Мысли вслух на Иак 3:1-10

Служение учителя в первохристианской Церкви было прежде всего служением слова. Учитель, или раввин, в церковной общине брал на себя тщательное изучение Торы и обучение Торе других, прежде всего в практической плоскости.

Разумеется, это практическое обучение в Церкви проходило в контексте христианских интерпретаций Торы. И тут вопрос духовного состояния самого учителя становился основополагающим. Служение учителя-раввина как никакое другое легко и быстро обнаруживало разрыв между знанием и даже пониманием основополагающих вещей, связанных с Торой и с духовной жизнью вообще, с одной стороны, и осознанием тех же самых вещей, с другой.

Узнать и даже понять, что такое, к примеру, внутренняя Тора, куда проще, чем осознать её присутствие в собственной жизни и соответственно эту самую жизнь изменить. Осознание предполагает внутренние изменения человека, соответствующие тому, что он знает теоретически. Тогда меняется и вся жизнь человека, а не только его взгляды и мировоззрение. Критерием же внутренних изменений является как раз именно речь.

Тут Иаков не оригинален, он лишь напоминает о том, что должно было быть достаточно хорошо известно его читателям из весьма популярных в те времена сборников афоризмов, входящих в книги, которые мы сегодня называем учительными. Достаточно открыть, к примеру, Книгу Притчей, чтобы обнаружить там целый ряд афоризмов, описывающих, как мудрый человек хранит уста и обуздывает язык, в отличие от глупца, который этого делать не умеет.

Иаков лишь напоминает об этих достаточно очевидных вещах. В самом деле: чтобы с языка ничего такого не «срывалось», человек должен серьёзно измениться внутренне. Изменения должны затронуть его психику настолько глубоко, чтобы даже подсознание перестало жить своей жизнью. Тут мало только знания и понимания, тут нужно то самое осознание. А если его нет, тогда учителем лучше не становиться: ведь разрыв между знанием и осознанием — штука крайне опасная и духовно разрушительная. А иногда и не только духовно.

По апостолу Иакову, язык «растет» прямо из сердца. Он «вынимает» из сердца все, что в нем хранится, и этим или освящает, или оскверняет все вокруг. А ведь это так обычно для нас — использовать один и тот же механизм (речи) для молитвы и ругани, для объяснения в любви и обмана. Тем самым мы являем для самих себя и всех окружающих свое двоедушие, внутреннюю грязь. Иаков укоряет нас: так не должно быть. Вместе с тем, он же говорит, что никто из нас не может сам укротить свой язык. Что же он тогда нам предлагает? А вот что: «Смиритесь пред Господом, и вознесет вас» (Иак. 4:10). Надо смиренно впустить Его в свое сердце, и тогда наша грязь будет оттуда вычищена, и только благословение будет исходить из наших уст.

Слова Соборного послания апостола Иакова о том, что не может один источник изливать соленую и сладкую воду, увы, звучат весьма обличительно. Апостол говорит о том, что если ты, претендуя на знание истины, имеешь в сердце горькую зависть и сварливость, то ты лжец. «Не хвалитесь и не лгите на истину», говорит апостол. Похвальба, о которой идет речь, это как раз и есть претензия на имя христианина со стороны сварливого человека.

Апостол Иаков детально объясняет, что характерно для человека, живущего в истинной божественной мудрости. Он говорит, что эта мудрость чиста, то есть не направлена на собственное возвеличивание. Небесная мудрость мирна, то есть ищет мира более, чем чего-либо другого. Она скромна и послушлива, ибо ценит мир более собственной человеческой правоты. Небесная мудрость полна милосердия и добрых плодов, так как ищет исполнения воли Христа. Она чужда разделений (в Синодальном тексте — беспристрастна) и нелицемерна, так как признает Божественный закон единым для всех.

Слова апостола в заключительной части сегодняшнего отрывка «Откуда у вас вражды и распри?» одинаково могут быть отнесены и к отдельным христианам, и к крупным «подразделениям» христианского народа. Сварливость, о которой говорит апостол Иаков, свойственна нам, когда мы ворчим и нагло поучаем рядом стоящих христиан, хотя сами ничем от них не отличаемся. И когда мы попрекаем других епархиями, открытыми на нашей (не Божьей, а нашей) территории, хотя у нас самих полно епархий в чужих землях — это та же сварливость. Увы.

Речь апостола о необходимости обуздывать язык — одно из самых красноречивых мест в его послании. Из древности до нас дошла история об Эзопе, которого хозяин два раза посылал на рынок с приказом принести оттуда лучшее и худшее, что есть на свете. Оба раза Эзоп приносил язык — орудие и зла, и добра. Но если Эзоп всего лишь свидетельствовал о реальном положении вещей, то Иаков, признавая реальное состояние вещей, когда из тех же уст исходит благословение и проклятие, заключает: не должно, братия мои, сему так быть.

Этим словам Иакова как будто противоречит его же высказывание о том, что язык укротить никто из людей не может. Эту мысль можно бы назвать излишне пессимистичной, впрочем, нетрудно понять, что у Иакова были основания для такого утверждения, ведь он говорит о чисто человеческих усилиях. Но если опереться не на них, а на мудрость, приходящую свыше, многое меняется.