Мысли вслух на Мк 9:42-10:1

Сегодня в Евангелии от Марка мы читаем слова Христа, как будто специально обращенные к нашему времени. Дело в том, что в жизни есть много вещей, так или иначе влекущих нас ко греху. Как правило, перед лицом этих соблазнов мы разрешаем себе очень многие недопустимые вещи. Еще Каину Бог говорил: «у дверей грех лежит; он влечет тебя к себе, но ты господствуй над ним» (Быт 4:7). И в сегодняшнем отрывке Господь говорит то же самое. Он призывает нас отказываться, освобождаться от того, что влечет нас к совершению греха. Не оправдывать себя тем, что мы не можем противостоять своим «естественным потребностям», но освобождаться от них.

В 4 веке в Римской империи нравы были не лучше, чем в нашем мире сегодня. Большинство людей считало, что невозможно противостоять жажде наслаждений плоти, жажде богатства и стремлению к жизненному успеху и власти. И Господь призвал одного египтянина, именем Антония, отказаться от всего этого, чтобы мы увидели, что соблазны эпохи можно побеждать. Так родилось монашество, безбрачием, бедностью и послушанием свидетельствующее нам всем о выполнимости читаемых сегодня слов Христа.

Сегодня в Евангелии от Марка мы читаем слова Христа, как будто специально обращенные к нашему времени. Дело в том, что в жизни есть много вещей, так или иначе влекущих нас ко греху. Как правило, перед лицом этих соблазнов мы разрешаем себе очень многие недопустимые вещи. Еще Каину Бог говорил: «у дверей грех лежит; он влечет тебя к себе, но ты господствуй над ним» (Быт 4:7). И в сегодняшнем отрывке Господь говорит то же самое. Он призывает нас отказываться, освобождаться от того, что влечет нас к совершению греха. Не оправдывать себя тем, что мы не можем противостоять своим «естественным потребностям», но освобождаться от них.

В 4 веке в Римской империи нравы были не лучше, чем в нашем мире сегодня. Большинство людей считало, что невозможно противостоять жажде наслаждений плоти, жажде богатства и стремлению к жизненному успеху и власти. И Господь призвал одного египтянина, именем Антония, отказаться от всего этого, чтобы мы увидели, что соблазны эпохи можно побеждать. Так родилось монашество, безбрачием, бедностью и послушанием свидетельствующее нам всем о выполнимости читаемых сегодня слов Христа.

Слова Спасителя о руке, ноге и глазе, которые соблазняют человека, могут показаться слишком суровыми, особенно если понимать их буквально. Впрочем, буквально христиане их никогда и не понимали — иначе большинство искренне верующих христиан было бы одноногими, однорукими или одноглазыми, а то и всё это вместе. Тут очевидная аллегория, но аллегория вполне прозрачная: в жизни христианина не должно быть места греху, и всё, что связано с грехом, должно быть из неё исключено. Собственно, настоящее покаяние и может быть только таким. Рука, нога, глаз лишь символизируют собой ту или иную деятельность человека: они обозначают то, что мы делаем, то, куда мы ходим, то, на что мы смотрим.

С этой деятельностью и связаны обычно те грехи, которые отравляют нашу жизнь. Конечно, греховными могут быть и мысли человека, и его воображение, но и мысли, и воображение нуждаются в постоянной подпитке внешними впечатлениями, и тут решающую роль для нас играет всё тот же глаз. Речь, конечно, не идёт о том, чтобы мы стали слепыми, пусть и в переносном смысле слова, так же, как нет речи и о полном отказе от всякой внешней активности.

Дело в том, чтобы эти впечатления и эта активность не были заражены грехом. Конечно, в падшем мире на грех можно наткнуться где угодно — вопрос лишь в том, продолжаем ли мы пребывать там, где мы на него наткнулись. Продолжаем ли смотреть туда, где увидели грех, ходить туда, где он обнаружился, делать то, что оказалось связано с грехом. Тут нередко возникает соблазн неоднозначности: да, конечно, грех здесь присутствует, но и что-то полезное тоже есть.

Именно такие ситуации и имеет в виду Иисус, говоря о руке, ноге и глазе: если грех присутствует, если соблазн налицо, значит, надо отказываться от того, в чём он содержится, каким бы полезным или приятным оно ни казалось. Это, к сожалению, тот самый случай, когда ложка дёгтя может испортить даже целую бочку самого лучшего мёду. Такой мёд, увы, приходится выбрасывать, каким бы вкусным и полезным ни был он сам по себе — о чём и напоминает Иисус Своим ученикам.

Мотивами наших поступков, даже самых масштабных, порой оказываются вещи второстепенные и малозначительные. Сиюминутные соображения искажают наше видение, и мы руководствуемся тем, чем рукводствоваться никак не следовало бы. Именно об этом звучат сегодня слова Христа: «лучше тебе увечному войти в жизнь, чем с двумя руками идти в геенну, в огонь неугасимый». Речь идет о том, что мы нарушаем заповеди ради достижения сиюминутных выгод и наслаждений. Господь же призывает нас видеть себя и всю нашу жизнь как целое.

В конце главы евангелист Марк приводит Его слова о соли, без которой, согласно Ветхому завету, не может быть принесена никакая жертва. В ритуальном контексте соль выступает символом верности и веры, и упоминания о ней в Новом завете применительно к ученикам дают основание полагать, что в так использовал этот символ и Сам Господь. Следовательно, в качестве альтернативы мелким побуждениям, ведущим нас ко греху, Господь дает нам именно веру и мир между нами.

В соответствии с Законом, жертвенное мясо, прежде, чем быть возложенным на алтарь, обязательно должно было быть посолено. Соль стала символом чистоты и готовности к освящению не случайно: она предотвращает порчу и разложение многих продуктов, в частности и мясных тоже, подобно тому, как соблюдение заповедей предотвращает духовную порчу человека. Но соли самой по себе недостаточно для того, чтобы мясо стало жертвенным: для этого оно должно быть освящено тем присутствием Божиим, которое пребывало у алтаря.

Иисус же сравнивает с жертвенным мясом, приготовленным для освящения, Своих последователей. Речь идёт о жизни в том Царстве, которое Он принёс в мир. Войти в это Царство без освящения и преображения невозможно, и приобщение к его жизни происходит в зависимости от меры полноты такого преображения. Дыхание Царства, сопровождающее христианина на его духовном пути, иногда называют благодатью.

В новозаветных книгах христиан не случайно называют обычно «святыми», имея в виду не праведность, как понимаем сегодня это слово мы, а факт их освящённости вследствие принадлежности к Царству. Освящённость всегда в первохристианской церкви рассматривалась, как отличительная черта христиан. И Спаситель говорит о том же: христианин не может не быть готов к освящению, если он утрачивает эту готовность, он больше не христианин.

Потерявшая силу соль — нечто совершенно невероятное, соль не теряет своих свойств ни при каких обстоятельствах, она лишь может стать незаметной, если её концентрация (например, в растворе) слишком мала. Потерявшая силу соль — уже не соль, и, скорее всего, она не была ею с самого начала.

То же и с христианином: христианин, не желающий освящения, не ищущий жизни Царства — вовсе не христианин; скорее всего, такой человек никогда и не был христианином, придя в Церковь по ошибке или по недоразумению. Ведь христианство — не новая религия и не новая мораль, а новая жизнь.

Мы привыкли, что обман и злоба действуют в нашем мире через кого угодно — в том числе, через нас самих. Но ведь Господь призывает Своих учеников не к этому! Он хочет, чтобы они (мы, то есть) были подобны соли, предохраняющей окружающий мир от тления. Имея в себе мир, нося в себе Его присутствие, мы должны бы сеять этот мир вокруг себя, как свеча проливает на окружающие предметы пусть небольшой, но свет. А если те, кто призван быть солью, сами несут в мир ненависть и соблазн? Кто будет светом для нас, если мы не светим? Чем можно посолить соль, если ее вкус весь выветрился? Мы привыкли к тому, что мы не святые. Откуда же тогда взяться святости?

Образ соли неоднократно встречается в Библии, использует его в Своих проповедях и Иисус. Мы сейчас очень легкомысленно к ней относимся: в самом деле, это ведь чуть ли не самый дешевый продукт питания! А во времена Иисуса это было по-другому, соль ценилась очень высоко. Чистую, не горькую соль было добыть трудно, а потребность в ней была не меньше, а больше, чем сейчас.

Все мы знаем удивительные свойства соли. Даже маленькие добавки соли придают пище вкус. Не просто делают соленой, но всякий вкус проявляется. Кроме того, соль — это самый древний консервант, она предохраняет продукты от гниения даже при высокой температуре. В духовной жизни человека тоже необходимо что-то такое, что предохраняло бы нас от внутреннего «гниения» и позволяло бы проявиться тем скрытым дарам, которыми наделил нас Творец. Иисус сравнивает с солью то, что мы получаем, обратившись к Нему: веру, Царство Божие, мир. Но при этом Он еще и предупреждает нас о необходимости принимать этот дар и хранить его. Ведь если суп несоленый, то его можно посолить, добавить соли, а если соль станет несолона, то добавляй — не добавляй, ничего не изменится. Значит, наша задача — быть постоянно обращенными к Тому, Кто дает нам соль истинную, не теряющую солености.

Как люди обнаруживали полезные свойства соли? Сначала, наверное, через инстинкт — ведь и животные лижут соль, где находят. Потом через вкусовые ощущения — малые добавки соли делают пищу вкуснее. Потом, заранее посолив пищу, натолкнулись на консервирующее действие соли. Возможно, все было и не так, но у соли действительно есть ряд очень полезных для людей свойств, делавших соль почти драгоценностью в прежние времена.

Несколько раз Иисус использует в Своих проповедях образ соли. В том, что мы прочитали сегодня, важнее всего, наверное, эта мысль о том, что есть сама соль как высшая степень солености, любой «недосол» можно ею исправить, но если сама соль «потеряет силу», то это уже не исправить ничем. Есть нечто абсолютно необходимое для нашей жизни — это отношения с Богом, все остальное может «осолиться», обрести смысл, через эти отношения, но если утеряны эти отношения, то заменить их ничем нельзя. Поэтому Иисус и призывает Своих учеников хранить эту «соль», эти отношения с Богом, а обратной стороной этих отношений оказываются правильные отношения друг с другом — мир.

Слова Христа о браке и о супружеском единстве можно понять лишь в контексте отношений Царства. Основой тут является тот замысел Божий о единении мужчины и женщины, который отражён в Книге Бытия, в рассказе о сотворении человека. Там единение мужчины и женщины, единение супружеское рассматривается не просто как один из элементов жизни человека, а как новое её качество. Оно необратимо в том смысле, в каком необратимо всякое качественное духовное изменение жизни человека, которое невозможно просто «откатить» назад, вернувшись к тому, что было «до».

Можно, разумеется, отказаться от этого нового качества, можно его игнорировать, можно сделать всё, чтобы свести к нулю его последствия, но невозможно снова стать прежним, таким, каким был до перемены. В том, что касается отношений между мужчиной и женщиной, на физиологическом уровне это соответствует невозможности возвращения в девственное состояние, когда девственность утрачена.

Разведённый не то, что неженатый, так же, как и разведённая не то, что незамужняя. Дело тут не только в опыте семейной жизни, но и в том, что природа человека изменилась, и изменилась необратимо. При этом совершенно неважно, что думают о совместной жизни те двое, кто её ведут. Они могут думать, что у них всё временно, что они решили только «попробовать», что им не надо ничего, кроме секса. Так же, как и разводящиеся супруги, прожившие долгую жизнь, могут думать, что между ними «всё кончено». На самом же деле отношения между мужчиной и женщиной, раз начавшись, уже не могут закончиться никогда.

Они — на всю вечность, что бы ни думали он и она, когда сходились, сближались, начинали совместную жизнь, навсегда или на одну ночь. Вопрос лишь в том, каким будет качество этих отношений, как они в конце концов трансформируются и во что в итоге выльются. Раз установившись, они останутся навсегда — и только тем двоим, кто их установил, решать перед Богом и вместе с Ним, что делать с ними в полноте и вечности Царства.

Сегодняшнее чтение посвящено двум темам: теме развода и теме участия детей в беседах Иисуса. В первом случае интересно отметить, как Иисус интерпретирует нормы ветхозаветного законодательства. Он, очевидно, отделяет в них то, что открыто Богом как заповедь, которой нужно следовать, от того, что Бог позволяет человеку, снисходя к его слабости. Развод действительно, с точки зрения ветхозаветного закона, допустим: невозможно и бессмысленно было бы требовать от грешного человека той полноты семейной, супружеской жизни, которая была дана людям ещё до грехопадения и которая была впоследствии утеряна. И тогда становится ясно, что брак и семейная жизнь — это дар Божий, а хранение верности в супружеской жизни — заповедь, данная на все времена. Возможность же развода — вовсе не дар Божий и уж, конечно, не заповедь, это всего лишь уступка человеческой слабости, уступка вынужденная, которой не может быть в Царстве Божием, где полнота жизни уже не предполагает никаких уступок. Иисус ставит планку предельно высоко, но Его требования и не могут быть меньшими, ведь Он предлагает их, имея в виду, что они предъявляются тем, кто живёт не по законам этого мира, а по законам Царства Божия, где эти требования оказываются вовсе не завышенными, а вполне обычными. То же касается и присутствия детей: в мире, который живёт по привычным нам законам, всякое появление детей может лишь прервать серьёзный разговор и помешать ему. Но в Царстве Божием, где, по-видимому, глубина участия человека в общении меньше зависит от его возраста, присутствие даже маленького ребёнка при «взрослой» беседе вполне может не только не помешать, но даже оживить разговор. Так отличаются законы знакомого и привычного нам мира от тех, по которым живёт Царство Божие.

Фарисеи хотели узнать мнение Иисуса Христа по спорному вопросу о разводе — можно ли разводиться и по какой именно причине? На этот счет среди них самих были разные мнения. Но ответ Иисуса поразил всех.

Иисус утверждает, что Моисей разрешил развод лишь «по жестокосердию вашему» — иначе говоря, во избежание худшего, например, убийства мужьями своих нелюбимых жен. Однако Бог хочет, чтобы муж и жена достигали в браке нерасторжимого единства («одна плоть»).

Это представляется не просто трудным — невыполнимым. Вот первая реакция учеников (записанная другим Евангелистом): «Если такова обязанность человека к жене, то лучше не жениться» (Мф 19:10).

Утверждение Иисуса о нерасторжимости брака было настолько поразительным, что ученики попросили разъяснений. Иисус подтвердил сказанное Им прежде. Да, Бог желает от нас того, что по человеческим понятиям невозможно. Поэтому Иисус и говорит: «Человекам это невозможно, но не Богу, ибо все возможно Богу».

Бог действует в нас и через нас тогда, когда мы вполне доверяем Ему, подобно тому, как маленькие дети доверяют своим родителям. Греческое слово «паидиа» указывает, что дети, которых приносили к Иисусу для благословения, были не старше 7-8 лет. Ученики, очевидно, не считали маленьких детей полноценными людьми. А Иисус подчеркнул, что взрослым людям нужно брать уроки веры у детей.

Научившись вере у детей, мы обретем благословения Царства Божьего уже здесь и сейчас — и Бог совершит в нас и через нас то, что «человекам невозможно».

Вопрос Иоанна очень легко понять. Апостолы сопровождают Христа, переживая с Ним все тяготы пути, испытывая на себе неприятие фарисеев, разделяя внимание Учителя с тысячами и тысячами страждущих… Неожиданно появляется кто-то, не переживший всех этих трудностей, но получивший все возможные бонусы. А ведь мы знаем, что ученикам не всегда удавалось творить чудеса, которые творил Учитель… И такой вопрос мог быть вызван простой человеческой завистью и обидой. В нашей жизни мы нередко мучаемся от подобной проблемы, спрашивая у Бога: «Почему я молюсь и пощусь, я усердствую в вере, а ничего, но дары Твои проявляются во мне не так явно, как в моем соседе, который и в церковь-то не ходит?» В Евангелии Иисус дает нам Свой ответ, говоря: «Не запрещайте ему». Выходит, мы должны смотреть за собой, а не разбираться, насколько достоин или недостоин наш ближний.

Сегодняшний отрывок посвящён одной из основных тем всего Нового Завета — теме Царства Божия. Особенно важно здесь то, что объяснения, касающиеся Царства, даёт Сам Иисус. В центре Его рассказа образ ребёнка, который и символизирует собой тех, кто в Царстве Божием занимают первые места (ст.36–37). Соблазняющий ребёнка хуже убийцы, ведь даже убийца достоин суда, а такого соблазнителя Иисус сравнивает с человеком, которого бросают в море с тем, чтобы утопить без всякого суда (ст.42). Этот образ, конечно, появляется не случайно. В традиционном, патриархальном обществе, в больших семьях дети, как правило, занимали не те почётные первые места, которые они нередко занимают в современных семьях. На детей смотрели, как на естественных слуг и помощников, на младших членов большой семьи или патриархального рода, которые действительно были младшими, а потому положение такого «естественного слуги» их ничуть не травмировало и не воспринималось ими, как унижение или недостаток внимания или любви. Любой взрослый человек в таком положении почти всегда ощущает некую второсортность и зависимость, что и понятно, учитывая, насколько значимо в глазах взрослого социальное положение и связанный с ним статус. Дети об этом не задумываются, и для них поэтому здесь нет никакой проблемы. По-видимому, именно это и имеет в виду Иисус, приводя в пример ребёнка, как образец жителя Царства Божия: для тех, кто хочет быть его жителем, важно отказаться от традиционных представлений о значимости общественного положения и социального статуса. Конечно, в этом случае всегда остаётся опасность того, что рядом могут оказаться люди, желающие воспользоваться таким положением вещей, так же, как во все времена находились люди, готовые воспользоваться известной наивностью ребёнка и злоупотребить ею; об этом-то грехе Иисус и говорит, что он хуже убийства и недостоин даже суда — ведь человек, так поступающий, не только сам отвергает полноту жизни Царства Божия, но не позволяет получить её и другим. Между тем, в жизни человека всегда находится нечто, что мешает ему стать ребёнком в том смысле, как говорит об этом Иисус: это может быть «рука», или «нога», или «глаз», словом, всё, что человек использует для того, чтобы не быть тем ребёнком, который может войти в Царство. И от того, что мешает, Иисус советует избавляться без сожаления (ст.43–48). Иногда может казаться, что при этом теряешь что-то жизненно важное, такое, без чего жизнь станет ущербной; но на поверку оказывается, что мнимая «полнота» приводит совсем не туда, где можно найти полноту жизни, а кажущаяся ущербность в конце пути оборачивается полнотой Царства Божия.

Чем ближе Распятие, тем больше времени Иисус проводит с учениками. Он говорит им о предстоящих Ему страданиях. Но ученики Его не понимают; они думают не о страданиях и смерти, а о славе и привилегиях. Отсюда и спор: «Кто больше? Кому достанется больше власти в Царстве Мессии?». А Иоанн, кроме того, стремится оградить двенадцать учеников от конкуренции со стороны «чужаков». При этом граница «своего круга» проводится по очень простому признаку: «наши» — это те, кто с нами ходят.

Христос отвергает и попытки выстроить пирамиду власти и почестей, и стремление превратить общину учеников в закрытый клуб. Он прямо говорит Иоанну: «Не запрещайте». Затем Он неожиданно начинает беседу об опасности соблазнов, заканчивая ее словами: «Имейте в себе соль, и мир имейте между собою». Здесь можно увидеть перекличку с вопросом Иоанна, со спорами учеников о том, кто больше. Стремление отделить «своих» от «чужих», а «своих» выстроить по ранжиру — уничтожает мир, делает людей подозрительными и враждебными. Не имея мира между собой, ученики Христа не могут исполнить свою миссию в мире — быть «солью земли» (Мф. 5:13). (Напомним, что солью солили всякую жертву перед тем, как принести ее Богу на алтаре (Лев. 2:13). Соль как бы делала жертву для Бога).

Что означает слово «соблазн»? Другие переводы этого греческого слова («скандалон») — ловушка, капкан, петля. Это все то, что обманом, исподтишка толкает к падению простодушного или просто мешает и препятствует.

Задумаемся над тем, в какой мере борьба за власть, распри и разделения между христианами служат соблазном для «малых сих», мешают ищущим Истину прийти к спасительной вере.