Мысли вслух на 2 Пар 36:1-23

О падении Иерусалима и о причинах этого падения думали и говорили по-разному. Сразу после 589 г. до н.э., когда вавилонская армия штурмом взяла город, многим казалось, что это некое историческое недоразумение, которое Бог вскоре исправит, и всё опять станет, как прежде. Так думало тогда большинство, и из всех публичных фигур эпохи один лишь пророк Иеремия предупреждал своих соотечественников, что происшедшее — не случайность, что плен будет долгим, хотя и не бесконечным.

Пророка не послушали. Иудейские патриоты подняли антивавилонское восстание, после поражения которого город был разрушен окончательно, а все его жители депортированы в Вавилон. Так произошло именно потому, что пророк оказался прав. По сути, вавилонские солдаты лишь сделали видимым то, что прежде было скрыто: Богу уже не оставалось места в Иерусалиме, в собственном Храме, среди Своего народа.

Так, конечно, произошло не сразу. Движение к пропасти всегда начинается медленно и часто незаметно, ускоряясь к концу. Такой была и вся допленная история Израиля, а затем Иудеи: Богу в её жизни оставалось всё меньше места, пока Ему не пришлось, наконец, уйти совсем. Конечно, жизнь народа и в допленный период состояла не из одних духовных падений: были и взлёты, когда, казалось, возвращались времена Давида, с которым Бог заключил особый союз-завет, обещав ему, что его потомки будут править в Иерусалиме столько, сколько будет существовать город и страна.

Но, к сожалению, взлёты эти были кратковременными и не могли изменить общего духовного вектора, свойственного допленной эпохе. Бог, действуя через пророков, пытался переломить ситуацию, но все Его усилия оказались безуспешными. Человек свободен, так же, как свободен и всякий народ, включая народ Божий. Вот только судьба народа Божия, в случае измены им своему призванию, неизбежно оказывается хуже судьбы любого другого народа.

Конечно, всякий народ, изменяющий своему призванию, отказывающийся от поставленной ему Богом духовной и исторической задачи, так или иначе приходит к исторической и духовной катастрофе. Но народ Божий, единственной задачей и единственным призванием которого было хранить полученное откровение и фактом своего исторического существования свидетельствовать о нём, оказывался особо уязвим: никакого другого призвания у него не было и быть не могло, и если он переставал быть тем, чем его задумал и создал Бог, его дальнейшее существование просто теряло смысл.

Так и случилось с еврейским народом, а катастрофа 587 г. до н.э. была лишь следствием и итогом соответствующих духовных процессов, в том числе нежелания современников и участников событий понять смысл происходящего. Теперь смысл своего исторического существования остатку народа нужно было обрести заново, не только через раскаяние в совершённых грехах и новое обращение к Богу, но и через духовное осмысление собственной истории. Только после того, как это будет сделано, остаток мог надеяться стать ядром нового народа с новой историей.