Слова Даниила о Боге, в Котором начинается (или с Которым пребывает — возможен и такой перевод) свет, можно понимать по-разному. Можно понимать их аллегорически, и тогда речь пойдёт о всеведении Бога, о том, что от Него ничто не скрыто, что Ему известно всё, даже то, что «во мраке», то, чего человеку не увидеть никогда. Но можно понимать их и буквально, и тогда надо вспомнить тот яхвистский духовно-мистический опыт, который начинается, как минимум, с Моисея, а может быть, и ещё раньше. Это ведь именно Моисею Божье присутствие открылось как свет, как сияющее облако, опустившееся на куст пустынного растения, напоминающего перекати-поле.
Моисей не сразу понял, что перед ним не физический огонь, что куст не горит (иначе он сгорел бы в одно мгновение — такие кусты горят, как бумага), а сияет. И впоследствии это присутствие сопровождало народ на всём протяжении его исторического пути — и во время Исхода, и после, когда сияющее облако видели ночью над Скинией, и в Святом-Святых Иерусалимского Храма. В священнической среде это сияющее Присутствие называли славой Божьей или славой Яхве (славой Господней), в раввинистической — шехиной (это еврейское слово буквально означает «присутствие»). Разумеется, свет — не Бог.
Это лишь внешнее, физическое проявление Божьего присутствия. Бог обозначает место на земле, где с Ним можно встретиться, на этом месте пребывает Его сила, Его энергия, и физическая природа, с которой эта энергия соприкасается, — воздух, камень, металл — начинает сиять, светиться таинственным светом. Светом, для которого тьмы не существует. Не потому, что сам он проникает всюду, а потому, что для Божьего присутствия, его порождающего, нет преград.
Если Бог захочет обозначить Своё присутствие в абсолютной пустоте, где светиться физически нечему, светиться будет сама пустота. И тут уже не важно, идёт ли речь о глубинах вселенной или о глубинах человеческой души. Тьма возможна лишь там, где Божье присутствие себя не проявляет. Где Бог скрывает себя. Но тут уже виновата не природа, а грех. Это он скрывает от нас Бога, а не Божье творение. Но вина здесь целиком наша: ведь грех выбираем мы сами. Со всеми вытекающими из такого выбора последствиями.