Мысли вслух на Пс 143:6

Каждому, хоть немного знакомому с духовной жизнью, известны такие определения духовных состояний, как «сухость» и нечто этой сухости противоположное, чему однозначного определения как раз не придумано, потому, что в духовной жизни нам вообще гораздо понятнее негатив, чем позитив. Не случайно нам бывает так легко говорить о грехе и о борьбе с ним и так непросто о благодати и о высоких духовных подвигах: для первого слова в нашем языке найти легко, для второго — очень непросто.

Так и для гимнографа: своё наличное состояние он определяет словом «сухость», говоря о «сухой душе», а то, к чему стремится, однозначно определить не берётся, говоря лишь о том, что в Боге он нуждается, как сухая степная земля в дождевой влаге. Что же такое эта сухость? Откуда она берётся?

Речь в данном случае, разумеется, идёт о человеке, который живёт полноценной духовной жизнью и стремится идти путём праведности. Путь же праведности предполагает, во-первых, отношения с Богом, без которых никакая духовная жизнь невозможна вообще, и, во-вторых, соблюдение Торы, данных Богом законов и заповедей, без соблюдения коих не может быть нормальных отношений с Богом.

Живущий полноценной духовной жизнью человек считает для себя необходимым соблюдать Тору всегда и во всяком случае; между тем, падшая, испорченная грехопадением, человеческая природа этому всячески противится, не только на духовном уровне, но и на всех других тоже. Эта борьба человека с самим собой, так хорошо описанная, в частности, Павлом в своих посланиях, иногда совершенно отвлекает человека от Бога, перетягивает главный фокус внимания ищущего праведного пути с Бога на себя, так, что в центре внимания человека оказывается не Бог, а его собственная испорченная грехом человечность.

Концентрация же на собственных грехах, когда противостояние им становится (может быть, незаметно для самого человека) самоцелью, искажает отношения человека с Богом: ведь нормальные отношения с Ним возможны только тогда, когда в центре — Он Сам, а не то, что способствует или, наоборот, мешает отношениям с Ним. Стоит сосредоточить внимание не на Нём, а на чём бы то ни было другом, пусть и связанном с Ним, — и нормальной духовной жизни конец.

Тогда-то и переживает человек сухость, как недостаток той Божьей жизни, того животворящего дыхания, обретение которого является целью и смыслом духовной жизни, без которого невозможен путь праведности и теряет смысл даже само соблюдение заповедей. И гимнограф ищет этого дыхания, просит у Бога того, без чего он не может жить, без чего его жизнь теряет всякий смысл.