Мысли вслух на Ос 7:1-16

Сколько горечи в словах пророка Осии! Через него Бог обличает Израиль в грехах, но звучит не столько осуждение, сколько боль. Бог возлюбил Свой народ, создал его, избрал его, освободил из рабства и дал возможность жить под Божьим покровом — и вот, вместо ответной любви и любви друг к другу, вместо благодарности и согласия, — эгоизм, ложь, ропот, неверность, разделение. Все это несовместимо с той жизнью, которую сотворил Бог, и Осия пророчествует о катастрофах и гибели, потому что смерть царствует, но не будем забывать и о другом его пророчестве (Ос. 3:5).

Неправда и злодейство выходят наружу при врачевании заражённого организма. Значит, если мы смогли увидеть зло, ставшее для нас привычным и потому незаметным, то это уже может означать начало исцеления. Ведь Господь показывает нам нашу мерзость именно для того, чтобы мы, содрогнувшись, согласились принять от Него очищение. Но к грехам, ставшим для нас привычными, мы можем привязаться и до такой степени, что не захотим с ними расстаться. В таком случае, отвернувшись от Бога, мы удаляемся от Него всё дальше и дальше.

Те, кого пророк здесь обличает, удалились от Господа так далеко, что на практике смешались с языческими народами. Это значит, что те, кто был призван на служение Господу, отступив от Него, стали такими же, как язычники. Совершенно закономерно, что в трудный момент они обращаются за помощью не к Господу, а к языческим правителям. Но надежда на них напрасна.

Отход от Господа начинается, казалось бы, с немногого, с неправды. Многие ли могут сказать о себе, что никогда не врали хотя бы по мелочам? Мы и привыкли относиться к повседневному вранью, как к мелкому незначительному грешку. Но маленький грех запросто открывает дверь крупному, и вот вслед за ложью, пусть и не сразу, приходят и воровство, и разбой...

Если Господь позвал нас за Собой, то мы, откликнувшись, уже не должны отворачиваться. Да, мы можем отвернуться, мы свободны, но это ещё немного укрепит позиции зла, а зачем нам это?

Жалобы Бога на Свой народ в устах пророка порой звучат несколько парадоксально. Бог как будто жалуется на тех, кого Сам же сотворил и как людей, и как народ. Но кому же Он жалуется? Своим верным, которые Ему уж точно ничем не смогут помочь: ведь они не в силах сделать неверных верными против их желания? Да и разве Бог не мог бы сделать этого Сам, если бы только захотел? Но Он избегает принуждения.

Перед нами парадокс человеческой свободы: Бог сотворил камень, который не может поднять. Точнее, может, но не хочет делать этого вопреки воле того, кто сам идти за Ним не желает. Конечно, заставить непокорных покориться силой для Бога было бы проще простого. Собственно, и заставлять бы не надо было: достаточно было бы просто отнять у них то, что Он продолжает им давать, несмотря на отступничество.

Одно это было бы для отступников равносильно смерти, а под угрозой смерти они, уж конечно, покорились бы: ведь без поддержки Божией человек становится духовно слаб и неспособен ни к какому сопротивлению. Но Ему не нужны бессловесные, запуганные рабы, которые пойдут за ним только из страха смерти. Ему нужны те, кто пойдёт за ним свободно, из любви, а не из страха. Поэтому и действовать Ему остаётся только изнутри, через Своих верных свидетелей, которые могут призывать и убеждать, но не заставлять.

Но дело не в одних жалобах: такие слова Бога могут быть и поддержкой для тех, кто недоумевает по поводу невмешательства Бога в события. Если вдруг им покажется, что Бог их оставил, что Его планы изменились, или что Он просто забыл о Своих верных, эти Его слова могут стать напоминанием, что Бог никого не забыл и не изменил Своих планов. Он просто действует гораздо медленнее, чем, наверное, хотелось бы многим Его свидетелям. Но медлит Он не для того, чтобы проверить на прочность Своих служителей, а для того, чтобы спасти как можно больше людей. Желательно всех, кого вообще можно спасти.