Эпизод в Листре наглядно показывает ту главную опасность, с которой Церкви придётся столкнуться тогда, когда её еврейская составляющая если не исчезнет вовсе, то станет малозаметной. Произойдёт это, конечно, существенно позже, но первые признаки будущих проблем, как видно, проявились уже в первохристианские времена. Суть проблемы, если выразить её кратко, сводилась к нарушению недавними язычниками второй заповеди Декалога. Или к постоянным попыткам её нарушить, которая стала в конце концов в Церкви нездоровой духовной тенденцией. Причём речь идёт вовсе не о чём-то злонамеренном: вторую заповедь нарушали из самых лучших побуждений. Но нарушение оставалось нарушением, и результатом становилась потеря Бога, утрата Божьего присутствия в жизни отдельных людей, а иногда и целых общин.
В Листре всё было ещё очень наивно и наглядно в своей наивности, но суть проблемы обозначилась вполне отчётливо. Логика проста: они исцеляют, значит, они боги. Язычники были не совсем лишены духовного опыта, хотя весьма специфического. Они вполне допускали явления богов. А облик этих богов во время их явления мог быть самым неожиданным. Но чаще всего они являлись в человеческом образе. Ничто не мешает язычнику видеть бога в том, через кого действует Божья сила.
Тут как раз именно логика язычника, который в принципе верит и в Единого, будучи уверен, что все боги и духи — проявления Его силы. И человек может быть проявлением и воплощением силы Единого. Или одного из других богов. В этом смысле человек может быть и Зевсом, и Гермесом. Казалось бы, тут чисто языческая наивность. Но тогда придётся признать, что её хватало и в народе Божьем — до Вавилонского плена уж точно. Историю с золотым тельцом можно считать архетипической. И ведь этого самого тельца вовсе не считали языческим богом, каким-нибудь египетским Аписом.
В нём видели Бога Моисея, того самого Бога, который вывел народ из Египта! Символ? Да. Но не на Яхве указывающий, а всё-таки на Аписа: слишком уж много у образа ассоциаций с Аписом, а вот с Яхве — никаких. Символ заслонил собой Бога. Простой символ. Что же тогда говорить о настоящей теофании? О явлении силы Божьей? Такое явление заслоняет собой Бога легко и просто. Парадоксальным образом оказывается, что падшего человека в падшем мире от Бога легче всего уводит именно теофания.
Явление Божьей силы. Достаточно лишь оторвать взгляд от Бога и перевести его на те эффекты, которые вызывает действие этой силы. С Него Самого на совершаемые Им чудеса, исцеления, воскрешения. Не случайно Иисус всегда отказывал в «заказных» чудесах. А если Божья сила действует через человека, то увидеть в этом человеке бога проще простого. Но это и становится нарушением второй заповеди: тут именно священное изображение, которому начинают поклоняться вместо Бога. Конечно, в истории Церкви всё это будет не так наивно, как тогда в Листре.
Но по сути зачастую так же, хоть и более благочестиво внешне. Какой святой помогает в том или ином случае? А какая икона исцеляет от болезни? Не стоит обманываться: ставя вопрос так, мы мало чем отличаемся от тех жителей Листры, которые принимали апостолов за Зевса и Гермеса. Потому, что помогает только Бог — а кто Ему в этом содействует и что Он для такой помощи использует, значения не имеет. Иначе мир для нас будет полон богов, но Богу в нём места не будет. И в нашей жизни тоже.
