Мысли вслух на Евр 10:4-10

Сегодня апостол Павел в отрывке из послания к Евреям говорят о Крестной жертве Христа. Павел подчеркивает, что жертва приносится в Теле Иисуса Христа только один раз и уже не требует повторения, потому что через Христа даруется прощение грехов. И потому так важны слова Христа в отрывке из Евангелия от Марка: «...кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мной». Именно путь крестной любви делает нас теми людьми, которых искупил Христос, за кого Он принес Себя в жертву.

Сегодняшнее чтение из послания к Евреям — как бы двухслойное. Есть первый слой — то, о чём говорилось уже неоднократно: ветхозаветные жертвы не могли очистить от греха. Подлинное очищение дарует только крестная смерть Христа. Таков прямой смысл слов «Жертвы и приношения Ты не восхотел... вот, иду исполнить волю Твою, Боже». Эти слова Павел вкладывает в уста Иисуса. Однако можно посмотреть и несколько иначе. Разумеется, это лишь второй слой, и тем не менее. Здесь противопоставляется жертва — и исполнение воли Божией. Наши приношения, попытки сделать что-то для Бога Ему не нужны. Ему нужно исполнение Его воли. Как говорил один священник, «перестаньте делать дела для Бога и начните делать дела Божии».

Продолжая разговор о жертвоприношениях, автор послания вновь возвращается к теме, к которой не раз обращался Павел: к теме недостаточности Торы для полного преображения человека, которую он, будучи учеником и последователем апостола, иллюстрирует на примере священнической Торы, предписывавшей регулярные жертвоприношения, в том числе и очистительные. Он обращает внимание на то, о чём не раз говорил его учитель: следование Торе позволяет противостоять греху, но не даёт возможности избавиться от греха раз и навсегда. Применительно к священнической Торе это означает дурную бесконечность жертвоприношений, которой не видно конца потому, что после каждого очищения, неизбежно относительного, и каждого освящения, неизбежно неполного, очищенный и освящённый человек снова грешит и теряет освящённость (ст. 1 – 2). Жертвенная кровь может очистить от последствий конкретного греха, но она не может избавить от того, что в новозаветных книгах называется первородным грехом, так, что очистительные жертвоприношения парадоксальным образом становятся для человека напоминанием о греховности, от которой они должны были бы его избавить (ст. 3 – 4). Настоящее же, полное очищение совершается один раз, так же, как и полное освящение может быть только однократным: ведь полное очищение избавляет человека от его греховности раз и навсегда, а полное освящение, даже оказываясь растянутым во времени, тем не менее не предполагает возможности утраты освящённости и возвращения в прежнее состояние, после которого всё пришлось бы начинать сначала.

Именно поэтому и говорит автор послания об окончательном освящении верных «однократным приношением тела Иисуса Христа» (ст. 10). Такое окончательное освящение и открывает ищущим дорогу в Царство, полностью меняя прежний алгоритм очистительных и всех других жертвоприношений. Именно в этом смысле и говорит автор послания о ненужности прежних жертвоприношений: они актуальны лишь для прежнего, дохристианского порядка вещей (ст. 5 – 9). В Царстве же священническая Тора перестаёт быть актуальной в том же смысле, в каком перестаёт там быть актуальной Тора вообще: после преображения мира и человеческой природы она уже не нужна, как средство борьбы с грехом, который оказывается побеждён окончательно. И священническая Тора перестаёт быть актуальной в Царстве, как средство того неполного очищения и относительного освящения, каким она была прежде, когда мир ещё лежал во зле (ст. 9).

Продолжая разговор о Торе и об освящении через традиционные яхвистские жертвоприношения, автор послания, как и его учитель Павел, говорит о недостаточности как самой Торы, не раскрывшейся в полноте живой Торы, так и связанного с ней освящения. В самом деле: для Павла полнота жизни в Боге ещё до встречи со Христом на дамасской дороге связывалась именно с живой Торой, всякий другой вариант следования Торе он считал недостаточным.

А после той встречи он понял, что именно личность Христа и есть единственный в мире пример осуществлённой живой Торы. Так же, как понял и то, что даже внутренняя Тора сама по себе ещё не есть полнота жизни с Богом: ведь внутренняя Тора лишь указывает путь, но не гарантирует того, что следующий ей человек сможет этот путь пройти.

В полноте живой Торы, явленной миру Христом, исчезала не только Тора как юридический или моральный кодекс, но и внутренняя Тора как тот духовный компас, который указывал путь к цели: теперь перед глазами была уже сама цель. Этот взгляд на Тору автор послания распространяет на жертвоприношения и на освящение: прежде, освящаясь, человек как бы обозначал направление движения, указывал путь к цели, направляясь туда, куда не мог дойти так же, как не мог стать живой Торой грешный человек, как бы ни старался он следовать Торе внутренней.

Теперь же, с приходом Христа, появлялась наконец возможность дойти до цели, освятиться во всей возможной человеку полноте, приобщиться уже не того Присутствия, которое было у каждого земного алтаря, а того, которое пребывает у Престола славы. И в лучах этого Престола, путь к которому открывает Спаситель как Первосвященник Царства, исчезают все земные алтари и все священнодействия. Священнодействия христиан — не замена прежних, яхвистских священнодействий в продолжающейся земной истории, а открытая миру через присутствие в нём Царства сверхисторическая полнота освящения.

Но актуально всё это лишь для тех, для кого Царство является реальностью их собственной жизни. Для всех остальных по сути ничего не меняется, они продолжают жить в прежнем духовном ритме — периодического очищения и освящения, всё время повторяющегося потому, что вне Царства человек обречён топтаться на месте, даже являясь формально членом Церкви. И тогда для такого человека его церковная жизнь по сути ничем не отличается от той, какая была свойственна верующим яхвистам дохристианской эпохи, хотя бы внешне она и была совершенно христианской.