так же, как и земные угнетатели, будут побеждены и укрощены угнетатели совсем иного рода. Господь уничтожит покрывало, лежащее на всех народах, то есть — преграду между всеми людьми и Им Самим. И, наконец, пророк славит победу над самой смертью и страданием: поглощена будет смерть навеки и отрет Господь Бог слезы со всех лиц. Вера в то, что так оно и будет, может быть для нас источником силы во всякое время.

Описывая народ Божий, которому Бог открывает ворота обновлённого Иерусалима, пророк говорит о нём, как о людях «праведных» и «хранящих верность» (в Синодальном переводе их называют «хранящими истину»), о людях с «твёрдой волей» или «твёрдым намерением» (или «твёрдым духом» Синодального перевода). Что же стоит за этими пророческими определениями? Праведность никто из библейских авторов никогда не считал свойственной человеку. Праведен один лишь Бог. Для человека же праведность — не свойство и не качество, а состояние. Человек может быть праведным до тех пор, пока в нём отражается праведность Божья.

Возможно это в том случае, если человек хранит безусловную верность Богу, поэтому праведных пророк и называет «хранящими верность». Что же помогает человеку хранить верность Богу? Исайя отвечает и на этот вопрос: твёрдость намерения. Или твёрдость воли, что в данном случае одно и то же. Речь идёт не о силе воли в том смысле, в каком привыкли понимать это выражение мы. Мы под силой воли понимаем обычно некое конкретное усилие, необходимое в конкретной же ситуации.

А пророк говорит о силе воли, которая присуща человеку как неотъемлемое свойство его духовного «я». Разница здесь та же, что между, к примеру, мышечным усилием, приложенным в конкретной ситуации, и мышечным тонусом, который присущ физически здоровому человеку в принципе, независимо от прилагаемого усилия. Как без физического тонуса невозможна нормальная физическая жизнь человека, так без волевого тонуса невозможна для него нормальная духовная жизнь.

Духовная жизнь — в первую очередь отношения, связывающие человека с Богом и с другими людьми, которые невозможны без волевого тонуса. Без волевого тонуса отношения эти никак не могут быть устойчивыми и постоянными. О хранении верности (всё равно, Богу ли, или человеку) в таком случае придётся забыть: безвольному человеку хранить её будет просто нечем. Верность ведь предполагает не просто эмоции или теоретизирование, обычно не требующие особых волевых усилий.

Верность Богу, например, требует соблюдения данных Богом заповедей, хотя бы потому, что ещё на Синае, во время заключения союза-завета с Богом, их соблюдение было предписано как непременное условие заключаемого союза. Нет соблюдения заповедей — нет и завета, нет завета — нет и отношений с Богом. Верность Ему в таком случае оказывается чисто теоретической. Но жизнь с Богом, жизнь в Царстве — не теория, а практика. И она невозможна без твёрдого намерения хранить верность Богу и оберегать отношения, соединяющие с Ним верных, ищущих Царства.

Господь даёт спасение Своё вместо стены и вала. Стена и вал — это защита. Обычная такая физическая защита, то, что не позволит врагам проникнуть в нашу жизнь. Но стена и вал - это защита рукотворная. Создаём ли мы эту защиту сами или нам дают её окружающие, она остаётся человеческой. Наверное, хорошо и важно, когда такая защита в жизни есть, когда человек знает, что есть на кого и на что опереться. Но ещё важнее защита от Господа. А Его защита — это спасение. Спасение — это не просто ситуация, когда не придут враги и не обидят. Спасение — это ситуация, когда придёт Сам Господь. И тогда уже не так страшно, даже если враги и появятся в поле зрения, в опасной близости. Стены не нужны, потому что Он не просто лучшая, Он — единственная подлинная защита.

Время Адвента  — это время очень хорошего подбора чтений. Они коротки и предельно конкретны. Это время возврата к тому, как учатся дети самому главному. Исаия и Матфей дают нам две возможности понять то, что понимать не приятно. Они объясняют простыми словами. Объясняют как детям, использут разные аргументы, пытаясь добиться от нас разумных действий. Нагорная проповедь со все ее силой прямоты не зря кончается тремя стихами про дом на камне и на песке. Как маленьких детей, Господь нас учит своей правде, которая состоит в том, что мы можем все, даже дом на песке построить. Дом на песке, это дом на том, что временно. Камень — то, что вечно. Из вечного у нас в жизни есть только Господь.

Описывая мессианскую эпоху, пророк особо упоминает полную и окончательную победу над смертью. Библия вообще много говорит о победе над смертью и о всеобщем воскресении в конце времён. Что же до посмертия, то об этом в библейских книгах почти не упоминается. О бессмертии души и о загробном воздаянии в Библии, в отличие от египетских или греческих текстов, не сказано ничего. Оно и не удивительно: ведь бессмертная душа, существующая отдельно от тела, — ещё не жизнь во всей её полноте.

Жизнью во всей полноте может быть лишь жизнь всего человека, души и тела вместе, а не порознь. Но дело не только в этом. Дело ещё и в том, каким Библия видит человека. Мы, люди нового времени, смотрим на человека скорее глазами греческого философа, чем глазами авторов библейских книг. Человек для нас — вечная и неизменная душа, соединённая с временным и непрочным телом. А вот в Библии душа отнюдь не неизменна.

Душа в библейских книгах вообще не структура, а процесс, это поток человеческой жизни во всех её проявлениях, от высших духовных устремлений до простой физиологии, такой, как дыхание и кровообращение. И в этот природный по существу поток входит то «дыхание жизни», которое Бог «вдувает» человеку «в ноздри» (или, как предали это авторы Синодального перевода, «в лицо») при сотворении.

Вот в точке этого пресечении двух потоков — Божьего «дыхания жизни» и природной экзистенции, как назвал бы библейскую «душу» современный философ — и рождается человеческая личность. Полнота жизни человека определяется интенсивностью этого природного процесса. А интенсивность процесса зависит от того, чем определяется его качество: природой или Божьим «дыханием жизни». И тут возможны варианты: от полноты жизни в Царстве до её минимума в шеоле, в мире теней, в котором о жизни можно говорить лишь весьма условно.

Смерть в Библии — не исчезновение человека, не уход его в небытие, а истощание в нём жизни до того минимума, который превращает умершего в пустую оболочку, в лишённую жизни тень. Противоположностью же смерти является не просто жизнь, а жизнь в полноте, в той её полноте, которая возможна только в Царстве. В Царстве, где смерти ни в каком её виде места нет и быть не может. Поэтому приход Мессии и наступление мессианского Царства и полагает конец смерти: до тех пор, пока она не исчезла окончательно, жизнь ещё не победила. А значит, и Царство во всей его полноте тоже ещё не настало.

Мы удивляемся тому, что происходит в мире сейчас, ужасаемся, многие говорят о конце света. Иногда мы обвиняем Бога, говоря, что Он не благ, если посылает на землю такие несчастья, иногда мы начинаем верить в карающего и жестокого Бога и теряем веру в Божью любовь.

Обратим же внимание на эти слова: "проклятие поедает землю", "болит виноградная лоза". Бог сотворил эту землю, сотворил небо, сотворил зверей, сотворил виноградную лозу, сотворил человека... Ни земля, ни небо, ни птицы, ни рыбы, ни звери,ни виноградная лоза не грешили. Согрешил человек, человек в своей гордыне отвернулся от Бога. Но Бог доверил все свое творение человеку. Бог поручил человеку давать имена всей твари, а имя в Библии - это сущность, это самая сердцевина. И звери начали есть друг друга, а земля иногда не может вынести наших грехов. Бог только один раз наказал человечество - послал на землю потоп. И пообещал, что это последний раз, и теперь, каждый раз когда происходит жестокое страшное наводнение мы обвиняем в нем Бога. Но Бог действительно больше не посылал потопа на землю. Земля сама не может вынести наших грехов. Чем больше мы грешим - тем чаще в мире происходят землетрясения, наводнения, ураганы и извержения вулканов. Вот, какова ответственность христиан, верующие действительно отвечают за этот мир.

И вновь при встрече с пророчеством Исаии мы задаем себе вопрос: о каком дне говорит пророк? «Тот день», «день Господа» — это ожидаемое народом Божиим вмешательство Самого Бога, совершающего победу над всеми врагами Израиля? С одной стороны — да, но с другой стороны, пророки все время подчеркивают иной мотив — избавление, спасение. И это не просто спасение из рук врагов, но что-то гораздо большее. Вот и здесь стихом ранее (Ис. 25:8) говорится о победе над смертью, об утешении от всех скорбей. А наш девятый стих утверждает не «вмешательство» Бога, а Его пришествие, причем видимое, такое, что на Него можно указать: «Вот Он, Бог наш!» — приносящее спасение тем, кто уповал на Него.

Значит, наступление этого дня связано с нашим упованием, с тем, во что мы верим. Для соплеменников Исаии это пророчество исполнилось, когда Бог освободил Израиль из вавилонского плена, и тогда они возвеселились. Для нас, верующих в Иисуса Христа и Его победу над смертью, радость о спасении пришла в мир 2000 лет назад. Для тех, кто не знает Бога, но жаждет исправления, преображения этого мира, этот день еще впереди — во Втором пришествии Господа.

Как мало похоже то, о чем пишет Исаия, на то, что происходит у Матфея... Насколько исцеление больных и умножение хлебов в пустыне не соответствует видению пророка. Какой стих ни возьми, все не так! И в то же время то, что происходит в пустыне, когда слепые прозревают, прокаженные очищаются, когда Спаситель насыщает всех страждущих, это и есть свершение пророчеств в жизни. Когда слова с большим трудом пытаются выразить невыразимое, человек пытается как-то уложить их в себе. Потом, ему уже трудно признать, что они воплощаются в жизнь не так, как представлялось. Но это не мешает Богу исполнять свои обещания и оттирать слезы со всех лиц.

Господь призывает всех тех, кому трудно и больно, придти к Нему. Эти слова обо всех нас - как потом напишет Александр Блок, "о всех усталых в чужом краю, о всех кораблях, ушедших в море, о всех, забывших радость свою". Нас призывает к Себе заботливый Бог - Отец, по Чьему образу и подобию мы сотворены и Которому больно, когда больно нам. Нас зовет к Себе Бог, знающий, что такое страдания и боль - Христос, прошедший через больше страданий, чем каждый из нас, и показавший, что даже за смертью есть прорыв - в Воскресение. Ждет встречи с нами Дух Святой - Бог, дающий покой и силы, чтобы надеяться и верить в то, что прорыв обязательно будет…

У Господа, пожалуй, нет более сильного желания, чем чтобы Его дети пришли к Нему и Он мог излить на них всю Свою любовь. Он хочет снять с нас наши тяготы, все то, что мешает нашему взгляду быть постоянно обращенным на Него, и взамен дать нам что-то, что гораздо более ценно. Что-то, имен чему много, но главное, наверное, - Любовь. Это то благое иго и легкое бремя, о котором Он говорит. И в то же время, как показал нам Сам Христос, Его бремя - это Крест... Крест и прорыв в Воскресение - вот настоящая жизнь, которую предлагает нам Бог.

Сегодняшнее чтение из книги пророка Исаии — очередной гимн любви. «К имени Твоему и к воспоминанию о Тебе стремилась душа наша», — говорит Исаия. Можно ли помнить о Боге непрестанно? Наверное, к чему-то подобному стремится пророк: чтобы мысль с любого предмета плавно и естественно переходила к мысли о Нём — как плавно и естественно все мысли влюблённого сводятся к мыслям о возлюбленной.

Да или нет? Исполнится или нет слово, возвещенное Исаией почти 27 веков назад? Можно сказать, это ключевой вопрос, определяющий наше отношение к жизни. Жить можно только опираясь на это пророчество, только надеясь на то, что оно истинно. В противном случае все теряет смысл, и жизнь становится страшной и нелепой. Ведь страдание захлестывает мир, как потоп, и от него не видно избавления. Все наши радости и высокие устремления, все наши добрые дела, как и все наши грехи, злоба и алчность — суета и погоня за ветром, потому что смерть поджидает каждого. Но когда Бог говорит через пророка эти слова — все меняется. Всевластие смерти не окончательно, она будет побеждена, и все страдание людей найдет утешение — значит, имеет смысл жить.

На протяжении истории Бог дает множество подтверждений Своей верности, для того, чтобы мы смогли доверять именно этому обетованию. В жизни каждого отдельного человека, который ищет Бога, накапливается опыт, свидетельствующий о том, что Бог верен — именно для того, чтобы ты смог доверять. Для нашего отношения к себе, к жизни и к миру это основа, которую психология называет «базисным доверием». Без него ни один человек не может вырасти интеллектуально и эмоционально здоровым.

И все же пророк призывает нас к подвигу доверия. Поверить его словам так же трудно, как Петру было трудно поверить Господу Иисусу, выйти из лодки и пойти по воде. Ведь окончательное удостоверение в истинности слов пророка мы сможем получить только тогда, когда его слово исполнится. Но насколько же труднее не поверить этим словам! Все наше существо противится той жуткой бессмыслице, в которую превращает нашу жизнь недоверие. Где-то в непостижимой глубине человеческой природы заложено таинственное знание того, что это пророчество истинно. И потому надежда так животворна для нас.

«Тот день»... Для пророка Исаии этот день в будущем. Где он для нас? В прошлом, когда Сын Божий принял смерть на кресте ради нашего спасения? Или в будущем, когда Он придет в силе и славе и совершит окончательную победу над злом? А что, если этот день — сегодня, и в этот день нам предстоит такая встреча, когда мы скажем: «Вот Он, Бог наш!»? Хотим ли мы этой встречи? Есть ли в нас то упование, без которого встреча невозможна? Готовы ли мы принять ту радость, которую несет с собой эта встреча?

Часто люди, не читающие Библию и в Бога не верящие, по отношению к самим себе или у другим людям, попавшим в сложную ситуация, говорят: "Это Бог наказал". Но можно ли предъявлять претензии Богу за то, что, прыгнув с десятого этажа, ты разобьешься насмерть? Неотвратимое действие закона всемирного тяготения вряд ли можно считать карой. Разве что требовать у Бога объяснений, на каком основании Он установил такие законы. Даже с человеческой точки зрения подобные претензии смешны и абсурдны: Творец имеет право решить сам без консультации с творением, какие законы определяют функционирование мира. И пренебрежение фундаментальными законами мироздания неизбежно приводит к страшным последствиям. Незнание закона или отказ признать, что закон есть, не значит, что он перестанет действовать, и каждый раз предъявлять нам свой страшный счет. Это и есть проявление суда. Незнание закона не освободит нас от ответственности. Потому что нам предоставлена возможность познать. Все они описаны в Библии. Но научит ли это чему-нибудь? Разве мало мне в мире плодов зла? Разве мне мало работы здесь? Можно закрыть глаза на то, что не имеет ко мне прямого отношения, но от этого суды Его все равно не перестанут совершаться на земле и, если мы не верим словам, то будем научаться правде страшными человеческими методами.

Тема всеобщего воскресения в пророческой проповеди появляется достаточно рано. Как видно, уже Исайя Иерусалимский говорит о нём достаточно отчётливо. Что же касается темы посмертия, неважно благого или дурного, то о нём в библейских книгах не говорится практически ничего, а то, что всё-таки упомянуто, связано не с полученным авторами соответствующих книг откровением, а заимствовано из добиблейского, языческого опыта. И ничего удивительного в этом нет. В самом деле, что такое то посмертие, о котором много написано, к примеру, в египетских и греческих священных книгах? В конечном счёте, это некое состояние, которое полноценной жизнью можно назвать лишь в известном смысле. Конечно, сознание в том посмертном состоянии, которое описывают эти источники, у человека сохраняется, здесь всё же не тот библейский шеол, не тот мир теней, где жизни, строго говоря, нет вообще. Но ведь человек, каким его задумал и создал Бог, не сводится к одному лишь сознанию, хотя самосознание действительно является основой духовной жизни человека. Человек — существо, обладающее природой, как психической, так и физической. И природа эта ему необходима именно для полноценной духовной жизни. Потому-то сохранения одного лишь сознания, хотя бы во всей его полноте и ясности, для такой жизни недостаточно. И Бог открыл Своему народу, что в конце пути каждого ждёт не посмертие, а воскресение, то возвращение к жизни во всей её преображённой полноте, которую только и можно считать достойной человека, как образа Божия.

«Гнева нет во Мне», говорит сегодня Господь. И это очень трудно понять, потому что «гнев Божий» одно из наиболее фундаментальных понятий Священного Писания. Однако же и одно из мест преткновения для многих. Нам не хочется видеть в нашем Господе черты языческого Зевса-громовержца по той причине, что этот языческий бог по своим прочим свойствам весьма далек от лица Бога реально явленного Христом. Но на самом деле, понимая, что иудейский народ, который, как и любой народ, не мог избежать мифологического фрагмента пути своей религиозности, все-таки познал особое Откровение и эти два качества (земное и небесное) сплелись в Священном Писании. Поэтому нам надо очень внимательно проследить за всем развитием понятия о гневе Божием и о гневе вообще в Писании. Это отдельный большой труд, но вспомним хотя бы место из Посланий Апостола: «Гневаясь, не согрешайте: солнце да не зайдет во гневе вашем; и не давайте места диаволу.» (Еф 4:25) Они несколько необычны и парадоксальны, «гневайтесь и не грешите» еще усиливая странность переводит епископ Кассиан. Если слова синодального перевода еще могут быть восприняты как: не согрешайте путем гнева, т.е. вообще не гневайтесь, то епископ Кассиан такой трактовки уже не допускает. Итак, нас призывают гневаться, но не долее чем один день – «солнце да не зайдет в гневе вашем». Вот это может стать ключом к тому описанному выше непониманию слов, которое может возникнуть у нас сегодня при чтении пророка Исаии. Божий гнев реален и описан многократно в Священном Писании. Но в Нем и нет гнева, ибо он лишь «здоровая» реакция на подкладываемые извне «волчцы и тернии» и поэтому солнце не заходит в Божьем гневе. Как не должно заходить в нашем.