Мысли вслух на Иер 5:1-31

Катастрофа грядет на народ Иудеи не столько как наказание за какие-то определенные грехи, а потому, что в этой стране, призванной стать местом присутствия Бога на земле, для Него просто не осталось места. Дело не в том, что жители Иерусалима стали какими-то страшными злодеями, а в том, что Бог стал им просто неинтересен. У всех нашлись другие интересы: беднякам надо работать, богачам — пировать, пророкам — пророчествовать, священникам — приносить жертвы... а Бог оказался ни при чем. И это страшнее любого греха. Грех можно простить, иногда исправить, как-то попытаться найти выход из ситуации, а когда люди забывают Бога, то прощение и жертва и пророчество теряют смысл. А когда исчезает смысл — приходит смерть, самая бессмысленная вещь на свете.

Сегодняшнее чтение позволяет нам лучше понять, что имеют в виду библейские авторы, говоря о «наказании Божием». Начинается отрывок с описания довольно мрачной духовно картины: во всём Иерусалиме нет никого, кто всерьёз задумывался бы о таких основополагающих вещах, как праведность («правда») и верность Богу («истина») (ст. 1–5). Причём относится это, как видно, не только к простому народу, который не особо сведущ в Торе, но и к тем, кто может и должен в этом разбираться и понимать, что он делает. Но самым страшным здесь оказывается даже не сам грех, а то отношение к Богу, которое можно назвать практическим атеизмом: люди, знающие о Торе всё, что им положено знать, как видно, нарушают заповеди не потому, что надеются на прощение, а потому, что фактически они в Бога не верят (ст. 12–13).

Такой практический атеизм, впрочем, вовсе не обязательно должен был быть открытым, он вполне мог даже сочетаться с внешней (а иногда, быть может, и показной) религиозностью, но к пророческой проповеди эти практические атеисты относились, как минимум, с неприязнью: ведь пророки всегда напоминали не о внешней религиозности, а о живом, реальном Боге, о Котором нарушители Торы предпочитали не думать. Но даже в такой ситуации Бог не желает полного уничтожения Своего народа (ст. 10, 18). Казалось бы, с людьми, говорящими Богу «нет», сохранять какие бы то ни было отношения совершенно бесперспективно. Даже у воинствующего атеиста больше возможностей найти Бога, чем у хладнокровного циника: ведь яростное отрицание Бога — тоже отношение, оно может при определённых условиях перемениться на прямо противоположное, цинизм же исключает всякие отношения полностью, цинику никто не нужен и не интересен, кроме него самого. Такого человека может духовно разбудить и привести в чувство лишь одно: катастрофа, крах всех планов и надежд, притом такой, при котором становится совершенно очевидно, что никакой возможности изменить ситуацию своими силами нет.

Конечно, и это само по себе не гарантия того, что циник пересмотрит своё отношение к миру, но это всё же хоть какая-то возможность. Однако в таком случае, конечно, катастрофа не должна быть окончательной: ведь тогда говорить о каком-то изменении жизни, хотя бы в будущем, станет просто бессмысленно. И Бог попускает Своему народу пройти через такую катастрофу. Катастрофу, пережить которую духовно можно было, лишь полностью предав себя в волю Божию и став частью того остатка, о котором говорили пророки.

Чтобы предотвратить катастрофу, нужно так мало: только один человек, ищущий истины! Неужели и его не найдется в Иерусалиме? Мир действительно спасается одним Человеком, Который знает Отца и может открыть Его другим. Как важно сейчас, когда мир снова на пороге физической и духовной катастрофы, дать Ему возможность действовать через нас для спасения всего мира.