Мысли вслух на Ис 60:1-22

Сегодняшнее чтение вновь возвращает нас к образу мессианского Иерусалима. И снова перед нами та двуплановость, которая вообще характерна для этого образа, каким он появляется в проповедях Исайи Вавилонского. С одной стороны, Иерусалим — вполне реальный, земной город, город процветающий и торжествующий (ст. 4 – 17). Конечно, здесь перед нами и конкретная история тоже: ведь Иерусалим после указа Кира действительно был восстановлен вернувшимися в Иудею репатриантами и стал впоследствии богатым и процветающим городом. Но богатства и власти, подобных описанным в сегодняшнем отрывке, земной, исторический Иерусалим не знал никогда. И тогда становится ясно, что речь идёт не только об Иерусалиме как чисто исторической реальности. Ещё яснее это становится при упоминании пророком реалий, которых ни в каком земном городе, совершенно очевидно, быть не может. Таким упоминанием можно считать слова Исайи о том, что в новом Иерусалиме на смену солнечному приходит иной, духовный свет, источником которого становится Сам Бог (ст. 19 – 20). Эти слова пророка перекликаются со словами Исайи Иерусалимского, который, говоря о мессианских временах, также упоминает сияющую славу — присутствие Божие, превращающее ночь в день (Ис. 4 : 3 – 5). Мессианское царство, очевидно, открывается пророку как преображённый действием духа Божия земной мир, живущий по иным, немыслимым для нынешнего падшего мира, законам. Но не менее интересно и другое: этот новый Иерусалим противопоставлен всему остальному миру, как свет тьме (ст. 1 – 3). Такое противопоставление оказывается уже не просто противопоставлением праведных нечестивым или народа Божия языческому миру. Здесь речь идёт о событиях вселенского, космического масштаба. Пророку, как видно, открылось, что мир противостоит Царству, и что с приходом Мессии, знаменующим начало этого Царства, противостояние с миром не окончится само собой, а напротив, лишь усилится. Конечно, о длительном этапе вхождения Царства в мир Исайя ничего не говорит, время таких откровений ещё не наступило. Но одно он видел ясно: Царство — это реальность, входящая в мир и его преображающая. Вопреки сопротивлению тех сил, которые этого преображения не хотят.

Перед нами предстаёт величественная картина, мы видим торжествующий Иерусалим, ставший центром притяжения для всех народов. Вряд ли об этом мечтали те, кто на реках Вавилонских слушал пророческие речи, должно быть, у них были простые и понятные мечтания об освобождении и возвращении в родные края, не исключено даже, что кому-то из них призвание народа Господом могло казаться непосильным грузом.

Но Тот, Кто призывает на служение Себе, даёт и силы для служения. И вот за событиями земной истории небольшого ближневосточного народа мы можем различить контуры глубинного хода истории, смысл которого раскрывает нам Господь. Мы видим, что не только исходя из собственных практических интересов изгнанные израильтяне должны вернуться на Землю Обетованную, но в первую очередь для того, чтобы продолжить на этой земле предстояние перед Богом и хранение Завета с Ним. И тогда Иерусалим станет светильником, освещающим путь к Господу для всех народов.

Для Исайи Вавилонского будущее Иерусалима и самого еврейского народа было связано лишь с присутствием Божьим, которое он называет «славой» — так же, как называли это присутствие многие и до него. Он понимал: естественная, своим чередом текущая история его народа, подобная истории всех других народов, закончилась после разгрома Иерусалима вавилонской армией в 587 г. до н.э.

Вавилонский плен должен был стать концом еврейской истории — так же, как стало вавилонское нашествие концом истории многих других народов, живших по соседству. И если этого не произошло, то лишь по особому плану и замыслу Бога, Который решил сохранить Свой народ для осуществления им какой-то особой, Богом же поставленной задачи.

Исайя понимает: вся послепленная история его народа — непрерывно продолжающееся чудо. А чудо возможно только при непосредственном присутствии Бога и прямом Его вмешательстве в происходящие события. Тем более, что поставленная Богом задача человеческими силами вообще неразрешима. Речь ведь идёт ни много ни мало о приходе Мессии и установлении мессианского Царства. Тут от человека зависит только готовность.

Готовность увидеть, услышать, встретить. Но даже она требует особого действия Божия: Он Сам готовит человека к встрече с посланным Им Мессией. И весь мир приходит в Иерусалим не для того, чтобы увидеть памятники прежних времён, а для того, чтобы увидеть живого Бога и Его Царство. Наверное, не все современники пророка это понимали. Для многих сам факт возвращения на землю отцов был завершением пути и заслуженной наградой. Исайя же понимает: это не завершение, а лишь этап на Пути. На Пути, ведущем в Царство.

Пророк Исаия говорит, что тьма покроет землю, мрак покроет все народы, а над Израилем воссияет Господь. Честно говоря, хочется пожалеть несчастные народы, которые окажутся во тьме... Но извечная наша жалость к униженным и оскорблённым не поможет понять библейский текст. Ведь дело здесь не в том, что недобрый Бог Израилев пожалел света для всех «посторонних» народов. Дело и не в энергетическом кризисе, ибо света Господня не может не быть достаточно для всех. Проблема в одном — в людях, которые могут принять Его свет или не принять. Только от их воли зависит, покроет ли землю тьма — тьма незнания, неприятия Бога. И даже тогда, когда все народы уже оказываются во мраке, Господь оставляет шанс. Все эти народы могут прийти в Иерусалим. Несмотря на то, что они не впускали Бога в свою жизнь, Он готов открыть им врата Своего города.

Описывая открывающийся ему в видении Иерусалим, Исайя говорит о нём так, что порой непросто понять, о каком городе и о какой реальности идёт речь. Незаходящее солнце, нескрывающаяся луна, Божий свет, освещающий вполне, казалось бы, земной город — что это? Небо или земля? Наверное, проще всего было бы ответить: небо. Но будет ли такой ответ правильным? Само разделение мира на «небесное» и «земное» — отвечает ли Божьему замыслу?

Вспомним первый день творения: там нет ещё никакого разделения на «земное» и «небесное». Оно появится позже, на второй день. А в первый день есть лишь одно разделение: на свет и тьму. И есть мир, пронизанный Божьим светом, светом Его присутствия. Да, конечно, впоследствии это единство, эта цельность мироздания была нарушена. И произошло это ещё до падения человека, уже на второй день творения.

Бог никогда не считал такое положение дел нормой. Восстановление целостности мироздания входило в план Божий с самого момента его разделения. И человек должен был играть свою роль в решении этой задачи. Конечно, грехопадение многое изменило. После падения для человека актуальным стало не столько восстановление целостности мироздания, сколько преодоление последствий той катастрофы, которая исказила и извратила его собственную жизнь. Но, посылая в мир Мессию, Бог имеет в виду обе задачи.

Мессия должен принести в мир Царство Божье — и вместе с тем открыть человеку возможность, приобщаясь к жизни этого Царства, восстановить цельность и полноту собственной жизни. А Царство включает в себя не только «небо», но и «землю». Оно не предполагает раздвоения мироздания. Мир снова должен стать цельным, как в первый день творения. Цельным — и преображённым. Таким и видит Иерусалим Исайя. Он открывается ему как часть того Царства, о котором свидетельствовал пророк. Царства, где новое небо встречается с новой землёй.