Мысли вслух на Откр 14:14-15

В сегодняшнем чтении апостол Иоанн говорит о дне великой жатвы. Что это — уже суд? Кажется, ещё нет. Это только подведение итогов. Но и это подведение неутешительно: не случайно виноград брошен не просто в точило, а в точило гнева Божия. Что это для нас сегодня? Возможно, напоминание о том, что всё, что мы делаем, не пропадает в никуда. У каждого нашего поступка будут последствия. И даже если нам удаётся что-то в какой-то момент исправить — возможности исправления не бесконечны. Настанет день жатвы, когда будет поставлена точка, и ничего уже нельзя будет изменить.

Наступление Царства и предшествующий ему день Суда Иисус ещё во времена Своего земного служения не раз сравнивал с жатвой, со сбором урожая, уже созревшего и ожидающего жнецов и сборщиков. А образ виноградника в рассказанных Им притчах всегда ассоциировался с народом Божиим. И вот теперь в своём апокалиптическом видении Иоанн видит день Суда и наступления Царства именно как день жатвы (ст. 15 – 16). Этой жатвой, как видно, завершается земная история: день Суда наступил, пришло время того отделения пшеницы от сорняков, о котором говорил в Своей притче Спаситель (Мф. 13 : 24 – 30). А для «виноградника», для народа Божия (а значит, для земной Церкви) жатва (точнее, сбор винограда) становится днём гнева Божия, что и не удивительно, если вспомнить, какие оценки даёт Иисус тем пребывающим на земле церквям, к которым Он обращается через Своего апостола (ст. 18 – 20).

Конечно, поток крови, текущий из давильни («точила»), производит устрашающее впечатление. Но, если вдуматься в открывшуюся Иоанну картину, нетрудно убедиться, что перед нами именно ситуация конца истории, когда Суд начинается не потому, что Богу надоело ждать или у Него нет больше времени, а потому, что ждать, как видно, больше нечего: человечество в целом и каждый человек, которому суждено было пройти по земле, в частности свой выбор сделали, и теперь остаётся лишь подвести итоги. Выбравшие Царство проливают свою кровь, как мученики; выбравшие существующий порядок вещей проливают её потому, что мир, по свидетельству Спасителя, «лежит во зле». В мире, испорчённом грехом, человеку не приходится выбирать, проливать ли свою кровь, или нет; он может лишь выбрать, во имя кого или во имя чего он её прольёт. А для земной Церкви, для каждого, имеющего к ней отношение хотя бы в малой степени, даже, быть может, только на словах, выбор этот становится особенно ответственным: ведь от него зависит, обретёт ли выбирающий Царство или потеряет его.