Мысли вслух на Деян 18:24-19:22

Как следует понимать крещение, совершённое Павлом в Эфесе во имя Господа Иисуса, надо ли считать его повторным, или же оно явилось завершением и восполнением Иоаннова крещения? Веками между христианами разных конфессий длятся споры о том, как надо понимать крещение, и конца им пока не видно. В трактовке многих христиан крещение, вводящее в Церковь, напоминает скорее крещение покаяния, заповеданное Иоанном. Но вот мы видим, что для Павла крещение во имя Господа Иисуса не сводится к омовению грехов, оно — нечто большее, хотя и включает в себя освобождение от отвергаемых грехов.

Заметим, однако, что о повторном крещении в книге Деяний больше нигде не говорится. Тем не менее, если на Корнилия и его близких Святой Дух сошёл до крещения, то здесь для Его схождения оказалось необходимым повторное крещение. Но не забудем, что Корнилий, ешё не будучи крещён, уже принял Христа. Приняли ли Христа в полноте ученики, знавшие только Иоанново крещение, понять трудно, но то, что они Его приняли после встречи с Павлом, сомнений не вызывает.

Далее мы видим ещё одну попытку использовать Имя Иисуса в практических целях вне веры, закончившуюся плачевно для заклинателей. Они не признавали Иисуса Господом и даже не задумывались, Кто Он, Тот, Которого Павел проповедует. Но отсутствие веры лишает защиты от сил духовной тьмы, с которыми и сыновья Скевы, и многочисленные современные чародеи, колдующие при свечах и иконах, но не имеющие подлинной веры в Спасителя, неосторожно пытаются иметь дело. Казалось бы, они противодействуют демоническим силам, но без Христа подобное противостояние оказывается "борьбой нанайских мальчиков".

Вхождение Царства в мир начинается в день Пятидесятницы нисхождением Святого Духа. Божье дыхание пронизывает Царство, образуя его природу (или, вернее, то, что заменяет природу в Царстве). И в дальнейшем распространение Царства по миру продолжается таким же образом — оно становится непрерывной, раз за разом повторяющейся Пятидесятницей.

Не какой-то другой, новой, а всё той же, но проявляющейся то здесь, то там — повсюду, где есть ищущие Царства и желающие в него войти. Дыхание Божье, дыхание Царства входит в мир — но всегда через людей. Иначе и быть не может: Царство ведь и состоит из людей, имеющих с Богом и со Христом твёрдые, устойчивые и совершенно реальные отношения. Эти отношения и образуют структуру Царства (поскольку их вообще можно назвать структурой). Но при всей кажущейся зависимости от человека и его выбора сила Царства вполне реальна. Настолько реальна, что, когда оно уже вошло в мир, воздействие этой силы ощущают все.

Хотя, конечно по-разному: ведь, если силу Царства можно ощутить на себе когда и где угодно, то его дыхание, полное Божьей любви, можно почувствовать, лишь открыв ему сердце и войдя в него. Не случайно так часто упоминаются в Книге Деяний маги, ощутившие силу Царства и оставившие свой прежний путь: они-то как раз силу Царства чувствовали очень хорошо, а вот почувствовать то дыхание Божьей любви, которое стояло за ней, не могли до тех пор, пока сами не стали его жителями, а значит, христианами.

Иначе нельзя: просто попользоваться Царством не получится. Хотя желающие были, вроде тех «заклинателей», которые пытались использовать имя Иисуса для достижения своих целей. Они, видимо, слышали слова об имени Иисуса, которым можно спастись, и решили, что оно обладает силой в том же примерно смысле, в каком обладают силой имена, используемые ими в своей магической практике. Результат оказался провальным, и новоявленным экзорцистам насилу удалось унести ноги.

Cила имени Иисуса проявляет себя лишь тогда, когда сам становишься жителем Царства и лишь настолько, насколько им стал. Иначе и быть не может: ведь сила Божья всегда меняет человека изнутри, и Бог всегда хочет не просто сделать человека Своим орудием, снабдив его некими особыми способностями, а обновить его, превратив в жителя Своего Царства. Это и есть главное. Всё остальное — лишь формы и средства, которые сами по себе не дают человеку ничего.

Каковы отношения, связи между крещением и сошествием Святого Духа? Во второй главе книги Деяний крещение сопровождается проявлением даров Духа (2:38), в восьмой главе крещение во имя Господа Иисуса не привело к излиянию Духа (8:16), в десятой главе сошествие Духа предшествует крещению (10:44-48), теперь в девятнадцатой для Ефесян потребовалось крещение Иоанново, крещение во имя Господа и еще возложение рук Павла. Воистину, Дух дышит, где хочет (Ин. 3:8)!

Во-вторых, какая связь между дарами Духа и спасением? Если спасение дается по вере и крещению (Мф. 16:16), то зачем излияние Святого Духа? Может быть, Святой Дух дает спасаемым силу для свидетельства?

В-третьих, почему книга Деяний так настаивает именно на этих дарах Святого Духа — языках и пророчестве? Ведь Павел пишет и о многих других дарах Духа, проявляющихся в Церкви (1 Кор. 12). Возможно, дело в том, что здесь рассказывается о дарах, проявляющихся в людях сразу после обращения, эти дары заметны сразу, а другие, такие как дар исцеления, учительства, чудотворения, — проявляются позже.

Сегодняшнее чтение позволяет нам яснее увидеть ещё одну, чрезвычайно для нас важную, сторону духовной жизни. Речь идёт о происшествии с некими иудейскими заклинателями (Деян. 19 : 13 – 16). Конечно, ситуация, в которой оказались эти люди, была далеко не рядовой. Но в ней, как в капле воды, отразилось то, что касается каждого, независимо от того, приходится ли ему иметь дело с одержимыми или нет. Как видно, упомянутые Лукой заклинатели решили воспользоваться именем «Иисуса, Которого проповедует Павел». Вероятнее всего, они лишь слышали и о Павле, и об Иисусе, не зная лично ни того, ни другого. Но они, возможно, собственными глазами видели, что, выражаясь современным языком, метод работает. И, как видно, решили воспроизвести то, что делал Павел. Результат, судя по свидетельству евангелиста, оказался печальным и, кажется, для самих экспериментаторов неожиданным. Они, наверное, рассчитывали на то, что работать будет само упоминание имени Иисуса, но, очевидно, ничего подобного не произошло. На первый взгляд может показаться, что речь идёт о попытке использовать имя Иисуса в качестве самого обыкновенного магического заклинания. Но дело вряд ли обстояло так просто, ведь речь всё же шла о верующих евреях, об иудеях, которые слишком хорошо знали о запрете, налагаемом Торой на всё, так или иначе связанное с магией и с соответствующей практикой. Возможно, вернее было бы видеть в происшедшем довольно распространённую в евангельскую эпоху в иудейской среде практику изгнания бесов через призывание имени Божия. Существовали и определённые молитвенные формулы, позволявшие, как считалось, с большей степенью вероятности добиться нужного результата. Скорее всего, упомянутые в рассказе заклинатели решили, что и Павел использует для изгнания бесов из одержимых какие-то особые, тайные молитвы, позволяющие добиваться успеха там, где другие терпят поражение. Не зная сути христианства как учения о воскресшем Мессии и о мессианском Царстве, входящем в мир, они, похоже, приняли его за некий новый способ экзорцизма. И оказались жестоко посрамлены: ведь освобождение одержимых от власти тёмных сил по молитвам Павла происходило не потому, что его молитвы были какими-то особенными, а потому, что сам он жил жизнью Царства, к которой по его молитвам приобщались и другие. Христианство не духовная или молитвенная практика, дающая адептам какие-то особые способности или открывающая им некие тайны мироздания, недоступные непосвящённым. Это просто жизнь в Царстве. Жизнь, которую можно и нужно принять, а, приняв, поделиться ею с другими.

В сегодняшнем чтении из Деяний мы видим спокойные и адекватные взаимоотношения верующих. В Ефес приходит Аполлос – человек, знающий Писание, явно наделённый от Господа даром слова. Он проповедует о том, что знает – а знает он пока немного, не всё. Таким образом, проповедь его несовершенна. В городе уже есть христиане, которые учат несколько иному. И вот эти христиане зовут вновь пришедшего к себе. Для чего? Чтобы поделить канонические территории? Нет, чтобы рассказать о том, чего он ещё не слышал. Обе стороны абсолютно открыты: Акила и Прискила обращаются к Аполлосу как к равному, Аполлос слушает их с доверием. И нет конфликтов – есть мирный разговор, в котором может участвовать и действовать Святой Дух.

Перед нами пример того, что Господь хочет от нас в наших отношениях друг с другом. Мы видим группу людей, занимающихся какой-то работой (а именно, проповедью Евангелия), которым находится «соперник» (см. Деян. 18:24-28). Но это — терминология нынешнего мира. В самом деле кто-то трудится и находится человек, который делает ту же работу. Он жаждет того же, что и они — прославления Бога в сердцах находящихся рядом с ним. Но даже несмотря на это, возможны реакции, похожие на реакции маленького ребенка — ревность и жадность. Когда у него есть, например, флейта, и он на ней играет, радуя окружающих. И вдруг оказывается, что флейта есть и у другого мальчика, который тоже радует окружающих игрой на своем инструменте... Но апостолы выше этого. Они находят друг друга и других людей в радости о Христе, помогая идти к Нему прямой дорогой.

Павел продолжает проповедь в Коринфе и в Ефесе, и опять срабатывает схема, уже знакомая нам по другим городам: проповедь среди иудеев, принятие благовестия одной их частью и неприятие другой, затем — обращение с проповедью к язычникам. Некоторым изменением схемы могла бы показаться поддержка апостолов со стороны римских властей, но по сути она ничего не меняет, да это вовсе и не поддержка: Галлион руководствуется принципом «разделяй и властвуй», так что пусть дерутся и ослабляют друг друга, только бы не доходили до крайностей.

Но на фоне бурных столкновений происходят нешумные, но более важные события — в Церкви растут и выходят на служение новые подвижники, среди из них — Акилла и Прискилла. И если в начале главы мы видим их принимающими наставления Павла, то в конце её мы видим их уже способными скорректировать красноречивого и сведущего в Писаниях Аполлоса, и тот к ним прислушивается. Каждый, приходящий в Церковь, получает возможность духовно расти, ведь Церковь не кастовая структура, где у каждого строго закреплённое раз и навсегда место, а живой организм, растущий навстречу Творцу.