Новость дня на 29 Апреля 2018

Часто тексты Священного Писания вызывают массу толкований. Люди по-разному воспринимают парадоксальные слова Нового Завета. Но не таков сегодняшний текст. Прочтя его нельзя придумать иного смысла, кроме того, который вложен в него апостолом. Павел часто пишет странным и непонятным языком, выражая в словах то, что человек выразить не в состоянии. Но сегодня мы читаем о простом и общедоступном текст. Он умоляет нас жить в единстве и не искать поводов к разделении.

Единство – одна из самых трудных для достижения вещей в любой группе людей. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что апостол пишет это в одном из самых ранних своих посланий, когда даже еще живы те, кто знал Христа лично. Однако, раздоры и склоки, превозношение и гордыня уже поселились в Церкви. Именно поэтому единственный аргумент, который использует апостол и который способен остановить ненависть и уничтожить зло, сразу появляется в тексте – он умоляет именем Иисуса Христа. Ведь только Он способен восстановить и спасти погибшее во вражде и ненависти.

Характеризуя своё свидетельство, Павел говорит, что Христос послал его не крестить, а благовествовать. Павел — апостол, свидетель, несущий благую весть о пришедшем в мир Мессии и о Царстве, которое, по слову Мессии, «приблизилось». Апостольство — всегда свидетельство. Апостол — не учитель, не наставник, не предстоятель церковного собрания, не катехизатор. Его задача более однозначна: он свидетель, который должен рассказать о том, что видел и пережил. Рассказать так, чтобы слушающие увидели и пережили всё по возможности так же ясно и отчётливо, как сам свидетель.

Если речь идёт о Царстве, то слушающие должны пережить опыт приобщения к жизни Царства так же, как пережил его сам свидетель, несущий апостольское служение. Конечно, всякая христианская деятельность до известной степени является (или, во всяком случае, должна быть) апостольством: ведь христианин — житель Царства, а если так, то общение с ним непременно должно открывать общающимся Царство. Но апостольское служение является свидетельством исключительно или по преимуществу, апостол посвящает ему всю свою жизнь.

Для Церкви такое свидетельство является важнейшим: ведь речь идёт о явлении Царства миру конкретными людьми, этим Царством живущими. Подлинное христианство, христианство не как новая религия или новое учение, а как новая жизнь, может распространиться по миру только так. Но в отдельных церквях во все времена существовала тенденция превратить христианство из опыта новой жизни в новую религию или в какое-нибудь новое духовное учение. Так произошло и в Коринфской церкви.

Там, судя по словам апостола, появились некие группы, сложившиеся, по-видимому, вокруг известных в общине учителей или проповедников, и их члены ассоциировали себя именно со своей группой. Вероятно, реакцией на появление таких групп стало появление неких «чистых христиан» или «просто христиан», говоривших о себе, что они «Христовы», в отличие от сторонников тех или иных учителей и проповедников. Но что бы ни говорили все эти люди о себе и друг о друге, все они уже перестали быть просто христианами.

Своё христианство они уже связали не только и не столько со Христом и Его Царством, сколько с некими людьми. И само христианство стало для них новым учением, а не новой жизнью. Вот от такой сущностной трансформации и предостерегает Павел коринфских христиан: ведь она переключает их внимание со Христа и с Царства на нечто, быть может, даже интересное и в чём-то истинное, но прямого отношения к Царству не имеющее. А значит, не имеющее прямого отношения и к христианству как таковому.

В своём послании коринфским христианам Павел, как видно, говорит о каком-то случившемся в коринфской церкви разделении, о неких церковных или околоцерковных партиях, там образовавшихся. Теперь уже, конечно, трудно сказать точно, в чём была суть конфликта, но, судя по словам Павла, приходится думать, что речь шла о группах, сложившихся вокруг разных учителей или проповедников, связанных с коринфской церковью. И, как видно, дело порой доходило до того, что за своими наставниками их последователи порой переставали видеть Христа, нередко забывая о самой сути христианства. Апостол же, судя по его словам, вовсе не пытался вникать в тонкости возникших разногласий. Он задаёт простой вопрос: кто распялся за вас? Кто открыл вам Царство? Кто-то из ваших учителей или наставников? Или всё-таки Христос? Павел не пытается прибегать ни к каким богословским аргументам, его не интересуют подробности вероучения или религиозного мировоззрения тех групп, которые возникли в коринфской церкви. И не потому, что у него не хватало знаний для того, чтобы во всём этом разобраться. Он просто хорошо помнит то, о чём, как видно, стали забывать многие его коринфские единоверцы: христианство — не религия, а церковь — не богословская академия и не клуб интеллектуалов от религии. Иисус не для того пришёл в мир и не для того умер на кресте, чтобы дать миру новую религию, новое богословие или новую мораль, а для того, чтобы открыть ему Царство. И Церковь была Им основана, как община людей, живущих в Царстве. Конечно, для свидетельства о Царстве могут пригодится и религия, и богословие, и мораль. Но не тогда, когда они выходят на первый план, так, что разногласия по этим вопросам начинают определять всю жизнь церковной общины, вплоть до разделения. Если такое произошло, значит, о Христе в этой общине уже забыли, и церковь, по сути, перестала быть церковью, превратившись в обычную религиозную организацию. А Павел выступает резко против такой трансформации. Ведь он после встречи с Воскресшим на дамасской дороге стал жителем Царства, а не адептом новой религии. И коринфских христиан он призывает к тому же: быть жителями Царства.