Мысли вслух на Деян 10:34-35

Как нам непросто дается это понимание: перед лицом Божиим стою именно я, Он смотрит именно на меня. Для Бога я — это уникальная личность, а не член какой-то социальной группы, нации, церкви. Важна наша внутренняя вера, наши собственные помыслы и поступки, наши личные отношения с Богом и людьми. А нам все время кажется, что главное — это попасть в «правильную команду»: команда победит, и я вместе с ней! Мы пытаемся угадать признаки, по которым подбирается эта команда, признаки национальные, конфессиональные, социальные, а на самом деле они очень просты: команда эта состоит из тех, кто боится Бога и поступает по правде, и только так мы и можем в нее попасть.

Господь открыл Петру, а через него и остальным апостолам и братьям, что язычники уже не должны рассматриваться как нечистые, общение с кем невозможно. Но это значит, что правила о ритуальной нечистоте, которых иудеи придерживались веками, во Христе больше не обязательны. Они были необходимы для отделения народа, призванного Богом, от язычников, но теперь Сам Господь призывает к Себе язычников, а сынам Израиля настало время идти к ним с проповедью Евангелия. Поэтому Господь убирает барьеры между народами. Но дело не только в этом. Судя по всему, голгофская жертва Христа таинственно воздействовала на весь мир, а значит, и на тех людей, которые не узнали о ней. Такие люди всё ещё находятся в зависимости от языческих представлений и демонических сил, но власть тьмы над ними уже ослаблена.

Корнилий крестился вместе со всем своим домом, но Дух Святой сошёл на уверовавших ещё до крещения. Такое явно произошло впервые, и это не только означало милость Бога к уверовавших из язычников, но и явилось знаком для уверовавших из обрезанных, свидетельствующим, что Дух дышит, где хочет, а значит, способен действовать и среди тех, кто не соответствует привычным представлениям о ритуальной чистоте и духовном уровне. Может быть, люди, первоначально чуждые вере, потому к ней и приходят, что их сердец коснулся призыв Духа Святого...

Встреча Петра с Корнилием была событием знаменательным. Знаменательным в первую очередь с точки зрения церковной истории: речь идёт о первом опыте переживания Царства человеком, к еврейскому народу отношения не имевшим. Можно было бы, конечно, вспомнить ещё эфиопского евнуха, но о его опыте в момент крещения не говорится ничего. Здесь же священнописатель описывает, в сущности, новую Пятидесятницу, локального масштаба, связанную с домом Корнилия. Хотя правильнее это событие было бы назвать продолжением Пятидесятницы, затронувшей на сей раз людей, верных Богу Израиля, но с еврейским народом никак не связанных. Пётр видит в этом исполнение того, о чём говорили древние пророки.

Ещё до Вавилонского плена им было открыто, что с приходом Мессии Бог станет Богом не только евреев, но и ищущих истины язычников, к какому бы народу они ни принадлежали. И теперь это время настало. Правда, не совсем так, как ожидали многие верующие евреи. Тогда большинство евреев, даже христиан, было уверено, что ищущий Мессии и Царства должен прежде всего стать евреем, приняв иудаизм (еврейство в те времена было феноменом этноконфессиональным, и всякий, принимавший иудаизм во всей полноте, считался евреем). И лишь затем, став евреем, человек мог рассчитывать на большее. На деле же всё оказалось не так.

Петру Бог явно указал, что для Него нет непреодолимой преграды между евреем и представителем любого другого народа, если только речь идёт об ищущем Царства. Иудаизм — лишь средство, а не цель. Он нужен как форма, в которую облекается Откровение. Но форма эта не абсолютна, и вполне может оказаться, что недавние язычники найдут Мессию и войдут в Царство, никак себя с ней не отождествляя.

Так, как было с Корнилием. Он не принял иудаизма, не стал евреем, но дыхание Царства на него снизошло, и в Царство он вошёл. Оставалось лишь крещение: ведь для того, чтобы стать жителем Царства, с прежней жизнью надо расстаться, а без крещения это невозможно. Но больше ничего ни от Корнилия, ни от его домашних Бог не потребовал. Верности Богу и Христу оказалось достаточно. Оно и понятно: Царство ведь и основано не на религии, а на этой верности.

Сегодняшнее чтение посвящено описанию события, которое становится ещё одним, очень важным, свидетельством вхождения Царства в мир. Речь идёт об обращении ко Христу римского центуриона («сотника») по имени Корнилий. Он, как видно, принадлежал к числу прозелитов, которых в книгах Нового Завета называют иногда «боящимися Бога» (ст. 1 – 2). Он, судя по рассказу евангелиста, получил от Бога откровение о том, что для спасения ему совершенно необходимо встретиться с Петром, который скажет ему нечто принципиально важное (ст. 3 – 6). Речь, несомненно, с самого начала шла о том, что Корнилию необходимо услышать весть о Христе. Но ситуация была необычной в том отношении, что Корнилий и его семья должны были стать первыми христианами, не принадлежащими к еврейскому народу. До сих пор, как видно, все, принимавшие Христа, были евреями, и мессианство воспринималось в таком контексте как исключительно еврейский феномен, а Церковь — как часть Синагоги, открытая только евреям. По-видимому, даже Петру расширение границ Церкви и включение в эти границы язычников, пусть даже язычников, обратившихся к Богу Авраама и уже, по сути, переставших быть язычниками, казалось чем-то совершенно невероятным. Между тем, древние пророки не раз говорили о том, что в мессианское Царство путь будет открыт не только остатку из народа Божия, но и представителям других народов, которые в конце времён обратятся к Богу Израиля. Но в евангельскую эпоху все такие пророчества интерпретировались обычно в том смысле, что язычники прежде должны будут принять иудаизм во всей его полноте, очиститься, войти в Синагогу, и лишь после всего этого перед ними откроется возможность приобщиться к Царству вместе с народом Божиим. А Петру Бог открывает нечто совершенно иное: Он даёт понять Своему служителю, что для Царства, где очищено всё, прежние рамки и правила ритуальной чистоты перестают быть актуальными (ст. 10 – 16). Практический смысл видения становится ясен апостолу тогда, когда к нему приходят посланцы Корнилия с тем, чтобы сообщить о бывшем центуриону откровении (ст. 17 – 20). И тогда смысл видения становится апостолу ясен: он понимает, что пришло время исполнения древних пророчеств, время, когда язычники войдут в Церковь, но войдут не так, как говорила об этом раввинистическая традиция того времени (ст. 25 – 43). А доказательством истинности свидетельства Петра стало нисхождение Духа Божия на Корнилия и на всех его домашних (ст. 44 – 48). Конечно, такое расширение границ Церкви стало событием само по себе. Но оно, кроме того, стало практическим доказательством очень важной истины: возможность войти в Царство не связано с исповедуемой входящим религией и вообще не определяется его религиозностью. Важны лишь живые отношения с Богом (ст. 34 – 35). И если они есть, то путь в Царство открыт.

Призыв Корнилия был переломным событием, означавшим начало утверждения евангельской вести за пределами еврейской среды. Правда, Корнилий уже почитал Бога Израилева, он был одним из тех римлян, которые не удовлетворялись язычеством и тянулись к Богу Единому и молились Ему. Корнилию, уже вставшему на ветхозаветный путь, подобно многим ветхозаветным праведникам, является Ангел Божий и отмечает его молитвы и милостыни, в ответ на которые Корнилию открывается новозаветный путь. Человеку, вставшему на путь духовного поиска, Бог в своё время обязательно открывается, но обычно Он действует через посылаемых друг другу людей. Действует Он так и здесь, и хотя, казалось бы, Он мог бы продолжать вести Корнилия непосредственно, тем не менее Господь направляет Петра и Корнилия навстречу друг другу.

Петру видение понадобилось, может быть, для того, чтобы он уверился, что необходимость идти к язычникам не чья-то экстравагантная идея, а воля свыше. Должно быть, даже апостолам поначалу было трудно свыкнуться с той вытекающей из осмысления жертвы Христа мыслью, что Господь пришёл спасти всех людей, не исключая и язычников. Поэтому слова ...что Бог очистил, того ты не почитай нечистым, - должны были быть произнесены ясно.

Корнилию видение было один раз, и он сразу откликнулся. Петру же видение было трижды, и в связи с этим вспоминается, как Христос трижды призывал Петра пасти Его овец и агнцев. Теперь Петру предстоит пасти и «овец другого двора».

Это рассказ о том, как раз и навсегда Бог отделил Свою Церковь от всякого рода национализма. Для Бога не существует «нечистых народов», не существует «стран-изгоев», Он одинаково милосерд ко всем (праведным и неправедным), и Ему приятен всякий, поступающий по правде во всяком народе. Это в теории. А на практике мы, христиане слишком часто становились носителями всевозможных «анти-измов» — антисемитизма, антиисламизма, антиамериканизма и так далее. Колебания апостола Петра еще можно объяснить тем, что он был воспитан в понятиях отделенности, богоизбранности своего народа. А чем можно оправдать наше поведение? К счастью, Бог активно действует для преодоления этих греховных предрассудков — стоит родным и близким Корнилия услышать от Петра первые слова Благой Вести, Он изливает на них Своего Духа, показывая тем самым, что Его Церковь — для всех.