Мысли вслух на Еф 2:19

Апостол Павел пишет эти слова церкви, состоящей преимущественно из бывших язычников, то есть тех, кто даже в религиозные моменты своей жизни обращался не к Богу Единому, а к множеству различных богов, стремясь извлечь выгоду для себя, ставя себя и свои интересы выше божественной воли. Все это неизбежно отчуждало их от того Бога, Которого чтил Израиль, и по отношению к Израилю и его Богу они были чужаками, пришельцами, нечестивцами.

Их обращение ко Христу коренным образом меняет ситуацию: соединяясь верой с Тем, Кто как Сын Человеческий принадлежит народу Израильскому, а как Сын Божий — полностью причастен жизни Бога Единого, они перестают быть пришельцами, чуждыми Израилю, с одной стороны, а, с другой стороны, обретают важнейший атрибут святости — принадлежность Богу.

Понимаем ли мы, что и в нашу жизнь входят такие же изменения, когда нас настигает Благая Весть, а мы сердцем откликаемся на нее?

В сегодняшнем чтении апостол Павел отвечает всем, кто из ложной скромности утверждает, что в Церкви он человек маленький и не местный, ничего не достоин и вообще мимо проходил. Он говорит: «Вы уже не чужие и не пришельцы, но сограждане святым и свои Богу». Не много и не мало — сограждане святым и свои Богу! Так угодно ли Ему, чтобы мы отказывались от такой чести? Посмотрим с другой стороны. Ведь это огромная ответственность — помнить о том, что наше гражданство — в Царствии Небесном... И отказ от «такой незаслуженной привилегии» на деле означает и отказ от ответственности. Павел же призывает нас принять эту ответственность с благодарностью и смирением.

Христос для апостола — разрушитель всех преград. С одной стороны, Он разрушает ту стену, которая отделяла от Бога падший мир, с другой — ту, которая отделяла евреев как народ Божий от язычников, а значит, от всего остального человечества. «Тору заповедей», Тору внешнюю, Иисус устраняет собственным примером, став живой Торой, уже несводимой ни к какой системе религиозных предписаний.

Речь в тексте послания идёт, скорее всего, именно о примере или об образце, а не об «учении», хотя соответствующее греческое «догма» можно было бы перевести и словом «учение». Однако, будучи заимствованным в иврит и в арамейский, это слово стало обозначать в них не учение, а именно пример или образец, и Павел, по-видимому, понимает его именно так, хотя и пишет свои послания по-гречески. Тору внешнюю, Тору в её юридическом, моральном и религиозном аспекте Иисус преодолевает, став живой Торой и явив живую Тору миру.

И если внешняя Тора разделяет евреев и язычников, то Тора внутренняя, наоборот, может их объединить, тем более, если речь идёт о живом примере живой Торы, которому надо уподобиться независимо от того, еврей ты или недавний язычник. Но сама возможность явления миру живой Торы как пути, который теперь открывается каждому ищущему, связана с Царством, входящим в мир. Живая Тора возможна лишь в Царстве, где нет места греху, в падшем мире, где грех правит, она неосуществима. Прежде, до прихода Христа, Тора была путём, разделявшим мир на область священного и остальную его часть, которая не освящалась и с которой идущим путём Торы лучше было не соприкасаться.

Теперь путь Торы стал путём Царства, Царь которого явил миру пример живой Торы, так, что и весь мир теперь стал частью того процесса, осью которого является путь Христов, путь становления человека во Христе как живой Торы. Этот путь объединяет евреев и недавних язычников в один народ — ведь теперь они все стали подданными одного Царя и жителями одного Царства. Преград больше нет, мир опять становится Царством, каким он был в первый день творения, а человек — неискажённым образом Божьим, идущим к полноте своего преображения.

Действие Святого Духа не только изменяет наше внутреннее состояние, но вводит нас в особые отношения с другими людьми. В Послании к Ефесянам Павел описывает эту новую человеческую общность, Церковь Христову, как храм, в основе которого лежит вера Апостолов (об этой вере говорит праздничное евангельское чтение), а Сам Христос - это краеугольный камень, на котором держится все здание.

Продолжая разговор о спасении и о новом народе Божием, Павел обращает особое внимание на его духовную связь с прежним народом Божиим, с народом еврейским. Собственно, для апостола не существует двух разных народов: ведь Бог задумал и создал лишь один Свой народ, и приход Христа ничего в этом замысле не изменил, он лишь расширил границы народа Божия, включив в него тех, кто без Христа никогда не стал бы его частью (ст. 11 – 13). Но расширение не было чисто механическим, оно предполагало новое качество не только присоединяющихся к народу недавних язычников, но и самих евреев. Речь идёт прежде всего о том полном очищении от греха, которое возможно лишь кровью Христовой: ведь кровь тех очистительных жертвоприношений, которые в народе Божием совершались с древних времён, не могла избавить ни отдельного человека, ни весь народ в целом от власти греха полностью, очищая его лишь частично. Теперь, с приходом в мир Спасителя, пролитая Им на кресте кровь, Его смерть и Его воскресение дают возможность каждому очиститься полностью, так, чтобы грех уже не имел над очистившимся никакой власти (ст. 13).

Но дело не в одном лишь очищении, хотя полное избавление от греха является необходимым условием пребывания в Царстве. Дело ещё и в новом качестве духовной жизни, тех отношений, которые связывают верных с Богом, со Христом и друг с другом. Павел, разумеется, не случайно говорит о кресте, который «убивает вражду» между двумя прежде разделёнными частями человечества (ст. 16). Ведь именно крестная смерть Спасителя и Его воскресение открыли каждому ищущему дорогу в Царство. Прежде, говоря о Торе, учителя и наставники вели речь о заповедях и о том, как, соблюдая их, достичь праведности и стать живой Торой (апостол называет это «законом заповедей», ст. 15), хотя никто никогда не дерзал говорить о достижении им поставленной цели. Теперь появился Тот, Кто Сам стал примером живой Торы, осуществив то, о чём прежние учителя могли лишь говорить как о прекрасном, но недостижимом идеале (ст. 15; соответствующее греческое слово может означать не только «учение», но также и «пример», «образец»).

Явленное Спасителем новое качество духовной жизни и упраздняет преграду, прежде стоявшую непреодолимой стеной между народом Божиим и остальным человечеством: ведь теперь жизнь Царства, войдя в мир через Христа и во Христе, стала доступной каждому ищущему. Исходящее от Отца дыхание Царства теперь одинаково доступно как принявшим благую весть евреям, так и обратившимся ко Христу недавним язычникам (ст. 17 – 18), так, что теперь и те, и другие могут не только жить одной жизнью Царства, но и вместе созидать его, участвуя в осуществлении связанных с ним планов Божиих (ст. 19 – 22).