К заключению союза-завета с Богом народ готовится не один день. Главное требование тут — очиститься. Казалось бы, для чего? Ведь речь идёт о заповедях — именно они будут даны народу как условие вступления...
К заключению союза-завета с Богом народ готовится не один день. Главное требование тут — очиститься. Казалось бы, для чего? Ведь речь идёт о заповедях — именно они будут даны народу как условие вступления в союз с Богом и как условие сохранения этого союза впоследствии. Будет, конечно, и жертвоприношение, освящающее заключаемый союз, к нему надо подготовиться.
Перед участием в жертвоприношении принято было совершать очистительные обряды — но только ли в жертвоприношении дело? Народ не может подняться на гору, где Бог. Физически — потому, что гора дымится. Речь явно идёт об извержении вулкана — следы древнего вулканизма на Синае известны. А духовно? Только ли извержение мешает народу подняться на гору? Бог прямо говорит: дело не в физических причинах, дело в нечистоте, нечистота же — вопрос внутреннего состояния человека.
Тут не проблема вулканического извержения, а проблема неготовности встречаться с Богом. Такая неготовность в той или иной мере свойственна любому из нас — ведь мы все падшие люди, а грех не щадит никого. Здесь же, у Синая, с Богом придётся встать лицом к лицу. Разумеется, безгрешных людей в падшем мире нет, и никакие очистительные ритуалы сами по себе от греха не избавляют — а если бы избавляли, приход Христа не был бы для нас спасением.
Важно другое: готовность к духовной работе. «Не прикасайтесь к женщинам» — не потому, что такое прикосновение оскверняет, хотя многим в те времена могло показаться именно так, а потому, что обычный ритм семейной жизни расслабляет. Здесь же, у горы, на которой Бог, расслабляться нельзя. Тут своего рода военный лагерь — только не для обычной войны, а для противостояния собственной человеческой природе, которая будет мешать встрече. Народ, кстати, всё же оказывается к ней не готов — хотя предписание насчёт женщин, судя по рассказу, было выполнено в точности.
Вот тогда-то и появляется — вернее, проявляется — в народе Божьем первое и главное разделение: разделение на тех, кто готов идти навстречу Богу, и на тех, кто не готов. Именно оно, это разделение, определит впоследствии всю историю народа Божия — в том, по крайней мере, что относится к его духовной жизни. Потому, что впоследствии оно превратится в разделение между теми, кто готов идти за Богом и теми, кто предпочёл бы предоставить это другим.