Сегодняшнее чтение продолжает обличение пророком народа Божия. Но теперь в нём появляется новая грань, прямо связанная с темой суда. Речь идёт о попытках Бога духовно исцелить народ, упоминаемых в проповеди Осии (ст. 1). Неудивительно, что исцеление обнажило все грехи народа. И реакция на это оказалась вполне ожидаемой. Народ отшатывается от Бога, предпочитая оставаться тем, что он есть, и забывая о Боге в надежде, что каким-то непостижимым образом всё обойдётся и Бог закроет глаза на его грехи. Но Бог, очевидно, помнит всё и не собирается ни о чём забывать (ст. 2).
Казалось бы, сама мысль о том, что Бог может забыть о грехах тех, кого считает Своим народом, что Он вообще может остаться безразличным к человеческой греховности, должна казаться верующему человеку как минимум странной. Но в данном случае, по-видимому, речь идёт не об осмыслении ситуации, а, напротив, о поведении совершенно иррациональном. Ситуация в Северном (Израильском) Царстве, где проповедовал пророк, была в религиозном отношении весьма противоречивой. Власти здесь, с одной стороны, поощряли фактическое язычество под видом двоеверия (такова была официальная религиозная политика почти всех царей, когда-либо правивших на Севере), с другой же — желали выказать себя большими яхвистами, чем власти соседней Иудеи (Южного Царства), где официально никаких реформ не проводилось и яхвизм формально сохранялся в том изначальном виде, в котором он существовал в ещё едином Израиле при Давиде и при Соломоне. Но удавалось это плохо, ведь ещё Иеровоам, основатель Северного Царства, полностью порвал не только с Иерусалимом, но и с традиционным левитским священством, основав альтернативный религиозный центр в Вефиле и основав новое священство, не имеющее ничего общего ни с Торой, ни с традицией.
«Политическая целесообразность» возобладала и над той, и над другой, а пророки, противостоявшие этому, подвергались гонениям. И просто отказаться от проводимой религиозной политики власти уже не могли: ведь каждый правивший в стране царь понимал, что, решись он на такой шаг, ему придётся расстаться с троном. А его подданные понимали, что им придётся жить как-то иначе, так, что многие из тех, кто составил своё состояние не просто греховным, но и прямо преступным путём (ст. 3–5), скорее всего, потеряют всё. К такому развитию событий, как видно, никто не был готов, но и обосновать своё нежелание перемен ни правители, ни их подданные не могли, ведь все понимали, что против них и Тора, и традиция.
Оставалось лишь цепляться за любую, даже призрачную возможность, если она, как казалось, позволяла решить проблемы, ничего не меняя по существу (ст. 8–12). А такая позиция может лишь завести в тупик, и духовный, и политический (ст. 13–16). О нём и предупреждает пророк своих соплеменников; но ни он, ни Сам Бог не могут изменить выбор тех, кто предпочитает держаться за своё, отталкивая руку Божию.
