Мысли вслух на 1 Кор 12:12

Вот и ответ на вопрос: как может получиться, что люди, такие разные, всё-таки могут быть едиными в Церкви? «Все мы единым Духом крестились в одно тело», — говорит апостол Павел. По-человечески кажется, что не может не быть споров, ссор и разделений ни в какой группе людей. Но Господь задумывал всё иначе, и в Нём возможно единство в любви. Так где же это единство?

Что такое Церковь? Церковь — это мы, верующие во Христа, крещёные во имя Отца и Сына и Святого Духа. И если нет единства в Церкви – значит, мало любви в нас. А если в нас мало любви – значит, мы ещё не в полной мере напоены Духом. Сегодня, в день Пятидесятницы, будем молить Господа, чтобы в наших сердцах потекли реки живой воды Духа Святого, чтобы мы смогли являть собой это единство.

Продолжая разговор о служениях и о дарах, Павел прибегает к образу Церкви как тела Христова, который он нередко использует в своих посланиях. Происхождение этого образа связано с традиционными иудейскими представлениями о еврейском народе как о едином духовном теле, которое освящается Божьим присутствием, пребывающим в Иерусалимском Храме. Апостол переносит это представление на Церковь как на мессианский остаток народа Божия, который таким же образом освящается присутствием воскресшего Христа в церковных собраниях.

И каждый, кто принадлежит к Церкви, является частью тела Христова, духовного единства, которое позволяет Царству пребывать в нашем мире и преображать его. Но в таком случае Церковь не может просто функционировать, как функционируют в нашем мире самые разные организации, включая религиозные. Единственной задачей Церкви является пребывание в мире и явление миру Царства, а вся церковная активность — лишь формы и способы решения этой главной задачи.

Именно поэтому и значимость каждого члена Церкви невозможно измерить той функцией, которую он исполняет в смысле внешней активности. Логика мира сего подсказывает: в каждой организации наиболее важны и наиболее ценны те, кто выполняют наиболее важные задачи. Директор важнее уборщицы, но иногда может оказаться, что учёный важнее директора.

Как бы там ни было, уборщице в любом случае претендовать на самое важное место не приходится. Для Церкви же такая логика неприемлема. Неприемлема по двум причинам. Во-первых, полнота жизни в Царстве конкретного человека, как правило, мало связана с той функцией, которую он выполняет в этом мире.

Очень может оказаться, что уборщица в этом отношении опережает директора: её духовная жизнь может быть полнее и интенсивнее, а работа по уборке помещений такой полноте помешать ничем не может. И тогда получится, что для Церкви и её свидетельства уборщица делает больше директора. А во-вторых, для Церкви абсолютно важен каждый человек.

Ведь единственная цель Церкви — открыть путь в Царство как можно большему числу людей. Какое служение будут они нести в Церкви, когда в неё войдут — вопрос второй. В конце концов, служение для христианина — лишь способ и форма проявления его собственной духовной жизни. Главное же — сама эта жизнь. И тут никому нельзя сказать, что он Церкви не нужен или не важен. Если человек верен Христу и живёт жизнью Царства, значит, он Церкви нужен, и без него Церковь будет неполной. О чём, собственно, и напоминает нам Павел.

Рассуждая о Церкви, Павел обращается к традиционному для своего времени представлению о народе Божием как о едином духовном теле, перенося его на Церковь, в которой апостол видит новый народ Божий. Еврейский народ, согласно этим традиционным представлениям, освящался благодаря тому присутствию Божию, которое пребывало на избранном Богом месте, а, освятившись, становился единым духовным целым, так что никто из народа, даже если он жил в далёкой от Иерусалима общине диаспоры, не чувствовал себя ненужным или отверженным. А местом присутствия Божия был Иерусалимский Храм, от которого и освящался весь народ, даже те, кто физически не мог присутствовать в Иерусалиме. Павел же говорит о новом народе Божием, который освящается уже не просто присутствием Божиим, как это было прежде, но всей полнотой того дыхания Божия, которым пронизано Царство, принесённое в мир Спасителем.

Церковь для Павла — духовное тело Самого Христа, живущее одной с Ним жизнью Царства (ст. 12 – 13). А каждый член Церкви оказывается в духовном смысле частью этого единого тела Христова (ст. 27). И апостол, по-видимому, не случайно, обращает особое внимание на то, что у каждого в Церкви своё место и своё служение, так что говорить о большей или меньшей нужности кого бы то ни было в Церкви так же странно, как говорить о нужности или ненужности для тела той или иной из его частей (ст. 14 – 18).

Очевидно, среди коринфских христиан нередко велись разговоры о «высоких» и «духовных» или, напротив, «низких» и «маловажных» служениях в Церкви, равно как и о «сильных» и «слабых» братьях. Потому-то, вероятно, и пришлось Павлу напомнить своим читателям, что для Церкви важны все служения, так же, как для тела важны все органы, из которых оно состоит, равно как и о том, что в теле особого внимания требуют именно наиболее слабые и уязвимые его части (ст. 19 – 26). И дело было не только в том, что пренебрежение к тем или иным членам Церкви, равно как и к тем или иным служениям, разрушало церковную общину. Дело было, прежде всего, в самой Церкви, в тех, кто составлял её тело: ведь нормальное его функционирование, позволявшее всем членам церковной общины жить полноценной духовной жизнью, было возможно лишь в том случае, если бы оно не было духовно искалечено пренебрежением к конкретным людям или к конкретным служениям. Такое пренебрежение разрушает тело Церкви, не только лишая полноты жизни Царства самих разрушителей, но мешая жить ею и остальным членам церковной общины.

В своем широко известном рассуждении о Церкви как о Теле Христовом, которое мы читаем сегодня, апостол Павел, кажется, рассматривает этот образ со всех возможных сторон. За его словами стоят несколько исключительно важных мыслей, составляющих основу наших представлений о Церкви. Во-первых, апостол говорит о том, что Церковь состоит из многих и разных людей, функции которых в теле различны. Более того, апостол подчеркивает, что это разнообразие принципиально необходимо, а «расположение частей тела» осуществляется так, как угодно Богу. Очевидно, что структурирование Церкви — не человеческое, а Божье дело.

Далее, апостол говорит о том, что самоощущение человека в Церкви не должно определяться ревнивым взглядом на себя или других. То, что ты не иеромонах, не отлучает тебя от Церкви — то тоже ее необходимая часть. Кроме того, апостол отвергает рано возникающее превозношение одних членов Церкви над другими в замвисимости от их положения. Если сформулировать 19-22 стихи «в явном виде», мысль апостола сводится к тому, что не может епископат сказать мирянам — вы нам не надобны, и не могут миряне сказать монахам — мы обойдемся без вас. Об эту мысль, как об скалу, разбиваются и клерикалистская идеология византийского и римского средневековья, и псевдодемократическая экклезиология крайних форм протестантизма.

Во второй части этого замечательного отрывка апостол говорит о вещах, часто выпадающих из поля нашего зрения, наверное — по причине их огромного духовного смысла. Не самые сильные, «продвинутые» и возвышенно-духовные части апостол называет нужнейшими, но как раз наоборот: «члены тела, которые кажутся слабейшими, гораздо нужнее». Это великая и удивительная тайна Церкви, которая держится на немощи людей, в которой совершается сила Божия.

Это странное соотношение «нужности» обусловлено тем, что Церковь в представлении апостола — не пирамида, в основании которой — слабо одухотворенные миряне, а на вершине — приближенный к Святому Духу епископат (как раз эту-то идею Псевдо-Дионисия Ареопагита апостол и опровергает). В его представлении Церковь, это организм, в котором имеет значение не структурная иерархия, а взаимное служение, которое связывает члены тела. Как самое главное апостол выделяет разделение страданий друг друга.