Мысли вслух на Иез 36:1-38

В своем пророческом прозрении Иезекииль видит, что Господь совершает очищение и исправление «не для нас», то есть не в соответствии с нашими представлениями и замыслами. Мы вряд ли способны представить себе красоту нашего предназначения, понять, к какой жизни мы призваны. Художник нашего спасения — Сам Бог. Он ведет нас к замысленной Им цели сквозь наше непослушание, недоверие Ему, неготовность последовать за Ним. Он совершает это ради Своего святого имени, то есть, ради Себя Самого, ради любви, которую не могут отменить наши каменные сердца, неспособные на настоящую любовь и настоящую молитву. Но когда мы принимаем благовестие Его милости, наши сердца размягчаются, обновляется наш дух, становясь способным на соединение с Божьим Духом.

Открывая пророку смысл истории Своего народа, Бог прямо говорит ему, что главное в этой истории — Его план. Если бы не замысел Бога, не Его планы, связанные не только с еврейским народом, но и со всем человечеством, никакого будущего после плена у народа не было бы. И будущее это связано отнюдь не с внешним величием или процветанием, хотя благоденствие на данной Богом земле тоже предполагается. Но главное — не снаружи, а внутри.

Главное в том, как изменятся сердца. Они перестанут быть каменными и станут живыми. Как говорит пророк, плотяными. Это и есть главная перемена. Потому, что всё остальное результатов не приносит. Никакие внешние реформы, вроде тех, которые незадолго до плена провёл правивший тогда в Иудее Иосия. Он много сделал для торжества яхвизма во всей его чистоте и полноте.

Именно он централизовал яхвистский культ, сделав Храм его единственным центром. Языческие алтари в Иудее в правление Иосии исчезли. Но сердца остались прежними, и вскоре после нелепой и трагической гибели реформатора всё вновь стало, как прежде. Более того: на храмовом дворе появились языческие алтари, и никого это особо не возмущало, кроме проповедовавшего тогда Иеремии и его немногочисленных сторонников.

Выход был только один: человек должен был измениться изнутри. На языке Библии сердце — духовный центр человеческой личности, его духовное «я», где делается выбор и принимаются решения. Именно в сердце определяется, кем и чем будет человек перед Богом и людьми. А живым его делает то дыхание жизни, которое Бог даёт каждому человеку при сотворении. Восприимчивость сердца, духовного «я» человека к этому дыханию и определяет качество духовной жизни человека.

Если человек отворачивается от этого живого внутреннего присутствия Божия, сердце каменеет. Теряет свою настоящую жизнь. Становится неспособным принимать решения, соответствующие воле Божьей. И наоборот, открываясь дыханию жизни, сердце оживает. Вот об этой жизни и говорит пророк как о единственном и непременном условии духовного обновления — как отдельного человека, так и целого народа. Обновления, без которого никакого исторического будущего у народа Божия быть не может.

Снова пророчество даёт народу Израиля надежду на возрождение после унижений со стороны окружающих народов, и снова за образами изобильной жизни открывается не только перспектива земного благополучия, но и предоставляемая Господом возможность жизни в святости и общении с Ним. Снова Господь обещает людям многочисленные дары, которыми будут превзойдены последствия их прегрешений, и это не то, что у людей называется "сменить гнев на милость": Он милостив к нам даже тогда, когда по справедливости попускает нам расхлёбывать последствия наших собственных беззаконий, но именно по Его милости мы в них до сих пор не захлебнулись.

Но только ли о днях избавления из неволи, о которых мечтали слушатели Иезекииля и которые предстояло увидеть следующим за ними поколениям, говорится в пророчестве? Нет ли здесь, как и на многих других ветхозаветных страницах, прообразования более дальних событий? Слова об окроплении чистой водой, очищающей от всех скверн заставляют нас вспомнить о таинстве крещения, а слова призову хлеб и умножу его - не только о том, что Господь - податель хлеба насущного, но и об умножении хлебов Христом, а далее - о том, что Христос назовёт Себя хлебом, сошедшим с неба, а хлеб, преломляемый на Тайной Вечери - Своим Телом. Здесь нам ещё раз выпадает возможность проследить взаимосвязь Ветхого и Нового Завета.

Милость Господа проявится также в умножении народа, но то, что люди сравниваются со стадом, может вызвать недоумение. Мало того, люди сравниваются с жертвенными овцами, предназначенными на заклание, а ведь стадо, ведомое на убой, не выглядит привлекательно. Но если отрешиться от современных ассоциаций, то за этим образом встаёт иной смысл: как и жертвенные овцы, мы призваны безраздельно принадлежать Богу.

В первой части 36-й главы пророк Иезекииль продолжает слово о погибели врагов избранного народа, о прекращении всякой жестокости и несправедливости. Он говорит удивительные слова о благословении Божием на землю Израилеву, которая не будет уже землей страдания, не будет проклята за грехи живущих на ней людей. Конечно, это место нужно рассматривать параллельно со словами 3-й главы книги Бытия, где Бог говорит Адаму: «проклята земля за тебя». Отмена этого проклятия происходит в результате избавления Израиля, в результате прихода Мессии. Предреченное пророком благословение только начинает исполняться во дни Господа Иисуса Христа, окончательно же оно исполнится в конце времен. Так пророк соединяет спасительное действие Божие воедино: то, что будет происходить при возвращении Израиля из плена, события, связанные с приходом Мессии и конец времен. Это типично для пророков, потому что они всегда говорят не столько о последовательности событий, сколько об их сути.

Далее Господь говорит о грехе Израиля нечто новое. С одной стороны, повторяя сказанное в первой части книги, Он вновь формулирует вину народа как «кровь, которую они проливали на этой земле и... они оскверняли ее идолами». Но, кроме того, Господь говорит, что тем самым израильтяне обесславили имя Божие, то есть не были верными свидетелями Его святости. Это повторение возвращает нас к главной проблеме: каким может быть избавление, и как люди могут быть избавлены от своего греха и его последствий? Этот вопрос мучил Иеремию и Аввакума, и многих других пророков. Есть ли какая-нибудь надежда после всего, что произошло?

Это слово надежды — самое главное в 36-й главе. Господь говорит о Своей верности, о том, что избавление и спасение будут совершаться не ради вероломных людей, но ради Самого Бога. Пусть народ отрекся от Завета — но Бог не отрекся, хотя и имел к тому все основания. Эти слова — яркое свидетельство того, что побудительным мотивом спасения для Бога служит только Его любовь к нам. И поскольку Израиль обесславил имя Божие, теперь Сам Бог явит на них святость Свою, чтобы все народы узнали ее.

Объясняя, как именно будет явлена святость Божия на народе Его, Господь дает Иезекиилю пророчество о Пятидесятнице, о том, что людям будет дан дух новый, Дух Божий: «вложу внутрь вас Дух Мой». Сердце плотяное вместо сердца каменного, знаменитейшие слова этой главы — это образ новой жизни, по сравнению с которой все, что мы знали раньше — безжизненный камень. И эта новая жизнь — плод Духа, о котором потом будет говорить апостол Павел. Словно предвосхищая то, что он будет писать Римлянам о законе и благодати, пророк Иезекииль записывает пророчество о том, что по даровании Духа народ Божий будет исполнять закон не из страха или верности, но потому, что дух, который в человеке, будет вести его по пути закона. Собственно, в терминах книги пророка Иезекииля, это и есть спасение, потому что обратившийся от греха будет жить. Итак, Бог обещает совершить это спасение ради Себя Самого, «силой, действием и наитием» Святого Духа.

Уже Иеремия незадолго до плена заговорил о мессианской эпохе, как о времени обновления отношений Бога со Своим народом. Само понятие нового, мессианского союза-завета связано с откровением, полученным Иеремией. О том же говорит и Иезекииль: новые отношения между Богом и человеком, равно, как и между Богом и народом Божиим в целом, предполагают изменение духовного качества каждого конкретного человека. Об этом и говорит пророк, упоминая «новое сердце» и «новый дух»: ведь сердце, в соответствии с общебиблейским словоупотреблением, обозначает духовный центр человеческой личности, а дыхание («дух»), который Бог вдунул человеку «в ноздри» при сотворении, составляет ту личностную духовную динамику, которая определяет, чем окажется человек перед Богом. И, если сердце не оживить, если оставить его «каменным», как у падшего человека, никакого обновления отношений не получится. Такое понимание было особенно актуально на фоне тех народных представлений о Мессии и о Царстве, которые в Мессии предполагали лишь праведного царя, а в Царстве — обычное земное государство, где царит справедливость и где установлены правильные, соответствующие Торе законы. Пророки же, как видно, не уставали напоминать, что никакое государство, никакие правители и никакие законы сами по себе не в силах изменить человеческой природы, не в силах освободить падшего человека от греха. А без такого освобождения ни о какой жизни в Царстве не может быть и речи.