Мысли вслух на Ис 45:1-25

Сегодняшнее чтение не совсем обычно по смыслу и по содержанию. Начинается оно достаточно неожиданно: пророк называет помазанником Божиим Кира Великого, правителя Персидской империи (ст.1). Конечно, Кир сыграл важнейшую роль в исторической судьбе еврейского народа, его победа над Вавилонией открыла изгнанникам путь на землю отцов, и именно указ Кира положил начало процессу репатриации вавилонских евреев в Иудею. Неудивительно, что Исайя рассматривает победу Кира как событие провиденциальное, видя главный смысл происходивших тогда на Ближнем Востоке военных и политических перемен в том, что они дали возможность евреям вернуться и восстановить город и Храм (ст. 2 – 10). На первый взгляд может показаться, что такой подход к рассмотрению великих исторических событий несколько сужает перспективу. Но она тут же и расширяется пророком до вселенских масштабов: ведь уже в следующем пророчестве (ст. 11 – 25) перспектива эта становится мессианской. Исайя прекрасно понимает, что возвращение евреев на землю отцов не самоцель, и даже восстановление Иерусалима и Храма нельзя ещё считать исполнением древних пророчеств. Пророчества исполнятся тогда, когда придёт обещанный Богом и предсказанный пророками Мессия. А в такой перспективе все исторические события, даже великие, действительно оказываются лишь прелюдией к чему-то главному, ради чего и существует вся мировая история. И Киру, несомненно, пришлось сыграть тут очень важную роль, инициировав процессы, положившие начало новому этапу истории народа Божия. Конечно, сам Кир, скорее всего, ничего этого не знал. Но он, по-видимому, понимал, что, если народ сумел на протяжении нескольких десятилетий сохранить свою веру, сохранить несмотря на то, что он оказался лишён не только своей земли, но и своих алтарей, то этот народ заслуживает уважения, а значит, заслуживает того, чтобы ему вернули и то, и другое. Понятое так, решение Кира было и разумным, и справедливым, став частью плана Божия. И пророк вполне обоснованно называет его помазанником, человеком Божиим. Кир не принадлежал к народу Божию и, наверное, мало что знал о Боге Израиля. Но волю Бога Израиля он исполнил.

Царь достиг пика величия и могущества, войско его державы завоёвывает одно государство за другим. Он кажется себе центром мироздания и творцом собственных побед, а между тем уже прозвучали пророческие слова о том, что всё, что Кир получил, Господь попустил ему взять только для того, чтобы сыграть роль в исторических судьбах малоизвестного ему народа. Кир не предполагает, что, освобождая пленников из рабства, он даёт возможность и для своей страны, и для тех стран, которые стремится завоевать, услышать о Боге, говорящем о нём через неизвестного ему пророка. И пройдут века, не одно поражение потерпит создаваемая Киром держава, и из множества деяний персидских властителей самым прочным останутся те, которые будут сделаны для слабой группы людей, следующих за Господом.

Подлинный смысл истории часто ускользает от внимания современников и совершается незаметно. Но то, что не было заметным, часто оказывается более подлинным и прочным, чем то, что было у всех на виду и на устах.

Пророки (да и не только они) нередко провозглашали абсолютный суверенитет Бога в сотворённом Им мире — не только как Творца, но и как Правителя. Казалось бы, вещь самоочевидная. Но на деле всё оказывается не так просто. Падшему человеку свойственно о Божьем суверенитете забывать. Даже представители тех первобытных племён, где память о Едином ещё сохраняется, обычно предпочитают обращаться к другим духам и к другим силам, хоть и знают, что они ниже Единого и не столь могущественны, как Он. А расхожая фраза «ну, теперь остаётся только молиться», произносимая обычно после того, как всё остальное уже испробовано, свидетельствует, что и мы не так уж сильно отличаемся от первобытных людей. О том, что с молитвы лучше начинать, знает меньшинство.

А это ведь и есть умаление Божьего суверенитета. Мы готовы обращаться к кому угодно, кроме Бога, в надежде, что в мире можно что-то сделать без Его непосредственной санкции и без Его участия. Опираясь на других духов, на другие силы, на людей — словом, на что угодно, только не на самого Бога. И забывая о том, что без прямого участия Бога можно творить только зло. Конечно, и о зле Бог знает. Но Его непосредственного участия во зле нет.

Зло — всегда уступка Бога человеческой или какой-то иной воле, Ему противостоящей. Уступка ради уважения Им свободы воли сотворённых Им же существ. Но кроме зла таким образом ничего сделать не получится. И всё же мы снова и снова пробуем устроить свою жизнь как-нибудь так, чтобы Бог в неё не заглядывал. Или хотя бы заглядывал пореже. К Его появлению в нашей жизни мы часто относимся как к визиту враждебно настроенного ревизора, о котором мы точно знаем, что ничего хорошего от него ожидать не приходится.

Что это? Следствие если не осознания, то, по крайней мере, ощущения своей греховности? Наверное, да. Но не только. Тут ещё и недоверие к Божьей любви. Конечно, абсолютная власть без такой же абсолютной любви — штука бесконечно страшная. Но у Бога полнота власти и полнота любви дополняют друг друга. А вот мы, падшие люди, власть видим, а любви не видим. Оно и понятно: ведь то зло, в котором лежит мир, во многом и существует именно как власть без любви.

Власть нам знакома и понятна, а вот с любовью в падшем мире хуже. И мы никак не можем представить себе, что одно может сочетаться с другим. Лишь полнота доверия Богу, готовность принять Его таким, каким Он нам открывается, может изменить эту ситуацию. Тогда мы поймём, что абсолютный суверенитет Бога — не кошмар, которого надо избегать всеми силами, а основа Божьего Царства, к которому надо всеми силами стремиться.

Эти слова обращены к персидскому царю Киру, который, завоевав Вавилон, отпустил пленных иудеев на родину; так закончился Вавилонский плен. Единственный язычник в Библии, названный «помазанником», Кир исполнил волю Божию, хотя и не знал Бога. Зато Бог знал его, и знал «по имени», то есть всю его сокровенную сущность. Потому что язычник Кир — возлюбленное творение Божие, как и каждый человек. И вот отношение Бога к не знающему Его человеку: «Я... почтил тебя».

Бог знает нас... Власть Его простирается на нашу жизнь, не нарушая нашей свободы, но и не выпуская никого из Своей спасительной десницы. Поразительная милость, на которую способен только Отец.

Бог почитает нас... Не только верующих, знающих Его, но и неверующих.

«Я создал землю и сотворил на ней человека; Я — Мои руки распростерли небеса, и всему воинству их дал закон Я» (Ис 45:11-17). От этих слов, с которыми Господь сегодня к нам обращается через рядовое чтение, замирает дыхание и словно немеешь в священном трепете. «Когда взираю я на небеса Твои — дело Твоих перстов, на луну и звезды, которые Ты поставил, то что [есть] человек, что Ты помнишь его, и сын человеческий, что Ты посещаешь его? (Пс 8:4-5)». Мы привыкли к этим словам, хорошо их знаем, наше восприятие этих слов затупилось, но ведь они в самом деле очень-очень трепетные. И припадая ниц, отмолившись этим псалмом до полного приятия этих слов в свое сердце, представим, что Господь вдруг говорит мне: Я тебя избрал. Я не просто посещаю тебя, когда ты чувствуешь легкое Мое дыхание, тихое и едва заметное, которое лишь пройдет, заставляет скептический ум думать, Бог ли говорил со мной. Нет. Я войду всею полнотой в твою плоть. Тяжестью, которую ты почувствуешь совсем скоро. Что произойдет с нашим дошедшим до предела трепетом? Кажется, мы достигли предела благоговения и немоты, но это еще не предел. Впрочем, снести подобное выше самого высокого напряжения напряжение могла только Богородица. Вспомним стих Аверинцева «Благовещение». «Но кто же стерпит, вопрошал пророк, пылание огня? Кто стерпит жар сосредоточенности? Неповинный, сказал пророк. Но и сама невинность с усилием на эту крутизну подъемлется. Внимание к тому, что плоти недоступно, есть для плоти подобье смерти. Мысль пригвождена, и распят ум земной; и это -- крест внимания. Вся жизнь заключена в единой точке словно в жгучей искре, все в сердце собрано, и жизнь к нему отхлынула. От побелевших пальцев, от целого телесного состава жизнь отошла и перешла в молитву.» «Не бойся, червь Иаков», говорит нам сегодня Господь. Червь…пыль. Но ты посещаешь. И однажды пришел насовсем к Деве. И благодаря тому, что она не испугалась, к нам.

Наша духовная немощь такова, что, даже находясь в средоточии спасительного действия Божьего, мы ропщем потому, что даруемое спасение не таково, как мы ожидали. Это свойственно людям всех эпох; нашим современникам не менее, чем иудеям времен земной жизни Господа Иисуса Христа. Не были в этом смысле исключением и иудеи второй половины 6-го века до Р.Х., к которым обращается Господь через пророка Исайю. Обличая тех, кто отказывается видеть в совершающихся событиях вмешательство Творца, Господь говорит о Своем всемогуществе и власти над всем в этом мире. Недоверчивые, сосредоточенные на сиюминутных земных проблемах, люди призваны поверить в эту власть и силу Творца и положиться на нее. Только так возможно для Израиля войти в то спасение, которое созидает Бог.

Бог говорит о том, что это Он возжелал совершить избавление плененных иудеев через царя Кира, который, сам того не подозревая, стал прообразом Помазанника Божьего, совершающего на земле дело спасения. И потому никто не может указывать Богу в деле рук Его, в том, как должно совершаться спасение Израиля. Тем, кто с доверием последует воле Творца, Господь обещает вечное спасение — то есть нечто, далеко превосходящее наши узкие земные представления.

Кроме того, читаемый сегодня отрывок важен тем, что в нем едва ли не впервые в истории нам открывается новое, исключительно важное имя Божье: Бог сокровенный, Спаситель.

Сегодня мы читаем слова Господа, обращенные к нам через Исайю: "Я воздвиг его в правде и уровняю все пути его. Он построит город Мой и отпустит пленных Моих, не за выкуп и не за дары, говорит Господь Саваоф". Город, о котором говорит Господь, - это Иерусалим Христа. Это город Воскресения из мертвых. Пленные - это люди, которые не слышали проповеди Евангелия. Господь говорит "пленных Моих", снова и снова указывая на ценность каждого человека. Вне зависимости от цвета кожи, способностей и здоровья. И сегодня же мы читаем о клятве Господа Аврааму, в которой Он обещает, что род Авраама будет всегда. В Евангелии мы читаем слова Иоанна Крестителя, о том, что Господь может из камней сделать детей Аврааму. Это напоминание всем о том, что не кровь и принадлежность к племени, государству, закону определяют отношения с Богом. Господь остановил руку Авраама, чтобы ясна была Его милость к людям. И Христос говорит: милости хочу, но не жертвы. Таким образом напоминая всем, кто слушал Его в тот момент, что Господь всегда желает повиновения от человека, но никогда не совершает ему вреда. И слова Господа о том, что Он уровняет все пути, повторяет Иоанн Креститель, когда говорит: "сделайте прямыми пути Его", говоря о приходе Христа. Эти прямые пути есть исполнение закона. Исполнение покаяния и исправления своих грехов. Это отказ от того, что мы думаем и представляем себе о Боге и подготовка к встрече с Живым Христом. К принятию Его лично, а не через историю и формальное исполнение законов. Потому что придя в наш мир, Христос, исполнив весь закон, в Теле и Крови Своей дал нам Новый завет и новый закон, который уравнял всех людей и дал нам всем путь Спасения.

В сегодняшнем чтении из пророка Исайи очень наглядно видна логическая структура библейского пророчества. Пророк возвещает слово Божие о царе Кире: «Я воздвиг его в правде» и говорит: «Он построит город Мой и отпустит пленных Моих». Такова воля Божья: человек, которого Он избрал для осуществления спасения, исполняет его успешно не своей силой и славой, а волей Вседержителя. Пророк говорит о спасении локальном и ограниченном, об освобождении из вавилонского плена и возрождении Иерусалима.

Но для пророка это ограниченное спасение является прообразом глобального и вечного спасения, которое будет совершать Сам Господь. Как совершилось малое, будет совершено и великое: исторический факт становится, таким образом, знамением верности и силы Творца. Поэтому он говорит о грядущем обращении народов и о том, что Израиль будет спасен «спасением вечным в Господе». Кир же становится только примером, образом будущего Спасителя, который есть Сам Бог. Этот логический и, если хотите, литературный прием — основная форма, в которую пророки облекают свое предчувствие Воплощения Сына Божьего. При всей завуалированности этой формы, все же это достаточно прямое указание. И, конечно, нельзя не обратить внимание на само выражение «Бог Израилев Спаситель». В эпоху Второисайи оно уже не только по смыслу, но и по звучанию совпадает с выражением «Яхве Спаситель» (или «Яхве спасает»), и звучит как имя «Иешуа».