Мысли вслух на Иер 31:3

Совсем недавно Иеремия опровергал оптимистические прогнозы лжепророков, но вот теперь он сообщает нам слова радостного откровения о предстоящем торжестве Правды. Наверно, не случайно Господь передал людям такое откровение через того же самого пророка, которому Он поручил произносить суровые обличения. Конечно, без таких обличений и теперь юбойтись невозможно, пророчество ещё раз напоминает нам, что раны, нанесённые грешникам, были ими в полной мере заслужены. Но настанет время, когда Господь исцелит все раны и простит своих непослушных детей, и жизнь грешников, прощённых по окончании срока возмездия, будет полна радости.

Поразительно, что радостное пророчество дано в те дни, когда основные испытания были ещё впереди. Но не в меньшей, пожалуй, степени поразительно то, что Господь повелевает Иеремии записать Свои слова. Теперь слова пророчества будут лежать не только в памяти непосредственных слушателей, но и сохранятся на века. Видимо, в дни испытаний пророчество укрепляло тех, кто перечитыва его запись. Но это значит, что не только к ближайшим временам относятся слова пророчества, оно записано и для более поздних времён.

Мы знаем, что пророки, внутренним взором проникавшие в отдалённые времена, нередко совмещали события разных эпох, и картины сравнительно близкого времени становились прообразом более дальних событий. Должно быть, не будет неправдоподобным допущение, что Иеремия, как и Исаия, сквозь образы возвращения из плена прозревал грядущее всемирное торжество Правды.

Для человека, живущего через много столетий после катастрофы Плена и возвращения из него, в совершенно иной культуре, не всегда просто понять эту ликующую радостную весть о том, что «Бог помилует Свой народ». Не всегда можно понять такие представления о Боге, Который то уничтожает в гневе города и селения, то прощает их и возвращает их из плена. Но, так или иначе, все мы живем в этом мире, где тайна страдания сменяется тайной спасения. А это значит, что это ликование, этот веселых хоровод, в котором «вместе старцы и юноши», в котором «печаль превращается в радость», может стать выражением и нашей веры, нашего знания, что Бог любит, несмотря ни на что.

Сегодняшнее чтение вновь возвращает нас к теме промысла Божия и исторических судеб народов. Бог говорит прямо, что возвращение народа на землю отцов станет реальным лишь тогда, когда народ Божий станет народом Божиим по существу, а не только по названию (ст. 1). Но возможным такое развитие событий становится лишь потому, что у Бога со Своим народом существуют совершенно особенные отношения, называемые на библейском языке союзом, или заветом. Потому-то и говорит Он о «вечной любви», которая связывает Его с изгнанниками (ст. 2–3). Эти отношения и делают возможным всё дальнейшее: возвращение народа, его последующее процветание на земле отцов (ст. 3–5) и даже само пришествие Мессии. Но и народ тоже меняется, ведь завет предполагает вполне определённое развитие отношений и их духовное углубление.

Выделение остатка, о котором говорили многие пророки, тоже является частью этого развития, и потому возвращается на землю отцов уже остаток, который и становится новым народом (ст. 6–9). При таком видении событий становится ясно, что речь идёт уже не о замыслах человеческих, а о планах Божиих. В истории становятся отчётливо различимы два пласта: собственно исторический и провиденциальный, связанный с осуществлением Богом Своего замысла и о Своём народе, и обо всём человечестве в целом. Само собирание рассеянного по миру народа оказывается смыслом исторического процесса и целью существования мира (ст. 8–12).

На первый взгляд, такой подход сужает историческую перспективу пророка (а для нас он сужает историческую ретроспективу). Но по сути он очень точно отражает провиденциальный смысл исторического процесса. Ведь исторический процесс, протекающий в падшем мире, оказывается во многом стихийным, и, хотя у Бога, конечно, есть Свой замысел для каждого народа (так же, как и для каждого человека), реализуется он достаточно редко, прежде всего потому, что со множеством людей, если это множество, как нередко бывает в падшем мире, превращается в безликую массу, а иногда и в толпу, реализовать его, не нарушая свободы исторического выбора конкретного народа, оказывается намного сложнее, чем реализовать замысел о конкретном человеке. Потому-то Бог, создав Себе народ, и устанавливает с ним особые отношения: иначе ни с каким народом ничего не сделаешь. Но тогда не приходится удивляться, что исторический путь именно этого народа оказывается для Бога центром всех Его планов и замыслов, касающихся судеб человечества: иначе поставленной задачи избавления человечества от греха и преображения мироздания не решить. Так судьба одного конкретного народа становится определяющей в истории человечества.

Говоря об эпохе ожидающего народ после покаяния и нового обращения процветания, Иеремия снова и снова повторяет, что и это процветание, и сама возможность какого-то исторического будущего для народа связана только с действием Божьим, с Его промыслом. Это Он Сам оказывается искупителем Своего народа. То еврейское слово, которое на русский переводят обычно как «искупитель», обозначает освободителя, выкупающего из рабства своих соплеменников. В таком же смысле Искупителем называют и Мессию. Когда дело касается греха, то под искуплением имеют в виду обычно избавление от его последствий. В древности повсеместно царила уверенность, что однажды совершённый грех, да и вообще всякое зло необратимы в смысле своих последствий. На Востоке эта уверенность породила представление о кармических зависимостях, которые как раз и были связаны с однажды совершённым грехом как его последствия.

Избавиться от таких последствий было невозможно: все попытки сделать это порождали лишь ещё большее зло. Яхвизм, правда, допускал возможность избавления от последствий совершённого греха, и для этого существовали специальные очистительные ритуалы, основой которых были омовения и особые жертвоприношения. Но даже они могли помочь избежать последствий совершённого греха лишь в том случае, если грех был совершён ненамеренно. В случае же намеренного греховного поступка его последствия тяготели над человеком всю жизнь, даже если потом он искренне раскаивался в том, что сделал.

Такова была власть зла в падшем мире до прихода Христа. Здесь же речь шла о целом народе, сознательно выбравшем в известный период своей истории путь греха. О массовом отступничестве, если не формальном, то фактическом. Конечно, народ Божий в этом отношении повторил в своей истории путь всего человечества, во время грехопадения тоже сознательно изменившего Богу и выбравшего путь греха. Но проблема от этого не становилась меньше. Требовалось особое вмешательство Божье, чтобы Его народ смог избавиться от последствий своей прошлой исторической жизни.

Но это было возможно лишь в контексте общего плана спасения человечества. Новая историческая жизнь народа не только имела смысл, но и была возможна лишь в контексте грядущего прихода Мессии. Это был аванс, выданный Богом Своему народу в счёт грядущего искупления всего человечества. Конечно, вряд ли кто-нибудь понимал эту ситуацию отчётливо не только во времена Иеремии, но и позже, в послепленную эпоху. И тем не менее связь между искуплением народа Божьего и искуплением человечества достаточно очевидна. Они — элементы единого плана и единого духовного процесса. Без одного не было бы и другого. Но начать надо было именно с народа Божьего, что и было открыто Иеремии.

Мы часто склонны воспринимать отношения с Богом по принципу «преступления-наказания» или «кнута и пряника». То есть, если мы будем себя вести хорошо, то Бог нам поможет в жизни — даст нам хорошо прожить эту жизнь, а потом возьмет к Себе в рай; если же мы напакостим в этой жизни — Он нас накажет. Этот принцип религиозных отношений восходит к седой древности. Таким во многом было нравственное богословие израильтян в период до Плена (и, почему-то, большинства христиан прошлого и настоящего). Еще можно было объяснить, что Израиль пошел в изгнание за грех идолопоклонства, но почему же в плену оказались лучшие, наиболее преданные Господу люди? Эта тайна открывается пророку Иеремии (и другим пророкам): Господь не работает кнутом и пряником. Он руководствуется только отеческой любовью к Своему народу (и вообще, ко всем людям). Он попускает плен лишь для исправления народа, для очищения его от язычества, но, при этом, любит Израиль вечной любовью, которая не зависит от их «поведения и прилежания». Бог Библии — Бог безусловной любви, Бог — любовь.