Мысли вслух на 1 Тим 3:1-13

Подробное перечисление того, какими должны быть люди, облеченные властью в Церкви, очень часто используется нами, чтобы обличать. Несложно найти недостатки в людях, которые все время на виду. Если не у них самих, так у жен или детей. Но проблема состоит в том, что идеальных людей нет, безгрешных не бывает, и кому-то все равно нужно брать на себя ответственность за жизнь церковной общины. Груз этот тяжел тем, что начальник — Бог, и тем, что люди никогда не бывают довольны.

Обращаясь к теме церковных служений, Павел придаёт особое значение двум из них: служению дьякона и служению епископа. Это, разумеется, не случайно: два упомянутых служения занимали в первохристианской церкви центральное место. На дьяконов возлагалась ответственность за организацию и проведение церковных собраний, включая и те, во время которых совершалось хлебопреломление. Именно они, в первую очередь, отвечали перед Богом и церковью за духовное состояние церковной общины. Потому-то именно к ним и предъявляет апостол требование «хранить тайну веры с чистой совестью» (ст. 9). А для этого они должны были сохранять духовную и нравственную чистоту не только в церковной и общественной, но и в семейной, и в личной жизни (ст. 8, 10 – 12).

Нормальная церковная жизнь требует, чтобы предстоятель общины был её лицом перед Богом и примером для каждого в духовной жизни, праведность была здесь не только желательна, а прямо необходима, и Павел напоминает об этом Тимофею, ведь ему, вероятно, не раз приходилось разрешать вопросы и проблемы тех церквей, которые ему доводилось посещать. Требования к епископам были несколько иными, что и не удивительно: ведь и роль их в церкви времён Павла была совершенно не такой, как сегодня. Главной их функцией в первохристианской церкви была функция административно-хозяйственная, что и определяло требования, выдвигаемые Павлом к кандидатам в епископы (ст. 1 – 7). Особенно внимательно апостол, как видно, относился к тому, в каком состоянии находился собственный дом кандидата, справедливо полагая, что человек, не умеющий навести порядок у себя дома, тем более не сумеет этого сделать в церкви. Кроме того, епископу было нужно, по выражению Павла, «доброе свидетельство от внешних», т.е. от местного населения и, по-видимому, также от представителей власти: ведь именно на нём лежала ответственность за всё, связанное с юридической стороной существования церковной общины.

Но главное, на что обращает внимание апостол, — призвание от Бога на то служение, которое несёт служитель, иначе, очевидно, ни о каком «достойном месте» («высшей степени», ст. 13) служителя в Царстве речи быть не может. Между тем, как видно, для Павла главное — не «польза» церкви, рассматриваемой, как организация или даже как церковная община, а укоренение в Царстве тех, кто несёт церковные служения. Ведь у Церкви нет и не может быть более важной задачи, чем свидетельство о Царстве. И если те, кто в церковной общине наиболее заметен, сумеют стать живым примером Царства во всей его полноте, это станет лучшим свидетельством для каждого, кто придёт в Церковь в поисках новой жизни.

Продолжая разговор о церковных служениях, Павел особо останавливается на двух из них — на служении дьякона и на служении епископа. Ничего удивительного тут нет: ведь это были два основных служения во всякой церковной общине первохристианской эпохи. В любой из них был, как минимум, один дьякон и практически во всякой крупной — свой епископ. Конечно, служения дьякона и епископа и их место в церковной общине мало напоминали то, что стало для Церкви нормой уже к концу II в. В первохристианский период именно на дьякона возлагалось руководство общиной. Такая практика в еврейских религиозных братствах евангельских времён была общепринятой. Братства состояли из общин, собиравшихся для совместных ритуальных трапез, в центре которых стояло хлебопреломление (это могли быть трапезы шаббата или других еврейских религиозных праздников, таких, как Песах, Шавуот, Суккот).

Если речь шла о трапезе семейной, её возглавлял хозяин дома, который и благословлял хлеб и чашу, если же о братской, тут роль хозяина дома как раз и играл специальный «служитель»-дьякон. Он возглавлял собрание, благословлял и преломлял хлеб, благословлял чашу. Иногда таких дьяконов могло быть в общине несколько, а в некоторых случаях к ним присоединялись так называемые «дьякониссы», которые совершали во время собрания ритуалы и молитвы, исполнявшиеся, согласно иудейским религиозным предписаниям, исключительно женщинами.

Не случайно от дьяконов требуется осознание в полноте и чистоте тайны христианской веры («хранение таинства веры в чистой совести»): главной тайной христианства является то пребывание в пространстве отношений Отца и Сына, без которых нет ни христианской жизни вообще, ни церковной жизни в частности. И христианское хлебопреломление может происходить только в этом пространстве, причём с участием Самого Спасителя, иначе оно перестаёт быть собственно христианским.

Разумеется, о том же напоминали и церковные учителя-раввины, обучавшие народ практике внутренней Торы и несшие «служение слова» в отличие от дьяконов, несших «служение столов» (такое разделение было традиционным для еврейских религиозных братств), однако и дьяконам никак нельзя было забывать о главном: ведь молитву благословения хлеба и чаши читали именно они. Хозяйственно-административной же стороной жизни общины ведали специально для того выбранные «надзиратели»-епископы.

От епископа Павел требует главным образом честности, порядочности и умения управлять своим домом — ведь и для такого управления нужны всё-таки административные способности и хозяйственная жилка, а если у человека дом в полном расстройстве, то распорядиться хозяйством церковной общины он точно не сможет. Ну и, уж конечно, нельзя епископу быть ни пьяницей, ни драчуном, ни буяном. И до денег тоже нельзя быть очень жадным: неровен час, начнёт путать собственный карман с общинным.

А хорошая репутация у посторонних («доброе свидетельство от внешних») могло особенно пригодится в синагогах диаспоры: ведь там нередко синагогу (в том числе и христиане) регистрировали как раз на имя епископа, который и отвечал за неё перед властями, у которых он получал регистрацию. Создание же незарегистрированных общин, равно, как и участие в них, по законам Римской империи считалось государственным преступлением, приравниваясь к измене. Вот об этих двух самых важных для Церкви служениях и говорит Павел Тимофею, призывая его подходить мудро к выбору людей, которым он их поручает.