Мысли вслух на Исх 19:1-25

К заключению союза-завета с Богом народ готовится не один день. Главное требование тут — очиститься. Казалось бы, для чего? Ведь речь идёт о заповедях — именно они будут даны народу как условие вступления в союз с Богом и как условие сохранения этого союза впоследствии. Будет, конечно, и жертвоприношение, освящающее заключаемый союз, к нему надо подготовиться.

Перед участием в жертвоприношении принято было совершать очистительные обряды — но только ли в жертвоприношении дело? Народ не может подняться на гору, где Бог. Физически — потому, что гора дымится. Речь явно идёт об извержении вулкана — следы древнего вулканизма на Синае известны. А духовно? Только ли извержение мешает народу подняться на гору? Бог прямо говорит: дело не в физических причинах, дело в нечистоте, нечистота же — вопрос внутреннего состояния человека.

Тут не проблема вулканического извержения, а проблема неготовности встречаться с Богом. Такая неготовность в той или иной мере свойственна любому из нас — ведь мы все падшие люди, а грех не щадит никого. Здесь же, у Синая, с Богом придётся встать лицом к лицу. Разумеется, безгрешных людей в падшем мире нет, и никакие очистительные ритуалы сами по себе от греха не избавляют — а если бы избавляли, приход Христа не был бы для нас спасением.

Важно другое: готовность к духовной работе. «Не прикасайтесь к женщинам» — не потому, что такое прикосновение оскверняет, хотя многим в те времена могло показаться именно так, а потому, что обычный ритм семейной жизни расслабляет. Здесь же, у горы, на которой Бог, расслабляться нельзя. Тут своего рода военный лагерь — только не для обычной войны, а для противостояния собственной человеческой природе, которая будет мешать встрече. Народ, кстати, всё же оказывается к ней не готов — хотя предписание насчёт женщин, судя по рассказу, было выполнено в точности.

Вот тогда-то и появляется — вернее, проявляется — в народе Божьем первое и главное разделение: разделение на тех, кто готов идти навстречу Богу, и на тех, кто не готов. Именно оно, это разделение, определит впоследствии всю историю народа Божия — в том, по крайней мере, что относится к его духовной жизни. Потому, что впоследствии оно превратится в разделение между теми, кто готов идти за Богом и теми, кто предпочёл бы предоставить это другим.

В книге Исхода мы читаем сегодня, как Бог приготавливает Свой народ к заключению Завета, как Он дает видимые и слышимые знаки Своего присутствия. «Вот, Я приду к тебе в густом облаке, дабы слышал народ, как Я буду говорить с тобою, и поверил тебе навсегда». Как важно для нас, людей, для нашей веры, это видение и слышание. Но Евангелие открывает и вторую сторону: без веры мы не уразумеваем и то, что видим и слышим. Вера — дар от Бога, но мы отвечаем за то, как мы используем этот дар. Бог делает все, чтобы умножить в нас веру, но всегда ли мы внимательны к Его делам?

Слова Господа при заключении завета с Израилем обращены и к нам – Его народу. «Вы видели, как Я носил вас на орлиных крыльях и принёс вас к Себе», — говорит Господь. Он говорит это каждому из нас. Каждого из нас Он призвал к Себе, в Свою Церковь. Каждый из нас видел действие Его любви в своей жизни. Помним ли мы об этом? Или нам кажется, что, посещая храм Божий, мы делаем Ему одолжение? Он принёс нас в Церковь на руках… Будем же благодарны за Его любовь.

В чём смысл существования народа Божия? Бог Сам отвечает на этот вопрос вполне однозначно: в том, чтобы быть «царством священников и освящённым («святым») народом». Иногда эти слова понимались буквально, исторически. Так, священнический вариант истории народа Божия, отражённый в Книгах Паралипоменон, предполагал, что главным смыслом существования еврейского народа стало создание собственного государства, а главным смыслом существования государства и его правителей стало строительство, а затем поддержание Иерусалимского Храма и связанной с ним священнической корпорации. Но только ли в этом дело? Конечно, существование Храма, особенно после того, как он остался единственным на земле местом, где были возможны яхвистские жертвоприношения, было чрезвычайно важно. Но об этом ли говорит Бог, называя Свой народ «царством священников»? И что в таком случае означает «освящённый народ»? Народ, который приходит в Храм для совершения положенных жертвоприношений с тем, чтобы освятиться? А остальные? Те, кто в эпоху Второго Храма, к примеру, жили в общинах диаспоры, не имея возможности побывать в Иерусалиме даже один раз в году? Неужели все эти люди переставали быть частью народа Божия только потому, что они не имели физической возможности добраться до Храма? Нет, конечно. Ведь в те времена в Синагоге уже было понимание того, что весь еврейский народ, как народ Божий, представляет собой единое духовное целое, которое освящается благодаря Храму и сохраняет эту освящённость благодаря Торе. А от народа Божия освящается и весь остальной мир: для того и существует в мире один освящённый Богом народ, чтобы весь мир освящался через него. Так решался вопрос с освящением народа Божия и всего остального мира в дохристианские времена. А с приходом Христа появляется новый народ Божий, границы которого лишь частично совпадают с границами прежнего, дохристианского народа: ведь этот новый народ освящает Сам Мессия, открывая ему то Царство, которое он принёс в мир. Однако прежний народ, разумеется, никуда не исчезает: завет заключён, что освящено, то освящено. А как соединить два народа в один, знает, наверное, лишь Тот, Кто освятил их оба. Мы же, скорее всего, узнаем об этом лишь в конце времён, когда мир преобразится до конца, а Царство раскроется во всей полноте.

В чём смысл существования народа Божия? Бог Сам отвечает на этот вопрос вполне однозначно: в том, чтобы быть «царством священников и освящённым («святым») народом». Иногда эти слова понимались буквально, исторически. Так, священнический вариант истории народа Божия, отражённый в Книгах Паралипоменон, предполагал, что главным смыслом существования еврейского народа стало создание собственного государства, а главным смыслом существования государства и его правителей стало строительство, а затем поддержание Иерусалимского Храма и связанной с ним священнической корпорации. Но только ли в этом дело? Конечно, существование Храма, особенно после того, как он остался единственным на земле местом, где были возможны яхвистские жертвоприношения, было чрезвычайно важно. Но об этом ли говорит Бог, называя Свой народ «царством священников»? И что в таком случае означает «освящённый народ»? Народ, который приходит в Храм для совершения положенных жертвоприношений с тем, чтобы освятиться? А остальные? Те, кто в эпоху Второго Храма, к примеру, жили в общинах диаспоры, не имея возможности побывать в Иерусалиме даже один раз в году? Неужели все эти люди переставали быть частью народа Божия только потому, что они не имели физической возможности добраться до Храма? Нет, конечно. Ведь в те времена в Синагоге уже было понимание того, что весь еврейский народ, как народ Божий, представляет собой единое духовное целое, которое освящается благодаря Храму и сохраняет эту освящённость благодаря Торе. А от народа Божия освящается и весь остальной мир: для того и существует в мире один освящённый Богом народ, чтобы весь мир освящался через него. Так решался вопрос с освящением народа Божия и всего остального мира в дохристианские времена. А с приходом Христа появляется новый народ Божий, границы которого лишь частично совпадают с границами прежнего, дохристианского народа: ведь этот новый народ освящает Сам Мессия, открывая ему то Царство, которое он принёс в мир. Однако прежний народ, разумеется, никуда не исчезает: завет заключён, что освящено, то освящено. А как соединить два народа в один, знает, наверное, лишь Тот, Кто освятил их оба. Мы же, скорее всего, узнаем об этом лишь в конце времён, когда мир преобразится до конца, а Царство раскроется во всей полноте.