Мысли вслух на 1 Кор 12:1-11

Обращаясь вновь к описанию жизни Царства, Павел говорит о том, что Царство всё пронизано дыханием (духом) Божиим (ст. 4 – 6). А Иисус и есть тот обещанный Богом Мессия, через Которого это Царство открылось миру, так, что всякий, знающий, что такое Царство, никогда не отречётся от Иисуса и не ошибётся относительно Его служения (ст. 3). Что же касается жизни в Царстве, то она и есть не что иное, как результат воздействия того дыхания Божия, которым Царство пронизано от Престола до последней пылинки. В Царстве нет места, где это дыхание не ощущалось бы, но, прикоснувшись к человеку, оно может воздействовать на него по-разному. Человек совершенно реально меняется под влиянием такого прикосновения, но изменения оказываются каждый раз так же уникальны и неповторимы, как уникален каждый человек и неповторим замысел Бога о каждом из нас.

Отсюда и то различие даров и призваний, о котором пишет апостол (ст. 8 – 11). Общим же оказывается то, что ни один из этих даров и ни одно из этих призваний не может быть осуществлено одними человеческими силами без помощи Божией. В сущности, речь идёт уже не столько о возможностях и способностях самого человека, сколько о богочеловеческом сотворчестве, когда Бог превращает человека в совершенный инструмент, который Он может использовать для решения таких задач, о которых человек, не знающий помощи Божией, не мог бы и подумать. И одному только Богу известно, как Ему удаётся решить эту задачу, не превращая человека в слепое орудие и позволяя ему оставаться личностью во всей полноте. Личностью, живущей в Царстве.

Говоря о том, что никто не назовёт Иисуса «господином», Павел, конечно же, имеет в виду исповедание Его Мессией. Как видно, в данном случае апостол несколько иными словами выразил ту же мысль, которая звучит в словах Спасителя, сказавшего, что к Нему не придёт никто, если идущего не привлечёт Его небесный Отец.

В самом деле, Иисус настолько не был похож на Мессию традиционных народных представлений во время Своего земного служения, а Царство Его оказалось настолько далеко от того, чего ожидали и лидеры фарисейского движения, и учёные раввины, что признать в Нём Мессию можно было, лишь полностью отрешившись от всех народных и религиозных традиций.

Такое духовное усилие для человека возможно лишь по особому всякий раз откровению, без которого Мессию в Иисусе действительно не разглядишь. Сердца человека должно коснуться дыхание Божие, чтобы он, подобно Петру, мог бы сказать: «Ты Мессия, Сын Бога живого». Но ведь даже Пётр увидел в своём Учителе Мессию не сразу, хотя к тому моменту, когда прозвучало его исповедание, он уже успел провести рядом с Ним не один день.

Как видно, чтобы принять Иисуса не просто как Пророка и Учителя, но как именно Мессию и Сына Божия, нужно пройти определённый духовный путь. И путь этот вполне может проходить где-то рядом с Иисусом, может быть, очень близко от Него и от Его Церкви. Именно из таких «ходящих рядом» и появляются новообращённые, духовно наиболее подготовленные к христианской жизни: ведь их решение обычно не бывает скоропалительным или легкомысленным.

Сам Бог Своим дыханием касается сердца таких людей, подводя их всё ближе к Царству и к Тому, Кто принёс Царство в мир. Такие люди, ведомые духом Божиим, уж конечно, никогда не скажут об Иисусе из Назарета ничего плохого, даже если они и не разглядят в Нём Мессию. Ведь они и есть те «чистые сердцем», о которых Спаситель говорил, что они «увидят Бога».

О церковных служениях сказано и написано немало. Так же немало написано и о благодати, о дарах Духа, о призваниях к служениям и прочих подобного рода вещах. Но нередко при этом о благодати говорится отдельно, о дарах Духа отдельно, а о служениях отдельно. Павел же, как видно, связывает всё это воедино. Оно и неудивительно: ведь речь действительно идёт об одной и той же реальности, о дыхании Божием, которым пронизано Царство и которое проникает в сердце каждого жителя этого Царства. Нередко приходится слышать и читать, что благодать или Святой Дух составляют основу духовной жизни христианина, они есть у каждого члена церкви, а вот служение — это уже нечто особенное, оно даётся лишь избранным. Иногда идут ещё дальше и говорят, что даже благодать присуща не всем христианам, что быть носителем и, так сказать, «раздатчиком» благодати — особое служение, и т.п. Но, если христианство всё же представляет собой не некую новую «религию Царства», а жизнь в Царстве, каким и основал его Сам Иисус, то становится очевидно, что безблагодатных и бездуховных христиан не может быть по определению. «Безблагодатный христианин» — это оксюморон, и «бездуховный христианин» — тоже. Ведь дыхание Божие, если говорить о жизни в Царстве, пронизывает всего человека, это, собственно среда Царства. Как воздух не может не проникать внутрь человека, живущего на Земле, а человек не может жить без этого проникающего внутрь воздуха, так в сердце жителя Царства не может не проникать дыхание Божие, а сам он не может жить без этого дыхания. Такую жизнь, собственно, только и можно было бы назвать христианством в собственном смысле слова. Но жизнь предполагает не просто дыхание, но и другую деятельность, и жизнь Царства — не исключение. Конечно, бывают периоды или просто особые случаи, когда человек в состоянии только дышать, да и то можно считать достижением. Но в таком случае приходится говорить о состоянии весьма тяжёлом, быть может, даже предсмертном. В нормальном же случае человек, помимо дыхания, бывает обычно занят ещё какой-нибудь деятельностью, важной для Бога и для Царства. Вот её-то, собственно, и надо называть «христианским служением», а момент, когда Бог говорит человеку, живущему в Царстве, чем именно, как жителю Царства, ему стоит заняться, надо называть «христианским призванием». Неудивительно, что для апостола все эти вещи взаимосвязаны: ведь это всё разные стороны одной жизни. Жизни Царства.

Павел упоминает одно из главных свойств христианской жизни — непрерывное действие в жизни каждого христианина Божьего дыхания, Святого Духа. Как видно из слов апостола, ни дух, ни благодать не существуют «вообще» и не даются просто так, на всякий случай, «чтобы было». Речь всегда идёт об отношениях между человеком и Богом, человеком и Христом. Причём динамика этих отношений такова, что полноценное общение между человеком и Христом возможно лишь тогда, когда оно включено в контекст тех отношений, которые связывают Самого Христа с Его небесным Отцом.

Если человек осознаёт свои отношения с Богом, Бог может открыть ему и помочь осознать реальность Своих отношений со Своим Сыном, и тогда человек понимает, кто такой Христос в глазах Божьих. Если же осознания нет, то и во Христе человек увидит лишь такого же обычного человека, как он сам. Но если осознание пришло, если Бог открыл человеку ту духовную динамику, о которой говорит Павел, то вся его жизнь (если, конечно, человек оказывается последователен в том, что касается духовного пути) включается в неё и ею определяется.

Тогда всё, что человек имеет в жизни, как и всё, что он делает, становится частью этой динамики, и всё ею определяется. Человек начинает, как говорят обычно в христианской среде, «жить по духу». Тут мало, как иногда думают, просто освятить то, что уже имеешь или то, что уже делаешь. Мало потому, что зачастую под освящением понимается своего рода предложение Богу того, что уже и так имеешь, будь то имущество, таланты и способности, знания, или какая-нибудь деятельность, как говорят обычно, «во славу Божию».

Но в таких случаях речь идёт как правило о том, что человек выбирает для себя сам (если говорить о деятельности) или о том, что он сам приобрёл или получил от Бога для себя (если говорить о знаниях, талантах и способностях). Человек остаётся при своём и это своё предлагает Богу. Апостол же имеет в виду нечто иное.

Он говорит о том, что существует лишь в контексте той духовной динамики, которая определяет отношения человека с Богом и со Христом, и является производным от этой динамики. Тут не человек предлагает Богу то, что имеет, а Бог предлагает человеку то, что ему понадобится для служения. На первый взгляд разница может показаться формальной, но на самом деле тут решается, кто будет определять жизнь человека: он сам или Бог через Христа, Который один может открыть человеку дорогу в Царство.

Одно из сильнейших искушений верующего человека — это абсолютизация своего опыта отношений с Богом: со мной Бог поступает так-то и так-то, дает мне то-то и то-то, и иначе не бывает, потому что Бог — один для всех. Апостол Павел возражает: хотя Бог один, но дары, служения и действия различны, потому что Бог бесконечен, неисчерпаем и изобилен. И очень важно для всех нас не пытаться (мысленно) ограничивать Бога в Его возможностях, а смиренно признавать Его свободу и с благодарностью опознавать Его благие дары и действия в том, что нам неожиданно и непривычно.

Нередко, когда речь заходит, к примеру, о благодати или о дарах Духа, мы рассматриваем и то, и другое как своего рода божественную энергию, которая даётся человеку, как некий дар, для более интенсивной духовной жизни. Иногда, впрочем, к этому прибавляется ещё понимание того, что дары Духа — нечто целенаправленное, нечто такое, что Бог даёт человеку для решения некой, Богом же поставленной, задачи. При таком понимании оказывается, что Бог в виде духовного дара даёт Своему служителю некий инструмент, необходимый для исполнения порученного ему дела. Конечно, такое отношение к дарам Духа в известной степени справедливо, и оно безусловно имеет право на существование. Но исчерпывается ли этим вся глубина дара Божия, как духовного феномена? Ведь при таком подходе дар Божий, дар Духа рассматривается, как нечто изолированное, касающееся лишь Бога и того человека, кому дан дар. Разумеется, если говорить о порученном человеку Богом деле, придётся признать, что оно всегда касается не только самого служителя, но и других людей, по крайней мере, в той церкви, к которой он принадлежит. Но речь надо вести не только об этом. Ведь каждый дар Духа принадлежит не только конкретной церковной общине, но и всей Церкви, оказываясь частью того Царства, жителем которого является каждый христианин, если, конечно, он христианин не только по названию. И дары Духа даются человеку, именно как жителю Царства, в контексте тех отношений между ним и Богом, между ним и Христом, между ним и другими христианами, частью которых они являются. Даже некоторые земные дары обретают смысл лишь в том случае, если человек, их получивший, не прерывает отношений с тем, от кого он эти дары получил. А в Царстве ни один дар сам по себе, вне контекста отношений, связывающих получившего дар с Подарившим, вне контекста всей жизни Царства не будет иметь смысла. И благодать, и дары Духа напоминают праведность, которую невозможно накопить, которая существует лишь в динамике, так, что дела праведности невозможно «отложить про запас» с тем, чтобы впоследствии использовать их для обретения праведности тогда, когда основания для неё уже нет. И всякий дар Духа остаётся реальностью лишь до тех пор, пока остаются реальностью отношения, связывающие получившего дар с Тем, от Кого он его получил. До тех пор, пока он остаётся жителем Царства. Ведь от Царства нельзя оторвать кусочек и унести с собой. Тут всё или ничего.