Мысли вслух на Рим 11:29

Мы живем в мире, где каждый сам за себя. В нашей жизни главное — стать самостоятельным, мы так любим говорить о независимости. В этом мире каждый из нас — словно маленькая частичка, идущая своим путем. В этом атомизированном обществе пропадает самое главное, то, что делает человека человеком — милосердие, сострадание, ощущение ответственности за тех, кто рядом. Где-то происходит что-то ужасное, гибнут люди, но наше переживание длится ровно столько, сколько времени занимает выпуск новостей. В лучшем случае — еще полчаса, в самом лучшем — пару дней. Ведь это где-то, к нам это не имеет отношения. Более того, созерцание чужого несчастья, чужой катастрофы подменяет в нас сострадание.

Но сколько бы мы ни строили стен, отделяющих нас от других людей, сколько бы мы ни пытались замкнуться в своем уютном мирке — мы не отменим того факта, что Господь совсем иначе задумал наш мир. На самом деле мы все связаны друг с другом, что-то страшное, происходящее на другом конце мира — все равно касается нас. Потому что смерть каждого из нас непоправимо меняет наш мир. Более того, то, что наш мир представляет cобой такое печальное зрелище — это и наша вина, наша ответственность. Это не значит, что мы должны рвать на себе волосы или впадать в депрессию, но это значит, что надо осознать меру своей личной ответственности и стараться не перекладывать ее на других. И даже тогда, когда мы ничем не можем помочь  — мы всегда можем молиться за других.

Сейчас христиане одной из Церквей единым сердцем молятся о своем предстоятеле. Наверное, кто-то молит о сохранении жизни, а кто-то о легкой и спокойной кончине для него — это и неважно. Важно то, что к какой бы Церкви мы ни принадлежали, не стоит питать иллюзий, что нас это не касается. И возможно, этим сегодняшним чтением из послания к Римлянам, в котором Павел открывает тайну единства всех во Христе, Бог призывает нас сегодня присоединиться к молитвам наших братьев и сестер.

Говоря о спасении своего народа, Павел связывает его с концом времён, с тем торжеством Царства, которое невозможно без участия в нём народа Божия во всей полноте. Апостол прекрасно понимает, что главный смысл нынешней эпохи — наступление Царства, которое раскрывается в мире всё больше и больше. Отношение к этому процессу каждого определяется лишь его собственным выбором, так что евреи, как и представители любого другого народа, могут оказаться как его участниками, так и его противниками, и Павел вынужден с сожалением констатировать, что большинство его соплеменников выбрало второе (ст. 28). Собственная религия и традиция оказалась для них важнее Царства. Но в эсхатологической перспективе значим не только выбор конкретного человека, который определяет, прежде всего, его собственный путь, но и замысел Божий относительно Своего народа, который может кардинальным образом изменить судьбу каждого, кто имеет к нему отношение. Ведь Бог не изменяет однажды данным обещаниям и не разрывает однажды заключенных союзов, а значит, и союз Его с еврейским народом продолжает действовать, и судьбу каждого, кто принадлежит к еврейскому народу, нельзя рассматривать вне контекста этого отнюдь не разорванного союза (ст. 28 – 29).

Апостол надеется на то, что возвращение Спасителя в конце времён станет для еврейского народа тем же, чем стало для него посещение Божие во время Вавилонского плена: тогда, в Вавилоне, история допленного еврейства действительно закончилась, но именно там, в Вавилоне, во время плена чудесным образом, благодаря лишь тому, что Бог не оставил остаток Своего народа, родилось новое еврейство, и вся еврейская история последующих веков восходит именно к нему. И как тогда всё случившееся произошло лишь потому, что Бог не меняет Своих планов относительно Своего народа, так и при возвращении Спасителя история еврейского народа начнётся заново его преображением именно потому, что Бог верен Своим обещаниям и заключённым Им союзам (ст. 25 – 27). В конце концов, Царства не заслужил ни один человек и ни один народ, все одинаково получают его по милости Божией (ст. 30 – 32), а если так, то лишь в конце времён, когда Спаситель вернётся, а Царство раскроется во всей своей полноте, определится судьба каждого человека и каждого народа.

Если мы не будем читать 11 главу Послания к Римлянам и считать ее руководством к действию, то будем потом сидеть в конце стола и вспоминать 14 главу Евангелия от Луки. И это самый мягкий вариант развития событий. Потому, что Аврааму, например, Бог сказал: «Я благословлю благословляющих тебя, и злословящих тебя прокляну». А Господь никогда не нарушает данного Им слова.

В послании к Римлянам в целом, в том числе и в сегодняшнем отрывке, апостол Павел много и подробно говорит о судьбе Израиля и отношении христиан к нему. Увы, за прошедшие два тысячелетия проблема не утратила своей остроты, и антисемитизм продолжает оставаться одной из серьезных духовных болезней христиан. Но если в Древнем Риме он все же не имел выраженной религиозной окраски, то в странах, принадлежащих к христианской цивилизации — средневековой Испании, Германии до 1945 года, в нашей стране — к нему примешивается некоторое якобы христианское обоснование.

Апостол Павел рассматривает проблему отношения христиан к евреям с разных сторон. В сегодняшнем отрывке он предлагает нам важный для него самого образ культурной и дикой маслины. Будучи сам иудей из иудеев, апостол подразумевает под культурной маслиной и всю духовную традицию Ветхого завета, и, главным образом, апостолов и большинство христиан первого поколения. Все они были иудеями, и именно им мы обязаны нашей верой. Если ты, дикая маслина, говорит он нам — христианам из язычников — привился на место отпавших ветвей маслины культурной, то негоже тебе превозноситься над всем ее корнем. Не гордись, говорит апостол, но бойся. Ведь мы можем отпадать точно так же, как и иудеи.

И, в духе универсализма Нового завета, апостол Павел объясняет строгость и благость Божию только отпадением или верностью людей. Это значит, что национальная принадлежность не имеет здесь значения. Всякий человек, и язычник не меньше, чем иудей, может отвергнуть дар благодати Божией. Тем самым, с точки зрения апостола, никаких богословских оснований для антисемитизма нет. Из этого же с очевидностью следует, что, как и всякая ксенофобия, антисемитизм, мягко говоря, не украшает христианина.